— Не плохой интерьерчик – подмечает Попов, когда вся компания усаживается за столик в кафе, где фигуристы обычно отдыхают.
— Это всё Шасту спасибо. Он когда-то нашёл это кафе. Тут и кормят вкусно, и обстановка уютная, да и от дворца не далеко. А так как у нас часто бывают тренировки с перерывом всего в несколько часов, то это очень удобно. Зашёл сюда, посидел и снова на лёд – рассказывает Оксана, пока они ждут официанта. Компания довольно быстро делает заказ, ведь все, кроме Арсения, уже прекрасно знают меню. Попову же помогают определиться Оксана и Катя, которые болтают больше всех.
— Ну что ж, ребятки. Можно я задам один вопрос, а потом выслушаю ваши? Не обещаю, что смогу дать ответы на все, но я постараюсь. – предлагает тренер и все соглашаются. Только вот Антон с Эдом сидят молча, как будто воды в рот набрали. – Молодой человек, не расскажете кто вы? А то всех кроме вас я знаю, мне даже неудобно как-то – обращаясь к Диме, просит Попов. А Позов только сейчас понимает, что просто не успел представиться в тот момент, когда Арсений поймал их у дворца. Да и по пути в кафе как-то не было удобного случая. Дима неловко улыбнулся и кивнул.
— Я Дима, лучший друг Антона и Оксаны. Ну и Эда немного знаю. Про Егора наслышан, а вот с Екатериной сегодня общаюсь впервые. – спокойно рассказывает Позов, а после улыбается Кате, которая тихо хихикает с Оксаной. – А, да, я не спортсмен. Мы просто с Антоном учились в одном классе пока он ещё ходил в школу. – добавляет парень не маловажную деталь, когда замечает, как Арсений собирается задать дополнительный вопрос.
Пока же Дима рассказывал о себе, Арсений тихо наблюдал за поведением остальных ребят. Он быстро успел понять, что Оксана, Дима и Антон держатся своей компанией, как и Эд, Егор и Катя. В целом этот факт не сильно удивил мужчину, ведь Шастун и Оксана занимались до этого у одного тренера, а трое оставшихся у другого. Видимо этот момент сыграл большую роль в их взаимоотношениях. Но также Попов заметил одну очень любопытную деталь. Оксана и Катя общались очень легко и открыто друг с другом. Они шутили и смеялись всю дорогу до кафе, прекрасно поддерживали беседу с Егором, который шёл с ними, при этом не чувствовали никакого дискомфорта. А вот Антон с Эдом, видимо всегда старались держаться обособленно.
После того, как любопытство тренера было удовлетворено, он позволил каждому задать ему несколько интересующих вопросов, но попросил не касаться темы олимпиады. И почему-то Антона это не удивило. Поэтому ребята начали расспрашивать о том, где тренер жил последние годы, почему решил вернуться, и почему он выбрал именно их. Антону не было интересно ничего из вышеперечисленного кроме одного. Почему он выбрал именно их. Это и правда было любопытно. Поэтому, когда Попов начал отвечать на этот вопрос, юноша включился в беседу.
— Ну на последний вопрос ответ совсем прост. В каждом из вас я увидел потенциал, который если раскрыть, поможет вам добиться очень многого. Я уверен, что и предыдущие ваши тренеры понимали, что вы талантливые, но не все знают столько, сколько я. И я не хвастаюсь сейчас, ведь это не лично моё мнение. Но возможно это мнение и ошибочно. но могу сказать так, что в ком-то из вас я вижу то, что когда-то было во мне, кто-то из вас полная моя противоположность, но всех нас объединяет наша любовь ко льду. И то, что каждый из нас чувствует себя на этой холодной поверхности абсолютно свободным и более живым. – рассказывает мужчина, а потом делает несколько глотков кофе из своей чашки. Ребята на время задумались после того, как Арсений замолчал. И каждый пришёл к одному и тому же выводу, что и все остальные. Они от части согласны с тренером.
Дальше общение шло в непринуждённой обстановке. Все по очереди что-то рассказывали, смеялись, шутили. И только Антон сидел тише воды, ниже травы, что не ускользнуло от проницательного взгляда Арсения. Но зацикливаться на этом Попов не стал, возвращаясь к беседе со своими учениками.
Дима о чём-то беседовал с Катей, а Эд уже во всю травил какие-то анекдоты. В этот момент Арсений замечает, что Выграновский на самом деле может быть не таким уж и отшельником, как решил с самого начала, а вот с Антоном он похоже не ошибся, ведь тому было явно неуютно сейчас. Тренеру естественно стало любопытно отчего юноша так себя ведёт. Но задавать подобные вопросы ученику в первый же день точно было не лучшей идеей. Поэтому Арсений принимает решение подождать с этим вопросом какое-то время и просто понаблюдать за юным фигуристом.
Шастуну же и правда уже было совсем не по себе, поэтому улучив момент он взял свою куртку и выскользнул на улицу, чтобы перекурить, а потом всё же вернуться, попрощаться и уйти домой.
Но не успел Антон насладиться одиночеством, сигаретой и хоть каким-то спокойствием, как услышал, что кто-то подошёл. И конечно же это был тренер, который решил, что это хорошая возможность узнать своего ученика получше хотя бы немного.
Антон вздохнул и посмотрел на мужчину. Тот стоял рядом, тоже курил и не говорил ни слова и даже не смотрел на него. Арсению не хотелось давить на мальчишку, который явно то ли за что-то злится на него, то ли просто пытается строить из себя "крутого" мальчика, который не подпускает к себе чужих и на пушечный выстрел. Подобные люди всегда притягивали внимание Попова, ведь всегда было интересно разгадать подобного рода головоломку, поняв настоящие мотивы человека.
— Пришли снова ругать меня за сигареты, Арсений Сергеевич? – Антон похоже просто пытался вывести нового тренера из себя, ведь вновь назвал его по отчеству. Или просто проверял на прочность? Кажется, даже сам Шастун не до конца понимал своё поведение. Только вот он точно осознавал, что не испытывает большого желания общаться с тренером вне ледовой площадки.
Мужчина глухо посмеялся, даже не переводя взгляд на пацана, который от чего-то явно точил зуб на него. Только вот за что Арсений всё понять никак не мог. Они же даже не пересекались ни разу до сегодняшнего дня. От того этот диалог и юноша всё больше вызывал интерес у мужчины.
— Антон, я тебя обидел чем-то? Или тебе просто нравится издеваться над старшими товарищами? Я понимаю, конечно, что с самого начала дал некоторые вольности. Но я же не говорил, что можно издеваться? – интересуется Попов. Хотя на самом деле понимал, что прямого и честного ответа ждать сейчас надо меньше всего. Да и его даже немного забавляет то, как упрямо этот пацан продолжает называть его по отчеству.
— Я не издеваюсь, и вы меня не обижали. Стиль общения у меня такой просто… - фыркает шатен, делая новую затяжку, а потом снова посмотрел на голубоглазого. Тот стоял почти неподвижно. Идеальная осанка, прямые плечи, спокойствие на лице и не намёка на улыбку, зато яркие глаза точно давали понять, что тренер не злился. Да, наверное, именно таким и запомнил Арсения Антон по его выступлениям, которые когда-то смотрел не по одному разу. Правда сейчас Попов постарше будет, да и он сам тоже подрос. Парень отводит взгляд и делает новую затяжку, а Арсений продолжает наблюдать за юнцом, который так и не желает хоть немного опустить свои баррикады.
— Ладно, Шастун, я тебя понял. Пока спишу твоё поведение на проверку нового тренера на прочность – спокойно отвечает Попов, делая новую затяжку. Глаза Арсения вновь стали довольно холодными и непроницаемыми, какими были во дворце на тренировке. У Шаста даже холодок по спине прошёлся от такого взгляда тренера. Но через несколько мгновений черты лица Попова смягчились. – И ещё. Завязывай курить. Если хочешь катать такие сложные программы, ещё и с кучей четверных прыжков, тебе нужна просто идеальная дыхалка. – напоминает Арсений, а потом слегка улыбается парнишке. Антон же стоит, как вкопанный и похоже даже забыл, что иногда надо делать вдохи.
— Антон, а можно вопрос? - внезапно интересуется тренер, посмотрев на своего ученика, который и стоял, сжав между пальцев сигарету. Шастун мотнул головой несколько раз, чтобы привести мысли в порядок и вернуться к диалогу с мужчиной.
— Спрашивайте... - спокойно соглашается младший. Ему стало интересно, о чём таком хочет спросить Арсений, раз решил сделать это не в кафе, где все задавали любые интересующие их вопросы.
— Почему ты взял мою произвольную программу? Чем тебя она так зацепила? Или мы встречались когда я ещё катался? Просто я правда не очень понимаю откуда такое желание повторить программу фигуриста, который даже не смог... Ну, в общем, ты понимаешь о чём я... - Арсений не смог договорить свою мысль. Ему в целом было тяжело говорить на тему олимпиады, того что там случилось и отвечать на вопросы о том, почему он закончил свою карьеру спортсмена. Но вот интерес к этому зеленоглазому мальчишке был больше, чем страх встречи с репортёрами или появления в качестве тренера на больших соревнованиях. И этот интерес и тяга к этому юнцу не то пугали Арсения, не то подталкивали мужчину к попыткам узнать Антона лучше. Понять, что же такого творится в голове этого фигуриста. Попову и правда безумно интересно узнать о том, что же такое подталкивает Шастуна продолжать идти этим не простым путём.
От такого вопроса Антон даже на несколько секунд выпал из реальности. Когда он сегодня на прокате катал программу Арсения, хоть и немного изменённую, но всё же его, даже не задумался о том, что ему потом могут задать подобные вопросы. Хотя это было ожидаемо. Но для Антона в данный момент это стало почему-то удивлением. Вернулся в реальность мальчишка всего через несколько секунд. Он сделал затяжку, чтобы дать себе ещё несколько секунд на раздумье о том, как лучше ответить на поставленный вопрос. И когда выпускал дым, понял, что нормального ответа у него нет. А сознаваться в том, что он был его поклонником Шастун не собирался совершенно точно. Младший всё же выпустил дым и поднял глаза на тренера.
— Однажды я увидел выступление. Мне тогда ещё даже шестнадцати не было. Я жил в Воронеже и мечтал попасть хотя бы на чемпионат мира. Об олимпиаде вообще мыслей не было. Но потом я увидел выступление восемнадцатилетнего Арсения Попова. Ваше выступление. Вы катались очень завораживающе. Эта программа показалась мне очень интересной. Ваше выступление стало для меня вызовом, особенно после того, как олимпийское золото забрал Эд. Я решил, что если Вы с этой программой не получили золото, значит это сделаю я. Потому что это сто процентов победная программа. Она невероятно сложная для молодых фигуристов и никто на неё не замахнётся. Ну точнее никто, кроме меня. Выграновский как-то пытался повторить её, но после второго каскада, где я сделал прыжки три-четыре, он упал и вывихнул плечо. Больше он пробовать не стал. И да, Арсений Сергеевич, я считал Вас очень талантливым фигуристом, но это не значит, что программу эту взял именно из-за Вас. Только потому, что она победная. И я хочу показать всем, что Вы должны были взять то золото только из-за вашей произвольной программы. - Антон понимает, что сказал немного лишнего, но ничего поделать с собой не мог. Единственное, что у него получилось - сохранить хоть немного равнодушия по отношению к Попову. Но тот похоже не совсем поверил во всё, что сказал его ученик. Сердце младшего билось так, как будто он только что откатал произвольную программу. Хотя он всего лишь рассказал то, о чём знали только Оксана и Дима. И то в его словах была не вся правда. Он умолчал о том, что восхищался Арсением, о том, что ровнялся на него и о том, что взял эту программу, ведь хотел доказать, что только самые упорные фигуристы смогут её повторить. Что он сильный, смелый и целеустремлённый. Ну и конечно же Шастун был в курсе о том, что такой его выбор привлечёт внимание олимпийского комитета. А это ему было необходимо.
Арсений же слушал Антона очень внимательно, он наблюдал за его интонацией, взглядом, жестами. Он видел, что парнишку распирает от эмоций, но младший их сдерживает, запрещает себе быть тем, кто он есть на самом деле. В этот момент Попов сделал для себя вывод, что кто-то когда-то сильно ранил его. И тогда Антон замкнулся, решил, что показывать весь спектр своих эмоций можно только на льду, только пока звучит музыка, пока лезвия коньков режут холодную поверхность. И от части понимает его, ведь после той олимпиады он и сам стал таким. Только вот на лёд он больше не выходит, музыка для него больше не звучит и хруст разрезающегося льда он слышит лишь в те моменты, когда его ученики выходят на тренировки... От этого сердце Попова сжимается, оно тоскует по тренировкам, по адреналину, который вырабатывается в доли секунд перед прыжками, тоскует по вниманию зрителей с трибун, тоскует по аплодисментам и вниманию.
И сколько бы Арсений не врал себе, что ему хватает эмоций своих учеников, что ему хватает того, что он тренирует молодые таланты, хватает того, что он видит лёд с трибун, сердце всё равно знает, что его жизнь на льду. Ведь летать и быть свободным можно только с крыльями, а свои Попов сам отрезал себе и убрал на антресоли, не давая себе возможности больше взлететь и почувствовать свободу вновь.
— Рад, что ты считаешь эту программу победной. И знаешь... Я рад, что не Эдуард её катает. Ты точно более целеустремлённый, чем он. Только ему не говори. Ну и у Выграновского уже есть золото, а у тебя ещё нет. Так что, если будешь меньше курить и не филонить на тренировках, то сможешь откатать эту программу идеально. - мужчина слабо улыбнулся юноше, а сердце голубоглазого вновь сжалось от тоски по ледяной поверхности и желанию вновь прокатиться по ней. Но эти мысли мужчина довольно быстро выгнал из своей головы и посмотрел на Шастуна. - И спасибо, что считал меня когда-то хорошим спортсменом - уже куда тише и печальнее добавляет Попов, делая новую затяжку.
Шатен же услышал каждое слово, сказанное Арсением. Но больше всего его зацепили последние слова тренера. Даже не так. Не слова, а интонация, чувства с которыми он их сказал. Антон услышал и увидел в Арсении тот огонёк, который когда-то горел ярче звёзд на небе, а теперь еле теплится в голубых глазах мужчины. Шастун понял, что Попов довольно сильно страдает от того, что ушёл из спорта. Он видит, как сильно Арсений Сергеевич тоскует по соревнованиям, по духу соперничества, желанию выложиться не просто на все сто, а на всю тысячу, только чтобы показать всё на что ты способен, чтобы доказать всем, что именно
ты достоин золота или первого места. И от осознания таких вещей юноша немного растерялся даже. Ведь он был уверен в том, что кататься Попов больше не хочет. Но видимо он заблуждался и выводы, сделанные им были поспешными...
— Идём, Антон, а то друзья потеряют. – вытаскивая из очередного транса юношу, который успел сильно задуматься над словами тренера, говорит Попов, а потом скрывается за дверьми кафе. Шаст, наконец, отмер, сделал последнюю затяжку, по-тихому выругался и тоже решил вернуться к друзьям, но лишь за тем, чтобы забрать свои вещи, попрощаться и всё же свалить уже домой.
***
Домой Антон смог попасть только к шести вечера. Ведь из кафе он всё же удачно ушёл с друзьями, и они пошли с ними по старой традиции на набережную, где всегда провожали солнце за горизонт после тяжёлого дня.
Шаст был вымотан. День для него и правда был не самым простым. Юноша тут же прошмыгнул в свою комнату, кидая на пол спортивную сумку, а коньки, как всегда, бережно повесил на их обычное место. После этого он упал на кровать, желая просто полежать несколько минут, чтобы хоть немного осознать всё, что было сегодня. Больше всего Антона радовал тот факт, что завтра у него будет выходной. Хотя и придётся провести его за учебниками, ведь экзамены сами себя не сдадут. Но зато у него было время переварить весь диалог с Поповым, который точно подкинул несколько тем для размышления.
На кровати шатен пролежал до самого прихода матери с работы. Он даже не заметил, как прошёл почти час. Когда же входная дверь открылась, а из коридора послышался дорогой и тёплый голос матери, на душе парня стало теплее и спокойнее. Он поднялся с кровати и с тёплой, но уставшей, улыбкой вышел встречать Майю.
— Привет, мам… - тихо поздоровался Антон, забирая сумки из рук матери. Женщина тепло улыбнулась в ответ сыну, снимая своё пальто.
— Привет, Тоша… Как ты? Выглядишь уставшим. Ты хоть поужинал? Или новый тренер так замучил, что на тебе лица нет? – Шаст даже на секунду замер, а потом вспомнил о волшебной способности матери видеть его состояние, даже если он улыбается. Парень отнёс сумки с продуктами на кухню, тихо вздохнул и начал всё раскладывать по своим местам пока Майя ходила мыть руки.
— Я поел в кафе. Мы сегодня там сидели с новым тренером… - начинает рассказывать младший. Майя присаживается за стол и с большим интересом слушает сына. – Ты права, мам. Как всегда. Я очень устал, но больше я в шоке… Что ли… - Антон и сам не знал в каком именно он состоянии. Шок? Злость? Обида? Да фиг его знает. За столько времени он уже сам запутался в том, что испытывает. Женщина немного напряглась после таких слов сына.
— Что же такого сегодня произошло, Тош? – уточняет мать, когда парень уже разобрал пакеты и присел напротив. Антон снова и снова крутит на пальце любимое кольцо, вспоминая всё, что сегодня случилось.
— Мой новый тренер… Арсений Попов, мам… - подняв печальные зелёные глаза на Майю, тихо сообщает Шастун. Женщина тихо ахнула, прикрывая рот. Похоже такой поворот событий стал шоком для всех… Майя прекрасно помнит, как Антон впервые ей рассказал о талантливом фигуристе из Питера. Как с нетерпением ждал новых его выступлений. И так же прекрасно помнит, с каким восторгом рассказывал о том, что этот самый Арсений Попов всё же будет на олимпиаде, а всего через несколько месяцев после олимпиады не мог больше и слова сказать про голубоглазого юношу, которым восхищался много лет… И теперь человек, который был причиной таких изменений в её сыне, стал его тренером.
— Ого… - единственное, что сразу же смогла ответить мама. Антон же тихо и печально посмеялся, а потом несколько раз кивнул в ответ.
— Да, сам не знаю, как на это реагировать… - голос парня был поникшим, уставшим и измотанным. Майе даже показалось, что настолько вымотанным не видела Антона уже очень давно. Шастун мог проводить на льду до четырёх-пяти часов за сутки и не приходил таким поникшим, а сейчас его будто выжали, как лимон…
— Ты не стал ему ничего говорить, я предполагаю...? А он решил не рассказывать о том, что же случилось, как я понимаю? – уточняет Майя, хотя и так предполагает, какой ответ услышит. Женщина знала о том, что Антон слышал о происшествии на олимпиаде от Паши, но это ведь не то же самое, что услышать об этом от человека, который непосредственно был главным лицом происходящего.
— Ма, некоторые скелеты должны остаться в шкафах, я думаю. Как его, так и мои… Тем более какое ему дело до мальчишки, который когда-то им восхищался? А мне уже давно нет никакого дела до той истории… Но мы немного пообщались сегодня. Арсения Сергеевича заинтересовало то, почему я решил взять его программу. Я ответил насколько мог честно, опуская некоторые детали. - на выдохе отвечает зеленоглазый, а потом всё так же печально улыбается. Майя понимает, что сын лукавит, но расспрашивать не начинает. Она снисходительно улыбается ему в ответ, треплет по взъерошенным волосам, а потом поднимается из-за стола.
— Может ты и прав, сынок. А теперь давай я приготовлю тебе чего-нибудь перекусить? – предлагает женщина, направляясь в спальню, чтобы переодеться в домашнее. Антон же безумно благодарен матери за то, что она не стала больше ничего говорить и просто сменила тему. Эта её черта была по душе Антону.
На ужин юноша, конечно, согласился и остаток вечера прошёл, как обычно. Отец пришёл поздно, бесед с сыном не заводил, поужинал и ушёл спать. Оставшееся свободное время Антон провёл за подборами новой музыки для выступлений и пересмотром своих последних прокатов, записывая все ошибки и недочёты, которые смог заметить сам.
***
Вечер Попова же был не столь приятным, как у Антона. Только он вернулся домой, как тут же натолкнулся на недовольного Матвиенко в гостиной, который почему-то вернулся сегодня раньше обычного.
— Привет, Серый. Ты чего-то рано сегодня… - Арсений кидает свою сумку в прихожей, разувается и сразу идёт на кухню, чтобы налить себе стакан сока. Матвиенко в этот момент проходит на кухню подобно тени Попова.
— И когда ты собирался мне рассказать? – с ходу задаёт вопрос мужчина другу. А тот чуть не подавился напитком, услышав такую претензию. И честно признаться, он даже не сразу понял о чём толкует его хвостатый товарищ. Арсений так и замер, со стаканом сока около губ, понимая, что ситуация похожа на какой-то слащавый сериал, когда жена узнаёт про любовницу и допрашивает мужа. Хотя судя по взгляду друга всё было серьёзнее, чем казалось.
— Ну вот, дожили. Ни зарасти, ни до свидания… Серёж, а о чём я должен был рассказать? – наигранно обижается Арсений, а потом уточняет, что же такого он не рассказал, что теперь его почти буквально испепеляют взглядом.
— Попов, твою дивизию! Когда ты собирался мне сказать, что взялся тренировать этого придурка Эдика?! – Вот теперь голубоглазый начал понимать от куда ноги растут. Настроение не то, чтобы испортилось, но лучше не стало точно. Улыбка с лица фигуриста пропала, а вот в глазах появилась некая тоска и печаль. Попов поставил стакан на стол, тихо вздохнул и пошёл на балкон, доставая сигареты из своего кармана.
— Серый, я знал, что тебе это не понравится… Поэтому пытался найти момент, чтобы ты сразу не ринулся его под лёд закатывать…. – Начинает объяснять Арсений, прикуривая сигарету, но вот Сергей решил, что договаривать ему не стоит.
— А так ты думаешь я его не закатаю под лёд? – интересуется хвостатый, садясь на один из пуфиков, которые сам же недавно притащил сюда.
— Матвиеныч, давай не парить горячку? Что было то было. Ну не доставай ты эти скелеты из шкафов. Только ведь запрятали всё, а ты снова… А ты откуда вообще узнал о том, что я его тренировать взялся? – уточняет мужчина, делая новую затяжку, ведь точно помнит, как просил Пашу не передавать эту информацию Серому.
— Заходил сегодня в ледовый, думал забрать тебя. И встретил там Пашу, который отчитывал Эда, предупреждал его о том, что будет, если тот снова тебя подставит… Ну сам понимаешь, Воля уже не стал выкручиваться и всё объяснил. Ты хоть со своих детишек расписку взял о том, чтобы они не распространялись о тебе? – Серёжа явно не доволен. Но на удивление Арсения реагирует куда тише и спокойнее, чем он предполагал.
— Понятно… Значит Пашка всё же прочистил ему мозг. А чего ты меня не забрал, раз приезжал? И нет, ничего я не брал с них. Всё равно через месяц первые соревнования, а значит мне встречаться с прессой примерно через три недели. Так что всё равно уже…. – Только вот Матвиенко понимает, что Арсу совсем не всё равно… Он уже неделю, как заметил, что Попов стал чаще курить, реже ходить в хорошем настроении… А теперь ещё и Эда взялся тренировать… В общем Арсений точно переживал, только вот признавать этого не собирался. Всё как всегда…
— Уехал, чтобы прямо там тебе мозги не начать вправлять и случайно не испортить личико твоего фигуриста. А то не гоже выступать со сломанной челюстью и фингалом. – Хвостатый тихо усмехается и выходит с балкона, а возвращается через несколько минут уже с бутылкой в руках. Конечно, он не пьёт, да и Попов особо тоже. Но сейчас им обоим точно не помешает стаканчик крепкого алкоголя.
— Арс, может уже стоит хоть что-то рассказать прессе, чтобы они больше не ворошили твоё прошлое и не тревожили бедные скелеты твоей семьи? – интересуется Серёжа, разливая алкоголь. Арсений даже бровь приподнял от удивления, когда понял, что даже друг сегодня выпьет. Видать новости для него и правда не самые приятные.
— Нет, Серый. Это не та информация, которая должна быть в прессе… От чего ты думаешь никто не знал о том, кто моя мама до того момента пока я на олимпиаду не собрался? Матвиеныч, некоторые скелеты должны оставаться в шкафах. Тем более то, что никто ничего не знает привлекает больше людей. А значит на моих ребят обратит внимание ещё больше важных шишек, которые потом могут очень пригодиться… Так что… Моя скрытность иногда бывает полезной. – Попов натянуто улыбается, а потом поднял бокал, тихо чокнулся с другом и сделал пару глотков, а потом затянулся сигаретой.
— Дурак ты, Арс. Никто не просит тебя говорить правду… Но если тебе нравится играть в эти игры, то вперёд… Но помни, что разгребать пиздец, который точно наступит, мне придётся вместе с тобой. Так что дай знать заранее, когда он будет начинаться, чтобы я хотя бы подготовиться успел…. – Единственное о чём просит Матвиенко, а потом тоже отпивает из своего бокала. Арсений в ответ лишь тихо усмехнулся и кивнул в знак согласия.
Оставшийся вечер друзья провели спокойно. Попов рассказал об Антоне, который оставался для тренера загадкой, Сережа многозначительно на это хмыкнул, о чём-то задумавшись. А после они обсуждали всякую ерунду, вспоминали разные случаи из их жизни и просто решили отдохнуть от этого безумного дня, не поднимая больше тему фигурного катания и прошлого Попова.
