In aeternum

На часах стукнуло двенадцать, а Грейнджер всё продолжала стоять возле проходов. Блейз с Паркинсон не появлялись уже час, и об их отсутствии не сильно беспокоились. Из старшекурсников остался только светловолосый парень, которому мулат кинул какую-то вещь, и он не разу её не поймал — видимо, это была записка. Все остальные же проследовали в свои спальни, и Гермиона ходила за каждым из них, но в нужную дверь не попала ни разу, что подтвердило её теорию: проход был один для всех, но дверь в конце была для каждого своя, она материализовалась в зависимости от студента, проживающего в спальне. Благодаря маленькому исследованию Гермионы можно было предположить, что комнаты предназначались для разного количества учеников. Грейнджер увидела комнату для четверых, в которую зашли парни с 6 курса. Комнату для троих, из которой вышел Гойл, Крэбб и Харпер, а нужная девушке комната была предназначена для двоих — Блейза Забини и Драко Малфоя, что не сильно-то и обнадёживало, ведь одного не было уже час, а второй же был непонятно где почти уже неделю, и единственное, что оставалось, — это ждать чуда в виде появления хоть одного из них. Но кое-что всё-таки не укладывалось. Как Пэнси могла выйти из их спальни? И как Грейнджер смогла попасть туда в прошлый раз? Неужели у них нет никакой защиты на спальне, как у других старшекурсников? Драко блефовал, когда говорил насчёт антизвуковых чар? Миллионы вопросов прокручивались в голове девушки, пока та, присев на колени, крутила в руках пузырёк с зельем. За всё это время в её голову не раз приходили мысли об уходе из холодной и темной гостиной Слизерина к себе, в безопасность и тепло, но она оставалась непреклонна в своём решении, ведь Драко помог ей, и она всё еще была у него в долгу. Гермиона помнила тот злополучный день, когда она могла вылететь из школы со свистом, за то, что пробралась в комнату к Малфою, однако всё ещё была в Хогвартсе, жива и здорова. Не то чтобы поступок Драко оправдывал все его предыдущие действия в ее сторону, конечно нет, но это был уже второй раз, когда он никак не навредил ей, и что-то вселяло в неё веру, хотя она в этом себе не признавалась. К тому же, всё, что она знала о Драко до этого момента, позволяло сделать вывод о том, что пока она ему должна, он может ей воспользоваться, а этого ей не хотелось. Но всё говорило совсем об обратном, ведь если бы Малфой действительно чего-то хотел от неё, то давно бы уже это получил, и не спасал бы её в Косом переулке и не оставил бы безнаказанной за вторжение в его покои. Перед глазами девушки всплыло воспоминание о его ледяных глазах, смотрящих на неё в заброшенном кабинете, отчего её передёрнуло, и она постаралась поскорее забыть этот момент. Может, это всё — план? Завершить размышление ей так и не удалось, потому что знакомый звук двери уже успел нарушить немую тишину, так что Грейнджер пришлось слегка прикрыть уши. Камень отодвинулся всего на несколько сантиметров, но этого было достаточно, чтобы Блейз уже появился в гостиной. Он выглядел встревоженно, но оставался всё таким же собранным, каким был всегда. Его выдавали только слегка нахмуренные брови, но во всем остальном он оставался неколебим. Его широкие плечи подчеркивал тёмно зелёный свитер, глянцевые ботинки тихонько скрипели, когда он шел по паркету абсолютно бесшумно, что удивило девушку, ведь Блейз был достаточно высоким и подтянутым, а ходил он грациозно, как кот. Янтарные глаза, прикрытые густыми ресницами, смотрели в пол. Кудрявые, коротко подстриженные волосы были слегка влажными от дождя, поэтому парень запустил в них руку и слегка встряхнул. Гермиона встала и подошла ближе к проходу, рассчитав свои дальнейшие движения. Широкими шагами Забини пересёк гостиную, и бесцеремонно открыл дверь, чуть снова не ударив по лбу затаившуюся гостью. У Гермионы не было времени на раздумья: прижавшись максимально близко к стремительно закрывающейся двери, она оказалась внутри прохода, и, не отдышавшись, побежала вслед за Блейзом, который уже был у входа в свою спальню. Дверь больно стукнула её по спине, и девушка оказалась внутри. Глаза Гермионы метнулись ко второму спальному месту, но Драко там не было. Кровать стояла заправленной и нетронутой, на прикроватной тумбе лежали книги, которые парень читал перед сном, а его чемодан с вещами был лишь прикрыт, так, как будто Драко сейчас должен был подойти к нему и взять нужные вещи. Из размышлений девушку вытащил Блейз, который что-то кинул, тем самым заставив переключить внимание Гермионы. Парень тяжело вздохнул и сел на кровать, сцепив руки в замок. Теперь он выглядел действительно напряженным. Он взял палочку и зажег пару светильников на стенах, и огоньки пламени стали отражаться на стенах, играя в догонялки. Мулат сидел так ещё минут пять, после чего встал и переоделся из свитера в рубашку. Гермиона стояла у двери, боясь пошевелиться, и не знала, что делать. Она совсем не знала Забини и не представляла, что он может сделать, если увидит её у себя в спальне. Но оставить флакон и уйти незамеченной тоже не получится, пока парень следит за происходящим. Отчего в голове вертелась навязчивая мысль о заклятии оглушения, но Гермиона не успела обдумать это, ведь она бы никогда не решилась пойти на такое (наверное). Резко поднявшись с кровати, Блейз пошёл прямо на Грейнджер, смотря на шкаф за ней. Гермиона в ужасе отпрянула в сторону, но Забини задел локтем её мантию и та начала сползать. Девушка потянулась поправить её, но даже не успела протянуть руку, потому что Блейз опередил и схватил её за локоть, второй рукой сдёргивая оставшуюся ткань. Выражение лица слизеринца застыло, а брови поползли наверх, но уже через секунду на его лице появлась ухмылка. Дурной знак. — Так-так, кто это пожаловал в нашу обитель зла? Святая Грейнджер, какая неожиданность, — прошипел Блейз и отпустил девушку. Он поднял мантию, которая частично была на полу, и начал рассматривать её, ещё больше ухмыляясь. — Неплохая вещица, — сказал он, обращаясь к Гермионе, — так какими судьбами? Гермиона стояла и тупо смотрела на Забини. Что он от неё хочет? Что ему сказать? В голову как назло ничего не приходило стоящего, так что девушка просто подорожала стоять и молчать. — Потеряла дар речи от моего очарования? — спросил Блейз, подняв бровь. — Я? Нет, — промямлила Грейнджер, и хотела было продолжить, но её перебили. — Тогда какого хрена ты здесь делаешь? — от прежней размеренно интонации в голосе Блейза не осталось и следа. Его лицо резко посерьезнело, и он, с видом человека, готовившегося совершить преступление, уставился прямо в её глаза. — Я… я… я пришла к Драко, — запинаясь, ответила Гермиона и добавила уже решительно, — где он? Блейз усмехнулся, развернулся на пятках и пошёл к своим вещам. — Его здесь нет, — сказал он и, взяв что-то из шкафа, положил себе в карман, затем кинул Гермионе мантию и добавил, — так что можешь проваливать. — Где он? Ты не ответил, — настаивала Гермиона. Как хорошо что Блейз в этот момент не смотрел в глаза Грейнджер, поэтому эта фраза прозвучала даже увереннее, чем планировалось. — А должен? Я не его секретарь, если он не сообщил тебе, твоя проблема, — он скрестил руки на груди и подошел ближе к девушке. «Чёрт, да почему все они такие высокие?!» — пронеслось у нее в голове. — Почему просто не сказать? — недовольно буркнула Гермиона, поднимая голову вверх, чтобы посмотреть Блейзу в глаза. — Мисс Грейнджер, настоятельно рекомендую уйти, пока есть возможность. Или ты ещё не поняла, где находишься? — и парень обвел взглядом дверь. — Я прекрасно знаю, что мне грозит и что ты можешь сделать, но я не уйду просто так, — ответила Гермиона, ещё больше удивляясь собственной решительности. — Рад, что понимаешь, но откуда такая смелость? Неужели гриффиндорское влияние рыжих балбесов? — усмехнулся Блейз. — Оно самое, и не называй их так, — парировала Грейнджер, расправила плечи и добавила, — Я не уйду, пока не скажешь. На лице Забири появилась тень настоящего веселья: «Неужели она действительно серьезно?» Девушка продолжила стоять, скрестив руки на груди, и упрямо глядела на слизеринца, а тот прекрасно её считывал, как сканер считывает штрих-код. Он видел и её страх, и волнение, и решимость. — Откуда такая уверенность? Или ты с первого взгляда решила, что я беспокоюсь о вопросах морали и не причиню тебе никого вреда? — прямо спросил Блейз, продолжая сверлить Грейнджер недобрыми взглядом. В Забини явно было что-то от семейства кошачьих. Он выжидал, крался, был осторожен, но одновременно обладал решительностью и быстротой. Его ловкости и грации позавидовал бы любой, особенно Нимфадора Тонкс, которая могла уронить то, что даже не держала в руках. — Потому что я могу помочь Драко, — просто ответила Грейнджер. Повисла секундная тишина, прерываемая лишь потрескиванием свечей. Гермионе показалось, что во взгляде Блейза промелькнула искра, но потом она уверила себя в обратном. Его глаза всё ещё сканировали каждый сантиметр этого пространства. — Если так уверенна, что ему нужна помощь, так почему же сейчас стоишь здесь и разговариваешь со мной, а не с ним? — Блейз задал обезоруживающий вопрос, на который Грейнджер не смогла придумать ответ. Она это прекрасно понимала, поэтому достала пузырёк из кармана и подошла к Забини. Когда он сидел, было немного легче, ведь их глаза были примерно на одном уровне. Гермиона протянула зелье и сказала: — Просто передай ему это, — спокойно сказала она и тут же добавила, — пожалуйста. Блейз уставился на протянутый флакон, который слегка светился сиреневым, и посмотрел в глаза девушке. Он не взял пузырёк и продолжал сверлить взглядом, активно копаясь в её карих глазах в поисках ответов. Гермиона сдалась и поставила флакон на прикроватную тумбу Драко. Забини встал, все так же не прерывая своего взгляда. Последний раз посмотрев на него, она надела мантию на плечи, оставив видимой только голову, подошла к двери. — Пожалуйста, — просто попросила она, окончательно завернулась в мантию, прошептала «In aeternum» и вышла за дверь. Забини развернулся и подошёл к флакону, проворачивая его в своих длинных пальцах. Он не знал точно, что это за зелье, но догадывался, для чего оно. Слизеринец поставил его обратно на тумбу, сел на свою кровать, скрестив руки, и задумался о чём-то. Холодное дерево врезалось в колени так сильно, что, наверное, останутся следы, но Драко этого не замечал. Он больше не чувствовал боль от царапин, которая мучала его уже столько времени, не чувствовал отчаяния, вообще ничего. Глухая пустота разрывала каждую клетку его тела, она была везде — стучала в голове, текла по черным венам, пульсировала в сердце. Отец стоял на том же месте, не двигаясь, и просто смотрел на сына. — Уходи, — бесцветным голосом сказал Драко. Люциусу повторять дважды не пришлось. Он в последний раз тяжело взглянул на сына, затем развернулся и исчез в темноте ночи. …Драко не помнил, сколько времени прошло. По ощущениям, эта ночь длилась будто несколько лет, но загоравшийся вдали рассвет указывал на неспешное ее завершение. Солнечные лучи выглядывали из-за холмов, окрашивая небо розовато-алыми красками, даря тепло и создавая ту красоту, воспеваемую в сотнях стихов поэтов-романтиков. Дым от сигареты струился, обволакивая пряным ароматом горькой вишни. Продолжать курить совсем не хотелось. Сколько бы времени ни прошло, казалось, что никогда к этому не привыкнешь, не сможешь больше терпеть. Ветер за окном внезапно утих, поэтому каждый посторонний шум казался раскатом грома в невинной тишине раннего утра. Шаги на лестнице отдавались гулким эхом. Драко узнал эти шаги. Блейз в идеально выглаженной белой рубашке и школьных брюках своей тяжелой походкой подошёл к Драко и сел рядом. Ничего не говоря, он достал бутылку огневиски, поставил ее на столик, начертил палочкой в воздухе два стакана, которые тут же превратились в настоящие, ловко их подхватил и наполнил янтарным напитком. Один стакан Блейз протянул Драко, а второй взял сам и выпил до дна, не дожидаясь, пока друг возьмёт свой. Малфой молча взял протянутый стакан, покрутил его в руке, от чего сформировался маленький ураганчик из виски, и тоже выпил залпом, не поморщившись. Огненная жидкость проникала в каждую клеточку тела, наполняя иллюзорным теплом. Парни сидели молча, лишь только Блейз изредка поглядывал на друга, наблюдая за его состоянием, пока солнце окончательно не встало. Лишь тогда Забини решился спросить: — Отец? — одно слово, разрушившее это мнимое спокойствие всё. — Да, — выдохнув, ответил Малфой и отвернулся, рассматривая зажигающиеся окна в башне справа от них. «Нужно ли это знать Блейзу? Он сможет это выдержать?» подумал Драко и через несколько минут просто взял и сказал так, как есть. Как будто это был ответ на вопрос «Какой параграф мы сейчас изучаем?» — Я будущий Пожиратель Смерти. На лице Блейза не промелькнуло никакого выражения. Эти парни иногда забывали снимать маски даже друг перед другом. Лишь янтарные глаза, почти такого же цвета, как огневиски отражали всё, что было у парня в душе после такого заявления. А там взрывались мосты и горели замки. Ведь он догадывался обо всём, но не спрашивал, потому что рассказать о таком для Драко сложнее, чем добровольно записаться в ряды Пожирателей, и Блейз это знал. Забини знал друга достаточно, чтобы они могли доверить друг другу свои души. Но никогда не просили об этом. Они были похожи, и поэтому нуждались в этой дружбе больше, чем кто-либо. Он знал, как отец воспитывал Драко и чему учил, и, к сожалению обоих, Блейз разделял его участь, потому что мать Забини придерживалась схожих взглядов, пусть и не таких радикальных. Их семьи часто встречались, и поэтому у них была возможность обсудить методы воспитания своих родителей. После событий турнира Трёх Волшебников, Забини слышал и видел достаточно, чтобы сделать собственные выводы, и они не были радужными и преисполненными надеждами на светлое будущее. — Как это произошло? — спросил он чуть севшим голосом, уставившись на те же огни, которых стало ещё больше, теперь походившие на потерявшиеся звёзды в утреннем тумане. Драко рассказал о встречи с Тёмным Лордом в лесу, о воспоминаниях отца и о том, что его ждёт. Когда он закончил, Блейз не сказал ни слова. Ему не нужно было время чтобы вникнуть в то, что ему сказал друг, но ему требовалось время, чтобы принять ужасную правду. Когда звездочки перестали быть видны в молочной дымке над Хогвартсом, Блейз вдруг сказал: — Всегда есть два пути развития события, не считая фатального.. — Это твои философские идеи? — усмехнулся Драко и повернулся к другу. — Это физика жизни, — ответил Блейз и налил себе ещё виски. Драко снова усмехнулся и впервые за долгое время улыбнулся. Присутствие Блейза положительно действовало на него, и этого Драко не мог не отметить. — Что собираешься делать до 27 октября? — поинтересовался Блейз, прекрасно понимая, что вариантов занять себя до дня рождения у Драко осталось немного. Но парень не успел ответить, так как в третий раз за эту ночь уединённый уголок для размышлений Малфоя посетил незваный гость. Вошедший выглядел почти как Министр Магии, не так, как обычно выглядел Корнелиус Фадж с его постоянно взъерошенной седой шевелюрой с проплешинами и диковатым выражением лица. Этот человек выглядел так, как подобало бы должности Министра Магии. Его отполированные каблуки стучали по дереву, отчего половицы едва слышно поскрипывали. К этому звуку прибавился еле слышные удары тростью, которую он держал в руках. Когда пришелец вышел на свет, парни разглядели в нём мужчину средних лет, невысокого роста, с ухоженными седыми волосами и гладко выбритым лицом. — Корбан Яксли, — представился мужчина уверенно поставленным голосом с ноткой учтивости. Драко не пошевелился и лишь продолжил смотреть на гостя, однако Блейз снова палочкой начертил ещё один стакан в воздухе, который тут же оказался у него в руке, и взял все ту же бутылку с алкоголем. — Бурбона? — предложил Забини, слегка приподняв бровь в вопросительном жесте, в котором было столько же ухмылки, сколько веснушек у всех Уизли. — Да, пожалуйста. А вы?.. — поинтересовался Яксли. — Блейз Забини, — ответил парень с самодовольной усмешкой, наливая напиток в стакан. Он встал и протянул стакан Яксли, тот сделал глоток, покрутил его в руке, отчего на на гранях появились едва заметные блики жидкости и сказал: — Весьма недурно. — Буду расценивать, как комплимент, мистер Яксли, — ответил Блейз и хотел было что-то еще спросить, но Драко резко встал и подошёл к гостю. — Чем обязаны? — грубо спросил он у незнакомца, встретившись с ним взглядом. Яксли допил Бурбон, слегка прокашлялся и вернул стакан обратно Забини с легким кивком благодарности. — Что ж, сразу к делу. Я пришёл к вам, мистер Малфой, чтобы сообщить, что теперь я ответственен за вашу подготовку к службе будущего Пожирателя Смерти, поэтому прошу последовать за мной, на ближайшие несколько дней мы будем работать с вами непрерывно. — Можно поинтересоваться? — неожиданно для всех спросил Блейз. — Да, — ответил Яксли, повернув голову к Забини и слегка подняв брови. — Вы уверены, что Драко Малфой с вами пойдёт? Очевидно, что Яксли не ожидал такого вопроса, потому что больше положенного продолжал смотреть Забини в глаза, но затем ответил. — Я полагаю, что решения Тёмного лорда неоспоримы, и в противном случае мистеру Драко придётся отвечать за свои действия, — Яксли говорил спокойно, но на его лице застыло легкое выражение раздражения, как если бы он объяснял особо упрямому ребёнку, что дважды два четыре и никак иначе. — Я пойду с вами, мистер Яксли, — также неожиданно ответил Малфой с удивительным спокойствием в голосе. Блейз метнул в Драко один из своих проницательно-испепеляющих взглядов. «Что ты..?! Даже не попытаешься придумать другой выход?» Так и хотелось выпалить Блейзу, и он бы сделал это, если бы Яксли не было здесь. Драко повернулся и встретил атаку друга взглядом, именуемым «я знаю, что делаю», после чего снова повернулся к застывшему Яксли и спросил: — Могу ли я забрать вещи с собой? — Да, я пришлю домовика. Что ж, — гость повернулся к слегка шокированному Забини, который все еще смотрел на друга с выражением крайнего недоверия, — Было приятного познакомиться, мистер Забини, и спасибо за отличный Бурбон. После чего он дал понять Драко, чтобы тот проследовал за ним и спустился вниз по винтовой поскрипывающей лестнице. — Что ты делаешь? — почти неслышно бросил ему Блейз и с решительностью встал вплотную. — Я знаю, что делаю, — также неслышно одними слегка посиневшими от холода губами ответил Драко и устало посмотрел в глаза другу. Блейза это не успокоило. Он продолжал сверлить взглядом уставшего и уже почти безразличного Малфоя. — А ты уверен, что «проглотишь» то, что откусил? — почти не разжимая губ, проговорил Забини, пытаясь найти в лице парня хоть какие-то эмоции кроме спокойного безразличия к происходящему. — Уверен, Блейз, я слишком долго жевал, — ответил Драко и снова посмотрел в глаза Забини, наконец отражая в своих радужках заверение «всё будет хорошо». После чего спустился по лестнице, и шум его шагов смешался с пением только что проснувшихся птиц в лесу.