Когда мир похож на пурпуэн. Сборник рассказов

Как легко люди привыкают к хорошему. Казалось, что все беды закалили меня и теперь ничто не застанет врасплох, но нет… Эта вспышка сильнее остальных. Перед глазами цветные пятна. Не могу сообразить, что было в этот раз. Слишком похоже на разряд тока. Но неудивительно. Боль стала постоянным спутником. Привыкнуть бы к ней. Побои продолжаются уже несколько дней, сливаясь в единое течение. Я понимаю, что очередной день подошёл к концу, когда он устаёт истязать меня. Кажется, что наша встреча напомнила сцену из Молчания Ягнят. Обычный прохожий. Просьба помочь. Толчок в спину и удар, который принёс темноту. Я почти смеюсь, не щадя разбитых губ, ведь в самом начале боялась, что меня будут насиловать. А теперь каждый раз думаю, что лучше бы тот страх стал реальностью. Он испытывает отвращение ко всему сексуальному. К женскому обнажённому телу. К своим реакциям на него. Ему нравится только одно — причинять страдания множеством способов. Ненавидит повторяться. Ни разу не тронул меня в сексуальном порыве, но множество раз оставлял на моей коже отметины. Кажется, в этот раз ему наскучило всё. С содроганием думаю, на что он ещё способен. Я уже не боюсь смерти. Но боль… её так много, что не бояться я её не могу. К ней нельзя привыкнуть. Когда попыталась в прошлый раз, он медленно, кусочек за кусочком, отрезал мой безымянный палец. — Думаю, настало время перевести наши отношения на более откровенную ступень… — он подходит ближе. Я вижу, что он держит в руках и крик вырывается из горла сам собой… Громкий отчаянный визг пронзил каменные стены и заставил стёкла на окнах зазвенеть в ответ. Просторные комнаты разнесли плач протяжным эхом по всей крепости Ассоль. Единожды названная так в шутку, она навсегда получила это имя. Башня на скалистом возвышении. Скрытая от посторонних глаз, соединённая с шатрами незаметной короткой тропинкой сквозь холмы, перерастающие в горы. Это место должно было стать обителью уюта и дерзким убежищем от Города и Цирка, когда Король и Королева пожелают побыть наедине от всего и всех. Как личный шатёр Человека в Маске, но по большей части принадлежащий Алисе. Но теперь каменные стены сжимались перед глазами перепуганной девушки, отчаянно забившейся в самый тёмный угол спальни. Дышать получалось через силу. Из глаз текли слёзы, а из груди рвался несмолкающий крик. Лис сидела на полу, спрятав голову в коленях. Все попытки поднять взгляд оборачивались панической атакой. Ужас сковывал на месте, стирая всё, кем она была и чего добилась. Не Алиса, не Королева, не ведьма Города — просто напуганная девчонка, пытающаяся не забыть в страхе как нужно дышать. Всё вновь выкрутилось к прошлому. К тем самым кошмарам, которые отравляли её существование, но сгинули, когда Человек в Маске запер её в шатрах. А ведь она сопротивлялась и всеми силами рвалась в Город, чтобы ужасающие сны и монстры вернулись в её жизнь! Напрасно она забыла его слова, что они никогда не оставят её. Он добровольно стал стражем её покоя, защищал от ужасов, подстерегающих в стране грёз, а порой случайно затягивал в свои необычные сновидения. Спустя годы Алиса позволила себе беспечно забыть о них, но кошмары не забыли про Алису. Она попыталась поднять взгляд и шевельнуться, но удушающая паническая волна вновь заставила спрятать голову руками и всхлипывать в колени. Продышать свой страх и попытаться выкарабкаться. Сбежать от кошмаров в убежище. В шатры. В объятия Великого и Ужасного. Но сначала придется преодолеть себя и поднять голову. Очередная попытка, виток панической атаки. Слёзы бессилия. Алиса уткнулась в колени и дала волю эмоциям в надежде, что станет чуть полегче. День начинался так хорошо. Крепость Ассоль, предназначенная для отдыха ото всех и ожидания своего Человека с «гастролей», наконец обрела жилой вид. Друзья помогли с ремонтом и установкой последних мелочей для комфортной жизни. Оставалось малое — наполнить пустые полки книгами и сувенирами, добавить немного уюта, украсить стены и полы, и можно заселяться в любой момент. Книгами Лис решила заняться лично. Под бодрую джазовую музыку, звучащую невероятно пленительно в исполнении антикварного граммофона, она за пару часов привела библиотеку к желаемому виду. Представляя как будет спускаться по лестнице, вдоль которой располагались полки с книгами, и на ходу выбирать лёгкое чтение за чашкой чая, девушка позволила себе задремать на большой кованной кровати. Пришедший кошмар перечеркнул всё хорошее, что было в новом доме. Теперь крепость вызывала липкий ужас и желание немедленно бежать. Но силы никак не приходили. Сквозь слёзы Алиса представила, как будет днями сидеть в углу, пока её такую жалкую не обнаружат друзья или он! Но даже эта попытка воззвать к своему самолюбию провалилась. Слишком очевидный приходил ответ — друзья и Человек примут её со всеми страхами и слабостями. Поначалу она боялась выглядеть недостойной сменой Чайной Ведьмы, но Человек быстро развеял эти ребяческие страхи. С ним она могла быть полностью собой. «Возможно, сейчас они могли пригодиться! — попыталась улыбнуться Лис и сдвинуться с места. — Давай же! Вставай или сгинешь в этих каменных стенах!» Судорожно стиснутые пальцы так замёрзли, что осторожное прикосновение к ним ощущалось, как раскаленные угли. Алиса вздрогнула и подняла голову. Сквозь пелену слёз она увидела перед собой встревоженное лицо Человека. На мгновение всколыхнулись мысли о её жалком виде, но выдох облегчения с дикой радостью от встречи затмили собой всё. Слёзы хлынули с новой силой, когда она почувствовала, как он отрывает её от земли и легко переносит на кровать. Не требовалось ничего говорить. Мысли сами выдавали её. Человек в Маске тонко чувствовал все переживания Лис и легко отделял ужасы сновидений от её собственных. Едва слышный шёпот в покрасневшее от смущения ушко, нежные прикосновения на грани целомудрия нескромно намекали на предложение утешения в объятиях друг друга. Способ сбежать ото всех тяжёлых мыслей. — Как долго я… — Несколько часов. Это не важно. Всё закончилось, — уверенно шептал он, пока руки уверенно прочерчивали путь от талии и до острых лопаток, чуть огибая края футболки. Ему достаточно коснуться голой кожи спины, как вдоль позвоночника проходит разряд и отодвигает весь внешний мир, Город и все мои кошмары подальше в небытие. Всё становится похоже на странный медитативный транс. Я успеваю поймать своё ускользающее сознание в моменте, когда заворожённо смотрю в любимые глаза и не могу отвести взгляд. Он пьянит сильнее любого вина. Продолжение следует само, без колебаний. Не разрывая взгляда я тянусь к пуговицам его облачения, убирая руки, только чтобы помочь ему стянуть с меня одежду. Впервые меня окутывает странная уверенность, что сегодня будет всё так как я пожелаю. Удивительно понимание, что нужно делать. Рубашка летит прочь. Мои губы скользят по горячей коже его шеи, по моим любимым рубцам. Я люблю их все. Всего его. Прежде чем одним порывистым движением он перехватит инициативу и подчинит меня своему желанию, подушечки пальцев взлетают к его лицу. Я помню каждый шрам, каждый неровный край. Вновь ловлю его взгляд, когда приподнимаюсь у него на руках и шепчу, прикусывая мочку уха: — Хочу быть только твоей. Сейчас и всегда. Отдаваться каждую секунду. Хочу тебя чувствовать! Позволь мне быть твоей! Остатки одежды облетают осенними листьями. Распростёртый подо мной Человек впервые не пытается удержать власть. Сегодня это не требуется. Она вся у него. А я лишь хочу чувствовать его полностью. Хочу принадлежать ему каждой клеточкой своего тела и эти мысли отбиваются у нас обоих с каждым моим поцелуем, с каждым последующим желанием покрывать его кожу алыми отметками. Ни один шрам не остаётся без внимания. Нежные поцелуи становятся горячее, когда я спускаюсь ниже. Каждую его попытку перехватить инициативу я чувствую и встречаю ластясь, мысленно добавляя своего желания быть его и только его. Каждый судорожный вздох чувствую как начальный аккорд музыки его возбуждения и нашего общего желания. Я спускаюсь с его груди, когда судорога удовольствия от моей экзекуции едва не сбрасывает меня на кровать. Хочется радостно смеяться. Магия момента не отпускает. С каждым смелым поцелуем становлюсь всё больше одержимой им. Когда-то я робела от мыслей, что не знаю как подарить ему столько же наслаждения, сколько он преподносит мне каждую ночь. Сейчас неведомая сила сама ведёт меня. Каждый его стон, каждый судорожный рывок его руки ко мне заставляют гордиться собой. Его ладоням я дарю жаркие поцелуи и, ластясь, прижимаюсь щекой. Его пальцы мягко перебирают мои волосы, сгребая в пригоршню на затылке, заставляя улыбаться. Я всё ближе. Под языком пульсируют вены, уходящие под кожей в сторону паха. — Если ты так продолжишь… — предупреждающе шепчет он сквозь рваный вздох, когда я на мгновение замираю, дразнясь ведя подушечками пальцев по нежной коже органа, дарящего мне незабываемые ночи, полные огня. — Я хочу тебя чувствовать! — жалобно повторяю я шепотом, мягко уничтожая даже малейший шанс меня остановить. Человек никогда не делится контролем, но не может отказать в мольбе, особенно в такой. На мгновение меня сковывает нерешительность. Но предвкушение уже заставляет низ живота сладко ёкнуть когда я возмутительно откровенно провожу языком от паха до пунцовой головки, окунаясь в музыку его стонов. Каждое движение губ заставляет его дыхание сбиваться, игра языка — подрагивать мышцы пресса. Пряди моих волос скользят в его пальцах, когда он уже почти не может себя контролировать. Я полностью отдаюсь чувственному процессу. Выхватываю в сумерках как он закатывает глаза, едва сдерживаясь. Я не тороплюсь. Плавное скольжение вниз до моих пределов. С каждым разом я стараюсь дать ещё больше. Подарить свой особенный поцелуй ему. Так жарко, так сладко как могу. Отдать всю себя. Мучительно неспешное движение от основания до навершия, чуть задевая языком. Он выгибается в пояснице. Пальцы сжимают волосы почти грубо, но мгновенно отпускают, стискивая до побелевших костяшек простынь. Хочу довести его до вершин блаженства. Одно только это желание дарить вызывает во мне волну ответного возбуждения. Он сдерживается, растягивает удовольствие. Его пальцы скользят по моему лицу. Чуть задевая зубами чувствительную кожу я с улыбкой прерываюсь и поднимаю взгляд. Его руки невесомо подхватывают меня и притягивают наверх. Усаживают на бёдра. Мгновение и я попадаю в плен его губ. Знойный поцелуй почти стирает из памяти всё, даже мои планы на продолжение. Вслепую веду кончиками пальцев по любимому лицу, шаловливо перебегая от подбородка на шею. От плеч к его кистям, чтобы направлять их. Руки, ласкающие спину, ведомые моим желанием начинают своё движение. Всё ниже и ниже. Он чуть прикусывает мою нижнюю губу, одновременно горячие пальцы проскальзывают в моё тело. Разбросавшись в ощущениях я выгибаюсь в пояснице от поддразнивающей игры Человека, распаляющей меня до помешательства. От прикосновения к заветной чувствительной точке едва не всхлипываю. Глаза цвета арктического льда гипнотизируют меня, лишают воли. Я могу лишь заворожённо смотреть в них и отдавать себя ему. Его руки держат меня за талию и бёдра, пока я медленно принимаю его в себя. Мучительно прекрасное ощущение его всего целиком заставляет меня тихо охнуть. Он ведёт. Плавные и глубокие движения распаляют меня всё больше, заставляя желать большего, но пока я упиваюсь моментом, скользя подушечками пальцев от плеч и до живота. Нетерпение берёт своё, его руки поддразнивают чувствительную кожу спины и поднимаются выше к груди, предоставляя мне полную свободу. Ускоряюсь от каждого его прикосновения, каждой смелой ласки, вырывающей у меня стоны. Музыка нашего обоюдного возбуждения разрастается. Ускорение приближает сладкий финал, обещающий отправить меня в космос. В полумраке комнаты его глаза кажутся демонически пленительными. Одним властным движением он роняет меня на свою грудь. Сильные руки сжимают меня до синяков. Срывается в безумное ускорение. Сильнее. Глубже. Грубее. Но внезапно я понимаю, что именно так и хочу. Хочу почувствовать животную страсть, которая смоет из моей головы все страшные воспоминания. Заполняющие резкие толчки в тело заставляют меня ногтями вцепиться в его плечи, и одержимо шептать, хватая ртом воздух. Бесконечно повторять как сильно я люблю его, как отчаянно хочу быть только его всегда и во всём. Хочу остановиться, но губы сквозь стоны упорно выдают все мои чувства к нему без утайки. Все мои мысли, все мои страхи. Я вся его. Обнажена и телом и душой, как оголённый нерв. Кульминация разрывает сознание на части и уносит меня во вспышке сверхновой. Жаркая сладкая волна забирает меня, возвращая восхитительное опустошение. Пальцы на руках всё ещё подрагивали. Лис широко улыбалась, едва сдерживая счастливый смех, переполнявший её. Все ужасы растворились, а она нежилась в объятиях своего любимого Человека. День снова стал хорошим. Уткнувшись носом в его грудь, она вырисовывала на плече завитки, хихикая от ощущения точно таких же спиралек на своей спине. Шевелиться не хотелось совершенно. Время замерло, позволяя растянуть сладостный миг. — Хорошее лекарство от кошмаров, — промурлыкала она, — ещё и от плохого настроения помогает! — Тогда рекомендую его тебе, — лукаво улыбнулся в ответ Человек, — два раза в день, а по праздникам… — А по праздникам я сотрусь! — расхохоталась Алиса, нехотя скатываясь в сторону. Она окинула спальню недовольным взглядом. Несмотря на «терапию» крепость хотелось покинуть как можно быстрее и не возвращаться. Стены больше не давили, но напоминали, что кошмары будут ожидать её среди теней, поймают её без защиты Человека и задавят грузом чужих пригрешений. — Моя милая Алиса, ты столько меня убеждала, что тебе необходима своя собственная крепость, и теперь сама хочешь бежать прочь? — перебирая в пальцах пряди её волос, негромко подытожил Человек всё услышанное в мыслях девушки. — Я забыла какие они, мои кошмары, и расслабилась, — кисло пробормотала она и с улыбкой добавила: — Ты меня разбаловал! Я не хочу смотреть на это место и гадать, где и как меня настигнет ужасное прошлое горожан. А постоянно дрожать от ужаса, а потом набрасываться на тебя молчаливым кроликом в период спаривания… Она затараторила, забыв про паузы между словами. Человек прервал её пламенную речь целомудренным поцелуем в лоб, заставив осечься. — Этому месту всего лишь не хватает хороших воспоминаний, а с кошмарами мы найдём способ бороться. Хотя бы временно, пока я не вернусь тебя баловать дальше, — успокаивающий тон быстро перерос в предложение чего-то большего: — К тому же молчаливым кроликом тебя точно нельзя назвать. Особенно сегодня! Лис покраснела до кончиков ушей. Собственные слова в памяти звучали отчаянными и жалкими. Вырванными из неё успешной попыткой выбить из головы все кошмары. На короткое мгновение она понадеялась, что слова не будут услышаны или останутся без внимания. «Пожалуйста, просто сделай вид, что не слышал ничего из… этого!» — Отчего же? — вернул он её к себе после провальной попытки спрятаться под одеялом. — Когда слова настолько искренние, то не нужно стесняться! — Извини, но мне нужно выйти и сгореть со стыда! — нервно хихикнула Алиса и попыталась отстраниться. Заметив её движение, Человек перехватил руки девушки и придавил над головой. Пока одна рука удерживала её кисти, вторая подтянула Лис поближе и откровенно скользила по изгибам тела, вызывая приятные мурашки. Девушка попыталась возмущенно нахмуриться, но попала в плен магнетического взгляда и улыбнулась. — Не таким жалким мяуканьем я планировала что-то их этого когда-либо сказать! Если и планировала… — Моя милая смущённая Алиса, — вкрадчиво прошептал он, едва касаясь её губ своими, — ты всегда будешь только моей. Мыслями, душой и телом. Не пытайся от этого бежать! — Сказал Человек голосом маньяка, до которого моим кошмарам ещё расти и расти! — отозвалась она, юрко вывернулась из рук и встала у кровати с чёрной рубашкой в руках. — Мой трофей! Под его неодобрительным взглядом она надела рубашку на голое тело и застегнула на все пуговицы. В новом облачении, закрывающем её почти до колен, девушка почувствовала себя увереннее и скромно присела на край кровати. Вне досягаемости от рук Человека, плотоядно поглядывающего то на неё, то на её одежду. Один красноречивый взгляд, заставивший кожу под рубашкой мгновенно покрыться мурашками, один ложный выпад, и Алиса вновь оказалась в объятиях Великого и Ужасного. — Человек! — возмущенно простонала она в его грудь, не в силах отстраниться. — Это нечестно! Неожиданно хватка чуть ослабла. Ровно настолько, чтобы изумрудные глаза встретились с баритовыми. От долгого изучающего взгляда Лис немного занервничала, пытаясь понять, какое слово или действие вызвало такой интерес. — Ты никогда не спрашивала, — хрипло заметил Человек. — Чего не спрашивала? — устроилась она удобнее в его объятиях, смирившись с невозможностью побега. — Ты никогда не спрашивала об имени. Под серьёзным взглядом Лис внезапно виновато улыбнулась, как воровка, пойманная на месте преступления. — Я спрашивала. Несколько лет назад. Взгляд стал недоуменным. Едва не хихикая, Алиса и без способности к чтению мысли видела, как Человек пытается вспомнить вопрос, заданный ею. Пытается. И всё никак не может. — Я спрашивала не тебя, — не выдержав, она решила завершить его мучения и возможные мысли о возрастных проблем с памятью, — я спросила себя. — И что же? — интерес стал настолько неподдельным, что даже хватка ослабла. Лис подпёрла голову рукой и задумчиво посмотрела на любимое лицо, не скрытое иллюзией совершенства. — Не было смысла спрашивать тебя. Там, в глубине памяти я знала твоё имя с нашей первой встречи. Имя, исчезнувшее в огне. Оно всегда было там. Среди всей той боли, которую я разделила с тобой во время первого погружения, — призналась она, старательно наблюдая за настроением Человека. — И до сих пор звучит. В криках Аннет, прогоняющей тебя. В разговорах вашей троицы о лжесвидетельстве. В вопросах на суде. Последние вспышки этого имени догорели в костре с ней. Настроение в комнате ощутимо изменилось. Нет, оно не вернулось к прежним страхам и желанию поскорее вернуться в шатры, но игривость на время покинула спальню, ожидая своего часа в коридоре. — Если ты хочешь… — начала было Алиса, но её перебил Человек, притягивая в удушающе горячие объятия: — Ты права. Тот человек давно исчез. В сполохах огня на главной площади. Это уже не моё имя. Отныне только Человек. — Дьявольски похотливый Человек, — уточнила Алиса, вспоминая и всех его предыдущих любовниц, от числа которых хотелось скрипеть зубами, и личный опыт. Переплюнуть Великого и Ужасного мог бы только мифический бабник сатир. — Дьявольски. Похотливый. При попытке чуть сдвинуться из капкана рук, рубашка задралась, открывая рукам Человека больше свободы действий. Второе поползновение обрести толику пространства завершилось полной беспомощностью. Лёжа на спине, укрытая горячим желанным телом, Лис неуверенно пискнула о необходимости вернуться в шатры. Провокационный шёпот о «хороших воспоминаниях» мгновенно пресёк все попытки сбежать.

***

— Не люблю смотреть на тебя одевающуюся, — проворчал он, поднимаясь с кровати. — Только наденешь на себя платье и бежишь от меня в свой любимый Город. — Буду сидеть в шатрах, мы быстро друг другу наскучим! — пожала Лис плечами, стараясь звучать непринуждённо. — Тебя это пугает? — один только его вид смущал Алису, вызывая желание отвернуться и не смотреть на полностью обнажённого возлюбленного. — Когда впереди вечность, — встала она и прошлась по комнате, старательно глядя в очень заинтересовавший её угол, — пугать будет только скука. Ты царишь в шатрах, а я придумываю множество новых проектов для Города. Так всем только лу… ты не планируешь одеться? Человек лишь забавлялся, видя как она краснеет. Даже спустя годы вместе, она продолжала заливаться очаровательным румянцем от одного его вида. Каждая реакция на его близость казалась первой, ещё не испытанной и сопряженной с мгновениями робости. Скуки не наблюдалось даже за горизонтом. Для Алисы слишком многое в Человеке оставалось открытием, а её переменчивый характер не давал расслабиться Великому и Ужасному. Он прекрасно осознавал, что заплаканная и напуганная девочка способна в мгновение ока превратиться в Королеву Города, и с дьявольской улыбкой вершить судьбы. Нежная и покорная в его руках, Лис обладала жестокостью настоящего палача и не церемонилась с теми, кто испытывал её терпение. Вместо ответа он подхватил её на руки и, заглушив восторженный визг многообещающим поцелуем, прошептал: — Показывай свою обитель, моя милая Алиса. — Да показывать пока нечего, я только библиотеку со спальней начала… ай, щекотно! — хихикала она от игривых укусов за мочку уха. — И ещё кабинет ждёт своего хозяина! — Хозяина? — Вдруг ты захочешь устроить себе небольшой отдых от цирка, но не без любимого дела… — многозначительно намекнула Лис. — Тогда показывай! Аскетичный образ крепости сумел захватить фантазию Человека. Лис только с досадой успевала думать, что ей требуется блокнот и ручка, чтобы записать все замечания, советы и рекомендации к последующему наполнению комнат. Единственным местом, которое не подверглось критике, оказался кабинет, предназначенный для мастера масок. Всё необходимое, включая краски растительного происхождения и заказанные инструменты, Алиса принесла заранее и не стала раскладывать, предоставив всё для хозяина кабинета. Вид из окна кабинета уступал только виду из спальни. Буйные волны, разбивающиеся о скалы Брантфорда. Зрелище завораживало. Смотреть на них можно было вечность. — Тебе правда нравится? — с любопытством поглядывала она на своего избранника, демонстрирующего свой живой интерес убранству кабинета. — Ему не хватает души, заполненности, но в остальном я под впечатлением! Кабинет превосходил шатёр по размерам и предоставлял много пространства для творчества и не только. Попытки покуситься на трофейную рубашку Алиса с хохотом пресекала, стараясь отвлечь Человека незамеченными деталями крепости. — Этим стенам не хватает масок! — наконец прижал её к стене капкан рук. Их хозяин смущал плотоядным взглядом и всё настойчивее стремился избавиться от рубашки. — Если ты решишь взять все свои самые красивые маски и выложить их здесь пирамидкой, а на стенах вывесить в три ряда, то я не против! — хихикнула она, выскальзывая на свободу. — Пусть всё будет так как ты захочешь! — Если бы всё было как я захочу, ты уже лежала в моих объятиях. Нагая, — одним ловким движением он снова поймал её, удерживая на руках. — Всё будет! — покраснела Алиса, но попыталась вернуть себе деловой тон: — Сначала я хотела похвастаться. Вчера приходил просто ужасный клиент. Хуже него только Лиззи. Если бы не Город, то какой-нибудь штат без моратория на смертную казнь, уже отправил его на смертельную инъекцию или на электрический стул. Билетик в Цирк я ему, разумеется, подарила. С тебя личная экскурсия по шатрам и маска ручной работы в подарок! — Звучит многообещающе, — дьявольски улыбнулся Человек, — но мне кажется, что я нашёл кандидата ещё хуже. Встретил буквально сегодня. Одно нахождение этого… объекта на воле оскверняет воздух вокруг. Думаю, он куда хуже! — Хуже моего нет никого! — Ты хочешь помериться чудиками? — Кто-то мне говорил, что в противостоянии добра и зла, мы с ним точно на стороне злодеев, так что я не против! — усмехнулась Лис, ловко выворачиваясь из рук. Догонялки продолжились до ванной комнаты, прилегающей к спальне. С игривым хохотом девушка продемонстрировала душ с несколькими режимами, по которому соскучилась в Городе, где мылись исключительно в ваннах. Исключения лишь подтверждали правило и отсутствовали в жилых домах, оставаясь только в качестве средства гигиены для рабочих кинотеатров или библиотеки. Рубашку она снять не успела. Двери душевой закрылись и сверху хлынул поток тёплого ливня. Губы попали в плен обжигающего поцелуя, закончившего догонялки на лучшей ноте. Человек больше не спешил стягивать с Лис рубашку, с интересом ведя ладонями по изгибам её тела сквозь мокрую ткань. После осмотра дома нетерпелось наполнить его бо́льшим количеством «хороших воспоминаний». — Мокрая рубашка больше нравится? — усмехнулась Алиса, заметив, что за сохранность облачения можно больше не беспокоиться. — Напоминает одну ночь, когда ты вернулась в Цирк в мокром платье, — даже просто стоять под тёплыми струями душа, не разрывая объятий оказалось до истомы приятно. — И, если подумать, она совсем не мешает!