Бездушные не видят снов

      В итоге решено было разделиться: дудл-сфера была душой Инка, его стихией. Он знал в ней каждый угол, каждый потрёпанный временем краешек листа, и хоть Художник давно уже не бывал здесь (из-за очевидных резко нагрянувших проблем и встреч с Эррором) он всё ещё мог с уверенностью сказать, в каком наброске какая вселенная содержится лишь взглянув издалека. Дрим сначала сомневался. Втроём они справились бы быстрее, пусть и только конкретно в дудл-сфере, к тому же память Инка не по наслышке оставляла желать лучшего. Но Инк быстро доказал обратное, с полу-оборота указывая на три рандомных листка и называя вселенные, которые они содержали. Блу с восторгом хлопал в ладоши, когда Мечта, исказив лицо в удивлении, заметил правдивость слов Инка после проверки вселенных.       Блу и Дрим пошли вместе по очевидным причинам. Во-первых, их помощь Инку была вообще не нужна, он наглядно показал, что прекрасно сможет справится в одиночку. Во-вторых, идти Дриму одному было нельзя ни в коем случае: если Найтмер или кто-то из его компашки появится на горизонте, ослабленный Хранитель Позитива навряд ли сможет справится с ними в одиночку. Та же история складывалась и с Блу, отпускать его одного Инк и Дрим отказались наотрез ещё только при мысли об этом, так что Свап и предложить не успел.       Как только Дрим и Блу ушли через закрывающийся золотой портал, Создатель тяжёлым взглядом осмотрел подвешенные листки. Смерил будто бы каждый самым уставшим, отречённым взглядом, потухшими зрачками сканируя неизвестные ему новые экземпляры. Долго тянулась напряженная минута между ним и порталами в другие миры. Будь тут кто-то ещё, подумал бы, что Хранитель точно гипнотизирует листки в воздухе, но всё было проще.       Эмоции. Инк ещё не научился всему, чему, казалось, научиться было бы легко. Он не чувствовал, но знал, какого это, улыбаться или плакать, радоваться или грустить. С фундаментом в виде большой библиотеки прочитанных книг, с теорией, которую он изучил и усвоил за время отсутствия души, он ничего не мог сделать сейчас, на практике. Творец думал, что будет проще, но нельзя сказать, что он не знал о возможных трудностях. Конечно знал и предполагал, что так случится, просто… Не так скоро. Всё свалилось огромной глыбой неожиданностей. Сначала Найтмер со своими нападками (они участились ещё до появления эмоций Инка), потом странный сон, взявшиеся из неоткуда чувства. Без души даже, просто эмоции сами наползли на его лицо, а чувства захлестнули непрерываемым потоком в кости вместо синовиáльной жидкости. Это тоже стало неотъемлемой частью замешательства в пустой черепной коробке Создателя: его каждый день посещало множество и множество мыслей, связанных друг между другом или совсем уж противоположных до абсурда. И это утомляет, не физически, но морально, что оказывается худшим из всех раскладов, которые могли произойти. Хотелось перенести всю душевную тяжесть, все мысли и все переживания куда-то в ноги, руки, стопы, ладони, скулы или плечи. Куда угодно, лишь бы не чувствовать этой невидимой напряжённости и не быть в неведении как исправить эту тянущую боль под рёбрами.       Но ему становилось легче лишь с Эррором и Дримом. Ещё бы ему не было спокойно рядом с самим Солнцем всея мультивселенной. Только завидев этого лучистого, до боли в глазах яркого, с рассыпанными по скулам поцелуями Солнца скелета, на душе становится спокойно. Проясняются мысли, развязывается противный, чёрный ком щекочущий самые глубокие, почти затянувшиеся раны, и ты уже не можешь сдержать ответной улыбки. Даже не имея души, не чувствуя эмоций, Инк улыбался ему в ответ. Искренне-устало или совсем уж широко, когда жёлтая краска из бутылька пропадала во рту тремя затянувшимися глотками. Но она была настоящей, не спрятанной за маской лжи самому себе и окружающим.       Инк всего единожды задумался о том, о чём не позволял думать никогда. Любовь. Почему ему не приглянулся Дрим? От него веет теплом и уютом, его хочется трогать, трепать по голове, хлопать по скулам и мягко, но крепко обнимать. И всё же что-то заставляет Инка оттолкнуться и выстроить стену перед этим «люблю», оставаясь за границей дружбы. Сначала Создатель ссылался на отсутствие души и эмоций (это было просто логично), но теперь он не может ответить на этот вопрос с такой уверенностью и лёгкой улыбкой. Теперь, когда он может чувствовать, он не понимает, почему вместо самого Солнца его пока что несуществующая душа и появившиеся эмоции избрали плетущего сети паука, что готов в любую секунду напасть на него с этими самыми сетями. Может, он просто уже в его сетях. Инк до конца не понимает, что нужно делать, что чувствует Эррор и что чувствует он сам. Мимолётная влюбленность, интерес или всё же любовь?       И всё-таки сейчас его ответ ясен для него самого. Бездумно водя кистью по холсту он рисовал, рисовал, рисовал его черты, его гетерохромные глаза, острый оскал и вытянутую, тонкую шею. Это был интерес — художественный поток неясного чувства, толкнувшего писать картину. То, что он чувствовал конкретно к Эррору было не похожим на это. Инк умел многое: писать красками, рисовать карандашами, искусно играл на любом инструменте или его аналоге в виде листика с дерева, но рядом с Разрушителем он теряет все свои умения. Дар речи пропадает, в груди приятно щемит, а пальцы поджимаются от резкого тепла. Слишком приятно, слишком сладко, настолько, что становится приторно и тошнота подступает к горлу. Где-то прямо у глотки завязывается неприятный ком, горло раздирает изнутри и хочется выскребать острыми пальцами оттуда всё, что заставляет это чувствовать. И в один момент всё это исчезает, оставляя только приятную лёгкость и ни следа от былой неприязни. Это похоже на их отношения, — видимо, накопившиеся за то время эмоции выступают именно сейчас — сначала такие же напряжённые, до боли в рёбрах, а потом медленно тянущие приятное чувство тепла на скулах и сладость на языке.       Он влюбился.       И сейчас, безмолвно браня листы в воздухе одними лишь глазами, Инк чувствовал тяжесть на своих плечах и усталость, давящую в виски. В голову лезло очень много мыслей. Они, подобно рою мелких мошек, метались из стороны в сторону, ударяясь о стенки черепа и в ту же секунду исчезали, оставляя после себя ещё больше новых догадок и идей. С каждой новой мыслью Творец понимал, что не хочет продолжать. Дрим дорог ему как друг и он, теперь уже точно, понимает его переживания, но от этого проще не становится. Хочется прямо сейчас развернутся и оставить всё это позади. Вернутся домой, в тихую и пустую спальню, где холодная кровать и тяжёлое одеяло избавят тебя от всех переживаний. А потом, проснувшись, снова прийти в Оутертейл, где звёзды пеленой застелили тёмное небо и отражаются огнями в гетерохромных, красно-синих глазах.       Но реалии очень сильно отличаются от мечтательного «хочу», поэтому, пересилив себя, Создатель делает широкий шаг вперёд и тянется рукой к одному из листков. Проводя кончиками пальцев по шершавый поверхности, он закрывает глаза, вместо непроглядной темноты созерцая картину происходящего во вселенной — ничего, что могло бы вызвать негативный всплеск эмоций. Что ж, тогда стоит проверить другие вселенные.

***

      Дрим опускает руки, стягивая с лица доброжелательную улыбку. Он устал. Ноги неприятно покалывает, в горле завязался противный ком, подступающий к глотке необратимой тошнотой. В глазах плывет, да так, словно тебя окунули в самое дно глубокой морской впадины, с низов которой клубами поднимается тина. Ладонь на плече ощущается как спасительный круг: Мечта переводит взгляд с пустого пространства на рядом стоящего Блу и одними глазами спрашивает — скорее молит — о результатах поиска. Свап, к ожидаемому сожалению, качает отрицательно головой. Он видит, как блекнет Дрим после его отрицательного ответа, опуская руку ниже, на ребра друга, обнимая его второй рукой. Это помогает, Сон чувствует, как душа Блу мечется из стороны в сторону, полная переживаний и желания помочь, и это заставляет Дрима неосознанно, искренне улыбнулся, хоть и очень уставшей улыбкой.       — Всё хорошо. — Дрим поднимает руку и хлопает Свапа по плечу, заставляя отстраниться от себя и посмотреть в золотистые, искренне сверкающие благодарностью глаза. Может, это не совсем правда: они не нашли никаких подозрительных деталей, вещей, происшествий, чего-то, что могло бы подсказать Дриму, почему он почувствовал такой резкий всплеск негатива, ещё и связал его с Найтмером, но они по крайней мере знают, что вселенные в полном порядке. К тому же они ещё не были у Инка, потому Сон заметно приободрился, явно не собираясь отпускать те крупицы надежды, что он смог сохранить до этого момента.       Блу смотрел своими голубыми, чистыми глазами в эти блестящие, застеленные пеленой усталости и переутомления омуты очень долго. Казалось, прошла целая вечность, пока он не отстранился от друга окончательно и согласно кивнуть головой. Ни черта не хорошо, но оба верят в лучшее до последнего. Что ещё остаётся делать в этой суматошной ситуации, когда не знаешь, чего и от кого можно ожидать?       Две пары глаз устремили свой взор далеко вглубь протяжного леса, туда, где кипит городская жизнь, где в баре играет музыка, а монстры довольствуются дешёвой выпивкой недорогого заведения. Всё, казалось, было так, как нужно, но и одновременно с эти совсем не так. Спокойно, размеренно текло время в каждой из вселенных, в которых побывали Дрим и Блу, но Мечта чувствовал каждой косточкой, как что-то внутри каждого таймлайна бурлит, шипит, навострив свои острые клыки на каждого.       — Давай вернемся к Инку. Может, у него есть какие-то результаты? — Лёгкая, слегка дрогнувшая улыбка Блу отвлекла. Может, Дриму просто кажется? Он свихнулся? Всё-таки за последнее время случилось столько всего, что остаться в здравом рассудке стало очень сложно. Мечта аккуратно опустил ладонь на жезл, закреплённый на ремне, вытаскивая его из крепления медленно, почти нехотя. Он ещё раз обвёл взглядом лес, тропу, тянущуюся поодаль в самую глубь чащи, прислушался к отдалённой музыке и разговорам — пожалуй, нет смысла здесь оставаться. Со вздохом скелет взмахнул жезлом, рассекая воздух желтоватым свечением, и, не медля, шагнул в сторону созданного портала. Блу засеменил следом, неловко перешагивая сквозь портал в дудл сферу одним большим, широким шагом. Он остался стоять за спиной Мечтателя, пока последний, завидев Инка, поспешил подойти к нему с очевидным вопросом на устах. Не успел Дрим и слова сказать, как остановился, даже не закрыв рта: Художник обернулся к нему, вперив потухший взгляд в золотые глаза напротив. Хранитель понял всё ещё до отрицательного кивка Творца.       — У нас тоже ничего… — С минуту молчания наконец подал голос Дрим, отводя взгляд в сторону от измученного лица Инка. Краем глаза он уловил, как Художник в очередной раз кивнул, — Может, мне просто показалось? — Бесшумно сзади подошёл Свап, остановившись недалеко от Дрима, по правую руку от него. Их с Инком взгляды встретились и оба парня молчаливо смотрели друг на друга какое-то время.       — Нет. — Инк перевёл взгляд на Мечту, делая шаг к нему навстречу. Как никогда объятия оказались такими нужными и важными для Дрима, он окончательно растаял в руках Создателя, утыкаясь лбом ему в плечо. — Ты никогда не ошибаешься, Дрим, но ты устал. Тебе нужно отдохнуть, прежде чем ты точно сможешь понять, что это был за всплеск негатива. К тому же, мы всё ещё не проверили вселенную, где крышует Найтмер и его компашка. Может быть, дело в них. — Дрим отстраненно кивнул, чувствуя, как позади его обнимают ещё одни руки и голубой шарф трётся о шею.       — Инк прав, тебе нужно отдохнуть. Давайте разойдемся на сегодня и возьмём перерыв от обходов и всех этих приключений. — Даже звонкий голос Голубички стал тише обычного. Было очевидно, что все устали. И Дрим просто не мог сопротивлятся, в конце-концов соглашаясь с друзьями коротким мычанием и невнятным «хорошо, давайте отдохнем». Инк и Блу снова встретились взглядами. Мечта чуть ли не спал, увалившись на этих двоих, и Блу молча кивнул в сторону, закидывая руку друга на своё плечо. Творец открыл им портал и попрощался коротким кивком. Свап улыбнулся на последок и махнул ладонью на прощание, скрываясь за радужным свечением закрывающегося портала.       Вот и всё. Настало время отдыха.       Сейчас мечты Творца наконец могли осуществиться: оставалось только открыть портал в свою анти-пустоту и завалиться в дом, в свою спальню, на уютную, холодную кровать лицом в подушку и уснуть, возможно, снова увидев сон. И Инк беспрекословно следовал этому плану. Достал из-за спины большую, пушистую кисть двумя руками и лёгким движением, словно та ничего не весит, взмахнул ею, разрезая воздух радужным свечением. Портал открылся незамедлительно, засиял перед глазами яркой рябью, побуждая скорее шагнуть навстречу, войти внутрь, увидев собственную квартиру.       Но в голове, когда руки взмахнули кистью, стоял вовсе не образ собственного дома. То было тёмное, погружённое в сумрак, пространство с шелестящей, подрагивающей от ветра зелёной травой, склоном с чернеющим обрывом впереди и сияющей на небе россыпью будто бы кунжута звёзд. А рядом, тянущейся к обрыву тенью, сидит, постукивая спицами, скелет в тёмно-синей, градиентом перетекающей в чёрный цвет, куртке, в шортах и тапочках, недовольно бурчащий, словно нехотя, ответы на возникающие вновь и вновь вопросы. Возможно, именно поэтому, перешагнув сквозь портал, он увидел далеко не светлую комнату с кроватью, а небосвод и склон, уходящий далеко вперёд чернеющей пустотой. И, что самое удивительное, силуэт монстра, такого до боли знакомого, от которого где-то под рёбрами резко потеплело, сделалось совсем спокойно. Инк подумал, что спит: неужто стоило только подумать об Эрроре, чтобы он тут появился? Неверяще, осторожными шагами, он ступал босиком по сухой, мягкой траве, проходя к неизменно сидящему неподвижно силуэту мелкими поступами. Остановившись не так далеко, за спиной знакомого монстра, Художник снова осмотрел его: чёрный череп был поднят слегка вверх, глаза, представлял Инк, следили за яркими огнями звёзд; недалеко от рук, заведённых за спину и опирающихся о землю, лежали спицы, крючок и пряжа, всегда незменно присутствующая при прогулках в Оутертейл. Творец задержал дыхание, с упоением смотря на монстра, пока это забвение и тишину не разрушил грубоватый, хрипящий голос впереди.       — Так и будешь стоять и пялиться на меня? — Инку показалось, что голос Эррора даже не был недовольным, а напротив, был слегка бодрым и насмешливым. Сразу стало как-то неловко от того, как долго Инк смотрел на Разрушителя. Тряхнув головой, Художник мягко сел рядом с Эррором на землю, вперив взгляд в самую дальнюю звезду на ночном небе.       — Не думал, что сегодня увижу тебя здесь. — Слегка сконфуженно после длительного молчания наконец произнёс Инк. Сегодня — что для Творца всегда было промежутком относительным — было странно всё: накатившая усталость вместе со странным состоянием Дрима будто были удобно спланированы, а не вызваны частыми обходами вселенных и работой в принципе. Слишком уж спонтанно, хотя Художник предположил, что устал он не совсем из-за работы, а скорее из-за эмоций, которые ранее не испытывал так ярко. Краска, всё же, поддерживала всего одну из эмоций, тогда как имея возможность чувствовать, ты мог ощутить несколько всего за одно мгновение. С Дримом же всё более очевидно — всплеск негатива ударил по нему слишком сильно. Один только Блу, казалось, был полон сил. И это успокаивало Инка, когда в голове крутилось слишком много мыслей.       Он просто себя накручивает и, Творец уверен, Дрим делает так же. Потому отправить его (и заодно себя) на отдых было самой оптимальной идеей — они отдохнут, пока не восстановят свои ментальные и физические силы, а потом, возможно, наведаются в логово Короля осьминогов…       Художник не заметил, как сильно задумался. И, на удивление, воспоминания о Найтмере вывели его из сосредоточенно-задумчивого состояния. Неловко поджимая кости на ногах, скелет повернул голову в сторону Эррора. Ему, казалось, абсолютно все равно, говорит с ним Инк или нет. Его лицо было расслабленным, умиротворенным, что увидеть удавалось очень редко. Ненароком вспоминаются слова Дрима: «И ваше поведение, на самом деле, не должно быть постоянным. В зависимости от монстра оно будет меняться, ведь кто-то смеётся с шуток, а кто-то обижается. Кто-то любит поговорить, а кто-то напротив — молча сидеть рядом с близким монстром». И правда ведь, даже когда они просто молчат, Творцу становится намного легче переносить всё, что он чувствует. Эррор словно бы разделяет с ним все переживания, пусть даже и сам о них не знает.       — Ты молчаливый сегодня. Обычно тебя не заткнуть. — Разрушитель перевёл взгляд с звёздного неба на Инка, с лёгкой, почти незримой улыбкой рассматривая его лицо. Творец, не решаясь посмотреть в ответ, откинулся назад на землю, разваливаясь на траве звездой.       — Сегодня был сложный день. Я устал… Необычно сильнее, чем когда-либо. — Создатель осторожно повернул голову в сторону собеседника, заглядывая в его гетерохромные глаза с толикой радости. — А ты непривычно спокоен для того, кто обычно шарахается от меня за километр. Хороший день? — Эррор хмыкнул, не сводя взгляда с лица Инка, но будто бы смотря сквозь него.       — Хороший день будет тогда, когда все ошибки вроде тебя и меня исчезнут, — Он на мгновение задумался, сжимая зубы сильнее. — но… Наверное, я сильно недооценивал время, отдельное от работы. — Творец расплылся в довольной полуухмылке, и Эррор, явно не разделяющий его эмоций, отвернулся, цыкнув. — Не делай такое лицо.       — Грозный разрушитель наконец научился наслаждаться отдыхом? — Звонкий, слегка хриплый смех Инка разлился по небольшому пространству склона, отражаясь более громко, но слегка искривлённо, эхо-цветами. Чёрные скулы зарумянились от смущения, ладони сжались в кулаки и скелет, почти натурально обиженный, обернулся, хмурясь от этой картины.       — Не вижу ничего смешного.       — Может, ничего смешного здесь и нет, — Создатель приподнялся, всё ещё ярко улыбаясь, — но это забавно, видеть тебя таким: спустя много лет расслабленным рядом со мной, смущающимся от собственных слов. — Инк слегка прикрыл глаза, медленно переводя взгляд с лица Эррора на его руку. Разрушитель, заметив это, повернул голову в другую сторону, вопреки этому подвигая руку чуть ближе к Художнику.       — И чья это вина по-твоему? — Инк удивленно распахнул глаза, застыв на пару минут в одном положении, почти не дыша.       — Моя, хочешь сказать? — В оглушительной тишине, без ответа, становилось до невозможного душно. Небосвод сковывал, звёзды меркли на глазах, а пустота становилась гуще с каждой секундой, подбираясь медленно к их слившимся воедино теням. Инк ждал, переводя взгляд с земли на Эррора и обратно, слегка сжимая пальцы на ладони в кулак.       — А чья ещё. — В оборвавшейся тишине это звучало донельзя громко, но на несуществующую пока душу это легло мягким шепотом. Хоть и звучало это как вопрос, Художник отчётливо понимал: ответа здесь не требуется. Ладонь стала ощутимо тяжелее, словно бы накрытая сверху чем-то, и когда Создатель опустил на неё взгляд, с удивлением заметил ладонь Эррора поверх своей.       — Это… — Инк прикусил язык, проглатывая дрожащий голос. Он уверенно поддался вперёд, кладя свободную руку на щеку Разрушителя, поворачивая его голову к себе. Они стукнулись носами и Эррор, не привыкший ещё к настолько тесному и длительному контакту, подвис, дергано вздрагивая плечами. — Так тебя побороло моё обаяние, да? — Инк улыбнулся, тихо хихикая от собственных слов. Ошибка прикрыл глаза, сжимая свою ладонь на ладони Творца.       — Скорее заразился твоим тупизмом. — Разрушитель мягко улыбнулся, поддаваясь вперёд чуть сильнее. Нос мазнул по белой скуле, подбородок удобно уместился во впадину под ртом, а зубы с тихим стуком столкнулись друг с другом. Это был короткий поцелуй, быстрый и неуверенный, но Инк почувствовал, как дергается от каждого движения Эррор и как его плечи напряжённо поднимаются. Любое прикосновение давалось с трудом и тем не менее, на лице Разрушителя кроме прикрытых глаз и сильного румянца не было ничего. В голове в миг стало пусто, в горле, вместо учащенного сердцебиения, завязался приятный, сладковатый ком, словно ложка мёда на языке растворяясь сахарными пряностями. Секунды длились минутами, а минута — часом, пока они сидели с закрытыми глазами, касаясь черепами друг друга. Чувствовали касание ладоней друг на друге, приоткрыв глаза, видели блеск в гетерохромных зрачках. Инк отчётливо просчитывал каждый стук под ребрами Эррора, с удовольствием отмечая, как душа затрепетала чаще. Возможно, то было от волнения, но Творцу льстила мысль, что Разрушитель наконец оттаял и проникся к нему чувствами. Нехотя, но с довольной улыбкой Создатель проследил за отстраняющимся Эррором, медленно приоткрывая уставшие глаза. По телу разлилось приятное тепло, будто после дневной дремоты, а у кончиков пальцев начало покалывать.       — Что ж, — Не без улыбки, Творец аккуратно поднялся с земли, показушно потягиваясь и разминая косточки, — пусть будет так. — Закинув руки за голову, он проследил за мерцающей вдали звездой, что словно бы упала куда-то за горизонт черного небосвода, навсегда угасая для глаз посторонних. Эррор кивнул, всё так же оставаясь сидеть на мягкой траве. Молчание сопровождалось не напряженностью, а чем-то словно бы необходимым сейчас. Эта приятная атмосфера, повисшая в воздухе, устраивала их обоих.       — После тяжёлого дня нужен хороший отдых. — Разрушитель опустил голову вниз, подбирая под себя ноги, чтобы подняться следом за Художником. — Иначе ты совсем будешь не способен сражаться со мной.       — Уж что-что, а на это я всегда буду способен. — Создатель самодовольно хмыкнул, подняв подбородок вверх, но заботу, хоть и своеобразную, оценил, расплываясь в расслабленной улыбке. — Тебе тоже стоит взять перерыв. Нам обоим.       — Да. — Они еще с минуту простояли вот так, рядом друг с другом, в тишине, пока не подняли головы, встречаясь взглядами. Тепло в чужих глазах Инк запомнит надолго, даже не смотря на свою ужасную память. Оба синхронно кивнули друг другу и открыли порталы: каждый в свою пустоту, где Творец теперь точно завалиться на кровать и проспит ещё очень и очень долго.

***

      Скрип половиц под ногами заставляет поморщиться, как и скрежет стула по полу, но после воцарилась приятная тишина, разбавляемая лишь сербаньем хозяина дома кофе из чашки и хрустом сладкого бизе. Десерт тает на языке, разгоняя по горлу мягкий и воздушный привкус клубники с ванилью, а горячий кофе успокаивает только что проснувшийся разум, приводя в чувство с каждым глотком. Инк не помнит, когда утро его было настолько хорошим, спокойным, размеренным. Он всегда куда-то спешил, зачем-то гнался и эта опустошенность, заполняемая только красками, вовсе не помогала справляться со всей тяжестью. Сейчас же от каждого кусочка бизе, каждого глотка кофе Инк чувствовал радость, наслаждение этим обычным утром. Голова приятно пуста, нет ненужных мыслей и негативных эмоций, только слабо тянуло кости в районе ног, но то было столь незначительно, что Творец даже не обратил на это внимания.       После завтрака помытая посуда была расставлена по своим местам, чистая одежда облегала белоснежные кости, а кисть стояла на расстоянии вытянутой руки, как и всегда. Делать после сна было нечего: о работе и речи не шло после такого тщательно обхода вселенных, так что Инк, недолго думая, решил проверить состояние Дрима. Наведаться к другу никогда не будет лишним, к тому же делать всё равно было совсем нечего. Ворсинки мягко вырисовывали в воздухе цветастый портал, пока Творец не спрятал кисть за спину, перешагивая сквозь него. Перед глазами всё тот же пейзаж небольшого сада, покрытого редкими цветами и большой, почти иссохшей и истощённой яблони. Рядом, впереди, опираясь о широкий ствол, Дрим читал какую-то книгу, сидя на траве в тени. Его спокойный взгляд метнулся к Инку и уста растянулись в приветливой улыбке. Творец зашагал к нему, размахивая руками в воздухе.       — Дрим! Как твое самочувствие? — Инк упал на траве рядом, ластясь к боку Мечтателя, словно кот. На такое действие друга Сон лишь приобнял его за плечи, откладывая книгу в сторону.       — В порядке. Намного лучше, чем вчера. Я успел неплохо отдохнуть. Что на счет тебя? Вчера ты тоже выглядел неважно. — Невольно Инк вспомнил вчерашний поцелуй и под языком разлилась сладость утреннего бизе. Творец довольно кивнул, не скрывая яркой улыбки не лице.       — Всё отлично. Тебе не о чем беспокоится. — Художник отклонился от Дрима в сторону, оглядев вселенную беглым взглядом а поисках кого-то или чего-то. На вопросительный взгляд Хранителя Позитива Инк только откинулся на ствол дерева, опираясь о него боком. — Блу не с тобой? Он обычно рано просыпается и я всегда встречаю вас вместе. — По задумчивому взгляду Мечты Инк догадался, что в этот раз Блу поблизости не было.       — Ты прав, он ранняя пташка, но сегодня его не было у себя во вселенной. Свап старший сказал, что Блу рано утром ушел на тренировку… — Дрим покачал головой. — Не стоит ему так себя нагружать.       — Мы ведь столько всего перенесли. Он не меньше нас устал и сразу за тренировки? — Инк возмущенно нахмурился и, насупившись, поднялся с земли. — Пошли, мы должны найти его и, если он сам не согласиться оставить занятия, силком затащить в кровать. Если, конечно, не хотим по итогу ходячего трупа вместо привычного веселого Блу. — Дрим сразу же решительно кивнул и без раздумий поднялся следом за Инком. Взмахом жезла открыв портал, Мечта прошмыгнул сквозь прозрачную пелену барьера, а следом за ним и Инк. Они оказались не в Андерсвап: это можно понять по тишине вокруг и летающему в воздухе пеплу. Творец помрачнел, Дрим заметно напрягся, плечи его опустились.       — Может, я ошибся..? — Дрим сжал в ладони жезл, кидая взгляд в сторону шагов на снегу. Все казалось очевидным, но оба хотели верить в лучшее до последнего.       — Я надеюсь на это. — Творец прислушался, ловким движением выуживая кисть из-за спины. Вдалеке, одной яркой вспышкой послышался выстрел, следом за ним — неразборчивые голоса. Оба скелета переглянулись и ринулись в сторону звуков. Снег хрустел под ногами, рядом с новыми следами тянулись старые. Они уходили куда-то в глубь леса, в итоге обрываясь на середине пути. Голос стали слышаться громче и четче, и среди них Инк и Дрим с ужасом узнали голос Блу.

Голос Блу, Даста и Киллера.