***
Риндо сидел у себя в комнате и, разбирая свои старые вещи, что давно уже пылились под кроватью, испытывал смешанные чувства, ведь там было и то, что напоминало ему о детстве. Столько времени прошло с того момента, как было сделано одно из фото, на котором он, строивший замок из песка, сидел возле воды, пока Ран размахивал ногами возле него. Бесил, конечно, конкретно, ведь он его тогда и сломал. Было ужасно обидно, поэтому Хайтани младший тогда расстроился и даже расплакался, отчего старшему пришлось потом извиняться. Риндо отчётливо всё это помнил и помнил то, что, каким бы не был Ран плохим и жестоким, он всё равно приходил на помощь время от времени. Позднее они вместе построили замок, который вышел большим и красивым, а уже после они охраняли его, словно какое-то сокровище - это не могло не греть душу. Улыбнувшись хорошим воспоминаниям, Хайтани отложил фото и, достав из коробки медальку, начал крутить её в руке. Ещё одно воспоминание мелькнуло в голове. Это было спортивное соревнование, в котором принимали участие практически все учащиеся, поэтому выбиться в лидеры было очень тяжело, да и к тому же это был забег на длинную дистанцию. Оба брата принимали участие, дойдя до полуфинала, поэтому у них на двоих осталось не так много соперников. Оставалось совсем немного, чтобы добежать, а потом вернуться на финиш и одержать победу, но их обоих недолюбливали. В голове у соперников уже созрел план, как избавиться, хотя бы от одного, чтобы получить больше шансов на победу. Риндо бежал практически рядом с Раном, но неожиданно его кто-то толкнул и тот полетел лицом вниз, отчего сильно ударился, приложившись о твёрдую поверхность. Старший не сразу заметил, что произошло и кто все-таки виноват в случившимся, поэтому остановился и, схватив обидчика за руку, потянул на себя, ударив в нос. После этого он не мог остановиться, поэтому стал избивать негодяя, что причинил вред младшему. Конечно, никто из них больше не мог рассчитывать на победу, что было досадно, но почему-то Ран совсем не расстроился. Оба тогда шли домой в синяках и пластырях после соревнования, которое закончилось для них ничем. Риндо был раздосадован, ведь его брат мог победить, если бы не эта ситуация. Хайтани старший прекрасно понимал, что тот винит себя, поэтому хотел хоть как-то его успокоить и, попросив немного подождать, забежал в один из магазинов, а после попросил закрыть глаза. Ран надел на шею брата медальку, на которой было написано «Лучший брат». Потрепав по голове, радушно улыбнулся, отчего Риндо, открыв глаза, даже растерялся, ему было очень приятно, хоть и неловко, но несмотря на это, он крепко обнял того за шею, искренне благодаря за такой подарок и такое мнение о нём. Сидя сейчас в комнате и держа медальку в руке, по сердцу разлилось тепло, хоть и в тот же момент стало немного грустно. Они больше не являлись теми детьми, которыми были, и их взаимоотношения давно перестали быть такими душевными. Наверно, стоило бы отпустить прошлое, которое уже никак нельзя было вернуть и пережить вновь, но порой казалось, что раньше было лучше, отчего сердце так и рвалось в эту самую пучину воспоминаний, которую любезно воспроизводил мозг. Всё было бы так здорово, если бы сладкая карамель не была внутри горькой, ведь в прошлом было не только хорошее, но и плохое. Услышав, как хлопнула входная дверь, Риндо поднял на ноги и, держа в руке медальку, словно маленький ребёнок, радостный пошел встречать брата, но тот был не в духе. Суровый и недовольный взгляд старшего сверлил его, словно насквозь, отчего по телу пробежали мурашки, было неприятно и даже страшно, поэтому ноги перестали слушаться вместе с телом, застыв на ровном месте, прямо в нескольких шагах от брата. Тот, в свою очередь, не спешил, шел медленно и, подойдя ближе, взял то, что было в руке, посмотрев на предмет несколько секунду, покрутил его, а затем сказал серьёзным голосом: – Мы уже не дети, хватить играться. Будь взрослее, наконец, – посмотрев прямо в глаза, сильнее сжал медальку. Риндо молча протянул руку, ничего не говоря, но вместо того, чтобы ему отдали его подарок, Хайтани старший швырнул её в сторону входной двери, отчего она и ударилась об неё с громким звуком и, падая на пол, потрескалась лишь в некоторых местах. Младший поджал губы и сжал руку, в которой была пустота, и, развернувшись, направился к себе в комнату. Захлопнув дверь, закрыл её на замок, прижавшись к ней спиной, спустился вниз на пол, закрыв голову руками. Ему было больно и обидно, ведь дорогой подарок, который он берег столько лет, сломал тот, кто его и подарил. Ран явно изменился с того времени и намного сильнее, чем Риндо, который всё ещё не мог поверить в то, что тому, правда, всё равно. Старший же оставался в коридоре и лишь через время пришёл в себя. Развернувшись, подошёл к медальке, поглаживая её пальцем, прикрыл глаза. – Прости, Рини, я перегнул... Я давно перестал быть для тебя хорошим братом, ведь никогда им и не являлся...***
Уже начинало темнеть, поэтому Риндо поднялся со своего места и, ударив коробку ногой, задвинул её к себе под кровать, а затем завалился на мягкую поверхностью и лег на бок, начав листать новости в социальных сетях и проверяя сообщения. Он искал что-нибудь интересное и стоящее, но, как обычно, ничего такого не было, что мог бы привлечь его внимание на длительное время. В голове было огромное количество мыслей, а осадок после случившегося все ещё не давал покоя, поэтому на душе было дискомфортно, да и в желудке уже начались процессы, оповещающие о голоде. Хотелось есть, но не хотелось вставать и выходить из комнаты, ведь за её пределами можно было встретить Рана. Но стоило вспомнить... вот и оно. Раздался тихий стук в дверь по ту сторону, но несмотря на это, младший всё также же оставался лежать на кровати, делая вид, что ничего не слышал. – Эй, я принес поесть, открывай... Давай-давай, все остынет, если так долго ждать, – начал Хайтани, словно завлекая. Риндо продолжал лежать на кровать, хоть желудок с каждым словом про еду и про мысли о ней всё сильнее сводило, поэтому через некоторое время терпеть это уже было невозможно. Пришлось встать и открыть дверь брату, который стоял там с таким выражения лица, словно ничего до этого не случилось, хотя было понятно, что его поведение и поступок очень сильно задели другого. – Ты такой молодец, – произнёс старший, заходя вслед за младшим в комнату и, поставив поднос на тумбочку, присел на кровать. Хайтани младший посмотрел на то, что было в тарелке и, взяв её в руки, присел так же, как и тот, на кровать, начав есть. Некоторое время они провели в молчании, потому что один ел, а другой просто сидел и наблюдал со стороны, хоть ничего и не мог увидеть, ведь тот повернулся к нему спиной, давая понять то, насколько сильно он обижен. После еды Риндо вновь лёг на кровать, убрав перед этим тарелку на поднос. Ему было приятно, что брат принёс поесть, но этого было недостаточно, чтобы закрыть глаза на прошлую обиду. Конечно, их прошлое было порой тоже не самым прекрасным, ведь, даже, если Ран всегда старался его защищать от других, сам же причинял физический и моральный вред, а потом делал вид, что всё хорошо. Если же такая схема не срабатывала, то уже тогда старался загладить свою вину, но всё повторялось из раза в раз.***
После разговора с Казу, Санзу поднялся с кровати и собирался было уходить, хоть на улице уже шел дождь, скрыв за тучами солнце, что еще недавно окрашивало комнату в различные оттенки. Ханемия потянулся рукой к выключателю, чтобы включить свет, но в этот момент сверкнула молния, за которой последовал гром. Свет, что только сейчас был включен, тут же погас, напугав Казу, отчего тот схватился за руку Санзу, который и сам вздрогнул от неожиданности, ведь их взаимоотношения нельзя было назвать хорошими, приятными, уж тем более дружескими, поэтому было странно, что тот ищет защиту у обидчика. Хотя, наверно, это инстинкт, ведь в доме больше никого не было. – В чем дело? – подал голос Харучие, убирая руку от себя и отходя немного в сторону. – Мне стало страшно, поможешь мне найти свечи...думаю, что света не будет, пока дождь не прекратится, – ответил тот, направляясь на кухню, немного замявшись. Если в прошлый раз Казу был более агрессивным и уверенным в себе, поэтому мог и ударить, то теперь, находясь даже на своей территории, чувствовал себя так, словно мышь загнанная в угол голодным котом. – Ладно, – согласился Санзу, следуя за тем и размышляя о том, чего он смог добиться своими поступками и поведением. Через некоторое время на кухне, в ванной и в комнате были свечи, по две из которые уже освещали небольшие участники в помещении. После проделанной работы Харучие собирался было уходить к себе домой, поэтому, подходя к двери, накинул на голову капюшон, чтобы хотя бы так голова сильно не намокла. Приоткрыв дверь, он впустил свежий воздух в коридор квартиры и, собравшись выходить, посмотрел напоследок в золотистые глаза, которые горели в темноте. Сделав шаг на улицу, ощутил хватку на своем запястье и, резко повернувшись, хотел было возмутиться, но тут же подавил это желание, услышав дрожащий голос, хоть и радуясь отчаянию со стороны. Ведь Санзу добился того, чего хотел, он был нужен, хоть и совсем не важен, но сейчас от него явно зависели. – Останься со мной, мне страшно, – произнес вслух Ханемия, не поднимая глаз на того, кто и сам вызывал чувство страха. Оставаться одному в дождь совсем не хотелось. В такие моменты одиночество все сильнее давило на мозг, затягивая удавку на шее, отчего даже дышать становилось тяжело и проблематично. Панические атаки и тревога работали сообща, словно их целью было свести с ума, но было это так или нет, сказать наверняка невозможно, хотя быть может это уже зачатки паранойи? Если много думать, то тоже можно поехать головой, поэтому сейчас, стоя в дверях и держа за руку человека, что превратил его жизнь в Ад, Казу был готов на многое со стороны другого, но даже так, ему больше нечего терять, лишь бы вновь не оставаться одному. – Я останусь, – произнес Харучие, заходя обратно в квартир и закрывая за собой дверь. – Холодно, сделай чай, – добавил он, снимая с головы капюшон, который совсем недавно надел на голову.***
Позднее младший снова остался в комнате наедине со своими мыслями и воспоминаниями, пока громкие и резкие капли не начали бить по крыше. Небо быстро поглотила тьма, отчего в комнате стало ещё темнее, но включать свет совсем не хотелось. С каждым разом дождь начинал усиливаться, смешиваясь с грозой, что сверкала вдали, и раскатами грома, отчего порой даже уши закладывало, настолько он был громким. Риндо продолжал лежать у себя ещё какое-то время, но потом, встав, направился в комнату Рана, чтобы узнать, чем он занимается. Подойдя к двери, остановился, потому что она была не закрыта, да и голос брата давал понять, что тот занят телефонным разговором. – Нет, конечно, – с легкой улыбкой произнёс Хайтани, сидя на стуле в своей комнате и закинув ноги на стол. – Да, ты лучшее, что есть в моей жизни. Само собой, ахахах, – засмеявшись, продолжал тот с сарказмом в голосе, пока другой молча наблюдал за всем этим со стороны. Младший предполагал о чем идёт речь и с кем ведётся разговор, но даже так ему не становилось легче. Уходить не хотелось, потому что его вопрос не был решен, а давать о себе знать было неловко, ведь он уже подслушивал какое-то время. – Завтра? Не занят, – более серьёзно сказал старший, смотря на потолок. – А ты уже хочешь, чтобы я снова тебя отымел? Ты такая шлюха, я не могу, ахахаха, – самодовольно улыбнувшись, начал смеяться, пока боковым зрением не заметил кого-то возле двери и, переведя взгляд, увидел там брата, который тут же поджал губы и виновато опустил глаза в пол, уходя стремительным шагом прочь. Риндо зашёл быстро к себе и, взяв вещи, пошёл в ванную комнату, дверью которой очень громко хлопнул, закрывшись там. Ему было стыдно за то, что подслушивал и так ничего не смог сказать, а его так тупо заметили и в такой неподходящий момент. Ран уже давно имел различные связи с девушками, которым он очень сильно нравился, но несмотря на это, никогда не встречался с ними официально и серьёзно. Они были для него, как перчатки, что менялись изо дня в день, поэтому сильных чувств он никогда и не испытывал к кому-то. Другой же был влюблён один раз, ещё в более младшем возрасте, но та не отвечала взаимностью, что было обидно и больно даже сейчас. С того момента младший Хайтани не искал отношений, тем более близости с девушками, даже тогда, когда брат издевался над ним по поводу того, что он остаётся девственником по сей день. Ещё некоторое время старший разговаривал по телефону, а уже после этого направился в комнату к младшему брату, где приоткрыл окно, впуская запах влаги в помещение. – Даже дышать легче, – произнёс он вслух, начав расправлять постель. Присев на мягкую поверхность кровати, стал ждать момента, пока тот выйдет из ванной комнаты.***
Баджи и Ксу сидели в уединенном месте и прекрасно проводили время за милыми и серьезными разговорами про учебу, работу, жизнь и лишь иногда затрагивали тему друзей и отношений. У каждого из них были свои взлеты и падения, минусы и плюсы, поэтому, практически не имея ничего общего, они могли поделиться друг с другом чем-то новым, неизведанным и порой непонятным, но от этого и было интереснее вести диалог. Им было хорошо и весело в компании друг друга, но даже так, Кейске отрывался мысленно от этого момента и не сказать, что ему не нравился его собеседник, ему не хватало его близкого друга, за которого сердце все еще переживала и, наверно, если их дружбе придет конец, то даже тогда, он не сможет забыть его. Из мыслей Баджи вытянули холодные капли, что стали падать с неба и приземляться на нос и лицо, стекая вниз, и оставлять после себя влажные дорожки. – О, нет, только не это, – сказала Иноэ, поднимаясь со своего места и смотря на Кейске. – Идем со мной в машину, я подвезу тебя.***
Через некоторое время Риндо вышел из ванной комнаты, направившись к себе в одном полотенце, что было на бедрах, с мокрыми волосами. Придя к себе, остановился, уставившись на Рана, который был на кровати. – Что ты тут забыл? – поинтересовался младший, подходя к шкафу со своими вещами. – И зачем окно открыл? Там же дождь, прохладно уже, а я мокрый весь, простыну ко всему прочему. – В комнате душно, вот и решил его приоткрыть, поэтому не бубни в очередной раз, я же и так стараюсь как лучше, – немного возмущенным голосом ответил старший, тяжело вздохнув. – Зачем ты вообще пришел? – спросил Хайтани, выбирая вещи. – Ты сам ко мне пришел, подслушал и потом ушел психованный, к тебе больше вопросов, нежели ко мне, – начал говорить Ран, вставая с кровати и подходя к Риндо, который снял с бёдер полотенце и стал натягивать на себя нижнее белье. – Я не подслушивал твои тошнотворные разговоры, что мне совсем не нужны, да и не всрались они мне сильно, поэтому перестань показывать свою важность, я...я...просто...хотел поблагодарить за еду и все, – начав с агрессии, младший под конец растерялся, особенно после того, как ощутил тепло своего брата на себе. Старший положил голову тому на плечо, смотря в зеркало и хитро улыбаясь, словно что-то задумал в очередной раз. Это пугало и отчасти завораживало, поэтому Хайтани даже не стал сопротивляться, а просто выжидал момента, чтобы понять намерения своего брата. – Ты такой агрессивный сначала был, а теперь снова милый, что с тобой? –спросил Ран, потеревшись носом о шею, ухмыльнулся. Риндо отшатнулся и, взяв в руки футболку, начал ее надевать, подходя к кровати, а затем присел на нее, потирая шею. – Что со мной? Может что с тобой? Ты...сам все портишь, а потом приходишь, словно все в порядке и все хорошо. Благодарю тебя за старания по поводу пищи, но то, что ты сделал очень сильно меня обидело. Ты мне подарил эту самую несчастную медальку, которая так много для меня значила, а сегодня ты ее практически сломал, сказав о том, что я как ребенок. Мне больно от этого и от того, как ты порой ко мне относишься, ведь я не заслуживаю такого отношения к себе! – младший вышел на эмоции, сорвавшись, поэтому даже повысил голос, перестав себя контролировать. Старший молча слушал и наблюдал, потеряв улыбку со своего лица, подошел поближе и, присев рядом, погладил по голове, начав перебирать пряди того. – Я был неправ, мне очень жаль, что тебе пришлось натерпеться из-за меня, поэтому прости...Я никогда не был лучшим братом, каким был для меня ты, вот и взбесился, что не могу соответствовать, что хорошего с моей стороны меньше, чем плохого, – Ран приобнял Риндо, прикрывая глаза. Сейчас он был серьезным, поэтому надеялся на то, что тот его сможет простить. Конечно, это был очередной раз, очередной разговор, ссора, агрессия и чувство вины, что так или иначе не дает покоя. Хотелось было сквозь землю провалиться, лишь бы не видеть печаль в фиолетовых глазах и всю ту боль, что внутри у него кипела, хоть время от времени злорадство брало верх и было даже приятно на это смотреть. – Прости меня еще раз...– еле слышно проговорил старший, прижимая того к себе. Младший тяжело вздохнул, в горле снова был ком, поэтому говорить было сложно, отчего молчание с его стороны затянулось, но позже, поддавшись порыву, прижался в ответ и растаял, выдавливая всего несколько слов. – Я прощаю тебя, – почти шепотом произнес вслух, а уже после, услышав раскат грома, сильнее обнял брата, немного испугавшись, ведь это было неожиданно. – Останься со мной сегодня на ночь... Было неловко просить о таком, но так было всегда. Еще с детства такие ночевки в дождь стали традицией, лишь с возрастом она утратила свою значимость, ведь бывало такое, что Рана не было дома в такие моменты, отчего Риндо не мог спать спокойно, потому что переживал вдвойне. – Хорошо, я останусь с тобой, вновь прочту тебе что-нибудь интересное про драконов, сказки или легенды. Давно этого не делал, но помню, как тебе это нравилось, когда ты был младше, – старший посмотрел тому в глаза, слегка улыбнувшись. – Ты лучшее, что у меня есть, помни об этом, даже тогда, когда веду себя ужасно... Младший поджал губы, потому что слова брата тронули до глубины души, поэтому на него нельзя было больше злиться, настолько мило было с его стороны то, что некоторые вещи он помнил спустя столько лет. Будь ему все равно, он ведь ничего бы не стал делать и наплевал бы на все, верно? Значит ли это то, что Ран любит его по-настоящему? Или же..это не так?