Проблемы с доверием

      Без рюкзака передвигаться было сплошное блаженство! Земля под ногами была словно бархат, девушка летала, порхала над землей, от чего плачевная ситуация налилась краской посветлее. Тут же помутнев, когда по приходу брюнетка не обнаружила Мараха... Заметавшись из стороны в сторону, кароокая снова не знала как быть, но прежде чем успело пришло решение, на глаза попался топор Вуд, случайно покинутый Ли тут. Если брюнетка будет разгуливать, то наткнётся на разбойника. А этого ей точно не нужно. "Посижу-ка пока здесь... – думалось девушке, когда топор сам собой прижался к груди, – ...во всяком случае, Марах же не мог покинуть пристанище надолго? Скоро он вернётся, и я доложу о сохранности Вуд..." – в светлость ситуации всем сердцем хотелось верить.       Несясь по улице, Вуд особо не заметила, что Лина отстала от неё, и продолжала мчаться по улице. Вот показалась толпа деревенских, и они, завидев элитрийку, начали что-то кричать, но та пронеслась мимо. Спустя время такой продолжительный бег заставил раны открыться, от чего девушка перешла на поспешный шаг, но никак не остановилась – сейчас её куда больше волновал Пауль. Который уже шёл ей на встречу. От удивления лучница притормозила и выкрикнула его имя, чтобы обратить внимание. Тот поднял рассеянный взгляд со своих ботинок и с изумлением заметил напарницу. – ВУД! ТЫ ЖИВА?! – мальчишка подскочил к ней, в голосе явно читалось волнение, – О звёзды, что с тобой случилось? Поверить не могу, думал, я тебя уже не увижу, что та тварь съела тебя! – Что ты! Я живее всех живых! – в знак полной противоположности она закашляла. Но не успел лучник и слово вставить, как она продолжила, – Ты лучше скажи, что с тобой случилось! Ты начал обстрел без какого-либо предупреждения, но с тобой ведь никто не связывался! С чего ты взял, что с поляны увели наших? – Пауль какое-то время стоял в недоумении, а после решился спросить: – А разве...разве не кто-то из наших оставил на подоконнике в башне записку? – наблюдая за выражением лица собеседницы по ходу разговора, его тон становился всё менее уверенным, – Хотя скорее не записка, а зарисовка... Там совсем не было слов – просто рисунок, означающий, что можно начинать обстрел. Хотя можно было и написать, я хоть и местный, но читать умею. – Какая ещё зарисовка? – парень совсем поник, уже совершенно ни в чём не уверенный. – То есть...ты никого не посылала сообщить мне новости...? – Нет, конечно! Было бы проще послать кого-то из наших сообщить лично, чем рисовать странные записки! Ты вообще никого не видел? – ...н-нет... Эта бумажка просто появилась возле меня, я и понять не успел, когда именно... Погоди! Я её с собой взял, сейчас покажу! – роясь в карманах, ученик спросил совсем жалостливо, – Я хоть...не застрелил кого-то из деревенских...? Лина с Марахом успели увести их оттуда? – стала понятна причина такого беспокойства. Парень думал, что убил кого-то ненароком, поверив странной бумажке, но Злата поспешила успокоить его: – Нет, сомневаюсь... Всё произошло как нельзя вовремя, но я никого не посылала... – Пауль с облегчением выдохнул, наконец нашёл записку и поспешил передать её элитрийке: – Держи! – на небольшом клаптике бумаги был нарисован арбалет, башня и большая пустая площадка с домами, вероятнее всего означающая поле боя. От арбалета к поляне была нарисована стрелочка, но чтобы всё это разобрать, Вуд потребовалось время – весь рисунок был выполнен так криво и неумело, что казалось, будто его рисовал ребёнок. Такой вещдок совсем обескуражил лучницу, пока она не обратила внимание на странные символы: "⌇⊑⍜⍜⏁". Они были знакомы ей. И хотя она и не понимала их значение, всё стало куда понятнее – Вуд как-то застала Говарда за написанием в какой-то книжке таких иероглифов... Или что бы это не было. – А хотя знаешь... Кажется, это всё же был наш друг, только он забыл сказать, что хочет помочь. – Правда? Фу-ух, это хорошие новости! – у Пауля как от сердца отлегло, и он смог улыбнуться наконец. Правда, ненадолго – позади раздались крики толпы, которая, судя по всему, наконец догнала элитрийку. – Вот она! – Убийца Филиппа! – лучница, конечно, ожидала чего угодно от односельчан, но не...этого. Она и подумать не могла, что слова Расула окажут такое впечатление на них. "Будет сложно..." – Народ? – Пауль выглянул из-за спины лучницы, совершенно ничего не понимая. Его не было в поселке всего полчаса, но уже успело случиться что-то плохое. Вслушиваясь в обвинения, тот ошеломлённо переспросил, – Филипп мёртв?..       Чувство было странным... Неоднозначным... С привкусом страха и оттенком тошноты. Оно было таким не потому что напарник ушёл – Лине почему-то было плевать на Мараха и его местонахождение. Ощущение словно говорило о чём-то недобром... О чём? Девушка сидит на ящике, и, съёжившись, обнимает колени. Взгляд её словно прикован к топору, лежащему на трухлявых досках. Чувство нарастало, не покидая женскую грудь. Что-то сподвигло шрамированную бросить взор в окно. Толпа людей! Скорее всего, селяне... А если разбойники? Брюнетка подскочила, тут же подобрав с пола топор. В любом случае девушка должна разузнать что там происходит, Ли неслась стрелой, когда заметила средь толпы кого-то крылатого. Вуд... Это Вуд, это точно она. Селяне сейчас забьют её какими-нибудь камнями! Лина оказалась права...       Марах следовал за толпой, но не ради того, чтобы повторять за ней выкрики – он первое время вообще не обращал внимания на то, что именно люди кричали – оружейник просто искал своего мужа. Он не нашел Браха в той хате, где оставил его перед боем, и теперь оставался только один вариант – библиотекарю там стало скучно, и он последовал за жителями. Как оружейник и думал, того удалось найти в толпе. Брах заметил его краем глаза и радостно воскликнул: – Марах! – и повис у него на шее, – Я так рад, что ты жив! – библиотекарь отпустил мужчину из объятий и начал неожиданно взволнованным для собеседника голосом говорить: – Марах...ты не поверишь, что случилось! – серьёзный тон напряг одноглазого. Всё же беззаботности его мужа могли позавидовать все дети в округе, но если даже он почувствовал, что что-то не так – значит, проблемы действительно большие. И, скорее всего, у всех. Марах переспросил менее уверенным голосом, чем ему хотелось бы: – И...что же? – Филиппа убили! И наши говорят, что это сделала Вуд, ты можешь поверить в это? – подобный ответ выбил оружейника из колеи. Он мало кому в действительности доверял, но чтобы эта крылатая девчонка, да убила кого-то? Тем более, кого-то вроде Филлипа, который, насколько знал Марах, и вовсе записался ей в наставники по стрельбе? Она, конечно, была странной по меркам деревенских – и дело даже не в крыльях, ведь она просто вела себя странно. Не пряталась по ночам в доме от зомби, даже сражалась с ними! Ещё и уходила куда-то в путешествия то в шахты, то в леса возле деревни, порой не возвращаясь целыми неделями... Но это лишь вызывало к ней уважение. Жители ведь другой жизни не знали – стоило только тьме спуститься на посёлок, как они уже все сидят по домам, а Вуд... Другая. Отчасти, именно из-за этого и сам Марах начал учиться сражаться – раньше он только ковал оружие. Но ему не приходилось даже и думать о том, чтобы сражаться им. Да и если отбросить всё то хорошее, что за эти два года сделала Вуд для деревни... То разве в этой бойне сегодня она показала себя не иначе как защитник? К тому времени Мараха уже во всю звал и тормошил за грудки мужа – настолько тот ушёл в себя, размышляя о ситуации. Несмотря на количество мыслей в голове, оружейник ответил Браху короткое: – Нет, – и, взяв того за руку, потащил вглубь череды собравшихся людей – туда, где было больше всего шума и, вероятно, источник сплетен. Брах возмутился такой резкости, но ему ли не привыкать к подобному поведению со стороны мужчины? Через минуту показалась сама Вуд, которая уже во всю пыталась оправдать себя и показать жителям правду. – Да, Пауль! Он мертв, и убила его Злата! – Расул от своих слов не отступал, несмотря на то, что уже сам сильно устал от поднявшейся шумихи вокруг произошедшего. – Как ты не поймёшь, я никого не убивала... Наоборот, пыталась его защитить, а застрелили Филиппа разбойники. Мне незачем было бы избавиться от своего наставника и вашего старейшины! – девушка сложила руки на груди и, словно обороняясь от налетевшей толпы, прижала к себе обгоревшие в бою крылья ещё сильнее. Перьевые уши тоже поникли. – Если это так, то зачем ты клевещешь на нашего хранителя, Расул? Тем более, ты обвиняешь её не в какой-то краже яблок, а убийстве! – присоединился к защите элитрийки Пауль. Где-то вдалеке согласно с ним кричала Леона, но ближе эта полная женщина подойти не могла – её держали односельчане, ибо, не найдя больше аргументов, она начала размахивать кулаками. А чем такая драка могла закончиться для кузнеца никто как-то проверять не хотел, даже если и был с ней согласен. – Да я сам видел, как всё произошло! Зачем мне врать? Я просто хочу защитить нас от такой опасности!       Мысли о битве Вуд с односельчанами сами собой отпали, когда шрамированная вникла в ситуацию. Селяне пытаются переговорить! Как мило! Жаль, это у них до толку совсем не получается... – НЕТ! НЕТ! ЭТО ВСЁ ЛОЖЬ! КЛЕВЕТА! ВУД НЕ УБИВАЛА! – Лина, подбегающая к столпотворению разрывалась мощным певческим голосом, – ОНА ХОТЕЛА ЗАЩИТИТЬ ФИЛИППА! ФИЛИПП БЫЛ ЕЙ ДРУГОМ!.. – Лина не знала Вуд. Не знала кузнеца. Ни одного лица из толпы, кроме Мараха, но ей нужно было как-то защитить новую знакомую. Уже было понятно, что селяне, скорее всего, не собираются бросаться на элитрийку... Ли понимала, что сейчас чувствует златовласая – это отторжение, эту ненависть, эти пустые обвинения. Дежавю... Терпкое, противное, холодное дежавю... – ВЫ ПОВЕРИЛИ... ЕМУ...! – кароокая забыла, как звать мужчину, винившего Злату, но имела в виду бронника, – ОН ОПЕРИРУЕТ ТЕМ, ЧТО ВИДЕЛ, КАК ВУД УБИВАЛА! ЧЕМ ЖЕ ТОГДА ХУЖЕ АРГУМЕНТЫ ВУД, ЧТО ОНА НИКОГО НЕ УБИВАЛА! ДОКАЗАТЕЛЬСТВ, КРОМЕ ЛИЧНОГО ОПЫТА, НЕТ! Ли скакала, словно ворона, что готова была заклевать сейчас любого. Ей надо было как-то выгородить Вуд, как-то помочь девушке. Лине приходилось раньше быть гонимой отовсюду. Дети называли её странной, не хотели принимать в свои компании, Тетя Мэй обращала на неё внимание, только чтобы дать оплеуху... Лишь бабуля, от сотрясения мозга забывшая своё имя, любила малышку. Её все называли Бабочкой, потому как где бы не появлялась, она несла за собой радость. Правда говоря, теперь это всё не имеет значения... Когда никого из перечисленных не осталось в живых. Брюнетка хотела принести Злате свою добродетель также, как когда-то даровала Ли Бабочка, но совершенно не знала, как это делать... Как вообще люди помогают друг другу? Ей это не было известно до конца.       Спустя довольно продолжительное время Злата уже не пыталась доказать свою невинность – ей оставалось только стоять и обтекать под грудой безосновательных обвинений. Она перестала говорить, от чего появилась возможность осмотреть присутствующих в толпе. Крылатая знала почти всех их в лицо. И смотря сейчас на их попытки скинуть вину на неё, она пыталась понять, почему это вообще происходит? Кто-то поддерживал Вуд и верил ей, но почему говорили об этом единицы? Вроде той же Леон или Пауля – они кричали и даже были готовы сорвать голос, лишь бы доказать её невиновность. Но было нетрудно разглядеть в толпе многих согласных с ними, которые, к сожалению, были слишком напуганы, чтобы хоть что-то возразить словам Расула. Злата с удивлением обнаружила среди своей "группы поддержки" Лину, которая подбежала к ней чуть позже и тут же присоединилась к ссоре. Она кричала так громко и даже как-то...отчаянно, что лучница невольно задумалась – для чего той так стараться? Они буквально незнакомы, и даже аргументы, которые та говорила, были услышаны ею от других жителей. Но это не мешало Лине продолжать. Для чего? Сама Вуд уже и не знала, зачем продолжать пытаться что-то доказывать. Они ведь победили разбойников, её план сработал и все жители теперь в безопасности! Разве не это должно сейчас быть важно? Но ей уже ничего не хотелось. От понимания, что ей не верят такие, казалось бы, уже родные люди, было больно, но от ран больнее. Элитрийке хотелось просто оказаться сейчас дома и зализывать раны, а не выслушивать обвинения односельчан. Кажется, бессмысленность споров дошла не только до неё и крики прервал, на удивление, их же зачинщик: – Нет, мы так ничего не добьёмся! Обычно в таких случаях мы изгоняем предателей, что думаете? – бронника снова прервал Пауль: – После Филиппа я должен стать старейшиной деревни. И я запрещаю кого бы то не было изгонять! – мальчишка изо всех сил пытался защитить Вуд, но селяне, похоже, думали иначе: – Зачем тебе так торопился, а, Пауль? Ты парень молодой, зачем тебе столько ответственности? – сказал кто-то из толпы, и Расул тот час же подхватил тему: – Действительно, зачем? Ещё тело прошлого старейшины не остыло, как ты пытаешься стать новым? А что, если ты помогал Вуд убить его? – Чушь какая! – возмутился лучник, – И ты знаешь, что это не так! Филипп не скрывал, что обучал меня себе на замену. Тем более, в отличие от некоторых, – парень яро намекал на кузнеца, который прятался в своей мастерской, – я сражался на благо деревни! – Как бы там не было, ты ещё не старейшина, так что я предлагаю голосование, – Расул махнул на Пауля рукой и обратился к жителям, – Кто за то, чтобы изгнать Вуд?! – говоря это, он и сам с удовольствием поднял руку вместе с большинством деревенских из столпотворения. Спустя время они опустили руки, и бронник спросил вновь: – А кто против? – руки из толпы подняли несколько людей, среди них был сам Пауль, Лина, дети Леоны, которых Злата не так давно спасла от разбойников, она сама – не заметить её два кулака, протянутые вверх, было трудно. Оставалось гадать, посчитали ли их как два голоса или нет. Спустя мгновение протянули руки и Марах с Брахом, и парочка неуверенных селян в толпе, лица которых даже разглядеть было сложно. Но даже так их было явно меньше. Вуд догадывалась, что так и будет, а потому с самого начала не понимала, зачем все это делают – речи Расула были убедительными, тем более, только он и Злата были на месте происшествия. Кому верить и кто не врёт, жители могли только догадываться. – Ну что, Пауль? Мне кажется, всё и так понятно, – бронник усмехнулся, что со стороны лучника вызвало напуганные бормотания под нос – парень чувствовал, что потерял над ситуацией контроль, и с каждым словом она становилась только хуже. Он не знал, как этому помешать.       Пережёвывать ситуацию было больно, как и осознавать весь масштаб катастрофы. Лина посмотрела на поникшую, завядшую Злату. Она была ранена, ей явно нужен отдых и помощь. А этот бронник...его противная улыбка... Шрамированная не знала его имени, потому про себя называла мудаком. Исходя из действий данной персоны, он этого более чем заслужил. Лина чувствовала, что Вуд долго не сможет держаться на ногах, ведь ни раз бывала в похожих состояниях, так что, осторожно прошмыгнув мимо бушующей Леоны, девушка принялась продираться сквозь толпу. – Люди добрые! Я вижу, что голос большинства сделал свой выбор! Но прошу! Позвольте Вуд остаться ещё хотя бы на часок-другой! Перед тем, как она покинет село, ей нужно промыть раны!.. – в голосе брюнетки слышалась горечь и упадок. Сквозь полчище кароокая всё же добралась до Златы, и, смотря на неё обеспокоенным взглядом единственного глаза, ждала что же ещё рявкнет этот мудозвон. Пусть он только попробует ей возразить – и Ли согласится со взглядами Леоны.       – Спасибо, – тихо протянула Вуд Лине. Расул на такое заявление хотел что-то возразить, но в этот раз суровый взгляд Пауля подействовал, и бронник замолчал. А будучи прерванным, тот лишь махнул рукой на лучника – словно разрешая тому делать что угодно, ибо основной цели кузнец уже добился – и развернулся в сторону своей мастерской, не желая продолжать дебаты. Лишившись причины оставаться на площади и дальше, жители начали постепенно расходиться. В том числе и те, что держали Леону. Она, конечно же, не растерялась, и тут же догнала уходящего Расула. Кулаком в лицо. От удара последний аж упал на землю. Мат, ругань и крики поднялись вновь, но женщина проделанной работой была довольна – пускай ей и не удалось довести невиновность элитрийки, но месть её была молниеносна, как и всегда. Толпа постоянно рассасывалась: кто-то проходил мимо Вуд с гордостью, а кто-то – с сожалением. Среди них был и Пауль: – Прости... Мне так жаль, я ничего не смог сделать, они... – девушка тяжело улыбнулась и утешающе положила ему ладонь на плечо: – Ты сделал всё, что смог. Спасибо за это, но не волнуйся. Надеюсь, под твоим руководством нашей деревне больше не понадобится защитник, – Пауль удивлённо вскинул брови, а когда до него дошёл смысл сказанного, глаза его заблестели и от радости, и скорби одновременно. Расчувствовавшись, мальчишка обнял лучницу со всех сил и пробормотал: – И ты береги себя! – как-то не верилось, что она видела его в последний раз. Хотелось вернуть время вспять, избежать случившегося, но с другой стороны... Кто бы мог гарантировать, что Расул не придумал бы другой способ избавиться от ненавистной элитрийки? Всё уже случилось, и Злате оставалось только держать на лице улыбку, провожая знакомые лица и пытаясь поддержать тех, кому это было нужно. Пауль напоследок отдал наставнице её лук, который та оставила в башне, и вскоре тоже ушёл, заливаясь слезами. Вуд и не заметила, как ноги привели её к знакомой библиотеке, у которой всё так же зияла дыра в стене от взрыва крипера. Над ней ревел Брах, сидя на коленях неподалёку: – НЕ-ЕТ, МОЯ ПРЕКРАСНАЯ БИБЛИОТЕКА! – рядом с ним стоял Марах, и явно не был доволен громкостью происходящего: – Эта дыра здесь уже третьи сутки, Брах. И ты только сейчас это заметил. Опять плавал в болоте? – ЧТО С ТОБОЙ СТАЛО, МОЯ ЛЮБОВЬ?! – всё ещё обращаясь к зданию и игнорируя голос разума под боком, причитал библиотекарь. Марах тяжело выдохнул и коротко добавил: – У меня на чердаке остались пирожные, я пойду, доем. – И ты молчал?! Пошли скорее! – оружейник удостоверился, что его слышали всё это время, и усмехнулся на то с какой лёгкостью его муж отпустил горе по поводу библиотеки и понёсся вперёд ради угощения. Он пошёл следом, но куда спокойнее и не торопясь.       Рядом с крылатой стояла Ли и молча наблюдала за этими двумя. Знала она Мараха и второго странного жителя с длинными седыми волосами всего день, но уже успела восхититься тому, что оба умудрялись творить. Сейчас, правда говоря, было не до незнакомцев. Лина перевела печальный взгляд на свою новую знакомую. Разбитая, раненная, грязная элитрийка, чьи крылья были неспособны на полёт... – Вуд, я думаю, тебе не помешало бы умыться или попить воды! Могу ли я как-то помочь? Сбегать к речке за водой...? – в разбитой девушке она видела прошлую себя, с обрубленными крыльями, без дома, без надежды на счастливую жизнь. Кароокая словно переживала все события, произошедшие с ней в прошлом, вновь, но только теперь это случалось с другим человеком, которому она никак не могла подсобить... Хотелось повернуть время вспять, пойти и убить этого бронника, поджечь лагерь разбойников... Как-то отомстить за боль Златы... Но Ли не могла. Хотелось перемотать Вуд раны и уложить её спать под милую колыбельную, которую когда-то пела Лине её бабушка... Но этого не случится. Стоять и молчать, наблюдать молча – это всё, что может Лина в данный момент...       Вуд тем временем уже открыла двери амбара, из которого ещё этим утром уходила в патруль. За эту ночь столько всего успело произойти, что ей как-то не верилось, что всё происходит наяву – вот она сейчас проснется, привычно пожелает Филиппу доброе утро и отправится в патруль...полетев. Но этому уже не было суждено случится, и, наверное, элитрийке стоило бы сейчас задуматься о том, что ей брать с собой в своё изгнание, но не хотелось думать об этом. Она села на сундук и начала обрабатывать раны, дабы отвлечься от печальных размышлений о своём будущем и деревни в целом. Начала со стрелы в плече – вытащила ту и, когда потянулась за бинтами, её взгляд невольно встретился с письменным столом в углу комнаты. На нём лежал открытый дневник, свеча рядом ещё даже не потухла, и, торопясь, кто-то разлил чернила. Было не трудно догадаться, что этим "кем-то" был Говард. Он, как обычно, не особо волновался за сохранность своих записей (всё же, ему не приходилось в ближайшее время беспокоиться, что Вуд сможет прочесть те иероглифы, что тот писал в дневнике), а потому привычно оставил всё нараспашку. От понимания, что он был здесь совсем недавно, стало ещё печальнее на душе – Злата не сможет поблагодарить его за помощь с той запиской, оставленной Паулю. Да и просто попрощаться. Она сильно сомневалась, что ей придётся ещё хоть когда-нибудь встретиться со странным дружелюбным эндерменом вновь. Говард даже не знает, что Вуд изгнали, ему было бы незачем торопиться искать с ней встречи, а через несколько дней она будет уже слишком далеко, чтобы её можно было найти. Но в комнате был ещё кто-то, кого стоило бы поблагодарить и попрощаться. – Спасибо тебе... – обратилась к Лине лучница, заматывая плечо в бинты, – ...за помощь в бою. Я, честно, и не думала, что ты вернёшься и поможешь... Я ведь даже не просила об этом, да и мы, вроде как, поссорились... Спасибо, – она горько усмехнулась, – Правда, теперь наши пути расходятся. Ты продолжишь свой путь, а я...теперь, похоже, начну собственный, – воительница не боялась монстров, которых ей придётся встретить уже этой ночью в пути, больше пугала... Бессмысленность происходящего. Какова цель её путешествия? Куда она собирается прийти? Совсем скоро она лишится дома, станет ли поиск нового хорошей целью? Размышляя об этом, элитрийка задумчиво глядела на свою кожаную перчатку без пальцев. Просидев так с минуту, она, вдруг решившись, сжала руку в кулак и встала с сундука – нужно было собирать вещи в путь. Из окна с видом на болото виднелся рассвет – он напоминал о том, что они пережили сегодняшнюю тяжёлую ночь. Начинался новый день, и что он преподнесёт путешественникам – оставалось загадкой. Вуд достала сумку и начала складывать вещи, в первую очередь набив свой колчан новыми стрелами и приведя в порядок тетиву на старом-добром луке.       Блестящие расхлёстанные волосы отражали на себе огненные краски восхода, всё лицо Лины утопло в золоте. Этот рассвет, он не грел... Не избавлял от ненастья, не радовал, как обычно девушку радовали восходы солнца. Неужто им придётся так просто разойтись? Лина уж было подумала, что встретила кого-то стоящего на своем пути... Кого-то, с кем можно было бы пойти в ногу, наконец избавившись от одиночества. Но правда был один вариант... Мысль, пришедшая столь же молниеносно, как и смерть Филлипа, как и изгнание Вуд, как и этот рассвет, была тот час же озвучена: – Злата, может... Давай продолжим путь вместе?! – голос Ли ещё никогда не был таким воодушевленным, наполненным краской и чувствами... – Я так много прошла и видела множество посёлков на своем пути! Быть может, ты среди них найдешь тот, который станет твоим новым домом?.. – безумно...и очень странно было предлагать такое почти незнакомой девушке, которую знаешь двадцать четыре часа... Но в Ли сейчас говорила не взрослая девушка, повидавшая бои с монстрами, долгую изнурительную дорогу и всеобщую ненависть. В ней говорила та маленькая и беззаботная девчуля. Которая живёт в небольшом посёлке со своей приёмной тётей Мэй. Та, у которой большие белые крылья за спиной. Та, которая счастлива, невзирая на ненависть сверстников. И если сейчас эта нежная душа услышит отказ, то в Лине, вероятно, умрёт та самая маленькая девочка. Это зёрнышко, из которого может вырасти целый сад божественных яблонь. Такое жухлое, но живое. Побитое, потрёпанное, но оно всё ещё есть. Запрятано внутри. В то время как Ли молча бы развернулась, чтобы найти свой ранец и уйти, маленькая девочка уже полюбила Вуд, не желая с ней расставаться ни за что. Это был такой светлый, не свойственный угрюмой воительнице поступок, который, надеюсь, не снимет с неё кожу от боли и сожаления позже.       От удивления лучница даже перестала собирать вещи и бросила сумку на пол. – Ты... Хочешь продолжить путь вместе? – это предложение было последним, что ожидала услышать от гостьи Вуд. Она думала, что Лина максимум поблагодарит её за меч, а после они разойдутся, как корабли в океане, больше не вспоминая друг о друге никогда. На самом деле, такая перспектива развития событий не очень радовала Злату – если выбирать между бесцельным путешествием в неизвестность в одиночку или с кем-то, кто даже мог бы стать другом, то она определённо выберет второе. Возможно, они и знают друг друга от силы пару суток, но могут ведь узнать лучше? Думая об этом, элитрийка улыбнулась – появление этой девушки в её жизни уже успело круто её повернуть. За эти трое суток она успела потерять возможность летать, на деревню напали, Филиппа убили... Теперь вот и Вуд изгоняют из места, которое она долгое время считала своим домом. А ещё за ней охотятся какие-то головорезы. Если она согласится, разве может быть хуже? – Мне кажется...это хорошая идея, – Злата повернулась к собеседнице, – Мы, конечно, друг друга почти не знаем, но это может стать отличной возможностью познакомиться ближе, как считаешь? – она протянула шатенке руку для рукопожатия. Заметив свой алмазный топор на поясе Лины и вспомнив, что она сама ходит с железным мечом, лучница тихо посмеялась: – А ещё нам, кажется, стоит наконец обменяться оружием! – путешествие уже не казалось приговором, и девушка подумала о том, что, возможно, для неё всё только начинается.