Чистый лист? Новая жизнь!

      Его окружало тепло: неподалеку трещали поленья, объятые рыжим пламенем, за спиной стоял огромный стол с невероятным количеством блюд, от которых исходил белёсый пар, к бокам прижимались теплые тела, а на коленях лежала голова Син-цзе. Матушка о чём-то тихо разговаривала со своими братьями и сестрой.       В этом домике сегодня собрались все Горные Лорды и их главные ученики, некоторые из Лордов привели свои семьи.       Зимние праздники, которые следовало бы отмечать по всем традициям, уже прошли, но матушка давным давно предложила ввести один вечер специально для «семейных посиделок» между Лордами и наследниками.       Старшее поколение очень трепетно относилось к семейным узам. Сестрицы рассказывали о том, как во времена их детства братья и сестра матушки по ордену любили тетешкаться с племяшками, даря им свою ласку. Возможно не самую привычную, но каждый Лорд искренне старался, чтобы дети были рады.       Шэнь Цзю, внезапно появившийся в семье матушки и ставший ее наследником, с первого же своего года пребывания на Цанцюн был допущен на семейные посиделки. И ежели по первости ему было неловко и даже неудобно тут быть, осознавая себя частью этого большого шумного клубка тел, то вскорости он привык.       В этом году в из семье появилось очередное прибавление – Шэнь Юань, младший брат, в чём-то ужасно похожий на самого Цзю. Однако помимо схожестей были в них и различия, которые так гармонично перекрывали их недостатки.       Даже само наличие брата – со слов матушки, брат был ему кровным родичем и Шэнь Цзю был склонен ей верить, ибо Юань-эр имел то же лицо, что и у него самого – заставляло Шэнь Цзю трепетать. Что уж говорить о том, чтобы ощущать его поддержку. Удивительно, но Юань в любой ситуации вставал на его сторону – в спорах между учениками, в шутливых перепалках в цзецзе или даже тогда, когда Цаоцао с Байчжань вновь начинал выступать, вызывая на очередную драку.       Честно говоря, отвлекать Цаоцао у Юаня получалось великолепно. Брат мог лишь улыбнуться, слегка прищурив насмешливые глаза и Лю Цингэ в ту же секунду становится послушен как настоящий пёс. Казалось стоит диди лишь взмахнуть ресницами, и Цаоцао в тот же миг станцует ему на задних лапах. Подобная зависимость пугала, но Юань лишь фыркал: «да ладно тебе, гэгэ, шисюн всего-то стремиться быть вежливым».       Большего заблуждения Шэнь Цзю в жизни не слышал, но брату пока ничего не говорил – матушка намекнула, что не стоит, Юань все равно не поверит.       Шэнь Юань и сейчас сидел прислонившись к боку брата, Лю Цингэ сидел неподалеку и смотрел на него как влюбленный баран. Зрачки его расширились, оставляя лишь узкую полоску серого цвета в глазах.       По другую сторону от Шэнь Цзю сидел Ци-гэ, положив свою ладонь поверх его ладони и прикрыв это широкими рукавами праздничного платья. Ещё один странный человек. Диди говорил о нем с лёгким уважением, но не умалял насмешки.       «Гэгэ, он смотрит на тебя как ты на бороду дракона: с таким жадным блеском в глазах, что становится страшно».       Смешно. Ци-гэ никогда не причинит ему вреда, в этом даже сомневаться не стоит. Он был почти как сам Юань, за тем лишь исключением, что диди ему брат, а Ци-гэ... нравился ему.       Признаваться в этом было стыдно даже самому себе, поэтому никто об этом не знал. Даже сам Юэ Ци – ему точно не нужно знать о том, что Шэнь Цзю думает о нем столь греховно. Тогда бы он точно снёс ему голову Сюаньсу.       А шиди Вэй всё-таки признался Син-цзе. Чего ему это стоило, знает лишь сам Вэй Ин. Но ходит он до сих пор довольным, будто ему золота отмерили на всю его жизнь. И поверх библиотеку подарили, ага.       Горячие ладошки Шэнь Юаня скользнули по плечам Шэнь Цзю, крепче прижимая брата к себе и отвлекая того от чудных мыслей.       – Гэгэ, будешь с нами играть? - прощебетал диди, сверкая глазами и серебряными серьгами-каплями в ушах, которые ему подарил Шан Цинхуа.       – Во что? – хмыкнул Шэнь Цзю, плавно откидывая прядь чернильных волос.       Юань тут же принялся объяснять правила, указывая на пустой кувшин из-под вина:       – Смотри, гэ, каждый кладет сюда какую-нибудь маленькую безделицу. Все загадывают какое-нибудь простенькое желание, а потом кто-то достаёт не глядя вещицу. Тот, кому эта вещица принадлежит, должен будет исполнить загаданное, – и, обращаясь уже ко всем, продолжил. – Только давайте что-нибудь такое, чтобы вставать не пришлось, так хорошо сидим ведь.       Все согласились и стали опускать в кувшин свои предметы. Цзю положил маленькую шпильку с жемчужинкой на конце, которая украшала прядь в виска. Юань же слегка призадумался, а потом снял одну серёжку.       В первые несколько ходов загадывали сущие мелочи: рассказать анекдот, спеть песенку, показать какую-нибудь диковинку – Цзю ловко наполнил своей Ци ленту в волосах Син-цзе и заставил ту пошевелиться на манер заячьих ушей. После пошли просьбы рассказать интересную историю или случай с ночной охоты. Лю Цингэ рассказал о том, как охотился на фиалковых пушистохвостов. Юэ Цинъюаню выпало спародировать учителя и тот, взяв Шэнь Цзю за запястье и проникновенно глядя тому в глаза, выдал:       – Душа моя, может выпьем чаю?       – А ведь похоже, Да-шисюн! - воскликнул Лорд Фа, посмеиваясь с зардевшегося лица старшего брата.       После этого все переместились за стол - выпить ароматного чаю и послушать песню Лорда Цинцзин.       – Шицзе, помнить, про фонтан, - попросила госпожа Сяньшу. Цюнфэй нахмурились, припоминая, а потом кивнула.       – Отчего же нет, сестрица.       В руках госпожи Чжань появилась флейту, которую та передала подруге.       – Тогда ты сыграй.       И две Горные Госпожи глубоко вдохнули. На глади зеркальной фонтана Спят, давно зажмурив глаза, Воспоминания, что скрыты туманом: Они перенесут тебя назад. Вода всегда всё помнит и хранит, Ведь так заведено в природе. И здесь, среди забытых плит Лежит веками память небосвода. Здесь облака лениво проплывают, Здесь отражённый звёздный свет. Фонтан навечно всё запоминает – Таков вселенной им был дан обет. И он запомнит наши встречи, Твои улыбки и мой громкий смех... Увы, но время не всё лечит: В этом сокрыт его жестокий грех.       Песня мягко летела по комнате, согревая душу. Вслед за одной, началась другая, потом третья.       Расходились поздно, с улыбками на лицах и верой в чудо.       В этом году нас ждёт что-то очень интересное!