…
С учебниками они разобрались весьма быстро — как только парочка вошла в кабинет, Чую записали, пересчитали нужные книги и сразу все выдали — дело десяти минут, не более. Он закинул какую-то часть в рюкзак, какую-то в отдельную сумку и потащился с этим в сторону общаги. Бывал он там лишь пару раз на первом курсе (на втором — все, с кем он общался, жили уже в своих квартирах), когда ждал одногруппников у здания. Территория была огромной и заблудиться не составляло большого труда, поэтому Чуя старался не отставать от Аяки и внимать всем её словам по части окружения. Раньше он тоже жил в своей квартире, но после ссоры с отцом, который заявил, что отныне спонсировать будет только его обучение, принял решение перебраться в общежитие. Пока девушка провожала Чую до комнаты, он успел поздороваться чуть ли не с половиной корпуса. Его вспоминали старые знакомые, некоторые подходили с удивлением, спрашивая, что парень здесь опять забыл — Чуя не особо утруждал себя осведомлением кого-то об уходе в академ, и многие думали, что он просто отчислился; соответственно, он не предупреждал и о возвращении. Не то чтобы Накахара был особенно яркой личностью в универе, но знакомств имел много, тем более его поток был одним из наиболее известных — в нем были те самые, кто устраивает самые запоминающиеся вечеринки в начале, середине и конце семестров, — хочешь не хочешь, но приятелей наберется много. Аяка уже заметно подустала от этого затянувшегося обмена приветствиями и еле дотащила Чую до нового места жительства. По пути добавила в чат группы, пока он возился с очередным третьекурсником, а после оставила его у двери, едва не забыв сообщить о небольших корректировках в завтрашнем расписании. Парень бегло извинился за лишнюю трату ее времени и, провожая Минами взглядом, развернулся, упираясь ладонью в ручку двери. Он вздохнул от волнения, прежде чем зайти. Еще незнакомый парень лежал на кровати в наушниках, отвернутый от входа и пока не заметивший нового соседа. Чуя медленно свалил сумки с учебниками рядом с диваном и осмотрел помещение. Комната больше походила на квартиру — сразу всё и не разглядишь. Накахара заметил первое, что бросалось в глаза — в начале диван и зона отдыха, слева углядел кухню и ещё две двери; чуть дальше — для каждого свой стол и кровать с прикроватными тумбочками для мелких личных вещей. Селили всех по двое, так что было очень удобно. Правда, такой большой площади Чуя не ожидал, пусть и была «комната» меньше, чем его прошлая квартира. Хотя, если подумать, что можно было ожидать от подобного общежития? Университет был только для учащихся детей богатых родителей — бизнесменов, депутатов, моделей, актеров и прочих. Всё было сделано для максимального их комфорта, но всё-таки в этом плане планировка некоторых комнат отличалась. Общага была абсолютно обычного типа — общая кухня, душ, но к некоторым помещениям они были прикреплены. Коё настояла на том, что её сын не будет мыться и есть в общественном месте — хоть какое-то личное пространство и элементарная гигиена должны быть, — поэтому она доплатила за такую роскошь. Чуя постарался отпустить тревожность, поэтому выдохнул в последний раз и подошел к парню, легко трогая плечо, чтобы привлечь внимание. Пространство разрезал дикий визг. Сожитель резко подскочил с кровати, сдергивая с себя наушники, и приложил руку к сердцу, тяжело дыша. Чуя напугался едва ли меньше и отлетел от парня на добрые два метра, опираясь рукой о стену. Накахара в недоумении раскрыл рот, через секунду тихо бормоча извинения… — Все хорошо? — почти любезно осведомился Чуя о состоянии парня. — Да, блять! Только кто ты, нахуй, такой? — он говорил без особой агрессии, хоть и выражался достаточно грубо. — Твой новый сосед. Накахара Чуя, — бесстыдно представился он, протягивая руку для приветствия. — Ахуеть, не предупредили даже… — только спустя несколько секунд он вздохнул, отходя от шока, и поднялся с кровати, протягивая руку в ответ. — Курокава Кёта. Он присел на кровать, кидая взгляд на небольшую общую гардеробную. — Я могу разложиться? Есть место? — парень решил сразу не наезжать, тем более Кёту, видимо, даже не оповестили о новом жильце. — А, да! Сейчас, я уберу все по-быстрому, подожди! Кёта был очень живым, даже располагающим к себе, несмотря на мат через слово, что Чуя обычно не сильно жаловал — да, он сам мог материться и неслабо, но чаще всего в приступах злости, а не просто так. Но, на его удивление, казалось, что они могут подружиться… Предчувствие у него было такое, хотя точно пока сказать было нельзя. — Это все твои вещи? — на секунду парень отвернулся от шкафа, зачесав назад темные волосы рукой, обращая внимание на небольшое количество сумок у Чуи. — А, нет. У меня чемодан на хранении, было неудобно с ним таскаться, вот и оставил. Потом заберу, — кинул Чуя, пока сам занимался раскладкой учебников в не занятую Курокавой тумбочку. Спустя полчаса, когда парни разложились и немного прибрались, Кёта предложил чай. Видимо, он был гостеприимным, еще и радовался новому соседу, поэтому весь светился, пытался произвести хорошее впечатление. — Какая у тебя специальность? — чересчур воодушевленно поинтересовался Курокава. Чуя чувствовал себя несколько неловко от такого внимания, но он тщательно пытался скрыть смущение. Хоть его и не часто так искренне обхаживали, виду подавать было лишним. — Я на филологическом. А ты? Чуя медленно смаковал чай, пытаясь вливаться в разговор с тем же энтузиазмом. Он навскидку прикинул, какая профессия могла бы подойти такому парню, как Кёта, и параллельно вспоминал доступные профили университета — а их было много и все разные. Довольно быстро сделал вывод, что могло быть что-то из журналистики или рекламы, хотя подошла бы и более творческая деятельность. Парень был ярким, запоминающимся — возможна была и сфера искусств. — Стилист. Может, не лучшая профессия для парня, — почему-то постарался оправдаться он, — но… Стоп… Чет я сразу не сообразил. Ты сказал, что с третьего курса? Получается, с той группы, откуда Тэтчо, Джёно и Тачихара? — его глаза маниакально загорелись, Кёта придвинулся ближе к Чуе. — Они же почти легенды. Можешь познакомить? — парня прям распирало, но его настроя Накахара не разделял. Эти люди не были особенными, разве что позволяли раз в полгода почувствовать себя в американском сериале с их якобы невъебенными университетскими вечеринками. Тут особо нечем было гордиться, людям нравились тонны алкоголя и периодически мелькавшие наркотики. Чуя видел это далеко не один раз, но ничего «крутого» так разглядеть и не смог. — Ты ими так восхищаешься, как будто только они организаторы всего этого бедлама. Учителя, вообще-то, тоже к этому причастны, чего к ним не ластишься? — Да, но это же четверка «Верхушки»! Боже, как круто было бы с ними закорешиться… — Кёта выглядел так, будто готов прям сейчас запрыгать по комнате… Чуя поражался, как столько энергии может умещаться в одном человеке. Он прикинул, мог ли пригодиться зачем-то Кёта тем самым третьегодкам, но пока решил понаблюдать за ним. Эти «авторитеты» получили хороший статус благодаря уму, разборчивости — что в итоге привело и к условной властности, — соответственно, не общались с кем попало, и тем более не принимали в близкий круг общения с лету — особенно людей с других курсов (хоть их система изначально и начиналась с первого курса из разных профилей, собирая «Верхушку», но в настоящее время больше не было ежегодной смены «власти», оставался только единый курс филологии, который был на короткой ноге с учителями. Только из-за этого им и разрешили продолжить традицию). Да и не то чтобы Чуя на полном серьезе присматривался к Кёте — считал, перебесится, сейчас просто адреналин скачет, но сам Курокава, кажется, настроен был твердо, и это могло доставить небольшие проблемы. Кто ж хочет, только вернувшись в универ, брать под опеку первого встречного?.. Это напрасно мотало нервы, а Чуя был любителем лишний раз отдохнуть за чтением книги или заняться любыми более приятными вещами, нежели наставничеством. — Как ты себе это представляешь? — обреченно выдавил Чуя. — Приду и скажу: «Смотрите, это парень, с которым я живу, он хочет к вам в компанию»?.. Так же не работает. — Знаю, но, может, я могу им что-нибудь предложить? Например, дом для тусовки? Наверное, стоило спохватиться чуть раньше, но вдруг! Чуя крайне тяжело вздохнул — все-таки и правда работа няньки ему была не по душе. — Окей, давай я отдам тебя им в руки и сами разберетесь? Только не обижайся, прошу, если они тебя кинут… Парень активно закивал, поднимаясь под размашистые действия Чуи руками, показывающие «вставай». — Не будем терять времени, — не очень громко, возможно, даже сам себе, сказал Накахара. Он правда хотел как можно быстрее сбросить новую ношу на «Верхушку», но главное, чтобы те ему не въебали. Не то чтобы люди были серьезные, но связываться с такими — дело все равно рисковое.…
Минут двадцать мальчики искали четверку филологов, но нашли только часть их группы с целого курса. Те, приятно удивив Чую, едва завидев парня, бросились ему навстречу. — Накахара, черт возьми! Какие люди… — ошарашено оглядывая парня, восхищалась Хигучи — староста третьегодок. Вслед за ней подошла Наоми, здороваясь с бывшим сокурсником, а сзади подплелась незнакомая тройка человек. Как им представили, там были: первогодка Гин — она улыбнулась и поздоровалась с новыми знакомыми; Ацуши, который очень активно подбежал на шум — почти, как Кёта; его сокурсник и по совместительству брат первой девушки — Рюноске. К великому сожалению Чуи, нужных тут никого не было… Вероятно, они отделились от этой компании и либо сошлись в кафетерии, как делали это раньше — в подобное время организационная группа часто собиралась и обсуждала разные вопросы, подготавливаясь к следующей тусовке, — либо просто разбрелись каждый по своим делам. В кафе, когда они с Кётой проходили мимо, никого из них не было, и было бы проще, наверное, просто созвониться с кем-нибудь и не бегать лишний раз по территории, но Чуе казалось, что его пошлют сразу по телефону, не дав ни единого шанса сбросить свою ношу, а так хоть попробовать можно будет, сыграть на эффекте неожиданности. — Слушайте, не знаете где «Верхушка»? — поинтересовался парень, даже не потрудившись представить нового мальчика. Тот и сам хорошо справлялся — Чуе хватило краем глаза посмотреть в сторону оживленного разговора между парнями, чтобы в этом убедиться. — В кафетерии не нашел их? — Чуя покачал головой и на пару секунд Хигучи пришлось задуматься. — Попробуй посмотреть на заднем дворе нового корпуса. Из-за еще продвигающейся стройки там редко кто бывает, вот они и сделали свою условную курилку, часто там засиживаются. — Чем им обычная курилка не угодила? — прошипел Накахара, щипая пальцами переносицу. Ичиё пожала плечами, показывая, что она как бы тут не при чем, и Чуя кивнул, сразу благодаря и обнимая девушек на прощание. Он маякнул Курокаве, чтобы тот закруглялся, и они в темпе удалились. Нашли их в итоге весьма быстро. Чем ближе они подходили к двору, тем громче Чуя слышал перекликивания знакомых голосов. И почему-то от этого даже слегка теплело в груди… Те не были для него как таковыми друзьями, но прошлые годы университета вызывали у него приятную ностальгию, и эти люди сопровождали его на протяжении двух лет. Кёта после прошлой компании явно возбудился — его заметно потряхивало, и он это, кажется, даже не скрывал. Когда беседка с верхушкой уже виднелась за зданием, парень занервничал. Начал кусать губы, заламывать пальцы. Поведение Кёты для Чуи было сомнительным, но он не обращал внимания, мол, не его дело успокаивать второгодок, которых он знал пару часов, пока тот не скульнул пару раз от тревожности. — Не веди себя как ребенок, ей богу… — упрекнул того Накахара. Если Курокава продолжит, то он может элементарно опозорить Чую в глазах своих, а авторитетом парень хоть и несильно, но дорожил. Кёта заткнулся и попытался состроить спокойный вид, хоть глаза и продолжали бегать. Он тихо пробубнил «Ты не понимаешь…», на что Чуя хмыкнул и с небольшой издевкой сказал: — Ты либо берешь себя в руки и идешь до конца, раз решился, либо разворачиваешься и уходишь. Но вряд ли у тебя будет еще такой шанс, этот момент был исключением для меня, когда я согласился тебя сюда потащить. Кёта мялся лишь пару секунд, после которых выдал, что они продолжат идти. Чуя проникся секундной гордостью к парню и, похлопав его по плечу, крикнул: — Эй, встречать меня кто-нибудь будет? С беседки выглянули пару недовольных нарушением покоя голов. — Чуя? — шокированно воскликнул Тетчо. — Ты что тут забыл? — Вот, привел вам подопечного, утверждает, что может помочь. Разбирайтесь сами, я тут бессилен. — Чуя неопределенно пожал плечами, выставляя Кёту вперед. — Привет, — обобщенно произнес парень, проходя взглядом по каждому члену их небольшой команды. Парни заинтересованно рассмотрели новопребывшего и безмолвно переглянулись, оценивая реакцию друг друга. Только один безотрывно смотрел на Курокаву, начиная заливаться краской злости. Чуя хотел вставить слово в защиту парня, невольно жалея его, так как знал, как зачастую относятся к новичкам, но как только он открыл рот, передвигаясь чуть ближе к Кёте, его «перебили». — Что ты тут делаешь? — нечеловечески зарычал Тачихара, медленно поднимаясь со своего места. Глаза Накахары раскрылись от шока. Он редко видел Мичизу таким злым… — Вы… — Он хотел спросить, мол, неужели они знакомы и в плохих отношениях, но прервался, когда Тачихара подлетел к Кёте, хватая того за шею. Кажется, Курокава нехило подставил Чую. — Кто вы друг другу? — Кёта мой младший брат. — Он сжал пальцы сильнее, отчего парень тихо захрипел. Чуя не пытался его остановить до тех пор, пока Курокава не начал царапать руку брата, задыхаясь. — Хватит, Мичизу, ты его задушишь. Объясни лучше, что происходит, — настоял Накахара. Тачихара резко отстранился, возвращаясь на свое прежнее место, но не прекратил убивать брата взглядом. Зная парня, вероятно, он представлял, как пробивает тому голову пулей пистолета. — Нечего объяснять. Просто я ненавижу это уебищное создание жизни каждой клеткой своего тела. Чуя повернулся к кашлящему Кёте. — Ты ведь знал, что тут будет Мичизу? — притворно ровно спросил он. Чуя сложил руки в карманы пальто. Остальные не вмешивались и тихо наблюдали. Кёта неуверенно кивнул, отводя взгляд. — Смотри на меня, — резко, приказным тоном сказал Накахара. Курокава со страхом подчинился. — Почему ты не предупредил об этом? — Спустя паузу молчания, он продолжил, вскипая. — Чего ты, блять, добивался?! — Я просто хотел быть ближе к тебе. — Кёта посмотрел на брата, пытаясь вымолить у того хоть каплю любви, но наткнулся только на ледяной взгляд и поджатые от злости губы. — Я надеялся, ты сможешь простить меня за мое существование… — Его голос начал дрожать, но старшему, видимо, было насрать до глубины души. Чую кольнуло легкое сочувствие, но, откровенно говоря, это было не его дело. Он не должен заботиться о чувствах чужого человека. А вот за свой статус среди парней он ещё как мог переживать. — Ты понимал, что можешь испортить мой авторитет, когда уговаривал притащить тебя сюда? — еще раз спросил Чуя после череды игнорирования. Кёта резко развернулся к Чуе, бешеными глазами впиваясь в парня, чувствуя явную угрозу — странно, будто до этого её не замечал… Он начал медленно отходить, крутя головой в отрицании; его губы беззучно шевелились, но Курокава так ничего и не сказал. Чуя пнул его. Не сильно, но ощутимо — на утро на месте солнечного сплетения точно будет красоваться синяк, — Кёта упал на асфальт, давясь воздухом, пока парень продолжал двигатся на него. Накахара присел рядом с ним, протягивая руку и хватая пальцами лицо Курокавы, слегка притягивая к себе. Чуя пугал… — Проваливай, — оскалился парень. — И что б я больше не слышал твой голос в свою или их сторону, понял? Он грубым движением откинул его от себя и двинулся в сторону парней. — Господи, сколько я времени на него потратил… — Чуя потер двумя пальцами переносицу и перевел взгляд на Тачихару. — Прости. — Мичизу посмотрел на него с остатками злости в глазах. — Я не знал, что он твой брат. У вас фамилии разные, в конце концов… — Он подошел ближе и положил руку тому на плечо. — Я не хотел тебя беспокоить. Клянусь. От того устрашающего парня не осталось и следа, Чуя выглядел сейчас искренне обеспокоенным Мичизу. Он знал его почти пару лет и, хоть они и не были явными друзьями, связь у них была. Чуя знал, как нелегко тому пришлось когда-то в жизни и как он переживал весь период начала университета после ухода из дома. Раз он даже не упоминал о брате — а Тачихара весьма любил поболтать, особенно на пьяную голову, — то значит с ним был связан реальный Ад для парня. — Спасибо, что встал на мою сторону. — Ты знаешь, что по-другому я не умею. — Чуя всегда защищал тех, кто был ему дорог, и он винил себя, что так проебался. Наверняка Тачихара сейчас чувствовал себя отвратительно… Он сжал плечо парня и отошёл, занимая свободное место в новоявленной курилке, решаясь перевести тему. — Это кто? — кивнул он на парня, которого видел впервые. — Дазай Осаму, — представился он, одаривая Накахару легкой ухмылкой. Чуя на это выгнул бровь. — Новенький. Ты, полагаю, Накахара Чуя? — елейно произнес парень. — По тебе тут скучали. Теперь понимаю почему. — А я так понимаю, тебе приносит явное удовольствие подобный цирк? Чуе не особо симпатизировало насилие. Он мог срываться, когда злился, когда стоял за свою семью или друзей — что для него было одним и тем же, и, видимо, Чуя все-таки в глубине души считал их за близких, если выступал на защиту Мичизу, — но ему не было приятно избивать кого-то. Он считал, что даже сейчас перегнул палку, хоть это и было в его интересах — отстоять свою честь и оправдаться перед однокурсниками. — Не сказал бы, скорее, меня привлекло, как именно ты в нем сыграл, — промурлыкал парень, отчего Чуя скептически фыркнул. Если он пытался как-то завлечь Накахару и это был неуместный глупый флирт в его исполнении, то парень явно не получит чего хочет. Безусловно, Дазай был красив, да и голос очень приятный, стиль одежды. Но Чуя сейчас не планировал закрывать собственные потребности с первым встречным, как делал это первые два курса. И он не любил, когда его одноразовые партнеры видели в нем объект симпатии и были заинтересованы в нем — это могло вызывать проблемы, а он их уже наглотался. Так что Дазай был в пролете, если на что-то надеялся. Чуя недовольно покачал головой, выражая легкое отвращение к происходящему, на что Осаму уставился на него заинтересованным взглядом. Краем глаза Чуя прямо видел, как крутятся шестеренки в его голове. — Когда планируете вечеринку? — перевел тему Накахара. Иногда они запаздывали с организацией и проводили их уже после начала учебы, но иногда собирались и на каникулах. Чуя знал, что он еще ничего не пропустил, поэтому решил для себя поинтересоваться, когда намечается сие событие. — Вовремя спросил, — хмыкнул Джёно. — Сегодня в девять собираемся. Получается, Кёта бы все равно ничем особо не помог, чем мог бы заслужить место в «Верхушке»… Но он оставил эти мысли при себе. — У кого отмечаем открытие следующего полугодия? Тачихара в очередной раз решил закурить и протянул пачку Чуе. Обычно Накахара курил, когда нервничал, но в компании никогда не отказывался — тем более от красных Мальборо, которыми сейчас с ним делились. — У Дазая, — ответил Тэтчё. — У него есть личный особняк с территорией, и это не сильно далеко от универа. Чуя довольно кивнул, обделяя вниманием Осаму.…
На улице было громко. Грохотала музыка, кто-то визжал, когда его брызгали водой из теплого бассейна. Наслаждаться запахом осени было до безумия приятно, находясь в подогреваемой воде, но Чуя решил все-таки удалиться в дом — там было потише, чтобы люди могли разговаривать. Внутри было дымно и после улицы дышать стало заметно труднее. Кальяны, которые курили люди у столов, были в теоретической опасности на таком увеселительном мероприятии, но, видимо, хозяина дома это не волновало. Чуя заметил его у домашнего бара и двинулся за очередным коктейлем, надеясь, что Дазай не будет приставать. Хотя с чего это он был так уверен, что Осаму в нем заинтересован? Может Накахара вообще в нем ошибался и слишком поверил в себя… Сомнения укрепились, когда парень легко улыбнулся ему и спокойно спросил сделать ли ему какой-нибудь коктейль. Чуя с подозрением вгляделся в лицо Дазая, но спустя несколько секунд согласился, дав задание выбрать на свой вкус из чего-нибудь сладкого. Тот, видно, решил заморочиться и приготовил много ингредиентов: выставил бутылки с разным алкоголем, ягоды и какой-то фрукт, который Чуя сначала не рассмотрел, но когда Осаму разрезал его — угадал в нем маракуйю. Такое он однозначно сегодня еще не пил. Через пять минут стараний Дазая, в руках Накахары был треугольный бокал с вкусно пахнущим содержимым. — Я не умру от этого? — ехидно усмехнулся Чуя. — Не волнуйся, он не крепкий и без яда. Решил начать с чего попроще — с, видно, привычной ухмылкой на губах, изрек парень. Чуя прикрыл легкую улыбку бокалом и попробовал коктейль. Его брови взлетели спустя секунду, а взгляд опустился к напитку. Он попробовал еще раз, пытаясь определить состав. Он уже видел на стойке белый ром, и плавающую малину, но остальное не рассмотрел за спиной Дазая. Коктейль был сладкий за счет каких-то ликеров и сока — кажется, манго? — но присутствовала и явная кислинка. — Вкусно, — тихо признал парень. — Что в составе? — Ром, лимонный и личи ликеры, сок манго, маракуйя, лаймовый сок и малина. — Интересный выбор, — протянул парень, кося взгляд на Дазая. — Что еще умеешь? — Что пожелает ваша душа, — пропел он, на что Чуя закатил глаза. Он уж подумал, что парень успокоился. — Ладно-ладно, не сердись. Могу приготовить кое-что необычное или с перчинкой. На твой вкус. — Я не против экспериментов, удиви меня. — Он залпом допил коктейль, хотя по-хорошему можно было растянуть его хотя бы на пару минут. Накахара почувствовал легкое головокружение, но знал, что это скоро пройдет. Всегда проходило. В этот раз Дазай готовил не спиной к нему. Это позволяло Чуе чуть расслабиться, теперь не сомневаясь в том, а не добавит ли Осаму какой наркотик, но полностью раскрывало тайну содержимого. С одной стороны, знание ингредиентов отпускало интерес, хотя тут же оборачивало его к вкусу напитка. Конечно, Чуя пробовал пикантные коктейли, но тот, что делал Дазай, — не узнавал. Парень поставил перед ним бокал с молочного цвета содержимым, украшенного слайсами перца чили и неольшой веткой кориандра. Чуя видел, как Дазай давил в шейкере корень имбиря, чили и разные травы, поэтому понимал, что вкус будет, минимум, необычным. Он сделал глоток, чувствуя явное противоречие сладости кокоса и остроты других ингредиентов. Сок лайма, ром и сахарный сироп явно разбавляли картину, создавая некий баланс. Это было вкусно. — Ты работал барменом? — Угу, — согласился Дазай, но почему-то его ухмылка была более лукавой, чем обычно. — Следующий коктейль тебя больше удивит. Не торопись с этим. Чуя послушал. Он пил неторопливо, смакуя напиток, при этом, почему-то, не отрывая взгляда от Дазая. Когда от коктейля осталось всего ничего, тот принялся за новый. Голова Накахары кружилась уже чуть сильнее… Ему не дали передышки. Когда бокал оказался на стойке, Чуя впечатался в него глазами и не мог насмотреться. Слегка заплетающимися пальцами, что было непривычно, он открыл камеру телефона и заснял «дымящийся» из-за сухого льда коктейль. Рядом стояла простая вода, из бокала торчала непонятная трубка — или вроде того, — и Дазай обьяснил как это пить. От крепости у Чуи пошли глаза на выкат. Он даже почти закашлялся, но сдержался. Картинка перед глазами резко поплыла, и парень вцепился в столешницу пальцами. Дазай, легко посмеиваясь, подошел чтобы поддержать несчастного. Он тоже отпил немнного из бокала, кивая самому себе — вышло недурно. — Там весь алкоголь мира или что ты туда намешал? — прохрипел Чуя. — Нет, там только несколько видов рома, включая сверхкрепкий, и абсент, — хмыкнул он, усаживая Чую на диван рядом. Тот откинул голову на спинку, отбрасывая почему-то непослушные волосы с лица. Дазай примостился рядом, забрасывая согнутую в колене ногу на сидение, поворачиваясь лицом к Чуе и подпирая голову ладонью. Признаться, ему нравился вид пьяного парня, и факт того, что это он с ним сделал был уморителен. Накахара приоткрыл глаза и повернул голову в сторону Осаму. Тот открыто улыбался, и взгляд Чуи невольно задержался на его губах. Наверное, не стоило забывать, что под градусом у того подскакивало либидо… Дазай же, отследив взгляд, улыбнулся еще шире. Ну до чего же прелестное создание перед ним сидело — он еле заметно посмеялся своим мыслям. Чуя поднял глаза выше, заглядывая в шоколадно-коньячное море радужки Осаму. Дазай вызывающе приподнял бровь и Чуя тяжело выдохнул, возвращая взгляд на хищную полу-улыбку. Парень чуть склонился над Накахарой, бросая очень толстый намек, но он внезапно отшатнулся. Дазай замер. Быть не может чтобы он ошибся в желаниях рыжего одуванчика… Тогда в чем была проблема? Чуя схватил бокал с недопитым коктейлем, сделал глоток и, казалось бы, второй; резко извернулся и впечатался в губы Осаму, тут же углубляя поцелуй в несопротивляющийся рот. Горло Дазая обдало жаром и горечью алкоголя, он почти подавился, но послушно сделал глоток жидкости изо рта Чуи… Тот одобряюще глухо застонал, пересаживаясь на бедра Осаму, и огладил шею, через секунду вдавливая кадык в гортань. Парень не думал, что ему когда-либо будет нравиться ощущение удушья, но сейчас он почему-то ловил легкую эйфорию. Пульс под пальцами Чуи забился в бешеном ритме, и Накахара оторвался от поцелуя, спускаясь ниже — к шее. Он затронул языком место, где билась артерия, и Дазая обдало жаром. Слегка прикусив и оттянув нежную кожу, Чуя зализал покрасневшее место и уткнулся в плечо Дазая, неровно дыша. Чуя спрыгнул с ног Осаму, чуть споткнувшись, и остановился, чтобы перевести дух. Заходить дальше он не мог, иначе не остановился бы… Он пригладил волосы, ощущая, что что-то не так, но не стал вдаваться в подробности — ну или его мозг был не особо способен на такую мыслительную деятельность. Чуя обернулся в полоборота и последний раз кинул взгляд на парня, прежде чем уйти. Дазай около облегченно выдохнул — кажется, тот не заметил выступивший холодный пот Осаму.…
Вернулся Чуя не так уж и поздно. Первые несколько дней учебы комендантша отсуствовала, что давало спокойный проход в общежитие в пьяном виде. Кёта лежал на своей кровати лицом к стене и неровно дышал, на что Чуя не обратил толком никакого внимания. Видимо, бдительность покинула Накахару с приходом увеличенной дозы алкоголя в крови. С утра Курокава так и не встал. Чуя попробовал пару раз докопаться, оправдывая себя в первый раз тем, что просто хочет его разбудить, чтобы тот не опоздал на пары, во второй раз — тем, что, вероятно, это он виноват в отсутствии функциональности у парня, значит тем более должен взять отвественность и поднять на учебу — все во благо нее! — но потом перестал себе врать и согласился, что просто беспокоится. Когда тот так и не встал, Чуя смирился и ушел один, наконец-то обращая внимание на тянущую головную боль, слава богам, что не очень сильную. Похмельем он никогда особо не страдал и это было огромным плюсом во все подобные дни, когда нужно было вставать и учиться долго думать на занятиях. Когда он посмотрел в зеркало до выхода — ужаснулся, наблюдая за взъерошенными и пушащимися волосами, принимаясь быстро укладывать их утюжком, и вспоминая о том непонятном ощущении ночью, когда трогал свои волосы… Вопрос — как много людей видело его с взрывом кудряшек на голове, похожую на баранью жопу? Как Дазай вообще захотел его целовать в таком виде?.. Серьезно, это было комплексом Чуи с детства и он совершенно не допирал, как он после бассейна мог не провериться. Это действие всегда шло на автомате, так что сломалось сейчас? Он старался не думать об этом весь оставшийся день, в особенности, когда встретил Осаму на двух общих парах (на более ранние он просто не явился), и тот дружелюбно помахал ему рукой, приветствуя… Вернувшись с учебы, Накахара застал соседа в том же положении, котором он был по уходу Чуи. Парень нахмурился, аккуратно зовя Курокаву по имени. Тот упорно молчал. В обычное время Чуя бы подумал, что тот обиделся, да и если вспомнить, то он сам сказал, чтобы больше не слышал голоса Кёты. Но что-то было не так. Парень был слишком неживой. Да и разве он бы стал проводить столько времени в кровати из-за элементарного злого указания Чуи? Он отказывался верить в это. Чуя присел на край кровати Курокавы, но тот даже не дернулся. В его груди начинала подниматься тревожность… — Кёта? — еще раз тихо позвал Накахара. Не дождавшись реакции, он заглянул парню в лицо. Он не спал… Редко моргал, скрывая пустой взгляд, и даже мельком ни разу не оглянулся. Он просто пялился в одну точку на стене. — Слушай, прости, что я тогда тебя выпнул буквально. Я не должен был перегибать. — В ответ он получил лишь тишину. Чуя ждал минуту, две, пока не психанул. — Блять, ну и лежи, хоть сдохни в своей кровати, насрать. Он, черт возьми, волновался за этого укурыша, еще и искренние извинения принес, а его так нагло игнорируют? Да пусть идет нахуй, серьезно… У него нет столько терпения. До конца дня он сидел за домашкой и одним заказом, который взял в середине дня. Чуя уже часа три так точно возился над созданием логотипа компании заказчицы, и только сейчас Кёта медленно встал и побрел в туалет, через пару минут возвращаясь на прежнее место. — Что с тобой? — хмуро, но не безразлично спросил парень. Ему не ответили……
— Он уже так два дня лежит! Я ни разу не видел, чтобы он хотя бы ел, — почти кричал Чуя, пытаясь добиться хоть какой-то помощи от Тачихары. Он максимально долго откладывал этот разговор, не желая триггерить друга, но больше он не мог так просто смотреть на соседа по комнате. — Похуй, если захочет есть, в конце концов поест, с голоду не сдохнет. Это обычные манипуляции, оставь его. Чуя с явным недовольством и неким осуждением свел брови к переносице, кривясь в лице. Даже Тэтчо бросал нервные взгляды на Мичизу, понимая, что дело может быть плохо. Дазай бросил сигарету, потушив ее ботинком, и подошел к Чуе. — Не против, если я взгляну на него? Парень явно удивился, на пару со всеми остальными. Но кивнул. Они поднялись на второй этаж общаги и ввалились в комнату. Чуя присел около Кёты, обеспокоенно переводя взгляд с него на Дазая. — Курокава, — серьезно позвал Осаму. Вслед молчанию, он попробовал его хоть немного растормошить и вывести из себя, дергая за плечо, но не вышло. Человек как будто умер где-то внутри… Взгляд Осаму потемнел. Он еле слышно судорожно вздохнул и резко потянул Кёту за руки на себя, сажая и прислоняя его к стене, чтобы он не упал. — Что вам нужно? — еле слышно проскрежетал парень. Кажется, у него совершенно не было сил говорить или как-либо функционировать. Его руки безвольно покоились на бедрах, но когда одна скатилась на кровать, он, кажется, этого даже не заметил. — Принеси воды, — сказал Дазай Чуе. Тот резко кивнул и метнулся за бутылкой. В это время Осаму пытался хоть как-то разговорить парня. — Курокава, ты слышишь меня? Если ты не будешь отвечать, нам придется отправить тебя в больницу. — Дазай догадывался о том, что с парнем, но вида пока что не подавал. Голова Кёты слегка дернулась. Чуя поднес бутылку к его губам. — Выпей, прошу тебя… Кёта вяло перевел взгляд на взволновонного Чую, а потом на бутылку и нехотя кивнул. Накахара аккуратно придержал его голову, подозревая, что он не в силах выдержать собственный вес черепа. Курокава три минуты заторможенно отпивал жидкость, пока не остановился на половине бутылки. Он настолько устал от этого действия, что у него пошла отдышка и мелко затряслись руки. Чуя не на шутку испугался. — Его надо в клинику. С нами он долго не протянет, — сказал Дазай. — Все настолько плохо?.. — Ты же сам видишь… Только проблема в том, как его перевезти. Можно было бы вызвать скорую, но они не приедут без веской причины, а мы понятия не имеем что с ним. Да и лишнее внимание ему не нужно. Могут быть проблемы. Чуя думал недолго. Да, выдергивать человека с работы он не хотел, да и в отношениях они сейчас были не лучших, но попробовать было нужно. — Я позвоню отцу. Он врач, может сможет помочь. Если нет, то поможет дотащить его до машины и отвезти в больницу. Дазай скосил взгляд на Чую и спустя время кивнул.…
Огай приехал быстро. На территорию его пропустили, когда он показал докуметы о родстве с учеником университета, и его даже проводили до нужной комнаты. По приходе мужчины, Дазай просканировал его взглядом, отслеживая весь путь от двери до постели Курокавы. — Давно он так? — явно устало спросил мужчина. — Примерно пару дней… — ответил Чуя. — Спасибо, что приехал, пап, — улыбнулся парень, — не хотел тебя отвлекать, но не знал, что можно еще придумать. — Он старательно делал вид, что не обижен на него, хоть и уже достаточно отошел от ситуации. — Правильно сделал. — Огай подарил ему ответную улыбку и потрепал сына по голове. Дазай с нескрываемым шоком смотрел на них. Мори подошел ближе к Кёте и провел легкое «обследование» для формальности — проверил температуру, пульс, давление, зрачки — все было в норме. Мужчина нахмурился, задавая вопросы Курокаве, но не получая никакого отклика. — Когда он пытается что-то сказать, — начал объяснение Чуя, — то очень долго собирается с силами и выдает что-то максимум шепотом. Потом или давится воздухом, или долго не может отдышаться. — Хм, значит слабость, да… — Он посмотрел на Дазая, будто хотел что-то спросить, но тот специально отвел взгляд. — Я не психиатр, но, вероятно, он нужен этому мальчику. Я предплагаю, дело в моральном состоянии, а не физическом. Что-то происходило до того, как он слег? Дазай фыркнул, и Чуя забегал глазами. — Была ссора с братом и я накричал на него потом… — тихо проговорил Накахара. — Но разве это может так сильно ударить по психике? — тут же взвился парень. — Да, может, если она нестабильна, — кивнул Огай. — Ладно, собирайтесь, кто с ним поедет. Я вколю ему легкий стимулятор, чтобы нам не пришлось нести его до машины, и отвезем его в больницу. Дазай ненадолго удалился на свой этаж — общежитие было поделено по курсам поэтажно, начиная с первого по пятый, — захватил куртку и пришел тогда, когда Чуя с отцом разговаривали с Кётой. — Хватит тратить силы на препирательства с нами, молодой человек, вам они пригодятся при разговоре с врачами. Курокаву затрясло… — Мне страшно… — еле выговорил парень. Чуя резко подсобрался и крепко стиснул соседа в своих руках, что-то шепча тому на ухо. — Хорошо воспитали, — хмыкнул Дазай, глядя на обнимающего Кёту Чую — тот чуть ли не плакал. — Это все влияние матери… — тихо выдохнул Мори. — Кто ваша жена? — Осаму честно не знал. — Озаки Коё. Бывшая жена, — поправил Дазая Огай. Он кивнул в ответ. — Слишком хорошая и любящая женщина. Чуя в нее на самом деле. Дазай почти засмеялся. — Понятно, что не в вас. Вы не похожи. — Огай на это закатил глаза. — Пойдемте. — Чуя взял Кёту под руку и вывел из комнаты, аккуратно придерживая. Дазай даже не знал, как реагировать. Он даже не думал, что Чуя может быть таким — первое впечатление Накахара произвел исключительно противоположное.…
Для беседы приглашали всех по очереди. Начали с Чуи, так как он дольше всего был в этом состоянии Курокавы; потом опросили Дазая на случай, если ему было что добавить, особенно учитывая, что он мог знать что-то о Кёте за время пребывания в универе эти почти полгода; а потом Огай коротко вставил о физических показателях с медицинской точки зрения. Кёту пригласили самым последним. — У вас бывало раньше подобное состояние? — мягко спросила психиатрка, приготовившись записывать слова пациента в компьютер. — Похожее было, но не такое сильное… — медленно выдавил парень. — Я мог учиться, хоть и с трудом, разговаривать было куда легче, но я также уставал после беседы. — Ему потребовалось какое-то время, чтобы отдышаться. Женщина терпеливо ждала, любезно протягивая стакан с водой. — Сейчас я даже не заметил, как прошли дни. Все время, когда я не спал, у меня был ужасный шум в голове, куча мыслей. Ощущение, будто меня выматывал даже такой мыслительный процесс… Я не помню чтобы я ел, но я даже не хотел. Я вообще ничего не хочу сейчас… Ни двигаться, ни говорить, ни есть, даже спать не хочу, но меня все равно накрывает от усталости. — Я не тороплю тебя, ты можешь говорить в том темпе, в котором тебе более комфортно, — сообщила психиатрка, замечая, что парень начал ускоряться в речи и ему все больше не хватает на это воздуха. Он кивнул, отмечая, что понял, дал себе время на передышку. — Назови пожалуйста все, что тебя беспокоит сейчас. — У меня абсолютно нет сил… Я не могу даже встать с кровати — знаю, это по-дурацки звучит, но это так! Сознание странное, будто голова кругом идет или зрение не может ни на чем сфокусироваться. Я как будто сплю. Мир не чувствуется настоящим… — Он отпил немного воды. — Тело тяжелое. Я даже этот стакан с трудом в руках держу… — Кёта хотел усмехнуться, но не смог. — Все болит. Хотя это, наверное, от того, что я подолгу не менял позы, пока лежал… Я безумно сильно устал, — повторил он. — Мне приходится заставлять себя даже дышать, потому что легкие будто отказываются это делать. — Курокава начал немного раскачиваться из стороны в сторону. Странным образом это работало как стимулятор и не позволяло мыслям уходить от него. Он мог концентрироваться. — Жизнь чувствуется слишком сложной и длинной, хотя дни вроде и проходят быстро. Не знаю как это иначе объяснить, извините, знаю, что звучит, как бред. — Женщина не пыталась отрицать, чтобы не сбить парня с мысли. — Я… Не знаю, что еще сказать. Все запуталось, мне кажется, я мало что ощущаю сейчас. — Сложно говорить, когда не знаешь, что важно выделить, а что нет. Я понимаю, — кивнула она. — Давай я дам тебе несколько тестов и тогда мы определим, останешься ли ты в больнице или поедешь обратно. Глаза Кёты округлились. — Мне нельзя здесь оставаться! У меня учеба… — Ты не сможешь учиться, если все будет слишком плохо, понимаешь? — аккуратно поспорила она с парнем. — Мы не оставим тебя здесь надолго, просто прокапаем капельницы и постараемся как можно быстрее подобрать лечение, чтобы ты смог пить таблетки дома и выходить на учебу. Отвечай, пожалуйста, честно. Так я смогу лучше понять суть проблемы и быстрее определиться, что делать дальше. — Она улыбнулась, кивая на выданные Курокаве листы. Он согласился начать. «Тест на депрессию» — гласил заголовок первого листа. Что-то неприятно кольнуло в груди у парня… Отвечал он, на удивление, быстро, словно решал контрольную с ограничением по времени. Вопрос был везде один — «Как вы чувствовали себя на этой неделе и сегодня», — но варианты ответов были всегда разные. Первый был на тему чувства печали и настроения. Он ответил третий вариант из четырех. Насколько Кёта понял, варианты шли от лучшего к худшему. Он пытался не обращать на это внимания, осознавая, что хотел бы приуменьшать свои проблемы, но стараясь этого не делать и отвечать честно. Второй вопрос был о тревожности за будущее. Кёта не особо думал об этом, но старался быстро прикинуть, что чувствует по этому поводу, и поставил галочку у второго ответа. На третий вопрос Курокава хмыкнул и закатил глаза — спрашивали о мнении по поводу неудач жизни и личности. Он отметил последний, четвертый вариант — «Как личность, я — полный неудачник». Почему-то ему захотелось засмеяться. На четвертом вопросе он сначала потерлся, но отметил второе — вопрос был насчет неудовлетворения жизни, — на пятый вопрос — четвертый ответ, на шестой — тоже, как и на седьмой. К нему уже тихонечко подкрадывалась истерика. Он надеялся, что результат не будет очень ужасным. Восьмой вопрос был тоже про вину, и он со злостью на себя, подчеркнул четвертый вариант. Девятый вопрос поставил его в легкий ступор. Почему-то он абсолютно забыл о важности темы смерти. Не то чтобы он думал, что все мечтают о суициде и это нормально, но подобное настолько приелось ему в голове, что он перестал обращать внимания. Кёта отметил второе — «Ко мне приходят мысли покончить с собой, но я не буду их осуществлять» — вроде, неплохо? На следующий вопрос он тоже ответил второе и теперь немного выдохнул. Кажется, он зря напрягся. Всё было не так страшно. На вопрос об аппетите, который следовал за семнадцатым вопросом, он ответил также честно — его нет от слова «совсем» — четыре. Что ж, родители бы убили его за это… Курокава не знал насколько похудел, но чувствовал, что штаны стали ему чуть велики и ребра выпирали явно больше, чем обычно, судя по ощущениям, когда парень прикладывал руки к груди, зажимаясь. Чисто предположительно, он надеялся, что скинул за это время не больше пары килограм… Он быстро закончил с последним вопросом и отдал лист психиатрке. Она пробежалась глазами, не показывая на тест ни единой эмоции. — Сорок два балла из шестидясети трех. Это весьма плохо, но не критично. Если ты будешь не против, я приглашу сюда Накахару-куна, мы еще раз пройдемся по симптомам и я выпишу таблетки. — Кёта кивнул и женщина позвала Чую. — Итак, — она взглянула на хмурившегося сожителя Курокавы, — вы говорили, что перед этим состоянием он был очень веселым, активным и общительным. Скажите пожалуйста, совершал ли он какие-нибудь необдуманные действия, брал ли на себя больше, чем может выдержать, думая, что все будет в порядке или что-то в этом направлении? — Чуя скосил взгляд на Кёту. — Он попросил меня познакомить его с одной группой людей. Не знаю, считается ли это… — Говорите абсолютно все, что может нам понадобиться, — вставила психиатрка. — Извините, что перебила, продолжайте, пожалуйста. — Дело в том, что это очень влиятельные люди в нашем университете и, наверняка, Кёта знал, что просто так его туда не возьмут. Он не мог предложить им чего-то весомого, но убеждал меня, что это чуть ли не необходимость — приобщить его к ним. Вроде, это была очень спонтанная идея, и он настолько оживился при этом, что мне показалось это перебором. — Женщина кинула на парня одобряющий взгляд — она оценила как Чуя пытался подбирать слова, чтобы не задеть Курокаву. — Потом была далеко не самая приятная встреча и вы его ударили, сказав, что больше не желаете никогда его слышать, я правильно помню? Кёта дернулся и Чуя перевел на него виноватый взгляд, кивнув. Ему было больно осознавать, что возможно из-за его действий сосед был в таком состоянии… Он жутко накосячил. Пытаясь хоть как-то помочь с изучением проблемы парня, Чуя, разумеется, выложил абсолютно все, хоть и отчаянно желал скрыть свою ошибку. Но его прихоть была тогда явно не в приоритете. — Курокава-кун, как долго у тебя длится обычно живое состояние и как долго противоположное? — Минимум несколько недель. Я не сильно за этим следил, извините… Женщина пробормотала тихое «Хорошо» и достала листки с рецептами. — В карту я поставлю подозрение на биполярное расстройство и выпишу пробные препараты. Антидепрессант будет отвечать за силы и лучшее самочувствие, нормотимик будет контролировать колебания настроения и смены фаз. Еще выпишу таблетки для сна, чтобы восстановить режим. Если не восстановится питание, то позвоните клинику, я выпишу рецепт для поднятия аппетита. Постарайтесь его накормить, когда вернетесь. Если станет хуже, появятся суицидальные идеации, или не сможете за ним ухаживать — при условии, что он сам тоже не сможет о себе позаботиться, — звоните в скорую или привозите его сами, положим на лечение к нам. — Она отдала все рецепты Чуе, как смотрящему сейчас за парнем, и направила в аптеку при клиннике. — На этом все. Проследите, чтобы Курокава-кун явился на следующую встречу через десять дней. Парни поблагодарили психиатрку и вышли с кабинета, на встречу Дазаю с Огаем. При свете было еще больше заметны синяки под глазами Мори, которые Осаму мельком углядел при первой встрече, а теперь заметил и Чуя. — Господи, ты хоть иногда отдыхаешь со своей работой? — недовольно выдохнул он, обращаясь к отцу. Чуя посадил Кёту на кресло, наливая ему прохладной воды из куллера. Пусть сначала немного передохнет, перед тем как ехать обратно. — Ты совсем о себе не заботишься, — продолжал отчитавать Огая сын. Тот и правда выглядел слишком уставшим. Парень давно не виделся с папой, из-за того, что тот жил отдельно, но не думал, что работа настолько высасывает из него силы. Чуя отвел его немного в сторону, позволяя себе выглядеть немного более обеспокоенным, чем обычно. Он не любил полностью оголять эмоции на людях. — Ты нормально себя чувствуешь? Мори в успокаивающем жесте положил ладонь на плечо сына и прикрыл глаза. Дазай наблюдал за ними, читая по губам. — Все хорошо. Не волнуйся за меня, ты и так сейчас много нервов тратишь. Мне просто нужно поспать. — Обещай, что если что-то случится или нужна будет помощь, то ты мне напишешь… Пожалуйста, — не унимался Накахара. Он надеялся, что отец не злится на него или, как минимум, не сильно. И надеялся, что сейчас не пойдет очередная песня, из-за которой они и поругались. Но увы… — Хочешь, чтобы я меньше работал — мое предложение в силе. Ты сильно выручишь меня, если будешь моей правой рукой. — Это не предложение. Ты хочешь, чтобы я работал на тебя любой ценой, ты не хочешь оставлять выбор мне, — шикнул Чуя. — Но ты знаешь мое мнение. Это грязное место, я не хочу становиться чудовищем. — Ты считаешь меня монстром? — холодно спросил Огай. — Нет… Я не знаю как тебя не испортила эта организация, но то, чем ты занимаешься — ужасно. Если я соглашусь, я буду исполнителем, а не главой, мне придется копаться в мерзости. Я не хочу. Спокойная жизнь, дизайн, французский и филологический — вот что мне интересно. Дазай заинтересованно вскинул брови. Это чудо еще и французский берет? Какая прелесть. Огай недовольно вздохнул и подозрительно быстро сдался. — Ты прав. Я не прислушиваюсь к твоему мнению. Прости. Сзади раздался сдавленный кашель и Чуя оглянулся посмотреть. — Дазай, у тебя все хорошо? — Прекрасно, — прохрипел он. Кёта передал ему свой стаканчик с недопитой водой. — Я не хочу больше так поступать. — Взгляд Накахары снова вернулся к отцу. — Выбор будет за тобой. Если ты когда-нибудь решишь перейти на мою сторону, я буду рад. В любом случае, лично я не вижу никого, кто может занять место главы в будущем, кроме тебя. Я хотел тебя подготовить, но, видимо, слишком давил и был полным эгоистом. Если ты хочешь остаться в такой жизни, я приму это. Я всегда буду на твоей стороне, Чуя… Я люблю тебя, хорошо? Чуя бросился на отца, мягко обвивая его руками. — Спасибо. Я тоже очень сильно люблю тебя, пап.…
— Садитесь в машину, я скоро подойду, — сказал Мори. Чуя не задавал лишних вопросов, зная, что больница находится под покровительством Огая. Вероятнее всего, ему надо было порешать какие-то вопросы. — Я тогда пойду в туалет, раз мы еще не едем, — кинул Дазай. Он подобрался поближе к Мори и сбавил шаг, когда нагнал его. — Какой ты добрый папочка, оказывается, — саркастично промурлыкал парень. Сам он испытывал некую зависть по отношению к Чуе, но чувство злости прятал более усердно перед Мори. — Захлопнись, Осаму, — зарычал Огай. — Не твоего ума дело. Ты как-нибудь продвигаешься? Они остановились на балконе, где Огай закурил. Дазай предусмотрительно отошел подальше, чтобы не пропахнуть сигаретами — они не должны быть сейчас вместе. — Твой сыночек довольно милый. Я пока думаю, пробую варианты. Ты должен понимать, что задание не такое уж простое. Мне нужно время. Огай кивнул и махнул ему, чтобы проваливал. Дазай вышел из здания и тоже закурил недалеко от машины, перестраховываясь.…
Приехали они уже довольно поздно. Мори передал парням пакет с таблетками, которые, по доброте душевной, купил в аптеке на обратном пути. Кёта сказал, что вернет все деньги на карту Чуи, тот махнул, показывая, что ему все равно. Дазай смылся где-то на полпути, решив не провожать парней до комнаты. Ну, а зачем? Поэтому Чуя самостоятельно уложил Кёту в постель, предложив чай и спросив что приготовить на ужин. Он заметил, как Курокава прослезился, поэтому тот отвернулся к стене, тихо шмыгая носом. Чуя подумал, что лучше его сейчас не трогать. — Будешь рис с курицей? — парень прикинул, что есть в холодильнике, поэтому предложил его, и получил молчаливый кивок. Чуя поставил рис вариться и сделал чай. Он поставил его на тумбочку около кровати, легко прикасаясь к плечу Кёты. — Пей, пока горячий. Помочь сесть? — Чуя абсолютно ничего не смыслил в расстройствах психики и не совсем понимал как нужно себя вести, но, видя, как тяжело тому было даже разговаривать ранее, осознавал, что помогать придется со многим. Тем более, что действие стимулятора должно было уже закончиться. Кёта перевернулся на другой бок и вытянул правую руку немного вперед — Чуя принял это за призыв к действию. Поднимать такую тушу было до ужаса тяжело. У Накахары даже выступили капли пота под футболкой — Курокава почти никак ему не помогал, хоть в этом и не было его вины. Кажется, рано было отпускать Дазая… Тот с легкостью переводил парня в сидячее положение. Чуя протянул кружку не очень горячего чая в руки Кёты и не отпускал, пока тот не выпил сколько посчитал нужным. Рис должен был быть уже готовым к этому времени, поэтому Накахара отошел на кухню, чтобы заняться курицей. Он не стал обжаривать ее слишком долго, быстро добавил соль, сливки и сыр, и отправил все в смесь на тарелку с рисом. Он изначально делал не очень много, но специально разделил порцию на две части, чтобы одну дать Кёте сейчас, а другу позже или утром. Явно много парень сейчас съесть был не в силах. И лучше начинать было постепенно, а не с больших порций сразу. Чуя протянул тарелку с едой Курокаве и ждал его решения по поводу неозвученного вопроса о кормлении. Кёта трясущейся слабой рукой взял ложку, но почти сразу ее уронил обратно. Парень до почти ощутимой Чуей боли закусил губу, пока она не задрожала. Он постарался отвернуться, но от взгляда соседа было не отвертеться, поэтому Кёта опустил голову, вжимая ее в плечи, стараясь как можно сильнее уменьшиться. Но Чуя все равно заметил первые падающие слезы. Курокава не издавал вообще никаких звуков, но не заметить дрожащие плечи было невозможно. Чуя положил ладонь на его голову, медленно, давая привыкнуть, проводя по волосам. — Прости… — прошептал Кёта. — Я доставляю слишком много проблем. Чуя терялся в этом, но старался взять себя в руки. Он продолжал размеренно гладить парня по голове. — Хватит волноваться из-за надуманных проблем, Кёта, — околострого сказал он. — Ты меня не напрягаешь, не мешаешь, не нервируешь и что угодно еще, что ты мог бы подумать. Я тебе этого не говорил, значит этого нет. Я бы не стал этого всего делать, только потому что меня попросила психиатр. Мне не сложно позаботиться о тебе. Несложно поднять, несложно приготовить еду, не сложно покормить тебя с ложки — только скажи. И хватит плакать в мой рис — пересолишь. — Он отодвинул тарелку подальше от слез Курокавы и поднял его голову, заглядывая в глаза. — Все хорошо, — мягко выдохнул он. — Расслабься. Я не проявлю агрессии в твою сторону, обещаю. Я успел уже тысячу раз пожалеть, что ударил тебя тогда. — Чуя стер большим пальцем мокрые следы с его левой щеки и кивнул на тарелку, параллельно вспоминая как извинялся в машине перед Курокавой за слова о его смерти в кровати, пока он и так лежал в худшем своём состоянии. Чую мучило чувство вины за свою импульсивность, поэтому он заговорил ещё мягче. — Тебе надо поесть. Я не буду заставлять тебя давиться, но постарайся съесть как можно больше, хорошо? — Кёта явно смущенно кивнул и приготовился к самому большому — как ему казалось — унижению в его жизни.…
Кёта заснул около полуночи после выпитых таблеток. Чуя изрядно вымотался за день, но вспомнил, что еще не выполнил задание для заказчицы… При спящем соседе работать он не хотел — будет шуметь и еще разбудит. Раздумывая, куда можно пойти в такой час, он вспомнил про единственное место, которое не закрывали на ночь — библиотека. Да, он её не любил, там было не совсем комфортно, но даже если там окажутся люди — библиотеку не закрывали как раз для тех, кто учится в ночное время, — то он вряд ли им помешает, если засядет где-нибудь в самом дальнем углу. Выход из ситуации назрел быстро, поэтому Чуя тихо собрал необходимые вещи, оделся и оставил записку со своим номером Кёте, на случай, если он проснется и ему понадобится помощь. Работать в библиотеке всё-таки было хорошо. Хоть свет и горел только в редких участках этажей здания (ночью основную систему освещения отключали, оставляя только слабые лампы над лестницей и подсветку на полках книг, ученики могли включать себе свет над определенной зоной, которая распространялась всего на десять метров — так сказать, «личное освещение», — где посчитают нужным), что навевало некую мрачность, но все-таки было даже уютно. Чуя решил не включать яркий свет, забился на полу у самого дальнего стеллажа, как и планировал, и включил телефонный фонарик, перевернув устройство экраном вниз, чтобы свет отражался от потолка и дарил покой, а не раздражал. Он рисовал где-то час, пока не услышал голос над ухом: — Зрение испортишь, — как обычно, усмехнулся Дазай. Чуя вздрогнул, поднимая голову. Он совсем не слышал, как парень подошел.