Ты приснил это?

      — Посмотрите на зародыша! — крикнула Блу. — Кто его пустил сюда?       Адам с Гэнси посмотрели на зародыша: совсем еще молоденький юноша, в этих модных дырявых джинсах с цепями, на руках кожаные браслеты, ультракороткая стрижка — наверняка этот образ крутого парня был попыткой компенсировать возраст.       Адам надеялся только, что на входе у него проверили удостоверение. Он, конечно, был довольно прогрессивных взглядов, учитывая, что в данный момент находился в одном из тематических БДСМ-клубов, и периодически нуждался в порке, но присутствию детей на таких мероприятиях не обрадовался бы. Вообще, здесь было мало радостного, если честно. Адам устал от рутины на работе, сменяющейся рутиной еще и в клубах, где все его знали, знали его привычки и пристрастия и готовы были подарить несколько минут унижения ради получения мнимого удовольствия. Нет, Адам не сомневался, что Домы, с которыми он «играл» — идиотское слово — были им довольны. Он и сам был когда-то вполне доволен всем этим. Но после тяжелого расставания с Ноа, простившимся с ним, но так и не сумевшим простить себе самому травму Адама, Тема перестала приносить Адаму то, в чем он нуждался. Да, он кончал, когда ему разрешали это сделать. Да, он кричал и корчился от боли, такой необходимой после долгих смен в травматологии. Но стоило сессии закончиться — и он снова оставался одиноким мужчиной, разменявшим четвертый десяток.       Друзья уже давно перестали сочувствовать его проблемам.       И Адам не винил их. Он слишком долго был счастлив с Ноа, за это пришлось платить слишком долгим периодом несчастья, затянувшимся на многие годы.       Юноша пропал из вида.       Не сказав ни слова друзьям, Адам поспешил найти его и наткнулся сразу же, стоило войти в другой зал, где в это время как раз проходило несколько публичных сессий. Вероятно, юноша пришел посмотреть на других и найти того, кто смог бы сделать с ним что-то подобное, но Адам слишком хорошо представлял, чем может закончиться сессия с незнакомым мужчиной для неопытного саба, а потому решил действовать.       — Лучше тебе поехать домой, — схватив юношу за руку, сказал он.       — Круто, чувак, — сбросив его руку, тот передернул плечами, будто нахохлившийся вороненок. — Непрошенные советы — мои самые любимые.       Решив, что получил вполне заслуженный нагоняй, Адам отступил.       — Уел. Извини, — надеясь прояснить свое поведение, он добавил. — Я просто хотел сказать, что лучше бы тебе найти для этого сверстника.       — Ага, — ладони юноши скользнули в карманы джинсов. — Я пробовал, знаешь ли. Это все не то. Мне нужно другое, — он глянул на Адама исподлобья. — И не говори, что я этого не могу знать. Я чувствую это здесь, понимаешь? — он ткнул себя пальцем в грудь туда, где сердце вообще-то не располагалось.       — И что же тебе нужно?       Рука юноши дернулась ко рту, а зубы уже почти зацепили ремешок браслета, когда он остановил себя и встал в, как ему наверняка казалось, более подобающую позу — скрестил руки на груди и вздернул подбородок. Ну, совсем как вороненок, который собирается в первый полет, хотя никто из братьев не считает, что он на это способен. Юноша был выше Адама, но все так же ошеломляюще молод.       — Мне нужен кто-то вроде тебя, — заявил он. — Кто-то, кто ведет себя как король всего, на хрен, мира.       — Эм… — Адам попытался смягчить удар как мог. — Мне приятно, но… я не меняюсь местами.       — Чего? — руки вновь вспорхнули к губам, а ремешок браслета таки оказался в зубах. — Нет, ты что, — поняв, о чем речь, и выпустив кожаные полоски изо рта, запротестовал юноша. — Я не про то! Я Дом.       «Только не смейся!» — взмолился Адам самому себе.       — Ого, знаешь, это пока лучшая реакция. Обычно все ржут или говорят, что мне нужно повзрослеть, — в очередной раз по-птичьи дернув плечами, юноша улыбнулся совершенно обезоруживающей кривой улыбкой. Через пару лет эта улыбка сведет с ума многих мужчин и женщин. — Будто для того, чтобы знать наверняка, нужно вырасти и заработать пару хронических болезней, — продолжил рассуждать он, видя, что Адам слушает. — А я уже и так не малыш, как видишь. И я знаю. Ну, как то, что я гей.       Адам понятия не имел, почему это делает. Но в тот момент для него существовал только этот юноша, остро нуждающийся в том, что Адам мог ему дать, да еще так искренне высказывающий свои желания. И Адам опустился на колени. Посреди клуба, в котором ни для одного Дома никогда этого не делал.       Голоса вокруг резко затихли — они произвели впечатление.       — Блядь, — зашипел юноша и потянулся рукой к шее Адама, обхватывая ее, будто ошейником. — Как ощущения?       «Как будто нашел то, что давно потерял».       — Как будто потакаю твоим желаниям, — вслух произнес Адам.       А потом они оказались у него дома: Адам на полу своей гостиной, голый, пристыженный, наслаждающийся каждой минутой этого, и юноша, жадно вбирающий в себя новые эмоции.       Он все еще закусывал ремешки браслетов, дергал плечами и говорил то, что думает. И ласкал себя рукой, смотря на коленопреклоненного Адама.       Адам со смирением, которого не испытывал уже много лет, принимал все, что этот юноша хотел ему дать. Он принял и его разнузданные речи, слова в которых были очевидным вымыслом, ведь не мог Адам настолько понравиться такому молодому и свободному человеку. Он принял и его сперму, словно жемчужинами украсившую грудь Адама. Но принять его ласки после не смог. И сбежал, сказав, где тот может найти номер такси, чтобы добраться до дома. Слезы пришли с первыми каплями воды в душевой кабинке. Адам оплакивал всю свою жизнь, которая поделилась на этапы, но вся целиком не была даже наполовину счастливой.       Звонок в дверь раздался в три часа ночи.       Адам встал с третьей попытки и то только потому, что уходить внезапный визитер не собирался.       — Я все-таки воспользуюсь тем твоим такси, — выдал промокший до костей юноша, вновь дергая плечами. — О черт! — глянув на Адама, он влетел в дом и вцепился в него, обнимая. — Я же знал про вывод из сессии. Прости меня. Ты плакал?       — Что? Это не из-за тебя.       — Нет? — плечи юноши тут же поникли.       — Ну, может быть, частично из-за тебя, — решил ответить честностью на честность Адам. — Но все в порядке, правда. Тебе бы обсохнуть. Куда ты в таком виде поедешь? Сними одежду, я ее в сушилку брошу, а ты пока ванну примешь.       — Знаешь что, — отступив на шаг и хлюпнув водой в почерневших от грязи кедах, юноша вновь насупился. — Не нужна мне твоя жалостливая сушилка и шлюшная ванна.       — Вообще-то, это виноватая сушилка и ванна с пеной специально для промокших до нитки, — Адам улыбнулся, когда заметил, как уголок губ собеседника дернулся, намекая, что тот уже готов сдаться и вновь радовать мир своей волшебной кривоватой улыбкой. — Как тебя зовут?       — Теперь интересно, да? — тут же смягчившись, юноша ответил. — Ронан Линч. А тебя?       — Адам Пэрриш. Идем, вороненок, приготовлю тебе ванну.