Колосо — маленький городок, в недалёком округе, скрытый где-то глубоко в горах Колумбии. Он славился своей достаточно хмурой атмосферой и простыми людьми, а также своим мэром — Димэр Кодиция.
Ну что за высокий, статный мужчина! Все женщины, которые его окружали, часто валились с ног, не в силах удержаться перед его величием. Но вот незадача, в юношеские годы Димэр выбрал лишь одну, свою единственную и неповторимую — Бланку Марин Рамирез. И вот, маленькая, но очень влиятельная семья захотела потомство.
Димэр сразу представлял своего маленького, белокожего, подобно облакам в небесах, Пьетро Кодиция. Он в период беременности нашёл ему будущую жену — дочь не менее влиятельного человека из соседнего городка. Их союз позволил бы разбогатеть семье Кодиция ещё больше, несмотря на то, что в Колосо уже давно бушевал кризис.
Ах, что за сладкие мечты!
— Вот, — тихо сказала медсестра, кладя младенца на грудь матери.
Несмотря на то, что сейчас у ребёнка был стресс, он молчал, тихо беря в маленький ротик собственный кулачок. Как же рада была Бланка, наконец, увидеть красавицу дочку.
— Ну, и как тут hijo mío? — В палату зашёл радостный мужчина, даже не собираясь говорить тише, — Пьетро, мужиком будешь. Ух!
Медсестра с непониманием посмотрела на вошедшего Димэр, а затем на лице выступила достаточно коварная усмешка.
— Señor Димэр, — слащаво молвила девушка, вытирая руки. — разве Tu adorada esposa не сообщила, что у Вас не сын, а дочь?
Застыв у входа, молодой мужчина, сначала хмуро посмотрел на медсестру, а затем на жену, которая мягко улыбнувшись, устало обнимала дочь.
— О Димэр, разве она не прекрасна? — потрескавшиеся губы матери коснулись маленького лба новорождённого ребёнка, который в свою очередь просто спал. — Наша маленькая amada hija.
То ли не знал, что и сказать, то ли сдерживал себя, но Кодиция молчал, просто смотря на его спящую дочь.
Шли года.
Лилит росла умницей-красавицей, а ещё хозяйкой, но по своей ли воле? Ещё солнце не встало, петух за окошком не прокричал, а ей уже было велено вставать, прибираться в доме, готовить завтрак. Несмотря на то, что эти обязанности ей дал злой отец — она не жаловалась. Просто ждала момента его пробуждения и с трепетом на душе мечтала, как он потрепает её рыжие волосы, скажет, какая дочь молодец.
И так шли год за годом, пока девушка не поняла, что похвалы ей не видать, как и его любви. Только мама и голубила, пока отец не видел, а как увидит, там и ссоры, и скандалы, и битая дорогая посуда. Лили, только и оставалось, что смотреть на это всё из-за угла и слушать, как отец недоволен появлением дочери.
Отчаивалась ли она таким исходом? Нет! Одно из самых лучших требований отца — образование. Девушка обязана была знать минимум три языка, быть начитанной.
Поначалу она задавалась вопросом: «Мол, зачем? У неё богатая семья, которая сможет найти и нанять для дочки умную прислугу», — ответ пришёл спустя года.
Очередной скандал, переросший в драку. Больно наблюдать, как пьяный Димэр избивает когда-то до глубины души любимую Бланку. А она ничего не может сделать, только поднимет красные от слёз глаза на подглядывающую дочь. Осознавая, что та может не услышать, одними губами скажет: «Убегай! Убегай, как можно быстрее!», — дабы и ей не перепало.
Лилит читает по губам матушку и от испуга срывается с места, выбегая на улицу в лёгком красном платьице.
Плакать в пугающие моменты вошло в привычку. Не искать выход, не пытаться сохранить трезвый ум, нет! Она не могла, справиться с истерикой, которая подкрадывалась так же незаметно, как и ссоры родителей, издёвки сверстников.
— Хэй, плакса Лилит, — прокричал какой-то смуглый мальчик, подкидывая камешек. — ты уже месяц ходишь в одном и том же. Твой un roñoso деньги на шмотки не даёт, да?
Парни насмехались, не обращая внимания на ужас в очах юной девицы. Им бы выместить злость на ком-то из семьи Кодиция, да, увы, перепадало только Лилит, слабому звену по их детскому мнению. А она и возразить не могла, просто выслушивала, боясь и слова сказать.
В этот раз её страх был особенно заметен, ведь после слов парня, его братья также подхватили камешки в руки. Миг. Они бросают, даже не целясь, попадают в руки и ноги. Закрыв голову, девочка смотрела на красную ткань платья, что намокла от слёз и испачкалась в пыли, да нашёптывала один вопрос:
— За что со мной так? Что я сделала такого?
— Что? — насмешливо прокричал главный парнишка, бросая очередной камень. — Громче говори, плакса Лили!
— Да, громче! — хором крикнули его братья. — Тут ваши ворованные деньжата не помогут, ну!
Очередной камень попал в тыльную сторону руки, заставив девочку вновь вздрогнуть. И она случайно убирает руку, освободив правую часть макушки. Поняв это, Лили быстро вернула руку, но попавший точно в цель камень бросили раньше. Юные бандиты аж перепугались от громкого вскрика Лилит, что крепче схватилась за место ушиба.
На крики прибежала мама парней.
— Вы что тут устроили?! — зло крикнула женщина, подбегая к уже лежащей Лилит. — А если бы убили?! Кто оплачивать всё будет, а?!
Не спросив ничего у девочки, она просто тянет её за руку, веля подняться, но и продолжает обращаться к несносным сыновьям:
— Жозе, Карло, Луи, немедленно возвращайтесь домой!
Испугавшись, парни, ничего не сказав, бросились в бега, пока их мать отряхивала платье девочки.
— Что за дети — маленькая Кодиция почувствовала удар по одному из ушибленных мест. Она знала, женщина не специально попала по нему, но все равно пискнула, из-за чего женщина грубым тоном молвила. — Чего скулишь? Убежать что ли не могла, а? Вот же ходячая проблема…
— Я, — голос девочки был тихим, спокойным, но всё ещё дрожал. — Не ходячая проблема.
— Что ты там мямлишь себе под нос? Громче говори!
— Я не ходячая проблема! — крикнула Лили, заставив женщину посмотреть на ту с удивлением. — Вы все меня ненавидите? Но за что?! Я ничего такого не сделала, чтобы меня даже дома не любили! Я никогда никому не желала зла и уж точно не хотела, чтобы отец...
Не успев договорить, правую щеку поражает удар тяжёлой рукой. Застыв, словно поражённая током, Лилит положила руку на горящее место, даже плакать перестав.
— А теперь слушай сюда, — воротник платья быстро оказывается в больших кулаках пухлой женщины. — Жаловаться на жизнь тебе права никто не давал. Посмотрите на неё, бедная разнесчастная. Ты вон, живёшь в большом доме с кучей бабла во рту, а ходишь в одном и том же, чтобы поди нас, простых горожан, дразнить?! Ах ты маленькая дрянь!
Страх охватил всё тело, не давая и вдохнуть нормально. Отрицательно покачав головой, Лилит стала молить, чтобы её отпустили, чтобы не били. И её не били, лишь грубо взяли за запястье, уводя в сторону достаточно красивого дома, который из всей картины улиц Колоса сильно выделялся. Вся территория рядом усыпана красивыми клумбами, распространяя приятный и дивный аромат. Раньше он радовал, но сейчас от него становилось тошно.
Постучав в дверь, женщина стала ждать, пока объявится хозяин, и когда он появился, буквально кинула в него дочь.
— Бегала по улице, упала и душу стала мне в истерике изливать, как её никто не любит, все обижают. Строит из себя жертву.
— Спасибо, Луиза, — Димэр взял девочку за запястье, закрыв перед гостьей дверь. Лили не знала, что с ней будет, что с ней сделают, но точно знала, что что-то очень плохое.
И оказалась права.
Ладонь мужчины отпустила маленькое запястье, ухватившись за рыжие кудри, тут же потянув её куда-то в глубь дома. Крик сопровождался звоном в ушах и слезами. Лилит не переставала кричать, молить о помощи, о прощении.
— Значит пока я оплачиваю всю эту учёбу, чтобы, tonta chiquilla, вела себя в обществе достойно фамилии Кодиция, а ты ходишь и жалуешься всем подряд?!
Сердце сжалось в момент, когда он замахнулся.
Первый удар. Второй. Третий.
Душераздирающий крик, казалось, был слышен повсюду, но никого это не заботило. Сейчас главное выместить злость на непослушной дочери и научить её правильным манерам.
Вновь серия ударов, которые приходились туда, куда он достанет, пока Лилит кричала, молила о пощаде. Ей помогла лишь неожиданно вернувшаяся мама, которая с не менее громким криком бросилась забирать у тирана свою дочь. Тут же он взялся за свою не менее послушную жену.
Никто им не может хочет помочь.
Быстро забравшись к себе в комнату, маленькая девочка заперла за собой дверь, спустившись по ней спиной. Слёзы нахлынули, как только под собой почувствовала холодный пол. Обняв себя, Лилит хотелось кричать. Да так сильно кричать, чтобы услышали все, как ей плохо, как больно, как страшно. Но интересует ли кого-то это? Наверно, нет.
Добравшись на коленях к кровати, она достала из прикроватной тумбы недавно подаренный блокнот мамы. Первая страница была украшена красивым курсивом:
Mi pequeña princesa, тебе уже 13. Я знаю, как тебе тяжко, как одиноко. Пусть тут будут все твои мысли, мечты, истории и прекрасные стихи. Я знаю, как ты их любишь писать. Да хоть гербарий!
Дневник — это место, где нет правил. В любой момент просто вырви хоть все пустые страницы и заведи новый. Вымещай злость на меня и своего отца. И не теряй веру в хороших людей. Они есть, ты тому пример.
Te quiero, mamá.
Сердце согрелось так же быстро, как остудилось — продолжительные крики, но теперь уже не так страшно. Слёзы всё ещё шли, даже несмотря на то, что крики только-только прекратились.
Две капли упали на страницу, немного размазав чернила. В этот момент она решила и записала, что только из-за её поведения страдает мама, нужно следовать ожиданиям отца. Пусть это будет больно, но ведь ей, а не маме...
— Я тебя не подведу, обещаю... — прошептала Лили, лёжа на кровати и обнимая нового друга.
С последнего скандала шёл второй год. С того момента Лилит сильно изменилась, прекратив лить слёзы из-за криков отца за каждую оплошность. Она стояла, выровняв спину, и соглашалась со всем сказанным. Это так тешило самолюбие мужчины. Он смог
сломить доказать дочери, что идти против него не стоит.
За это время она занялась писательством, сочиняя собственные разные истории, одна из которых о прекрасной королеве и её принцессе, которые в одиночку спаслись от грозного и страшного дракона.
Не сказать, что Димэр был рад такому хобби, но Бланка сумела упросить мужа дать дочери волю в творчестве. Скрипя зубами, главный Кодиция отступает. Это была первая победа над драконом.
Собралось много важных гостей.
Песни, пляски, радостный и пьяный шум, ведь Лилит исполнилось пятнадцать лет! В этом году семья Кодиция и Перес заключает брачный договор. Карлос Перес и Лилит Марин Кодиция уже помолвлены. Оставалось дождаться вечера, чтобы всё было официально.
Как же ей страшно думать о своём будущем, в котором счастье будет уничтожено, взамен на большое богатство. В зеркало взглянуть на себя без слёз сложно, но она держалась, гордо подняв голову. Вся эта роскошь, дорогие платья принесли ей достаточно боли.
— Я слышала, Карлос в детстве кошек давил, — спокойным тоном сказала девушка, сидя, пока её волосы расчёсывает Бланка. — Интересно, он сперва случайно, а после по инерции, или просто интересовался их биологией? Мы ведь не знаем, что он делал с их мёртвыми тушами.
— Не говори так, Лили, — закончив расчёсывать шёлковые рыжие волосы, мама поправила платье на плечах. — О семье Перес ходит очень много слухов.
— Не могут же они быть все безосновательными.
— Ещё как могут, моя дорогая. Они хорошие люди.
— Ты это говоришь, чтобы я не так сильно боялась?
— Я это говорю, потому что знаю, — обняв дочь со спины, Бланка посмотрела на них в зеркало, выдохнув. — Смотрю на тебя и диву даюсь, как у меня могла родится настолько красивая дочь. Эти пламенные волосы, да карие глаза!
Губы женщины тут же стали расцеловывать щёки дочери, из-за чего комната залилась звонким смехом.
— Не надо, мам! Папа услышит — ругаться будет.
— Да, ты права.
Отпустив дочь, женщина ещё секунду посмотрела на неё, пытаясь не заплакать. Сердце кровью обливалось, ведь знала, как сейчас её Лили больно, но она держится, не плачет.
— Пора идти, mamá.
— Да, — Бланка проглотила комок, кивнув. — Пора, Mi pequeña princesa.
Улыбнувшись, Лили поднялась из-за стола, как обе услышали крики за стеной. Испуганно переглянувшись, мама пошла посмотреть через щель приоткрытой двери, что там происходит.
За дверью царил хаос из испуганных и озлобленных, словно диких зверей, людей. Такой сильный контраст казался до жути страшным.
Заперев быстро дверь, Бланка подошла к окну, и увидела, как вход оккупировали горожане. Все они как никогда жаждали крови богачей и их семей. В руках кто-то держал оружие, кто-то вилы, кто-то факела.
— Я знала, что когда-то это случится.
— Что происходит, мама?!
— Ciudadanos, — женщина закрыла шторку, судорожно бегая по комнате в поисках чего-то. — Они жаждут мести за бедность.
— А что нам делать, мама?!
— Тише, не паникуй, — женщина взяла большой рюкзак для путешествий, быстрым темпом сложила несколько пар платьев, две бутылки воды, которые стояли за кроватью. — Сделаешь то, что я тебе сейчас скажу.
Неожиданно Бланка подбежала к одной картине, открыв её, словно дверцу, женщина забрала оттуда три мешка.
— Здесь деньги. Их тебе хватит, чтобы хорошо устроится.
— Но как? И откуда в моей комнате было столько денег?
— Они лежат тут с того momento, как я поняла, что Димэр к тебе не сможет поменять отношение на более лояльное. Предполагала, что ты захочешь сбежать, — открыв большой шкаф, женщина взяла оттуда книги, которые написала Лили, ручки, свечи, спички. — Иди на восток, главное не сворачивай. Там ты найдёшь город. Еды увы нет, выйти за ней незамеченной я не смогу, поэтому, как только найдёшь жилой дом, зайди и попроси немного еды.
— А ты?..
— Мне придётся остаться, — вновь выглянув в окно, Бланка удостоверилась, что на улице пусто.
Полностью раскрыв его, она помогла вылезти, веля бежать и даже не думать останавливаться. С дрожащим от страха телом, Лилит слушается маму, пока та благодарила бога, что их дом находится на окраине Колоса.
— Всё, пошла-пошла. Я люблю тебя, Mi pequeña princesa, — прошептала она в след.
Это была вторая победа, ценою в жизнь.
Выбежав в лес, Кодиция продолжала бежать, крепко держа лямки портфеля. Она слышала, как за спиной разносились крики, свисты и веселое улюлюканье. В живых они никого не оставили — это она сразу поняла.
Не давая истерике и панике овладеть ею, девушка двигалась в указанном ей направлении. Она никогда так далеко не выходила из дома, да и дикой природы особо не видела. Отец запрещал выходить в город надолго, а в лес и подавно. Но как же здесь было красиво.
Сколько Лилит бежала — знает только солнце, которое уже спускалось за горизонт. В боках сильно болело, как и в ногах, от того, что много раз подворачивала, но не останавливалась.
Вокруг было темно, страшно, выручала одиноко горящая свеча, которую девушка скрывала от ветра. Сев у неизвестного дерева, Лилит пугалась почти каждого звука, пока веки не стали тяжелеть. Позже в очи стали бить первые солнечные лучи, которые пробирались через густые листья; пение птиц вместе с прохладным ветром щекотало слух, каждый волосок на открытом теле — Кодиция просыпалась.
Открывая карие глаза, Лили осматривалась и прислушивалась. Рядом никого, свеча растопила весь воск и погасла. Сладко зевнув, она продолжила свой путь, пытаясь не думать о маме.
В мышцах ноющая боль становилась всё сильнее, из-за чего передвигаться было труднее, а живот пел, моля хотя бы крошку от хлеба.
Прошла она от места ночлега, как ей казалось, не так далеко, но чем дальше шла, тем громче звуки воды. Ускорившись, Лили и в правду наткнулась на длинную реку, которая текла на её пути, мешая пройти дальше.
— Вот же pajuo... — молвила девушка, полна безысходности.
Только спустя час Лилит осмелилась перейти. Отломив длинную ветвь, девушка ткнула, измеряя насколько глубока река.
— По пояс, — раздражённо крикнула Лили. — Caray!
Нет! Намокнуть — это последнее чего она боялась, в отличие от водных существ, которые могли населять водоём.
Убедившись, что рядом ни души, Кодиция сняла платье, оставшись в одном белье. Прохладная вода очень быстро вызвала стадо мурашек и дрожь. Получилось её унять лишь на другом береге, когда летние лучи согрели, после принятия ужасных водных процедур. Как только кожа высохла, платье быстро оказывалось надетым, а мышцы уже не так болели.
Позже, вспоминая весь прошедший путь, она твёрдо решила дойди к цели. Но как же испугалась, когда павшие ветви захрустели, а среди деревьев виднелся силуэт...
