Кровь на снегу

Солнышко вышло Птички поют Выйди к нам, леди Тут апельсины даююют! Если к нам выйдешь В сад ступишь ногой Рыцарь твой верный Век любоваться будет тобооой

Орлиное гнездо было прекрасно в любое время. Будь то раннее утро или разгар дня белоснежные стены замка вызывали восхищение. На закате в ясную погоду последние лучи солнца окрашивали мраморные башни в мягкие пастельные тона. И даже ночью можно было любоваться восхитительным зрелищем. Можно, но лучше бы, конечно, было в это время спать, а не слушать уже который час вопли кошака, которому прищемили его хозяйство. Роберт Баратеон абсолютно не имел слуха и голоса чтобы петь, но это не мешало ему надрывать глотку под унылый аккомпанемент двух натужно бренькающих лютен, которые хотелось спалить, лишь бы несчастных прекратили насиловать Эддард Старк и Джейме Ланнистер. Сидящий в кровати с покрасневшими от недосыпа глазами в своих покоях Джон Аррен в который раз задал себе животворящий вопрос: «На кой, Неведомый побери, он согласился воспитывать этот табун детишек?». Да, по другому эту компанию никак не было назвать. Три года, в течение которых эти поросята заставили окончательно поседеть его волосы, а прислуга в замке менялась так часто, как никогда даже в Красном замке при правлении Таргариенов с монетой не на той стороне. Всё начиналось весьма обыденным способом. Практика воспитания наследников и вторых сыновей лордов в других благородных домах весьма распространена в Вестеросе. Это хороший способ укрепить связи между домами. И если нет подходящей пары, чтобы связать их брачными узами отправка на воспитание — второй самый распространенный способ. Так что не было ничего удивительно, что на письмо-предложение от Стеффона Баратеона Аррен ответил положительно. У Джона не было своих детей не смотря на два брака, которые оставили его по итогу бездетным вдовцом. Так что помимо ярко выраженной связи со Штормовым пределом, а в воспитанники был предложен наследник Великого дома, мужчина так же подспудно хотел ощутить каково же это быть отцом, хотя бы немного. Мальчишка оказался весьма живым, непоседливым, шумным и быстрым на ярость, как и подобает девизу его дома. Роберт быстро заводил друзей, а врагов умудрялся в итоге, если и не перетащить на свою сторону, то хотя бы добиться нейтралитета. Правда как для наследника он был излишне беспечен, больше уделяя вниманию занятиями ратным делом, чем чтению и счету. Джон только надеялся, что со временем это сгладится. Когда спустя полгода после принятия в Орлином гнезде Роберта пришло письмо от лорда Старка Джон уже удивился. Северяне не слишком сильно контактировали с южными домами, а Югом они считали всё, что ниже Перешейка. Да и странно было отправлять следующего за Старыми богами мальчика в андальский род, что славится своими рыцарскими заветами, тогда как на Севере институт рыцарства отсутствовал как клас, за исключением поодиноких случаев. Впрочем, это был не наследник, а второй сын, так что как попытка укрепить связь между Великими домами вполне могло быть. Да и если вспомнить, то Старки за свою историю достаточно часто роднились с долийскими благородными домами. С теми же Ройсами из Рунного камня. И совсем не обязательно было учить мальчика как рыцаря. Одно только удивляло Джона — просьба вместе с Эддардом принять его кузину на четыре года младше самого мальчика. Свою просьбу Рикард Старк пояснял тем, что эти двое практически неразлучны с момента рождения Вивьен и спокойны и послушны только тогда, когда им не мешают быть рядом. Это было весьма странно, даже для не совсем понятных южанам северян. Тем более, что лорд Старк имел репутацию довольно жесткого человека. Думать, что он позволил себе прогнутся под желание своих детей было до странного дико. Мелькала мысль, что отправить племянницу лорд Старк пытался с перспективой дальнейшего брака той с Баратеоном, что уже был на воспитании здесь. Эта мысль его не покидала, хотя он и не высказывал её даже мейстеру или стюарду. Лучше не давать повода сплетням. Тем более, если не уверен, что это имеет под собой реальную основу. В итоге, поразмыслив как следует лорд Аррен решил принять это предложение, не имея никаких существенных аргументов против подобного. Больше пяти лун заняла переписка и урегулирование всех вопросов, поскольку нужна была леди-наперсница для маленькой Вивьен. Лорд Старк особо настаивал, чтобы девочку не учила септа, потому как она леди северного дома и если боги будут благосклонны, то в итоге выйдет за одного из его лордов-знаменоносцев. Это уже было сложнее, но в итоге леди Анья Уэйнвуд, вдова лорда Хардвила Уэйнвуда и леди Железной дубравы согласилась на помощь своему Верховному лорду. Леди уже пять лет, как железной рукой управляла владениями своего покойного мужа. И хотя её старший сын и наследник Мортон Уэйнвуд и принял титул своего отца, но ни для кого не секрет, у кого именно в руках настоящая власть на их территории. Женщина подходила тем, что была уже взрослой дамой, которая могла не только стать дуэньей для девочки Старк, но и стать её наставницей. Анья следовала Семерым, но была достаточно обознанной в ведении северного хозяйства, имея бабку из Локков, северного дома. Да и находилась Железная дубрава в трех днях пути верхом от Лунных врат, что было хорошо для леди, случись той надобность отбыть в свой дом. В конце концов время потихоньку сплыло и в начале лета, которое припало на первую луну 273 года от З.Э., Старки прибыли в Орлиное гнездо. Стоит признать, что первое впечатление было сбивающим с ног. Джон имел возможность видеть Рикарда Старка в 264 году от З.Э., когда волк посетил Королевскую гавань. Его младший сын в итоге уже сейчас обещал вырасти в весьма похожего мужчину. Каштановые кудри и длинное, немного печальное лицо, на котором с легким любопытством сверкали серые глаза. Но вот девочка… Вивьен Старк была настолько экзотически красива, насколько это возможно для вестероски. Любой у кого имели глаза и кто видел глав Великих домов Севера и Запада мог сказать, что она родственна им обоим. Черты Старков и Ланнистеров затейливо, но гармонично переплетались и дополняли друг друга, уже сейчас создавая потрясающую картину. И словно этого мало — разноцветные глаза, что имели насыщенные и яркие тона, а так же тяжелые кудри темно-серебристого цвета, которые девочка убрала в по-северному сложное переплетение кос. Гори он в седьмом пекле, если эта малышка, что сейчас изящно склонилась в реверансе, в итоге не будет признана самой красивой девой Семи королевств. Дольше он размышлять не смог, так как в Великий чертог ввалился, по другому не скажешь, Роберт. Не церемонясь особо, Баратеон схватил Старка за руку, тараторя, что наконец появилось с кем подраться и тому подобное. При этом он мимоходом оттер мальчика от его кузины. Не специально, но Роберт был ещё не в том возрасте, чтобы отдавать больше внимание девочкам, пускай и очень красивым, чем мальчикам, которые могут стать спаринг-партнерами и напарниками в очередной забаве. Только судя по виду не только Виви, но и Нэда, им это явно не понравилось. Морозным тоном, не говоря ни слова грубости маленькая леди отчитала Баратеона за отсутствие манер. Лишь тогда Роберт обратил внимание на кроху, но тирада видимо куда больше личика волчицы зацепила оленя. Джон готов был поклясться, что между ними пробежало напряжение, хотя не такое, как описывают в романтических балладах и историях. Нет, это были два привыкших доминировать хищника, что столкнулись на одной территории. А сам предмет спора явно благоволил волчице, но не спешил ставать на её сторону в этом молчаливом противостоянии, что весьма удивило Аррена. Лорд понять не мог, почему мальчик так безучастен, если даже его отец отправил кузину с ним потому, что они долго находится друг от друга не могут? Несколько окрепла уверенность, что Вивьен тут скорее ради Роберта, чем ради своего кузена. Как же в итоге он ошибся. В тот самый день больше происшествия не происходили, так как Старки были весьма утомлены дальней дорогой, но со следующего дня маленькая волчица развернула боевые действия против посягнувшего на её территорию оленя. Мелкие пакости то и дело случались с его старшим воспитанником на протяжении недели; как минимум раз в день и ещё дополнительно после каждой попытки привлечь к себе внимание Эддарда. Как она это успевала устраивать без помех для занятий леди Уэйнвуд, что была весьма впечатлена умом и сообразительностью своей маленькой подопечной, Джон понять не мог. Да и чесно говоря мужчина, как и подавляющее большинство в замке считал, что у Роберта началась полоса несчастий, при этом не сильно задумываясь, что все эти мелкие недоразумения дело рук одного и того же человека. Когда череда таких «случайностей» пошла на вторую неделю длительности Джон начал подозревать, но доказательств не было. Пока в начале третьей недели Робер окончательно не вывел из себя маленькую Виви. Мальчик в очередной раз потащил Нэда на тренировочную площадку, а на малышку Старк, что имея свободное время пошла вслед за ними накричал: — Чего ты за нами ходишь?! Это только для мужчин место. Иди лучше вышивай да гимны разучивай! Это было весьма грубо, и Джон, который застал неприглядную сцену, едва только приоткрыл рот чтобы отчитать Баратеона, не успел выдать из себя и звука, как Эддард с размаха зарядил кулаком прямо Роберту в глаз, что аж сбил старшего мальчика с ног, а затем всё так же в молчании поднял кузину на руки и зашагал в сторону сада Алиссы Аррен. И маленька Виви не плакала от обиды, нет — девочка мстительно прищурила разноцветные глаза, явно посылая мысленно оленю: «Тебе конец». Джон, конечно, устроил выволочку Роберту, но мальчишка только уперся рогом, уверенный в своей правоте и обижающийся на Нэда за то, что принял не его сторону. Правда в итоге через три дня Баратеон ой как пожалел о своих словах. За эти дни затишья, в которые все наивно уверились, что Виви хватило подбитого и заплывшего глаза обидчика для успокоения, сама девочка высчитывала свою месть и готовила материалы и место для неё. Обычно Джон с воспитанниками и леди Аньей завтракал вместе в Утреннем чертоге, потому как остальные приемы пищи из-за разных дневных графиков было сложно провести вместе. И Виви оказалось весьма на руку, что стулья вокруг обеденного стола были оббиты темно-синим, почти черным бархатом на пухлой хлопковой подкладке, для мягкости и удобства сидящих. Залить незаметно в такие сидения краску достаточно просто, если взять себе за цель. А вот с Робертом сыграла плохую шутку привычка садится за один и тот же стул. Так что когда спустя три дня после происшествия Роберт как всегда шумно плюхнулся на свое место, чтобы тут же вскочить с воплем, лорд Аррен уронил бокал от неожиданности. По светлым штанам мальчишки в зоне паха было весьма заметное большое ярко-алое пятно. — Ой, а я не знала, что у мальчиков тоже идет лунная кровь. Леди Анья, вы говорили, что в таки дни леди может плохо себя чувствовать. Может Роберт сегодня вместо тяжелой тренировки будет с нами вышивать? — Старк, которой меньше чем через луну должно было исполнится семь лет, большими невинными глазами посмотрела на свою наставницу, что отпустив уже ошеломленное выражение со своего лица, сейчас кусала губы чтобы не расхохотаться, ещё больше изранив гордость покрасневшего от ярости Баратеона. — Тыыыы! — А? Да, с утра вроде как была собой, — девочка очаровательно улыбнулась. — Леди не бьют, но на гадин это правило не действует! — с яростным ревом мальчишка кинулся к волчице. На пути у него моментально вырос Эддард, явно защищая свою кузину, а она сама, высунувшись из-за его спины добила оленя. — Вы бы к мейстеру сходили, леди Баратеон. В итоге, Джону пришлось удерживать Роберта, пока тот яростно брыкался, пытаясь добраться и придушить Старк. Леди Уэйнвуд отчитала Вивьен, но её веселый блеск в глазах не позволил хоть кому-то обманутся. По итогу наказаны были все. Правда это не помешало им уже на следующий день после освобождения снова сцепится. У Джона голова начинала раскалываться. А тут ещё будто этого мало Хостер Талли прислал письмо, в котором интересовался, не примет ли любезный лорд Аррен на воспитание его младшую дочь Лизу? Зачем это форели он понять не мог, но то, что предлагают именно Лизу можно было логически высчитать. Эдмур ещё чрезвычайно мал, тогда как старшая дочь, Кейтилин, взяла на себя обязанности леди Риверрана после смерти своей матери. И учитывая, что лорд Талли так и не женился и пока невесту себе не ищет, то она будет нужна в своем родовом замке. Объективных причин отказаться у него не было. Если бы он воспитывал только мальчишек, то было бы логично выразить недоумение этой просьбой и мягко отклонить. Но Джон уже принял на воспитание маленькую волчицу, о чем. наверняка, уже знает весь Вестерос или, по крайней мере, те лорды, которые хоть как-то участвуют в политике, а это практически все благородные дома. Взявшись писать письмо-согласие Аррен поймал себе на мысли, что может появление ровесницы немного ослабит жажду внимание Эддарда у его кузины и война с Робертом пойдет на спад. Жуткую мысль, что Виви притянет Лизу Талли как напарницу к своим проказам мужчина отчаянно гнал подальше. Девочка прибыла в середине третьей луны 273 года от З.Э. Маленькая рыбка имела золотисто-рыжие волосы, большие голубые глаза и кожу мягкого бледно-розового оттенка. Застенчивая и немногословная, она казалась ещё хрупче, чем была. Девочка была весь миленькой, но явно терялась на фоне ошеломляющей внешности Вивьен. Впрочем, во всем Вестеросе найдется очень немного женщин, который не потеряются рядом с этой волчицей. Тихоню-Талли Старк приняла хоть и не с радушно раскрытыми объятьями, но тепло. Девочку всё ещё больше интересовала компания кузена, чем новая потенциальная подруга. Леди Уэйнвуд посоветовала пока поселить девочек вместе в больших покоях Девичьей башни, чтобы они успели притереться и узнать характеры друг друга. Прибывшую с Лизой Талли септу леди решительно отправила в крыло для слуг. Это не было чем-то, что нарушало порядок, но достаточно необычно, так как септа в итоге обучала юных леди, а потому хотя и не была членом семьи, но находилась чуть выше слуг в иерархии. Строго говоря, септы вообще не были включены в неё, так как ни один следующий Семерке лорд не посмеет причислить прислужниц Семерых с слугам. Обычно, не желая нагнетать конфликты со Звездной септой, посланных септ селили или в самом дальнем конце семейного крыла или в гостевых покоях. Но в Орлином гнезде не было так уж много гостевых покоев, а селить септу в Девичью башню, где проживала с девочками и сама леди Уэйнвуд, значило в недалеком будущем неспокойные дни. Несомненно септа попыталась бы приучить северянку к южным догматам поведения леди, а так же наставить на путь истинных богов, заставляя отринуть Старых богов. Однако успев изучить за две луны характер волчицы леди Анья была уверенна, что септу она будет выживать из замка всеми возможными способами. Да и как весьма рассудительная и властная женщина, что до сих пор держит бразды власти в тени своего сына-лорда, леди Анья не считала, что усиленные распевания гимнов и чтение «Семиконечной звезды» позволит стать хорошей леди. Разве что куклой для производства наследников. Септа Глори возмущалась таким отношением, но по факту это не было из ряда вон выходящая ситуация. В конечном итоге ей не мешали заниматься и наставлять маленькую леди Талли, но леди Уэйнвуд предупредила, что леди Старк будет не в восторге от нравоучений иноверной жрицы, заставив последнюю едва ли не кровью от гнева плеваться. Естественно женщина знала, что Старки поклоняются этим мерзким деревьям, но это не помешает ей навернуть в истинную веру несчастную девочку! Через три луны септа, которую «несчастная девочка», выведенная из себя нравоучениями и упреками довела едва ли не до нервного расстройства, уехала в Лунные врата. Честно говоря, Джон до конца не знал, что именно вытворила Виви, но откровенно говоря и не хотел этого знать. В этом случае чем меньше знаешь, тем крепче спишь. Лиза, которая за первые две луны в Орлином гнезде оказалась под излишним влиянием новой подруги, не особо расстроилась от такого расклада. Леди Уэйнвуд совершила тактический маневр и отправила письмо Хостеру Талли, в котором сообщила, что в связи с пожелавшей покинуть свой пост септой Глори лорд Аррен и она лично послали за септой Ровеной из септы Чаячего города. Таким образом они уверили речного лорда, что его дочь и дальше будет под присмотром септы-наставницы. А то, что септа Ровена приходилась дальней родственницей самой Анье, и ушла в Веру после того, как рано овдовела, Хостеру было знать ни к чему. Ровена всегда была женщиной разумной, так что хоть она и продолжила наставлять Лизу в вопросах религии, но при этом не была фанатична настолько, насколько была Глори, и уж тем более, не собиралась насильно «возвращать на путь истинный» Вивьен или мешать самой Анье вести занятия и учить девочек как быть не просто трофейной супругой какого-нибудь лорда. Это решение пришлось по душе всем, а особенно Джону, который в разгар войны Вивьен с септой Глори получил письмо от Джоанны Ланнистер, которая мило расписав пол листа любезностями к середине перешла к делу, начав восхищение тем, что лорд воспитывает стольких детей Великих домов, и весьма прямо намекнула, что её сыну Джейме, было бы хорошо пообщаться не только с детьми своих будущих вассалов. Пока озадаченный Джон думал, а не намазано ли в Орлином гнезде медом где-то, через три дня после письма от супруги пришло письмо и самого Тайвина Ланнистера. Десница указал, что был бы признателен, если уже имеющий на воспитании наследника Штормовых земель Верховный лорд Долины примет в качестве воспитанника и его сына также, посетовав, что обязанности Десницы не позволяют заняться обучением Джейме, как того требует его положение наследника Запада. Ощущая, что медленно, но верно его родовой замок превращается в подобие детского приюта для благородных детишек, Джон тем не менее принялся писать о своем согласии. Таким людям, как Великий лев без объективной и весомой причины лучше не отказывать, а приняв стольких воспитанников, половина из которых девочки и даже не наследницы, глупо сейчас говорить нет. С такой толпой одним больше, одним меньше — разницы никакой. Так что к середине этого, весьма бурного для отдельно взятого замка на склоне Копья Гиганта, года прибыл надутый как обиженный хомяк львенок. Мальчик был одного возраста с Виви. И судя по кислой гримасе на лице, явно не был довольным своим пребыванием тут. Зато глядя в его нахальные, с кошачьим разрезом зеленые глаза и черты лица, что веками передавались в доме Ланна Умного, у сокола не осталось сомнений, что отец Вивьен, как минимум, в недалеком родстве имел Ланнистеров в роду, а то и вовсе был одним из львов. Что примечательно, на надменное поведение львенка, что явно обуславливалось его прожитыми в Утёсе Кастерли годами, четверка бедокуров отреагировала вяленько. К моменту прибытия Ланнистера в гнездо Роберт с Виви почти перебесились, а Лиза немного больше раскрепостилась. Так что не смотря на неудачное начало в итоге они выстроили свою компанию, где мальчишки были силой и защитниками, Лиза хрупкой леди и вообще, как самая младшая и спокойная попала под защитное покровительство старших троих, а Виви, не смотря на то, что так же носила платья, вышивала и играла на высокой арфе, а так же не особо рвалась к оружию, хотя Нэд и начал учить её стрелять из лука, была для мальчишек эдаким пацаненком в платье. У Роберта просто не получалось соотносить обычную благородную девочку, стереотип о которых уже явно было не выкурить из его головы, и кого-то, кто и влупить кулаком может, если сильно припечет. В итоге волчица в сознание Баратеона была леди, но не девчонкой. Как рассказывал Джону, запинаясь и злясь от невозможности пояснить эту мешанину толком Роберт наедине — Старк просто не вязалась у него со словом «девочка». Да, она красивая. Да, ходит в платье. И к тому же умеет всё, что и Лиза, которая как раз и была той самой «девочкой». Но с девочкой нельзя устраивать шуточные драки подушками, девочки не катаются верхом в мужском седле, девочки не стоят на карауле, пока друг подливает слабительное вредному мейстру за то, что тот назвал его слабо способным к наукам (Джон наконец-то понял почем мейстер Лютор два дня назад радовал всех осунувшимся и несчастным лицом после дня полнейшего отсутствия в поле зрения). Короче говоря, для Роберта Виви была скорее младшим братом, чем подругой или даже сестрой; и судя по всему, наверняка в такой позиции и останется даже когда они вырастут. А говорить о отношениях кузенов Старк и не стоило начинать — они и правда как привязанные. Порой и у настоящих близнецов такого взаимопонимания и взаимодействия нету. И вот эти четверо, которые вроде как подуспокоились, что было хорошо и теперь шкодили меньше, что было всё же плохо, ибо теперь они все четверо прикладывали к этому свои изобретательные лапки, спокойно приняли явно отгораживающегося от них Джейме. И это настораживало. Паритет окончился спустя пару недель, когда вконец обжившейся, но явно заскучавший, ибо его в компанию не приняли остальные, Ланнистер их достал. Джон мог ожидать всего, но то, что в итоге поросята додумаются устроить перестрелку подгнившими апельсинами он и помыслить не мог. Бочку с апельсинами два дня назад доставили из порта в Чаячьем городе, куда их привезли прямиком из Дорна. Но видимо летняя жара сделала свое дело и по итогу почти все апельсины подгнили. Это они уже осознали, когда подняли корзину с провизией. Бочку оставили в погребе слуги с кухни, собираясь перебрать в фрукти на предмет уцелевших и хотя бы джем из них приготовить, опасаясь подавать сырыми господам. Эти поросята явно пронюхали об этих гнилых плодах и словно играя устроили перепалку. Только почему-то начали они её неподалеку от Джейме и в итоге быстренько рассредоточились так, чтобы вроде как бросали в соперника, а попадали почти всегда в Ланнистера. К чести Джейме, после первого ошеломления мальчик принялся отбиваться от атак их же методом и к тому моменту, когда примчался уведомленный стюардом лорд Аррен все пятеро были перепачканы, но довольны и явно думали, что другая сторона не так уж и плоха. Что творится в их мозгах, раз для налаживания нормальных отношений нужно закидать друг друга гнилыми апельсинами ни Джон, ни леди Анья понять не могли, но это не помешало им наказать всех причастных. Впрочем, общее наказание лишь сплотило их и в конечном итоге с горем пополам львенок влился в их разномастную компанию. Нэд с Роббом явно взяли под крыло паренька, который был ровесником Виви, а потому почти вдвое младше их. Видимо яростность львенка их вполне впечатлила. А сам Джейме, получивший возможность общаться с другими детьми постепенно опустил свою высокомерность, за которой прятался как за щитом. Идиллия в Орлином гнезде окончилась резко на при конце того же года. Джоанна Ланнистер умерла давая второму сыну жизнь. Опустошенный горем утраты Джейме уехал назад в Утёс чтобы попрощаться с матерью и увидеть Тириона. Остальные рвались ехать с ним, но уже Джон запретил, указав, что Джейме может захотеть побыть исключительно в кругу семьи, а свою поддержку они выкажут когда он вернется. Львенок вернулся спустя три луны с отъезда, вновь закованный в броню высокомерия и наглости, выражаясь явно не своими словами. В ответ на слова девочек, что попытались его поддержать ляпнул, что: «Львам не нужно принимать во внимание мнение овец». Ну, не считая того, что фраза явно была совсем не к месту, ещё и Роберт с Эддардом потащили семилетнего товарища на тренировочное поле, решив выбить из него дурь самым простым и что ни на есть прямым способом. По итогу оба старших парня были наказаны, а Джейме сверкал синяками под обеими глазами и распухшим носом, но именно это стало спусковым крючком, чтобы он в тот же вечер пришел в солярий Джона поговорить. Выплакал свое горе, явно будучи не в силах и не смея этого делать в присутствии Тайвина, что и когда Джоанна была жива слил жестким, если не жестоким человеком. «Рейны из Кастамере» и сейчас весьма популярна. Но драка пошла мальчику на пользу. В итоге постепенно всё вернулось к той атмосфере, что была последние луны до известий о леди Джоанне. Хотя приходили ещё запросы на отправку воспитанников в Орлиное гнездо, но на все Джон писал отказ, аргументируя, что пятеро и так много. И правда, в Вестеросе он, наверное, один такой лорд, что воспитывает одновременно стольких детей благородных домов. Единственными, кому он без большой обиды не мог бы отказать помимо королевской семьи, что в виду наличия единственного, а оттого обожаемого сына, которого никому на воспитание скорее всего не отправит, были другие Великие дома. Но Мейс Тирелл был уже слишком взрослым, чтобы быть чьим-то воспитанником, его сестра Мина в начале 274 года от З.Э. вышла замуж за Пакстера Редвина, а Янну отправили в Винтерфелл. Кстати да, Рикард Старк неожиданно для большинства как северных, так и южных домов предложил помолвку между своим наследником Брандоном и младшей дочерью лорда Тирелла Янной. Девушка была на три года младше жениха, и как говорят была вполне хорошенькой, унаследовав внешность матери. Оленна Тирелл, которая уже какой год практически в открытую правит Простором, пока её муж Лютор предается охоте и частым в Просторе турнирам, естественно не смогла упустить эту возможность для своей дочери. Хотя можно было подумать, что поскольку у принца Рейгара нет сестры, то есть шанс для дочерей Великих домов стать следующей королевой. Но во-первых женщина явно таила обиду на своего несостоявшегося мужа, принца Дейрона, разорвавшего помолвку (хотя и всем, кто может услышать утверждает, что именно она интриговала, чтобы помолвка не переросла в брак. Что тут скажешь — гордость уязвленной женщины не то, с чем хотелось бы иметь дело любому человеку с исправно работающим инстинктом самосохранения). А во-вторых, учитывая хоть и изрядно пошатнувшуюся дружбу, но всё ещё достаточно крепкую связь короля и Десницы, более вероятной кандидатурой в драконьи невесты будет Серсея Ланнистер. Так что леди сделала ставку именно на дом волков. Было всё ещё странно, что брак с южанкой был создан так далеко, хотя с Севером граничат лишь немногим менее плодородные Речные земли, да и то только из-за размеров самого королевства, что значительно уступают Простору. И в Великом доме речников так же есть старшая дочь того же возраста, что и младшая леди Тирелл, которая ещё ни с кем не помолвленная. Но видимо у лорда Старка были свои резоны. Впрочем, уже к третьей луне после урегулирования помолвки леди Оленна отправила свою дочь в сопровождении кузин и некоторых гвардейцев, что в итоге должны были стать домашней свитой следующей леди Старк, в Винтерфелл дабы Янна смогла обучится у свекрови ведению дел как северная леди. За одно это Хайгарденская роза приобрела явный плюс к одобрению у будущих вассалов, а так же семьи жениха. Собственно, волчата на полторы луны уезжали в Винтерфелл чтобы повидаться с семьей и за одно поздравить своего брата. Но возвращаясь к Великим домам. Из тех, кто ещё мог предложить детей оставались Грейджои, которые всех живущих на материке презрительно величали «зелеными людьми» и Мартеллы. Мартеллы помимо того, что всегда подчеркивали обособленность Дорна, что сохранил некую автономность от остальных королевств, а их глава носит титул принц или принцесса в отличие от лорда/леди остальных королевств, ещё и не имели того, кого могла отдать на воспитание. Младший сын правящей принцессы Дорна Оберин Мартелл имел пятнадцать лет, тогда как совершеннолетними мужчины считались в шестнадцать. Так что да, Джон спокойно отказывался от дальнейших предложенных воспитанников. Рикард Старк в их переписке как-то даже сравнил Джона с несчастным соколом, в чье гнездо пять кукушек решили яйца подбросить. На что получил ответ, что кукушата больно волосаты да зубасты, а у некоторых ещё и рога ого-го какие растут. У них с Хитрым волком постепенно завязалось что-то вроде дружеской переписки. Для настоящей дружбы они не были достаточно знакомы, да и слишком долго были Верховными лордами своих королевств чтобы позволить себе полностью расслабится в общении, но всё же это было более дружественный и теплый оттенок, чем в письмах Тайвину Ланнистеру и Хостеру Талли. Стеффон Баратеон писал исключительно редко и скорее тогда, когда любящая супруга напоминала, что надо бы узнать, а жив ли их старший сын ещё? Хостер Талли хотел было забрать Лизу обратно в Риверран после помолвки Брандона Старка с Янной Тирелл, показав невольно, что явно рассчитывал на положение следующей леди Винтерфелла для своей старшей дочери Кейтилин, а Лизу отправил скорее для налаживания более крепкой связи с волками. Однако явно оскорбленный «пренебрежением» северян к своему дому речник не желал и дальше держать дочь в Долине. Но тут уже Лиза, которая буквально расцвела под руководством леди Аньи и благодаря завязавшейся дружбе, едва в истерике не билась, отчаянно не желая уезжать. Так что леди Уэйнвуд смогла посоветовать как тонко отбрить форель, ибо женщине, да и самому Джону, было жаль застенчивую малышку, что явно в своем доме была подавленна тенью более красивой и любимой старшей сестры и младшим братом-наследником. Так что в ответ на требования Талли, отправилось письмо, где Хранитель Востока недоуменно вопрошал, является ли это требование выражением недовольства речного лорда касательно образования преподаваемого его дочери. На это Талли не было что ответить. Не достойная дочери дома Талли компания? Так все компаньоны Лизы были если не наследниками, то детьми глав Великих домов, за исключением Виви. Но любимая и единственная племянница Хранителя Севера не могла не быть достойного происхождения. Не достаточно качественное преподавание? Скажите это леди Железной дубравы в лицо, если осмелитесь. Репутация леди Уэйнвуд неслась впереди неё далеко за пределы Долины. Отсутствие септы, которую прислали с Лизой? Так уже давно сообщили, что на замену уехавшей нашли иную септу. Чего раньше в таком случае не среагировать, если недовольны? В общем, Талли заткнулся, решив, что из-за средней дочери не стоит рассориться с несколькими Верховными лордами. Потому как если оскорбить лорда Аррена, забрав Лизу под предлогом недостаточного воспитания, то и остальные лорды, чьи дети сейчас на попечении у долийца будут оскорблены — их детям нормально, а для речника, что только триста лет как поднялся на позицию равной той, что они занимали тысячелетиями не подходит! И вроде всё пошло своим чередом. Мальчишки постепенно всё больше возмужали, девочки под присмотрим леди Уэйнвуд уже были просто восхитительными маленькими леди (пока вместе с мальчишками не встревали в очередную авантюру). В их пятерке Роберт был самым буйным и легким на подъем, Нэд и Виви были мозгами компании, которые в своих явно не в нужном направлении гениальных головах создавали большинство шуток и других авантюр их разряда «А что будет, если…» (дальше варианты весьма разнились). Лиза, как самая младшая и самая тихая в компании была эдаким цветочком, который все, включая Виви (которую мальчишки не меньше рыбки опекали, за перегибы в чем порой хорошенько несчастным доставалось, но они продолжали дальше с упорством достойным настоящих горных мулов), защищали и оберегали. Правда, когда этот цветочек выкидывал изредка очередное коленце приходило осознание, что цветочек явно плотоядный. Ну, а Джейме, что к восьми годам показал весьма хорошие, Джон бы даже сказал блестящие намеки на то, что сумеет при должном усердии получить свою долю славы среди лучших мечников Вестероса, имел чересчур сильные защитные инстинкты и порывы настоящего рыцаря из баллад. Именно им для обеих девочек и был, в отличие от Роберта, что делил их на «леди» и «младшего брата в юбке по ошибке природы», а так же Нэда, что хотя обеих воспринимал девочками, но только сестре сначала вложил в руки кинжалы, не смотря на протесты самого Джона и вопли непонимания Роберта (что примечательно, леди Анья только хмыкнула и сказала, что если Виви хочет обучится защищать саму себя, а её лорд-дядя не против, то она не видит в этом ничего плохого. Собственно в следующем письме Рикард подтвердил согласие, чем впрочем не так сильно, как можно было подумать удивил Аррена), тогда как Лизе сказал, что она слишком девочка, чтобы драться оружием. За это Нэд впервые стал целью реже всего шутившей в отместку рыбки. В итоге был вынужден идти из купален в кружевной сорочке леди Аньи, которую Талли подложила ему, украв пока волк купался всю его одежду и всё, чем можно было прикрыться. На следующий день рыжая невинным тоном поинтересовалась, где он взял ту прелестную вещицу с кружевами; она, видите ли, такую только у маменьки однажды видела. Не обращая внимания на воющих, аж похрюкивающих друзей, Нэд честно извинился и обращаться с кинжалами учил уже двух девочек. Хостеру Талли решили об этом не сообщать. Для душевного спокойствия речного лорда, несомненно. За три года, что они воспитываются в Орлином гнезде детишки практически не уезжали в свои дома, если не считать визита Джейме домой после смерти матери и Старков, что уехали отпраздновать помолвку старшего брата. Им вполне хватало Орлиного гнезда или, если становилось скучно, они спускались в Лунные врата. Пару раз все пятеро наведывались в Железную дубраву вместе леди Уэйнвуд, что должна была вернутся домой в связи с делами рода, а так же раз пять делали вояж в Чаячий город. Последний раз там они были совсем недавно и четырнадцатилетний Роберт потащил Нэда в бордель, решив, что они уже достаточно взрослые для того, чтобы познать вкус плотской любви. Хотя по мнению Джона Эддард мог и ещё немного обождать, хотя бы пару лун до своего четырнадцатилетия, но чего уж там. Правда если Эддард в итоге наедине с наставником просто отметил, что это весьма приятный опыт, но говорить больше он не хочет, желая чтобы происходящее в его постели оставалось только там, не выходя за границы борделя, то Роберт весьма красочно делился ощущениями с любым, кто слушал. В основном слушал десятилетний Джейме, что на это немного краснел, но явно мотал на ус. А вот Вивьен, при попытке рассказать ей как Баратеон умудрился загонять шикарную брюнетку с «вот такенными титьками» вплепила другу подзатыльник и сообщила, что леди не очень приятно слушать о похождения мужиков со шлюхами. На вопрос: — Ты где леди тут видишь? — прописала кулаком в глаз и ушла пыхтя как ежик в музыкальную комнату. Стоит ли говорить, что Роберт потом ещё неделю замаливал вину отдавая ей свой десерт? Правда в конце недели он умудрился брякнуть, что таким темпом Виви станет первой в истории Толстой волчицей, за что получил куском пирога в лицо, а девочка снова обиделась. Но инцидент с «не леди» был перебит новой причиной злости. И вот вроде всё хорошо так. Одно непонятно — какого седьмого пекла Роберт с мальчишками устроили им эту психологическую пытку?! Чует его душа, что без девочек не обошлось. Завтра он им устроит допрос с пристрастием. Всем и сразу. Определенно, но сначала нужно поспать. Роберт, кажись, наконец заткнулся. — Доброе утро, милорд, — в покои ввалился бледный, с огромными мешками под глазами стюард, чтобы мгновенно сбежать, едва увернувшись от прилетевшего в лоб серебряного подсвечника, что стоял до того на прикроватном столике. Что ж, глядя на то, как в окно пробиваются первые утренние лучи, Джон Аррен осознал: — Я слишком стар для этого дерьма, — и счастливо вырубился, наслаждаясь тишиной.