Скованные доверием

      Молния. Другая. В сущности, хватило всего двух, чтобы понять: этим Веланну не проймешь. Молнии Фредерики, яркие до боли в глазах, разбились о крепкие древесные корни. Сама Веланна покрыла свою кожу чем-то вроде земляной брони с вкраплениями камней, не пропускающей ни единой толики электричества. По иронии судьбы, к битве с Фредерикой Веланна словно была готова с рождения.       Пока Фреда лихорадочно думала, что же может нейтрализовать необычную магию Веланны, та не давала ей шанса отдышаться, заставляя все время переноситься с места на место. Мозг Тревельян работал на износ. Мысленно она перебирала свой арсенал заклинаний в поисках такого, перед которым не устоит даже редкая лесная магия — подобной Фреда еще не видывала. Наконец, вскинув посох натренированной рукой, она послала в очередной вылезший из земли корень огненную вспышку. К этому заклятию не приходилось прибегать с самого Круга Магов. Это было чуть ли не все — из практического — чему ее научили преподаватели.       Огненный всполох пришелся не по вкусу корням Веланны, но они выстояли — разве что Фреда выиграла себе еще немного времени.       Веланна же, очевидно, рассчитывала на быструю и легкую победу над калекой. Вот почему прыть Фредерики выводила ее из себя. Она только и ждала, когда же экс-Инквизитор выдохнется, поток ее маны иссякнет — и тут ей конец! Веланна словно обезумела, посылая в атаку один корень за другим. В ней бушевали ревность и ненависть. Свою ревность Фредерика все же задвинула подальше, ведь на кону стояло нечто большее, чем любовь и даже ее собственная жизнь.       Впрочем, и Веланна как будто сражалась не только за себя. Будущее эльфов, вот как?       — Твой народ поклялся уничтожить мой! — крикнула Фредерика, вновь перемещаясь. — И не только его, но и гномов, васготов! Это нельзя так оставить!       — Так ты признаешься?! — вызверилась Веланна и яростно взмахнула рукой.       Фреда вскрикнула: один из корней все же задел ее, полоснул по ребрам, когда она пыталась ускользнуть. Стоило сбавить темп на секунду — другой корень мигом хлестнул по спине, взрезав одежду и кожу под ней.       — Тебя это волнует? — Фреда почти задыхалась, пытаясь собрать остатки маны. — Не переманил ли кто твоего повелителя? Что бы он сказал, узнав об этом?       — Ах ты!..       Не дожидаясь следующего удара, Фреда выбросила посох перед собой. Завеса в этом лесу всегда была странной — слишком тонкой и звонкой. Потянуть сквозь нее энергию Тени оказалось даже проще, чем можно было ожидать. На каменную магию Веланны Фреда ответила такой же: каменным кулаком, блокировать который не могла даже глухая броня.       Ошеломленная, Веланна все же устояла на ногах, но Фреда почувствовала, как ослабла решимость эльфийки. Всего на миг — зато достаточный, чтобы вызвать прилив маны из-за Завесы и нанести по Веланне ментальный удар. Мана словно хлынула в грудь Фредерики, заглушая ее боль. Еще бы немного, совсем немного...       А между тем только трое в целом мире знали эту школу магии. Фредерика. Ее наставница. И...       — Да как ты... — округлила глаза Веланна. — Только мой господин умеет это!       — Нет, не только, — выдохнула Фреда и воздела руку.       Маны было достаточно.       В следующую секунду на поляну у храма обрушился дождь из горящих метеоров.       Вот тут магия Веланны и дала осечку. Метеоры ухали с неба один за другим, выжигая корни, тянущиеся к Фредерике. У Соласа это всегда выходило зрелищнее, но Фреда могла гордиться хотя бы тем, что воскресила в памяти это непростое заклятие.       Послышался хруст: броня эльфийки не выстояла. И тогда, собрав еще немного сил, Тревельян разрядила в нее шквал энергии. И Веланна упала. Ее тело искрилось от нитевидных молний.       Фредерика упала тоже, на колени. Огненный ливень стих. На окружавших поляну деревьях занялось пламя — и всего спустя мгновение улеглось, точно подчинившись воле самого леса.       Фреда едва могла дышать от перенесенной нагрузки. Кожу над ребрами гадко саднило. Веланна не шевелилась и, кажется, не дышала. Вестница так и смотрела на нее, осознавая, что произошло. Вдруг вспомнился Нунцио.       Кажется, Солас и Фредерика были квиты.

***

      Солас ждал, оперевшись на каменное ограждение балкона. В своих снах он еще не забредал в это место, ведь ему никогда так сильно не хотелось... вспомнить. Не события — ощущения. Себя.       Солнце лениво ползло по небу, ныряя в облака. Солас не оглядывался — боялся утратить сосредоточенность. Сильнейшая концентрация магии в этом месте позволила возродить нужный образ. Теперь можно было слышать голос. Его собственный голос. Он становился все громче — и вот на балкон инквизиторской спальни вышел призрак Соласа, ведя за собой призрак Фредерики. Их разговор шел неторопливо, эльф давал собеседнице возможность подумать над ответами. Солас из настоящего наблюдал за собой: как он стоит, как держится, какие эмоции испытывает, когда говорит Фредерике слова восхищения. И в душе его разливалась горечь.       Скажи ей, что не встречал таких, как она. Возьми ее руки в свои, поцелуй. Не смотри на нее так, не смей уходить! Останься с ней, сделай хуже — но подари себе и ей больше времени!       Вместе с Фредерикой он глядел в спину уходящему себе, а когда перевел взгляд на лицо леди Инквизитора, его сердце защемило при виде тоскующих лиловых глаз. Всем телом Фреда выдавала разочарование и бессилие. Она ничего не могла сделать. Солас уже тогда это знал. Соласу из настоящего хотелось протянуть к ней руку, погладить по щеке. Утешить. Солгать, что все будет хорошо...       Фредерика ушла с балкона и упала на кровать. Но Солас этого уже не видел, потому что бежал. Бежал из этих воспоминаний по Тени, по обрывкам снов, сквозь события того времени, прочь от вихря эмоций... Но бежать было некуда. Солас остановился, переводя дух. Вокруг него была пустота, и после недолгого размышления она показалась подходящим местом. Эльф сел в позу лотоса и прислушался к себе.       Вот уже многие столетия он не испытывал настолько всепоглощающих чувств. Из-за искаженной материи мира, отделенного от Тени, Солас не распознал, как близко подобрался к тому, чтобы влюбиться — и не смог это остановить. Осознав же происходящее и приняв его, Солас, наконец, взглянул в лицо самому себе. Его чувства казались поистине безграничными, они заполняли и затмевали собой все. Солас слушал себя и не мог поверить. Если до этого его хоть сколько-нибудь интересовала судьба эльфов, теперь они стали безразличны ему. Они, особенно долийцы, надменные и безграмотные, не могли сполна принять его дар и его правду. Городские же давно стали ближе к людям. Их судьбу можно было изменить гораздо проще и не такими радикальными методами. А что до бессмертия... Наверное, все это время Солас просто не мог признаться самому себе, что после всех этих тысяч лет он боится смерти.       Поступок по отношению к Нунцио был опрометчивый. Да, он имел под собой и веские основания, но в первую очередь Солас устранил угрозу. Для Фредерики? Себя? Эльф усмехнулся. Какого себя? Что за будущее их ждет? Они не вместе и никогда не были — в большей степени по его вине. Демон его побери! Успокоиться не получалось, эмоции так и раздирали его изнутри. Больше всего Соласу хотелось увидеть ее еще раз — и признаться. Не ожидая чего-то взамен. Просто... Просто, чтобы она знала.       Сейчас Фредерика знала только одно: все кончено. Наконец-то.       Миру больше не угрожал мятежный Фен'Харел или демоны, или эванурисы, или Создатель знает кто еще... И войны больше нет. Люди могут убраться из этого леса и зажить обыкновенной мирной жизнью. Точно так же, как могут и они: Фредерика и Солас.       Она обернулась к эльфу, сияющая, одетая в легкое платье; в ее улыбке была неподдельная нежность.       — Ma lath! — счастливо произнесла она и обняла Соласа одной рукой.       Солас вначале замешкался, наблюдая, как пространство вокруг них обретает черты. Похоже, разум Фредерики в Тени создавал декорации не из числа знакомых ей, а из ассоциаций, связанных с покоем и умиротворением. Тень воссоздала беседку с белыми колоннами, увитыми плющом, и удобной резной скамейкой. Ласковое солнце тянулось к любовникам сквозь клетчатую крышу, прикрытую полупрозрачным балдахином. За балюстрадой клубился туман, которого Фреда не замечала. Ей достаточно было того, что внутри романтично и спокойно.       Солас прижал Фредерику к себе. Коснулся ее щеки своей и закрыл глаза, надеясь, что буря внутри него вот-вот уляжется. Но в сердце, напротив, нарастало волнение, пусть и не способное поколебать его перед грядущим признанием. Солас по-прежнему хотел выложить Фреде все как на духу. Она заслуживала знать о том, как сильно повлияла на его мировоззрение, буквально сотворив любовь в его душе. Соласу не впервой было делать такие признания, однако раньше его чувства к кому бы то ни было не так тесно переплетались с судьбами мира. И поэтому он нервничал.       По его лицу этого было не видно. Зато лицо Фреды так и светилось от нескрываемых эмоций. Любви. Очарованности. Бесконечной надежды.       Ей снился удивительный сон.       — Солас, я... — положила она ладонь ему на грудь, — я думала, что не увижу этого дня.       — Да, — еле разлепил губы Солас. — И я тоже.       Чтобы признаться, требовалось заставить Фреду понять, что все кругом нереально, — но как же это было тяжело! Сейчас! Когда она едва не парит от счастья и так сильно, всей душой верит, что все страхи позади! Когда ее тело горит под тончайшей тканью, а губы напрашиваются на поцелуй.       Солас снова зажмурился. Он ругал себя нещадно за то, что поддался желанию — но осознал его лишь в последний момент. Он ведь и раньше бывал влюблен, даже любил до одури, терял голову, так почему, почему в этот раз понял так поздно?!       — Ma lath?       Фреда беспокойно склонила голову набок. На ее лоб словно набежали тучи.       Солас покачал головой и постарался улыбнуться как можно безмятежнее:       — Ничего. Куда все подевались?       — Должно быть, празднуют долгожданный мир... Ох, мне едва верится, — прижалась к нему Фредерика. — Все наконец-то хорошо. И ты со мной.       И, не успел он запустить ладонь в ее волосы, как Фреда снова подняла глаза:       — Поцелуй же меня скорее.       Солас сам не понял, как они успели переместиться на узорчатую скамейку, но Фреда уже сидела у него на коленях, и ее поцелуи горячили кровь... Невероятно. Как и в предыдущих снах, желание накатило почти мгновенно, Солас не мог заставить себя оторваться от ее полных губ. Ему вспомнилось, что из-за тревоги в лесу Арлатан они с Фредой еще нескоро смогут уединиться. Но как только она поймет, что все это сон, им придется поговорить — а разговаривать Солас хотел уже не так сильно. То, чего он действительно хотел, ерзало у него на коленях и обвивало его рукой.       И Солас плюнул на свое желание открыться. Ненадолго. Совсем на чуть-чуть позволил себе расслабиться. Достаточно, чтобы нырнуть с головой в обостренные Тенью ощущения — и все же эту голову не потерять. Он оттягивал самый важный момент до последнего. Что сделают еще несколько секунд? Только подарят мнимое счастье.       Он начал подыгрывать Фреде и не заметил, как увлекся, самозабвенно изучая ладонями ее тело через тонкую ткань платья. Столько раз он прикасался к ней, но всегда это было, как в первый раз. Солас знал ее наизусть — и все время словно открывал заново. Пальцы отмечали крутые мягкие бедра, впадинку на животе, острые ключицы, манящую грудь... Сжались. Не удержаться.       Фредерика хихикнула, отрываясь от поцелуя.       — Ты прямо скромник сегодня, Солас!       — Тебе кажется, — пробормотал Солас и забрался ладонью в глубокий вырез платья, от чего Фреда тихо охнула и упала ему на плечо.       Рука ласкала полную грудь, перекатывала в пальцах напряженный сосок. Фреда негромко постанывала, замерев. Солас шумно вдохнул запах ее волос, и тогда Тревельян приподнялась, демонстрируя ему румяные щеки. Ее губы вновь были приоткрыты, так что Солас позволил ей повести. Погрузиться в пучину поцелуя. Так, как она хотела. Так, как она показывала. Женские пальцы ласкали его ухо, Соласу становилось все сложнее себя сдерживать. За сладким поцелуем он и не заметил, как подол платья задрался на ее бедра, а нетерпеливая женская рука потянула его ладонь к животу, затем еще ниже... Это отрезвило Соласа. Он мягко отстранился и покачал головой, а Фредерика обеспокоенно взглянула на него.       — Что-то не так? Нас здесь никто не увидит, если ты боишься...       Он жестом прервал ее:       — Да... Никто не увидит. — Солас несколько раз моргнул, сбрасывая с себя остатки возбуждения.       Пора.       — Мы в твоем сне.       Немного не так, как он рассчитывал. Надо было подготовить ее.       Фредерика непонимающе нахмурилась.       — Что ты хочешь этим сказать?       — Это Тень, Фреда. Мы в Тени.       Он практически видел, как идет ее внутренняя борьба. В подтверждение его слов пространство вокруг них задрожало, готовясь рассыпаться. Солас сжал ее руку:       — Не переживай. Просто сосредоточься на знакомом месте. Я здесь. Я тебе помогу. Верь мне.       Верить... Для нее это было так легко и привычно, что его слова подействовали на Фредерику, как успокоительное. Тепло эльфийской руки придавало уверенности, и женщина закрыла глаза. Сосредоточилась. Прошла мучительная секунда, две, три... Пространство взрезал голос Соласа. Она чувствовала: он улыбается.       — Молодец.       Фредерика открыла глаза. Их поза не поменялась, разве что беседка вокруг них исчезла. Они были в Скайхолде, в ее покоях. Кажется, здесь она чувствовала себя безопаснее всего.       — Это место так просто не отпускает, да? — нервно усмехнулась Фредерика.