Одно и то же.

Под оглушительные аплодисменты Ася вышла на импровизированную сцену, погружаясь в лучи славы и всеобщей любви. Видеть, как эти счастливые, довольные лица с восхищением и благодарностью смотрят на тебя было дороже любых других сокровищ мира. Ася улыбалась всем, стараясь, чтобы каждый пришедший чувствовал её ответную любовь. Особенно ей был дорог взгляд из-под очков в красной оправе, принадлежавшимей. -Мы сегодня молодцы, — вслух произнесла Настя, идущая рядом. Они с Асей бурно обсуждали прошедший спектакль, что уже стало некой негласной традицией. — А почему ты с Дашей танцевала? Что за неожиданные изменения в сценарии? — спросила Гордыманова с хитрым прищуром и у русой девушки внутри всё свело от напряжения. — Это я внёс изменения, — из ниоткуда появился Серёжа, настоящий спаситель для Аси. Он улыбался шире обычного и бросал неоднозначные взгляды на всех участников разговора. — Зачем? — спросила вновь Настя, хотя по её взгляду на Горошко было ясно, что она имеет собственные предположения. — Просто… Захотелось отдохнуть. К тому же, Ася с Дашей близки, почему нет? — Сергей произнёс эту фразу с таким выражением лица, словно хотел сказать: " Смотрите, они любят друг друга!». — С-спасибо, — выпаливает юная актриса и закусывает накрашенную нижнюю губу, поскольку с каждой секундой её волнение лишь нарастает. — Ладно, дамы, оставляю вас наедине, — Горошко усмехается и отходит в сторону к Даше, но Асе совершенно не до этого, её смущает пытливый взор Гордымановой и судя по её нерасторопным движениям, уходить она не собирается, пока не добьётся своего. — Не могу понять, Ась, что с тобой происходит? Я переживаю за тебя, — с искренней тревогой произносит Настя, и зеленоглазая девушка тяжело вздыхает. — С чего ты взяла что что-то происходит? — старается небрежно спросить она, склоняя голову, — Со мной…что-то не так? — Да не то, чтобы не так, просто…ты по-другому себя ведёшь, особенно в присутствии Даши, — Гордыманова поднимает брови и вглядывается в лицо Аси, которое начинает краснеть, хотя его обладательница и пытается выглядеть непринуждённой. — Что ты хочешь этим сказать? — она сглатывает и чувствует, как сердце в груди начинает колотиться. — Ты влюблена в Шамину? — следует прямой вопрос, застающий врасплох. — Что за провокационные вопросы? -от волнения Асю начинает подташнивать, но она отчаянно старается выглядеть уверенной. — Хватит отвечать вопросом на вопрос, Ася, блин! — Как не отвечать, если вопросы такие странные? — она истерически усмехается, хочется сбежать от этого разговора и только искренняя привязанность к Насте не даёт так невежливо поступить. — Ты смущаешься, потому что они такие странные? Ася, ты можешь мне доверять, я не собираюсь использовать это против тебя, я просто пытаюсь понять, почему, когда она рядом ты нервничаешь, — Настя смягчает напор и делает шаг навстречу. -Я.…не знаю, — вымолвила молодая актриса, внутри которой сейчас происходил целый внутренний конфликт. Не так сложно признаться другу, как признаться самому себе в том, чего не хочется принимать, хотя искушение огромно. — Тебе нравится Даша? Да или нет? Это всё, что мне нужно понять. На языке вертится «да», сердце трепещет, желая произнести это вслух, мозг отказывается воспринимать эту информацию, кричит, что так нельзя, это рушит коллектив. Голова начинает кружиться от такого волнения, Ася сосредотачивается на взволнованном и таком добром взгляде Насти и выпаливает: -Ладно, да! — она выдыхает это и, наконец, вспоминает о мире вокруг. — О боже! — шепчет испуганно Ася, встречаясь взглядом с Дашей, которая всё это время стояла совсем рядом и жадно ловила каждое слова из уст актрисы. «Мне только кажется, она ничего не слышала, такого не бывает в жизни, только в кино», — пытается успокоить себя молодая девушка, но выражение искреннего удивления говорит за саму Шамину — она слышала всё, что ей нужно. Ася нервно зажмуривается, срабатывает инстинкт самосохранения и через мгновение она уже прячется за кирпичной стеной завода, а затем продолжает свой путь куда глаза глядят, лишь бы подальше от Даши. -Какой позор, господи! — вслух восклицает Ася, которой всё ещё не вериться, что подобного рода ситуация случилась с ней. С ней, которая так пыталась скрывать свои чувства, в страхе встретить непринятие, испортить отношения с Дашей, подорвать доверие со всей командой. И так легко выдать себя! И как теперь в глаза ей смотреть? Скрипя сердцем, девушка приходит к решению принести в жертву свою детскую мечту, ради которой она столько преодолела — уйти. Это будет самым лучшим исходом событий, в противном случае ей придётся вечность нести позорное клеймо и ощущать непонимающие, возможно даже осуждающие взгляды. «Я по-прежнему жива, никто не умер, это не стало концом света. Значит, живём дальше. Найду другой театр, пойду сниматься в кино… У меня ещё много вариантов!» — пытается успокоить себя девушка. — Ася! Пожалуйста, давай поговорим! — слышится запыхавшийся голос Шаминой и на секунду Асе кажется, что это галлюцинации. Но стоит обернуться и её взору предоставляется сама Даша, согнувшаяся пополам и тяжело дышащая после бега. -Не уходи…только. Давай поговорим, — Дарья снимает свои очки и подходит предельно близко, отчего недавнее волнение снова начинает бушевать в душе юной актрисы, так жаждущей любви режиссёра. — Я.…должна извиниться за это, Даш, — Ася смотрит на неё снизу-вверх и сейчас чувствует себя слишком маленькой, по сравнению с Шаминой, — Обещаю, что больше такого не… -Что ты такое говоришь! Не надо отрекаться! — Дарья забывает о соблюдении личных границ и кладёт свои руки на плечи девушки. Весь образ строгого режиссёра рассыпается на мелкие песчинки, она смотрит в тёмно-зелёные глаза с такой надеждой, что Ася невольно прикусывает губу. — То…что ты сказала Насте… Это правда? — вопрошает она, склоняя голову чуть вбок и пристально смотрит в глаза. -Да, правда, — Ася стыдливо опускает голову в пол, ей неловко, страшно, совестно за свои чувства, однако, вопреки всем ожиданиям, Шамина не злиться, не отталкивает, лишь растерянно смотрит на неё и в нерешительности хлопает ресницами. — Слушай…-начинает она и актриса ещё ниже опускает голову, ожидая, что вот сейчас, именно сейчас, ей воздастся за чувства, которые она не должна испытывать к своему театральному режиссёру, — то, что произойдёт, наверное, неправильно по отношению к тебе, — Ася мысленно умоляет её разбить сердце быстрее, а не тянуть, — но я не могу сейчас по-другому. Русая девушка зажмуривается и напрягается всем телом, она едва ли не плачет, однако тишина, которая внезапно воцарилась, пугает, и Ася открывает глаза, чтобы увидеть выражение лица Шаминой, но вместо этого вздрагивает от неожиданности, потому что темноволосая склонилась и её губы находятся буквально в миллиметре от губ девушки. Мозг перестаёт обрабатывать информацию, ноги подкашиваются и спасибо Даше за то, что её руки не дают грохнуться на пол в такой романтичный момент. Ася снова закрывает глаза и чувствует желанное прикосновение её губ к своим. Режиссёр сначала нерешительна, словно пробует на вкус, спрашивает разрешения, и не видя никакого сопротивления, начинает действовать активнее. Ася позволяет поцелую стать глубже, по телу разбегаются мурашки, сотни бабочек щекочут низ живота. Русая обхватывает лицо Дарьи своими ледяными ладонями, прикусывает её нижнюю губу, несильно, чтобы не напугать и чувствует, как чужие ладони плавно перемещаются с плеч на талию, которую по-собственнически сжимают, притягивая ещё ближе. Наконец, они отстраняются друг от друга и актриса, наконец, осознаёт, что вся дрожит. На губах все ещё воспоминание от поцелуя, его сладостный вкус. Даша вся раскраснелась, она вновь надевает очки и облизывает губы. — Ты мне тоже нравишься, — были её первые слова, после столь приятных минут блаженства. -Я…даже не знаю, что ответить, я так…растеряна…- пролепетала Ася, превращаясь из двадцати четырёх летней девушки в семнадцатилетнюю школьницу, впервые вкусившую любовь. — Ты так мило смущаешься, — усмехается Даша, -Ничего не нужно говорить, лучше поцелуй меня, пожалуйста. Ася не смеет не удовлетворить её желание, и они снова сливаются воедино, потерянные среди огромного завода «Степан Разин», влюблённые до сумасшествия друг в друга и осмелившиеся поверить в то, что любовь между ними возможна.