Когда прилетают грачи

–Вот вы улыбаетесь! По-вашему, все это мелочи, пустяки, но поймите же, что этих мелочей так много, что из них сложилась вся жизнь А. П. Чехов — неприятность

–Слышали новость? Слух откуда-то пошёл что Америка своих отзывает, что-то мол, «сдаем позиции, армия ослабла и мы не хотим развивать конфликт ещё больше». детский лепет ей богу! Мы ослабли? Разве американская армия когда-нибудь ослабевала? В наших руках ядерное оружие, будь наша воля мы бы могли стереть их всех с этого континента! — выкрикнул какой-то немолодой мужчина лет сорока. Крик был без повода, никто не разговаривал и многие даже не собирались начинать, но после такого заявления кто-то начал перешёптываться, обсуждая происходящее. Рассказчик гордо окинул взглядом людей, словно его новость всех очень сильно поразила и вызвала бурные эмоции. –Да будто они о нас думают, — огрызнулся Франц, — да и вообще, мы, вот конкретно наш батальон когда последний раз выходил в настоящий бой? Вот именно, что никогда! мы здесь работаем больше как склад, слушаем крики начальства и по птицам стреляем. Вот база на севере воевала, да и погибли они как герои, не все конечно, но многие. я вообще не понимаю почему нас в город не отправляют, мы на курорт приехали или что? — такой вопрос преследовал многих, но однозначный ответ мало кто знал. Солдаты, наученные любым опытом войны или стычек с вьетнамцами сидели и отмалчивались, Нед был в их числе, но в какой-то степени принимал позицию критикующего. –Франц, сам ведь понимаешь почему так; не хотят людей терять. Они там в городе живут чуть ли не своей обыденной жизнью, а знаешь зачем они сюда вояк своих отсылают? Да чтоб нас поскорее отсюда выудить, южному Вьетнаму коммунисты уже помогать начали, а чем нам наша страна помогает? Отсылает новых бойцов и они дохнут как мухи, всех отправляют в тоннели, которые, кстати говоря, задействованы больше нас всех, поэтому там и людей постоянно нет. вон, — говорящий указал на Неда, — один из тех кому повезло, к нам направили, а мы и не требовали, Джимбо потребовал, и сработались ведь? Талант у него из любого дерьма себя вытащить, без руки остался, а впереди планеты всей, — улыбнулся он, замолчав на некоторое время. Привёл пример он не самый лучший, ситуация о которой он вёл речь произошла вчера ближе к полудню, в один из немногих дней когда происходило хоть что-то кроме патрулей; пехоту отправили к югу, причем из крайности в крайности; людей либо отправляют разбираться не территории полуострова, где редко можно встретить какое-либо живое существо кроме редкой стайки птиц, либо отправляют в другую провинцию и идите уж как хотите. Но сейчас не об этом, тем более у нас будет время на обсуждение этой темы. Возвращаясь к произошедшему днём, хочу рассказать предысторию; воздушные и морские силы были сразу предупреждены, что может понадобиться их помощь. Появилась нужда ликвидировать одну из не шибко вооружённых провинций, доступ к ним был и с моря и с суши, но так как общего положения никто точно и не знал, решили проверить таким варварским, и если честно бессмысленным поступком с пехотой. –Ты всю силу направляй в упор, а не в руку. Если автомат будет тянуть тебя вниз, то у тебя немножко, нихрена не получится, — сосредоточенно пробормотал Джимбо, направляя чужое оружие в сторону моря. Нед стрелять умел и без лишней помощи, но так как опыта у него не так много, а опыта стрельбы с одной рукой ещё меньше, от помощи было бы максимально глупо отказываться. Вот он и стоял, прицелившись в стайку качурок, маленьких птичек которые изредка прилетали на побережье и являлись единственными живыми существами на которых можно было практиковать стрельбу. Не гуманно, но в условиях ежедневных смертей людей это выглядит вполне себе. –Ну ты долго думаешь, представь что это вьетконговец, — Джим выдержал паузу, — представил? А теперь пойми, что тебя бы уже убили. Всегда думай наперёд, парень, — сказал он, проводив взглядом птиц, перелетающих на другое, вероятно более безопасное место на водной глади. Нед кивнул и прицелился ещё раз. Мысли забивали собственные размышления о тяжести ружья. Во время практики и первых боевых действий этот вес не особо чувствовался, сейчас же, тело возможно ещё не окрепло и даже четыре килограмма казались достаточно тяжкой ношей. Выдохнув, он приготовился стрелять. Качурки не смотрели в его сторону, развлекались самостоятельно и выискивали что-то на дне. –Долго любоваться будешь? — строго шепнул Джимбо, легонько подтолкнув того вперёд. Равновесие удержать удалось, но под таким серьёзно настроенным надзором сверху медлить нельзя было, хотя бы потому что на него тратят свое время, причем из хороших побуждений. Такие, условные, тренировки проводить можно не каждый день; следили за всеми не особо строго, но чисто из формальности и попытки поддержания некого «авторитета» можно было и отхватить. Это конечно не тюрьма, но принцип наказаний как по мне не особо отличается, поэтому ходили они буквально на грани. Другие их видели, сдавать — не сдавали, половина так же ничем не занималась, лишь создавала вид. –Да слышу я тебя, не виси над душой, умоляю, это отвлекает, — огрызнулся Нед, стараясь плечом отпихнуть Джима подальше от себя. По сути он ему не мешал, но это действительно настораживало и вероятно не давало сосредоточиться. Птицы улетать кажется и не собирались; сидели и в упор, не видели двух мужчин, которые в скором времени стрелялись бы между собой. Пререкаться можно было бы всё оставшееся время, но это в его же интересах приспособиться к жизни с одной рукой, поэтому пришлось стрелять. Пуля вероятнее всего попала в птицу только по той причине, что их скопление было достаточно велико для стопроцентного попадания, поэтому радоваться подстреленной птичке в таком случае — достаточно бессмысленно. Керн, к слову, оказался прав, при таком положении упор действительно держать в ногах; автомат удержать можно, даже долгое время стоять с ним, но сила отдачи действует везде одинаково, даже в случае с двумя конечностями не всегда огнестрельное оружие можно удержать на плече. Поэтому и нужен упор, чтоб не свалиться с этим самым оружием на спину. Нед несмотря на всю, вышеупомянутую в одной из глав силу, удерживался с трудом, для таких моментов и нужна подстраховка с тыла. –Сука, — и все-таки тряхнуло его неплохо, упасть он не упал, но в плечо автомат его ударил хорошо. –А потому что да, учиться надо, ты с автоматом итак не в ладах, а с одной рукой ты себя угробишь быстрее чем вьетконговцы, — проворчал Джимбо, отводя того подальше от воды, — ничего, пока на горизонте всё тихо успеешь научиться… ну опять-таки, если выпендриваться будешь поменьше то процесс пойдёт быстрее. В принципе время нам ещё позволяет, если эта стая вернётся, в чём я очень сомневаюсь, то можем ещё попробовать. Поэтому надеюсь что ты перестанешь меня пихать, если не хочешь себе голову с задницей разбить об камни; вдруг ты не заметил, но берег у нас не песчаный... поэтому да, — он не придумал что такого добавить в конце, чтобы в некотором смысле запугать парня, но его это не напугало, сработало как предостережение поэтому в ответ он только кивнул. Птицы, как и предсказывал Джим прилетать обратно не особо хотели, но память у них не особо длинная, так что в скором времени они забудут об убитом собрате, и, возможно, не побрезгуют поживиться его останками, но это уже совсем другая история. Вспоминать эту историю в атмосфере тех споров, которые развились из-за речи одного из вояк я не хотел. Наверное, я тогда был больно импульсивен, но и Джимбо должен меня понять; и без его наставлений весь на нервах. Но мне не хуже. Я в пол-уха слушал то, о чем сейчас спорили люди. Всех перекрывали часты крики Франца, негодующего о нашем положении. С его мнением я отчасти могу согласиться. Это, конечно, странно что единственное что мы здесь делаем, так это аллюзия на военную службу, но с другой стороны, наверное хорошо когда нет частых нападений. Другие может к этому уже привыкли, у меня же до сих пор есть некий осадок и вероятнее всего легкий страх. Конечно, от таких мыслей меня отвлекали мужчины, умудряющиеся в условиях чуть ли не тотального контроля со стороны начальства выпивать. Мне предлагали — я отказался, я молчу — и меня особо не беспокоят. Керн выпивал редко, только в тех случаях если была уверенность в том, что дозора не будет. Все-таки начальство для него важно; потерять свой приоритет в чужих глазах он явно не горел желанием. Мы хоть и не были единственными трезвыми людьми в массовке, но общались в основном между собой. Нас никто не слушал, да и мы не высовывались, поэтому в одном из углов обсуждали некоторые моменты и специфики охоты в сравнении с войной. Диалоги может и странные, но меня всё устраивало, Джим отличный собеседник, мы не общались на другие темы, но те, в которых он так или иначе принимал непосредственное участие были вполне интересными. –Нихрена вы не понимаете, это вы сейчас так говорите; не страшно, не страшно… а знаете как на самом деле страшно? На настоящей войне никто из вас не был, и побывавши там вы никогда не захотите испытать всё это на себе в очередной раз. Поэтому радуйтесь, ребятки, попадётесь в лапы врага и дело с концом… Франц, ты вот говоришь что мы на жопе ровно сидим, и правительство ругаешь по чем зря, а оно между прочим тебя вытащило из лап нацистских, тебе плохо разве, оттого что войны нет? А вот появится она, радоваться ты не будешь, плакать да мать на помощь зазывать… — этого человека я не знал, более того, лицо его в наших рядах я вижу впервые, пусть особо и не всматривался. Но судя по его словам на войне он был. Уж не знаю, воевал он на второй мировой или просто говорил всю информацию, которую услышал у кого-то из реально воевавших, знать мне этого не дано, тем более его вскоре перекрыл Франц своими криками. Заводился он быстро, в какой-то степени мог даже пугать меня своим… нестандартным поведением. Но отвлек от наблюдения меня Джимбо. Время уже под вечер, «на охоту» звать он меня явно не собирался, а обсуждать подобные темы он жутко не любил, так что я перебирал все возможные причины в связи с которыми он мог меня потревожить. –Ну что, как ситуация? Это они ещё трезвые, если бы ещё залились то вообще концерт бы был. Но о чем я говорить то начал, — то, что он резко поменялся в лице мне очень не понравилось. Невольно, но признаюсь честно, мне стало не по себе, я его таким вижу очень редко, слишком… слишком наверное быстрая смена настроения и поведения для меня в его лице, я уже отвык от такого. От того, что у него есть другие эмоции кроме строгости и веселья, хотя и это часто смешивается в непонятную кучу. –Да ты не переживай, – эта фраза меня тем более не успокаивает, — я недавно переговорил с капралом, ему рассказали что всю пехоту раздолбали, поведут других. Значит нас и ещё пару людей, ну а морские ты сам видел какие… они только на катерные прогулки сгодятся. Там какая тема, смотри; город изначально был призван как плохой, в плане военного обеспечения, ну и мы решили припугнуть их. Указа свыше не было, это лишь инициатива наших. А там… оказалось что помогают им, причем не хуже чем нам, скорее всего даже лучше. Мы туда летим пока слава богу как разведка, но что будет потом я не знаю. А вот та самая война, о которой говорит Франц. Дождался парень, хотя, это так или иначе разведка, уверен он и здесь будет придираться к чему-либо. Джимбо не договорил, ждал пока я видимо переварю всю эту информацию, но я так и не услышал чего-то такого, что могло бы меня действительно напугать. Да, новости неприятные, разведка тоже дело условное, всегда можно что-то придумать и во время улететь или уйти. Но Керн был достаточно напуган, озирался, наверное, боялся что информацию услышат и подхватят на новый спор. Я смотрел на него и думал, чем больше я на него смотрел, тем больше соответственно думал, в какой-то момент этих гляделок ему надоело молчать, а мне лично надоело вести себя спокойно, поэтому, возможно ради приличия, а может и взаправду, но я испугался. –Я ничего не хочу тебе сказать, но ситуации разные бывают, и я не знаю что нас ждет дальше. Тебе поблажек не будет, больше двух недель уже прошло, ты такой же военный как и мы все. Если вдруг я умру, то ты не справишься в таком состоянии. Прости, но я более чем уверен в этом… продолжать надо, хотя бы научиться стоять на ногах, ты стрельнул один раз, а тебе чуть плечо не выбило. Как оно, кстати? –Нормально, жить буду, – я соврал, признаюсь честно, сказал бы я ему что по ощущениям мне оторвали и эту руку он, вероятно, мог признать меня условно недееспособным. На войне все средства хороши, поэтому я и пользуюсь запрещёнными методами.