Сказание о кумихо, болезненном прошлом и шоколадных мишках

Вокруг стоят бедные ханоки и старые деревянные сараи. Вдали леса и поля, над головой ясное небо, а рядом Ран, все еще держит ее за руку. У них получилось! Су Мин поворачивается к кумихо со счастливой улыбкой, и улыбка эта тут же пропадает: взгляд Рана, серьезный, сознательный, сбивает ее с толку. Кумихо помнит это место. А он вдруг окидывает Су Мин недовольным взглядом. — На будущее: умереть “на моих руках” и “от моих рук” не одно и то же. — Ч-что? — Если мы встретились с тобой здесь, то ты уже не жилец. Су Мин не успевает ответить, когда слышится крик за одним из ханоков. Громкий, пронзительный, заставляющий вздрогнуть от неожиданности. В отличие от Су Мин, Ран даже не ежится — лишь хмыкает, словно сталкивается с этим не впервые. При взгляде на него в голову приходит неприятная догадка. Девушка смотрит в сторону, откуда был слышен крик. Обычный деревянный домик; внутри наверняка старинное бедное убранство и несколько корзин с овощами. А позади — что-то ужасное. В подтверждение мыслям Су Мин крик повторяется. На этот раз кричит женщина. Она вопит что есть мочи, и девушка невольно задерживает дыхание. Пересиливая собственный страх, она отпускает руку Рана и на негнущихся ногах идет в сторону ханока. Шагов позади она не слышит — не слышит ничего кроме собственного сердцебиения — и понимает, что Ран остался там, на поляне. Но Ран, стоящий перед ней прямо сейчас, не менее настоящий. У него длинные растрепанные волосы и губы сжаты в тонкую полоску. На нем синий старинный ханбок, а в руке окровавленный меч. У него на лице и одежде кровь, а взгляд дикий, беспощадный. Даже Ли Ран из настоящего не выглядит настолько озлобленным. Он кривится при виде мертвой женщины, холодно усмехается, глядя на валяющегося на земле мужчину и вытирает окровавленный меч о ткань его одежды. Ли Ран чертовски зол. Он не собирается останавливаться. А Су Мин в какой-то момент словно током прошибает: он поднимает взгляд прямо на нее. Ли Ран носом втягивает воздух, словно чувствует кого-то поблизости, и делает пару шагов в ее сторону, заставляя девушку в ужасе попятиться. Девушка чувствует, как конечности начинают неметь, и невольно задерживает дыхание. А Ран просто проходит мимо. Су Мин с облегчением выдыхает. — Он не видит меня. Когда Ли Ран зашел в один из ханоков, она последовала за ним. Зайдя в домик, она огляделась по сторонам и увидела внутри еще одного Рана. В домике пахло травами и отварами, а в постели лежала женщина. На вид она была не старше сорока, но волосы ее уже поседели редкими прядями. Женщина безостановочно кашляла и тяжело дышала, не в силах подняться в постели. Не в силах даже испугаться кумихо, что подошел к ней с мечом в руках. Су Мин чувствовала запах смерти, что витал в воздухе, смешиваясь с ароматом трав. Она смотрела на эту женщину и видела в ней живой труп. Су Мин понимала, что будет дальше. Су Мин не хотела этого видеть. Она зажмурилась, готовясь услышать предсмертный хрип, но вместо этого в ханоке раздался слабый, но спокойный женский голос. — Кому лучше этим сделал, лис? Су Мин ошарашенно распахнула глаза. Ран из прошлого с удивлением взглянул на женщину, приподняв брови. — Не тебе меня учить, жалкая… — Какой бы жалкой ни была, умру сама. Можешь не помогать. Она лежит в постели и снизу вверх смотрит на убийцу ее друзей и знакомых. С бесстрашием смотрит на того, кто вот-вот оборвет и ее жизнь тоже, и даже не молит о пощаде. В глазах женщины такая мудрость кроется, словно она знает его всю жизнь. — Ты ведьма? — Может быть, — на ее губах отразилась слабая улыбка, которую тут же стерла беспощадная болезнь. Женщина закашлялась еще сильнее. Еле-еле она приподнялась в постели, оперлась о локоть, наклонилась от ужасной слабости и прикрыла рот ладонью. Звуки кашля сводили Су Мин с ума: казалось, женщина покинет этот мир с минуты на минуту. Но женщина продолжала надрывно кашлять, отчего из глаз ее в какой-то момент потекли слезы. Когда кашель прекратился, женщина взглянула на ладонь, и девушка с ужасом отшатнулась. Кровь на руке выглядела как приговор. — Действительно сама умрешь. Тебе недолго осталось. Ран пошел в сторону двери. В последний момент он остановился, вслушиваясь в булькающий кашель, и вновь повернувшись к женщине. Кумихо подошел к ее постели и протянул ей кружку воды, что стояла на столике в другом конце ханока. Трясущимися руками женщина забрала кружку из его рук и сделала пару глотков. — Спасибо. Ран промолчал; он направился к выходу, когда женщина окликнула его. Он вновь остановился, но оборачиваться не стал. — Одумайся, лис. Не трогай больше никого. Тебя потом вина медленно убивать будет. — Поверь, не будет, — кумихо холодно усмехнулся и вышел из ханока. Деревня вымерла буквально за час. Еще совсем недавно здесь слышались веселые детские голоса и старческое ворчание, а теперь на улицах стояла звенящая тишина, лишь в рощице неподалеку пели птицы. В рощице жизнь вовсю кипела, а рядом с домами валялись мертвые тела людей, которые еще пару минут назад с ужасом смотрели на кумихо и, заикаясь, просили их пощадить. Старики. Женщины. Дети. Люди. Простые невинные люди. Су Мин замечает, что Ран стоит довольно близко. Ее Ран, Ран из настоящего. Тот, кто пытался обменять ее принципы на дорогую подвеску. Тот, кто заставил Су О смеяться громко и искренне. Тот, кто любит шоколадных мишек и алкоголь. Су Мин ищет тысячи причин, чтобы не объединять образы высокомерного кумихо и разъяренного лиса, способного убить всех жителей деревни. Су Мин поднимает на Рана взгляд и неуверенно спрашивает: — Ты это… помнишь? Сейчас он помотает головой, и Су Мин вздохнет с облегчением. Может он и натворил дел в прошлом, но хотя бы он их не помнил. Ответственность за это с него никто не снимет, но девушке определенно будет спокойнее. А кумихо коротко кивает, разрушая последние надежды. Су Мин неверяще качает головой и нервно сглатывает. Сглатывает, кажется, слишком громко: Ран тут же обращает на нее раздраженный взгляд. — Вот только не надо смотреть на меня так. Я никогда не строил из себя белого и пушистого. Ран говорит сквозь зубы, щурится недружелюбно. Ран выглядит так, словно вот-вот вцепится ей в запястье или хорошенько тряхнет за плечи, чтобы перестала смотреть на него с разочарованием и испугом. — Нам многое предстоит увидеть. Если на каждое мое действие будешь так реагировать, устанешь разочаровываться. — Это мы еще посмотрим, — тихо отвечает она, хотя сама уже мало верит собственным словам. Су Мин немного жалеет, что затеяла это все. Су Мин начинает понимать, что в прошлом мало приятного. Она вздрагивает, когда Ран из прошлого пинает одну из телег и усмехается, услышав тихий мужской всхлип. — Не трогайте… пожалуйста… Уже через секунду мужчина делает свои последние вдохи. Последнее, что он видит перед смертью — меч. Слишком жестоко и бесчеловечно. Слишком страшно. Запах смерти уже не смешивается с ароматом трав и овощей: тяжелый, металлический, он заполняет собой все пространство. В остекленевших глазах мужчины голубое небо отражается, а на старом ханбоке расплывается пятно крови. В руках у него небольшая мотыга, а за его спиной наверняка не один богатый урожай. Су Мин не сразу понимает, почему мертвенно-бледное лицо мужчины расплывается перед глазами. Су Мин не сразу осознает, что в носу щипать начинает. — Мы можем прекратить, — тихо говорит ей Ран. — Никогда не поздно. Су Мин лишь качает головой, не поворачиваясь к нему. Она стирает слезы с глаз и делает глубокий вдох. В душе теплится надежда, что с минуты на минуту произойдет что-то важное. И происходит. Су Мин узнает его сразу. Брат Рана выглядит абсолютно так же, как и тогда, когда она впервые увидела его в баре, разве что сейчас вместо современной стильной одежды на нем богатый ханбок. А в глазах Рана из прошлого такое облегчение, словно не он пару минут назад лишил жизней десятки людей. На Ёна смотрит не разозленный кумихо — на него ребенок смотрит, отчаявшийся, напуганный, потерянный. — Ён, — у Рана голос предательски дрожит. Он не может перестать смотреть на брата. Он смотрит на него не отрываясь, словно не верит собственным глазам, и бросается ему в объятия. Ран прижимается к крепкому плечу брата, и в какой-то момент не сдерживается. Ран плачет. — Почему так долго?! Ты жив, — всхлипывает он. — После того как ты ушел, люди подожгли гору. — Ты поэтому убил всех этих людей? Даже невинных. Ран не обращает внимания на металлические нотки в голосе Ёна. Он нехотя отстраняется от брата и лучезарно улыбается. — Они виновны в том, что живут и дышат. Я просто очистил деревню. Ли Ён лишь обреченно качает головой. — Раньше ты бы даже мимо раненой собаки не прошел. Су Мин мельком смотрит на Рана двадцать первого века. Он даже не смотрит в сторону брата: Ран сверлит взглядом ближайший перелесок и плотно сжимает зубы. Ран напряжен, напряжена и она. У Су Мин руки холодеют от дурного предчувствия. А у Ли Ёна в один момент в руках появляется меч. — По приказу высшего суда, Ли Ран, отнявший множество невинных жизней, должен искупить свои грехи смертью. У Рана в глазах недоумение, а на лице новые капли крови появляются — его собственной. Меч Ёна проходится по животу снизу вверх, оставляя на коже глубокую рану. Кумихо падает навзничь, истекая кровью. Шокированным взглядом он провожает уходящего Ёна. Стоит Ли Ёну пропасть из его поля зрения, как Ран закричит. Неистово завопит от ужасной боли, ногтями будет царапать землю, пока не превратится в черного лиса и не поползет в сторону леса. Через какие-то пару минут, когда Су Мин будет готова последовать за черным лисом, на поляне появится маленькая девочка лет семи-восьми в бледно-фиолетовом ханбоке. Она будет напевать какую-то песенку, размахивать небольшим мешком и изредка наклоняться, пытаясь найти в траве что-то важное. — Ее спасли считанные минуты, — с облегчением скажет Су Мин. — Повезло же ей. — Не думаю. Су Мин посмотрит на него так обреченно, что Ран усмехнется. Усмехнется и продолжит, стараясь вложить свой ответ как можно больше равнодушия. Голос Рана слегка дрогнет под конец. — Кажется, это ты.