***
Университет задышал, и пусть мимо стены все проходили со слезами, остальное пространство было оживлённым и кипело от голосов. Стакан кофе с тем самым именем, что звучит в моей голове на повторе, уже стоял у меня на столе, ещё горячий, она смогла сделать так, чтобы мы разминулись. Аудитория наполнилась студентами, я начала читать лекцию. Семестр набирает обороты, работы прибавилось. Теперь много времени будет уходить на тесты и прочтение работ, консультации выпускников и прочие заботы университета. Закончить после шести это в лучшем случае, сегодня меня с работы вытаскивает Хелен. Она постучалась в мой кабинет, и я подумала, что это могла бы быть Вилланель, сердце забилось быстрее, я так соскучилась за день, но это Хелен. — Мне кажется, или вы заработались, мисс Поластри! — с лёгкой, несколько странной улыбкой, сказала она. Возможно, она рада, что застала меня вечером, одну, я словно попалась, и первое желание у меня было сбежать. — Целая стопка работ! Когда их проверять? — я заглянула в ежедневник, плотное расписание, скоро выходные. — Пойдём на ужин в «La Vaca»? — Вдвоём? — Боишься, что я тебя покусаю? Нет, не вдвоём, ещё пару коллег точно пойдут. Всем нужно немного расслабиться. — Хорошо, — согласилась я, решительно захлопнув перед собой ежедневник. Хелен внимательно наблюдала за тем, как я убираю очки, складываю в сумку всё необходимое, надеваю плащ, но перед самым выходом, её взгляд устремился в угол кабинета. — Ты закрываешь камеру? — Ощущение, что кто-то следит за мной, сводит с ума. — Мне следует поступить так же. Высокая женщина, строгое пальто, ботильоны, длинный шарф, завитые волосы, зелёные глаза, мягкий прищур. Открытая передо мной задняя дверь такси, она ухаживает? Обходит машину, занимает место рядом со мной, называет водителю адрес. Всё казалось нормальным, пока она не решила говорить со мной чуть тише, приблизившись, и я услышала её аромат. Он не так агрессивен, как аромат Вилланель, не такой чёткий, и голову не кружит, но он притягивает. Словно ты что-то не расслышал и переспрашиваешь, словно картинка быстро мелькнула, и тебе хочется посмотреть ещё раз, так и здесь, я приближаюсь к ней, чтобы разобраться. — Выглядишь уставшей, — произносит она, звучит так, словно у этого может быть интимное продолжение. Будь на её месте Вилланель, последовал бы поцелуй, я посмотрела на её тонкие, красиво очерченные губы, зря. Глубоко вдохнув воздух, я откидываюсь назад и, закрыв глаза, вижу только образ моей любимой, дерзкой девчонки, я скучаю. И что я делаю? Отдаю свой вечер Хелен? Вилланель разозлится, или это пойдёт нам на пользу, она явно не усвоила урок, пусть наказание продлится. — Я не спала всю ночь, осталась один на один с демонами, но даже они не знают, что мне делать. — Что-то не так с Вилланель? Какое-то странное выражение мелькнуло у неё на лице. В моей жизни много того, что поломано, почему речь обязательно должна пойти о Вилланель? Хотя она же совершенно не знает меня, но знает о нас… — Всё не так, — напряглась я, обсуждать это с внутренним голосом, одно, а говорить с реальным человеком, совсем другое. — Если бы она не была такой своенравной… — Я перебрала кучу этих «если»! Одни сплошные варианты с «если»! Но она такая, какая есть, и мне что-то нужно с этим делать. — С ней ты узнала, что монстры есть не только под кроватью? Бывают такие люди, врываются в твою жизнь и всё переворачивают, а что самое обидное… — Что? Договаривай. — Как только ты дашь человеку всё, что он от тебя хочет заполучить, ты становишься неинтересной. Думаю, Вилланель именно такая, ей интересно покорить и подчинить. Сначала ты счастлива и преисполнена блаженством, а затем начинаются проблемы, и они не позволяют больше радоваться и наслаждаться. — Ты можешь быть права, но ты совсем её не знаешь, и вряд ли всё так просто. Завоевать меня? Наиграться и бросить? Чего ради? Она с удовольствием бы сама всё упростила, я вижу, что она тоже устаёт бороться с собой же, так что… В Вилланель много слоёв, думаешь, что поняла и сняла какой-то из них, а на следующий день узнаёшь, что он на месте и покрыт новыми слоями, как бронёй. — Если отношения тебя выматывают, если ты без сил и в тупике, следует помнить, что ты никому ничем не обязана, бросай, меняйся, пробуй новое. — И в этом ты тоже можешь быть права, — протянула я, а сама задумалась, почему она настраивает ещё больше против Вилланель? Ужин с коллегами – это общие темы и битва интеллектов, и если бы у меня были силы, я бы активнее участвовала в дискуссиях, но сегодня я на пассивной роли слушателя. Заказав стейк с картофелем и грибным соусом, а также бокал белого вина, я улыбалась и соглашалась со многим за этим столом. Наконец-то я немного расслабилась, растаяла в атмосфере вечернего ресторана после длительного рабочего дня, и сообщение пришло так не вовремя. Я неохотно взглянула на экран. В: Я опять тебе не нужна? Если не навязываться, ты и не вспомнишь обо мне? И: Ты такая капризная девчонка! Я ужинаю с коллегами. В: А как же я? И: Могу приехать к тебе на ночь, ляжем спать, я устала. В: Что за коллеги? Где вы ужинаете? И: Ресторан «La Vaca». Коллеги, преподаватели из университета и декан, это обычное дело, поужинать вместе. В: Понятно. И: Мы увидимся, время ещё есть. Хелен заказала ещё бутылку вина, Вилланель больше ничего не написала, и я влилась в разговор. Впервые за долгое время я была в компании, ведь мы не знали, как поделить с Нико друзей после развода, и решили просто забросить общение со всеми. Когда за столом вспомнили о времени, было уже поздно, мы попросили счёт и мужчины поделили его между собой. — Хочешь, закажем кофе и посидим ещё минут десять? — предложила Хелен. — Можно, — согласилась я. Нам принесли по чашке ароматного кофе, он был слегка обжигающим и бодрящим, то, что нужно. — Заметила, декан Ричардс глаз с тебя не сводил весь вечер! — Возможно, мы давно работаем вместе, он крайне интересен. — Ты ведь ещё рассматриваешь мужчин как вариант? — После того, что я попробовала с Вилланель, — чёрт, зря я это начала, даже не смогла сдержать стыд, и он прилил к моему лицу, — Не думаю, что какой-либо мужчина сможет приблизиться к этому. — Что? Неужели она настолько хороша? Да что она с тобой делает! Если ты так загружена ею? — Для неё не существует табу. В сексе она такая же неуправляемая, как и во всём остальном. — Она тебе так голову вскружила сексом, что ты не можешь адекватно разобраться в том, что она за человек. — Возможно, так и есть, мы даже начали всё это неправильно. — И с чего всё началось? — Почему бы нам не поговорить о тебе? Ты так много знаешь обо мне и Вилланель, но, как насчёт тебя? Чего ищешь ты? Хелен смутилась, впервые увидела эту эмоцию на её лице, и в её руках порвался пакетик с сахаром, который она тут же опрокинула в чашку кофе. — Искала тебя, но куда мне с такой конкуренцией. Она молодая, сексуальная и наглая, и она будет крутить тобой, сколько захочет. — Ты ведь шутишь? Что значит, искала меня? — То и значит. Умную, интеллигентную, увлечённую работой, желательно, в той же сфере, что и я, красивую не только внешне, но и душой, разве это не о тебе? — Я рассказала тебе сегодня слишком много, рассчитывая на помощь и поддержку, а ты, выходит, будешь против Вилланель в любом случае? — Извини за прямолинейность, но я подхожу тебе по жизни, а она под жёсткий секс. Когда ты натрахаешься с ней, что будет дальше, Ив? — Давай не будем забывать, что я знаю тебя неделю! — А её месяц, какое значение имеет время? — Меня и так закружили все последние события в моей жизни, и ты не делаешь легче! — Предпочитаю говорить прямо, к чему скрывать интерес? — Если я скажу тебе твёрдое «нет», мы не будем общаться? — Независимо от твоего ответа, мы можем общаться и быть друзьями. Но, перед тем как ответить, хорошо подумай, даже если я не нужна тебе одна, может, ты хочешь попробовать втроём. — Тебе нравлюсь не только я! — Признаюсь, вы обе огонь. И я не знаю, как люди ходят мимо вас, я о том, что, вы обе очень притягательны. — Ты не сможешь с нами, у нас всё очень сложно, и наше взаимоотношение, мы сами порой не понимаем, что делать и говорить, мы ещё так мало друг о друге знаем! — Думаю, мы могли бы вместе наказывать её. Я стиснула зубы, неожиданно осознала, что даже разговор об этом, меня заводит. Но, я не могу себе представить, что добровольно делюсь, нет! Вилланель только моя, со всеми её закидонами, или, наоборот, от неё нужно убегать, а не привязываться. — Если бы у нас было всё стабильно, но… Хелен, я каждый день задаюсь вопросом: что мне нужно от неё? И я ещё не ответила на него. Мы нестабильны. Она выкидывает порой такое, что я её боюсь. Знаешь, сколько времени? У меня будут проблемы. — Я заплачу за кофе и пойдём. На улице прошёл дождь, и свежесть ударила в мозг новым настроением, как будто разом проветрились все мысли. Машины шуршали шинами по дороге, вывеска ресторана блестела в отражении мокрого асфальта, давно стемнело. Может, поэтому в глаза бросились фары припаркованной машины, они несколько раз померцали, я узнала номер и подумала: вот чёрт! Мне стоило быстрее распрощаться с Хелен, но я не успела. Вилланель вышла из машины, и я под кожей ощутила весь её гнев. Тот гнев, что всегда скрывается под её внешним очарованием. Сунув руки в карманы спортивных штанов, Вилланель подошла к нам. — Добрый вечер всем твоим коллегам, — едким голосом, сказала она, остановившись взглядом на Хелен. — Они ушли десять минут назад, — оправдалась я. — Садись в машину, Ив, — приказала она, даже не оторвавшись от битвы взглядов. — Хорошо, пошли, — сказала я, — Доброй ночи, Хелен, спасибо за вечер. Хелен кивнула мне, и я готова была сесть в машину, выслушать все наезды от Вилланель, и даже получить от неё в спальне. Даже сама Вилланель уже настроилась на это и шла за мной, как вдруг слова Хелен ударили нас в спину: — Тебе вовсе необязательно подчиняться ей, Ив. — Что ты сказала? — взъелась моментально Вилланель, повернувшись к ней. — Я сказала Ив, что она может послать тебя! — Ив, сядь в машину, немедленно! Я бы не стала сейчас обострять ситуацию, даже открыла дверь, но остановилась, вдруг их придётся разнимать. Хелен ведь не знает, что у Вилланель проблемы с контролем над импульсивностью. — Не моё дело, но ты груба с ней, она не заслуживает такого обращения, и не смотри на меня так, думаешь, я тебя боюсь? — Ты правильно подметила, не твоё дело. А бояться меня стоит, ты даже не представляешь, насколько я опасна. — Ты дитя, и не представляешь, с чем связалась. — Вилланель, — смогла выдавить из себя я, — Поехали уже. Я вмешалась, потому что видела, как Вилланель сжала кулаки, вынув руки из штанов, и заметила, как после моих слов, она их разжала. Как обернулась, посмотрела на меня и, вздёрнув брови, прикусила нижнюю губу. Агрессия была сдержана моей просьбой. Хелен я защитить смогла, но что насчёт себя? В машине было тепло, играла тихо музыка, на приборной панели валялись обёртки от конфет и снеков, я сделала вывод, что она приехала сюда сразу после моего сообщения о местонахождении. — Держись от неё подальше, она с моей работы, — сказала Вилланель и, посмотрев в боковое зеркало, вырулила на дорогу. — Что? О чём ты! — «Двенадцать», компания, на которую я работаю, с головным офисом в Лондоне и отсутствием сайта в интернете. Я почти уверена, что её подослали следить за мной. — Какого чёрта, что происходит вообще? Она пришла в университет на замену Робинсона, она лектор, и её интересуешь не ты, а я! — Вот как? — Вилланель резко затормозила, а я даже пристегнуться не успела и чуть не полетела вперёд, — Ты давно напрашивалась на жёсткий разговор! Я не успела опомниться, как Вилланель забралась на моё сидение и села на мои бедра, в нескольких дюймах от моего лица, раскрылась бабочка, и она приставила лезвие к моему горлу. — Главное правило, не вырываться, поговорим обстоятельно. Чья инициатива была пойти на ужин, что она успела узнать обо мне? Ничего не ответив, я испуганно смотрела в её глаза. Она что, зарежет меня, если я не отвечу? Какие у всего этого правила? Напугать меня? Да я и так чертовски напугана! И я на эмоциях, начинаю плакать. — Прекрати! Прекрати, ты всё портишь! Нужно отвечать на вопросы, Ив. Думаешь, это всё ещё игры? О нас узнали, и что бы ни говорила тебе Хелен, это всё ложь, чтобы подобраться ко мне. Ив? — Хочу домой, — выдавила я. — Как вчера? Нет, я не отвезу тебя домой, мы поедем ко мне. Но только после того, как ты мне всё расскажешь. — Что? Мы просто ужинали, мы были наедине только десять минут, и ещё говорили в такси, по пути к ресторану. Она настроена против тебя, и ещё призналась, что ей нравлюсь я. — Ив, — простонала Вилланель, убрав лезвие, вместо него в мои губы впились её горячие губы, это стало неожиданностью. Нам сигналили, нас объезжали, Вилланель выпустила мои губы и нажала кнопку аварийной остановки. Нож был где-то между нами, потому что она взяла меня двумя ладонями за лицо. — Если я права, и Хелен часть «Двенадцать», то она сделает всё, чтобы нас разлучить. — Пока она спросила лишь о сексе втроём. — Серьёзно? Она хочет подобраться к нам ещё ближе, и что ты ответила? — Что мы нестабильны, что мы не готовы к подобному. — Для веселья нужна стабильность? — Если ты не уверен в партнёре, как можно подпустить к нему кого-то? Говоришь, держаться подальше, но секс с ней тебя интересует! — Мне бы хотелось завладеть тобой вместе с ней. — Ты ревнуешь даже к ужину с ней, что будет с тобой, когда она начнёт меня целовать? А что если, она будет лучше тебя? — Никто не лучше меня! — Какая же ты самовлюблённая эгоистка! Ты каждый день всё только портишь и ломаешь! — Да, я умею ломать, но и ты умеешь рушить! — Ты поменяла нас ролями, без спроса, стала неконтролируемой, если это не исправить, то ты меня погубишь. Так что, немедленно слезь с меня! — Или что? — осмелилась дерзнуть она. Моя рука крепко сжала рукоять ножа, и оказалась под толстовкой, мы обе почувствовали, как его конец продавил мягкую кожу. — Ты не сможешь, — улыбнулась она. — Смогу. — Нет, не сможешь, ты любишь меня, Ив. На её победном лице появилась искорка испуга, губы разомкнулись, но не выпустили стон боли, брови дёрнулись к переносице, в уголках глаз проступили слёзы, я ранила её. Мне показалось, в салоне авто появился запах крови, тяжёлый, металлический, стало трудно дышать. Заполнять свои мысли ею стало невыносимо, она бросила мне вызов, и я ответила. — Не дёргайся, — в её же манере, сказала я, забирая свою роль обратно, это она должна меня слушаться, — Если ты хочешь быть со мной, то прекрати вести себя так. Я устала от твоих выходок. Сложив бабочку, я кинула её на приборную панель. Вилланель запустила руку под толстовку и вынула окровавленные пальцы. — Ты такая же тёмная как я, Ив, и не пытайся строить из себя несчастную белую овечку в следующий раз. — Тебе больно? — Это царапина, пустяк, но зато теперь я буду знать, на что ты способна. — Ты специально вывела меня, ты всё просчитываешь и получаешь желаемое. Она облизывает пальцы, и целует меня в губы, ловит моё сбившееся дыхание, понимает, о чём я думаю. Я думаю о крови, насколько сильный порез, насколько ей больно, как он выглядит, как я осмелилась сделать это! Она берёт меня за руку и прижимает пальцы к своему телу. — Кровь липкая, тёплая, быстро засыхает и стягивает кожу, это совсем не страшно, ты хочешь попробовать? — пальцы скользят по моей нижний губе, и я облизываю, — Кровь заводит, жаль ты не разрешишь мне сделать с тобой что-то прямо здесь. Отвезти тебя ко мне? — Да. Вилланель села за руль, я нашла влажные салфетки в бардачке. Стирая кровь со своих пальцев, я боюсь даже смотреть в её сторону. Мы добираемся до отеля, поднимаемся в номер. Я не удивлюсь, если она кинется на меня с порога, но она явно терпит. Подняв с пола чемодан, она кидает его на кресло и открывает. — Выбирай, что хочешь, а мне нужно принять душ. Она оставляет меня наедине с целым чемоданом секс игрушек. Она вновь решает за меня? Сегодня я не позволю ей взять меня. Перебираю упаковки, каждый предмет в моей руке рисует фантазию, на самых ярких я останавливаюсь. Выбираю бутылку вина, определённо красное, полусухое, «Le Grand Noir Cabernet Sauvignon», на этикетке изображена чёрная овечка, какое совпадение, что оно попало мне в руки. Воспользовавшись штопором, я не беру бокалы, делаю глоток для храбрости, захожу. Поверить в то, что она меня не ждала, сложно. Стиль ванной Хай-тек и так напоминал космический антураж, а сейчас, с синей подсветкой вместо основного света, это точно что-то из будущего. Зеркала, чёрная душевая кабина, прозрачное стекло, через которое я вижу её обнажённое тело, вишнёвый запах, всё же, это был не спрей, а гель для душа. — Надеюсь, тебе хватить денег, чтобы оплатить эту бутылку вина? — ёрничаю я, раздеваясь. — Ты сделала отличный выбор. Я о том, что решила присоединиться ко мне. — Ты можешь мне обещать, что всё будет так, как захочу я? В противном случае, я всё остановлю и уйду. — Чего именно ты хочешь, Ив? — Тебя. Кажется, она прыснула смешком, я полностью разделась и, захватив с собой все предметы, подошла к кабине. — Что мне делать, Ив? Я готова, и я обещаю, всё будет так, как хочешь ты. — Прижмись своей задницей к стене и не двигайся. И, о! Не трогай меня. Никаких прикосновений с твоей стороны. Я захожу во влажное пространство, широкой, душевой кабины, с потолка прямой стеной льёт вода, и здесь достаточно места, чтобы не попасть под этот поток. Стараюсь не возбудиться сразу, но всё же, она обнажена, я прикусываю язык. Вилланель послушалась меня, и сейчас стояла, прижавшись к стене, я сделала к ней шаг, и одним движением пристроила фаллос на липучке возле её лица. — Да ты серьёзно настроена, Ив! Что у тебя ещё с собой? — Убери это игривое настроение, я за многое зла на тебя, как бы это всё не превратилось в наказание. — Судя по тому, что у тебя осталось в руках, ты можешь. — В какой из дней тебе было так скучно, что ты заказала всё это? Анальные бусы? Это для меня? Ты, правда, готовилась применить это? Я тебя опережу, это будет в тебе, а пока давай расслабим тебя. Я сложила всё на выступ, оставила в руке только бутылку отменного вина, послевкусие ещё дразнит меня. Вилланель протягивает за ним руку, но я мотаю головой, неодобрительно прищёлкнув языком. Я всё буду делать сама, подношу к её губам бутылку. — Открой рот, — прошу я, и наклоняю бутылку. Багряная жидкость тонкой струйкой исчезает между её губ, а затем попадает мимо, бежит вниз по её подбородку, и я подхватываю её языком. Вилланель сглатывает, так сексуально, что мне захотелось это повторить. — Тебе понравилось? Попроси у меня ещё. — Можно мне ещё, Ив? — Жалостливее. — Не останавливайся, Ив, я хочу ещё, пожалуйста, — её голос стал неузнаваем, она притворна почти всегда, чему я удивляюсь? Вино вновь бежит между её губ и мимо, я делаю это намеренно, облизываю её подбородок, она запрокидывает голову, и я ловлю капли вина на её тонкой шее. В синей подсветке, вино выглядит как кровь. — Тебе больно? — спрашиваю я, опускаю руку вниз, чтобы тронуть рану. — Свежая рана болит не так сильно, как на следующий день. Ты же позаботишься об этом? Ауч! Она всё же зашипела от боли, и я лизнула её губы. — Заслужила, — я одарила её самой широкой и убедительной улыбкой. — Почему ты выбрала это вино, из-за этикетки? — Забавно, я тоже подумала об этом, когда взяла его. Сегодня мы покончим с мыслью, что я белая овечка. Я выбрала случайно, это совпадение, там больше не было красного полусухого. Я делаю глоток прямо у неё на глазах, она смотрит на меня и проводит языком между зубов, она готова вцепиться в меня, и это нужно пресечь. — Повернись к стене, прогни спину. Это выглядит как желание и готовность, а я уверена, она готова, не отказываю себе в сладких ударах ладонью по нежным ягодицам. Воспоминания о том, как это уже случалось между нами, прошлось мурашками по мне, и передалось ей, она едва заметно задрожала, и прогнулась лучше. Я провела пальцем по всей линии позвоночника, по этой ровной, длинной впадине, и опрокинула бутылку на самом верху. Прохладная жидкость прокатилась и скрылась между ягодиц, пальцы Вилланель растопырились на плитке, и она прижалась к ней лбом. Я пустила ещё одну струйку по её спине, и словила её губами почти у копчика. — Ты можешь смелее, — простонала она. — Мне не нужны твои напутствия. Ты либо просишь, либо молчишь. — Пожалуйста, Ив, сделай что-то смелее! — А ты не кончишь? — Я буду терпеть. — Расставь ноги. Ни звука. И не кончай. Ни звука, потому что я сама решаюсь, сердце зашлось от восторга, от предвкушения, внизу живота заныло и потянуло. Да, я хочу этого, я сделаю. Поглаживаю её ягодицы, они горят от моих шлепков. Лью вино ниже копчика и тут же припадаю губами, а затем языком к своей цели на сегодня. Сглатываю вино, слышу её стон, почти крик, приглушённый, потому что кровь ударила в мои виски и уши, она задрожала, я поднесла руку снизу и надавила пальцем на стерженёк клитора. Сомкнув губы, я ещё раз проглотила набежавшее в рот вино, и решила подарить ей ещё несколько секунд, тронув вход языком, и даже надавив, не представляю, как в него можно что-то вставить, надеюсь, ей удастся расслабиться. По моей кисти течёт вино, но на пальцах совсем другая жидкость, о, я бы с удовольствием всё слизала, но цели поставлены другие. Поднимаюсь и провожу ногтями по её пояснице, девочка вся дрожит, знаю, она мечтала о таких играх, но знала ли она, что я на них способна? Раз она уже течёт, это не будет слишком, если горлышко бутылки, немного войдёт в неё? — Ив, — стонет она, я хватаюсь и сжимаю свободной рукой её грудь, она дёрнулась, я тут же вынула горлышко. — Ты кончила? — строго, спросила я. — Нет. Ты же сказала, не кончать, — слабым голосом, ответила она. Выпрямив её и прижав к своей груди, я подношу бутылку к её губам. — Как тебе такие игры? Нравится? Оближи горлышко, и выпей ещё. Я целую её плечи и, опустив руку вниз, давлю на её паховую область, чтобы она сильнее прижималась ко мне своей отшлёпанной задницей. В голове нет никаких мыслей кроме желаний и действий. Вино пьянит, я и так была не трезва, надеюсь, на неё оно тоже действует, я ставлю остатки на дно душевой, и заставляю Вилланель сделать шаг вперёд. — Ты брала настоящий в рот? — Это ты занималась этим все последние годы, — смеет дерзить она, и получает удар по заднице. — Я задала тебе вопрос. — Тюрьма это сплошной опыт, так что, это со мной случалось. — Постой, что? Ты была в тюрьме? — Не бойся, не за убийство, хотя, тут бы всё у тебя и сошлось. Это был поджог, я ненавидела приют. — И долго ты была в тюрьме? — Нет, Константин меня вытащил, может, даже за оральные старания. — Что?! — Шутка. Боже, Ив, расслабься немного. Давай продолжим, что мне делать? — Поцеловать меня, определённо, иди ко мне. Не знаю, почему, но я вспомнила её манеру есть, быстро и жадно, и поняла, откуда это только сейчас. Она так молода, а уже была вне воли, что они там делали, по сути, с ребёнком? И Константин, взрослый мужчина, пользовался ли он когда-нибудь её доверчивостью? Она целует пылко, я сильно завела её, мы обе горим, но теперь я не уверена, что хочу посмотреть на то, как она берёт что-то в рот. Или, я хочу? Насколько она в этом хороша? Мне лично никогда это не нравилось, Нико мог получить такой подарок только на праздник. Я беру её за горло, останавливаю наш поцелуй и перемещаю её губы к фаллосу, что на присоске ожидал её. Она смело обхватила головку губами и немного погрузила в свой рот, щёки впали, на нижней губе появилась слюна, я жадно впитывала в себя этот образ. Она показала мне шоу, нам же не нужно было довести до оргазма бездушный предмет, нам была нужна эстетика происходящего и Вилланель с этим справилась. Эротичное движение губ, языка, я сдержала себя, чтобы не начать мастурбировать на это. Но сложнее было преодолеть желание резко оборвать этот сеанс, поставив её на колени перед собой и просто дать отлизать. — Ты такая послушная девочка, думаю, ты готова к чему-то новому. Можешь держать его во рту, можешь больше не делать этого, как хочешь, — предложила я. Освободив анальные бусы из упаковки, я протянула руку в сторону, подставив их под поток воды. На упаковке написано: «анальные бусы — это лучшее средство для того, чтобы «разогреть» попку как следует перед анальным проникновением. Погружая анальные бусы глубже в анус, вы заполняете его шариками всё больших размеров». — Я никогда не делала этого, если что-то не так, просто скажи, — предупреждаю я Вилланель, но что-то мне подсказывает, она лучше потерпит, чем остановит меня. — Не торопись — это совет. — Вино ударило в голову? Ты такая покрасневшая. — Да, есть немного, и чёрт, ты безумно меня заводишь, профессор. — Ммм, профессор? Думаю, мы обе ещё учимся, с тобой я познаю себя, и ты открываешь что-то новое. Сейчас я не профессор, я учусь. — Хорошо, Ив, сделай это со мной, пожалуйста. Я знала, что для всего этого нужен лубрикант, распределив его по шарикам, от самого маленького к большому, я попросила Вилланель встать в удобную для неё позу. Не уверена, что все шарики войдут, последние два, у самого кольца, кажутся мне слишком большими. — Наверное, я попробую пальцем сначала, ты не против? — Чёрт, Ив, не спрашивай меня о таком, я могу кончить! Это вызвало у меня улыбку. Я погладила её спину, выдавила лубрикант на палец и мягко поводила по входу, она попыталась расслабиться, а я не резко войти. Всё получилось мягко, мне так понравилось, что игрушки захотелось выкинуть, особенно то, как она отвечала на моё нежное скольжение. Тихий стон, выгнутая спина, колебание бёдер. Я вынула палец и погрузила первые три бусины, чтобы принять следующую, вход должен был немного расшириться, и тут она застонала по-другому. Но, я не остановилась, и он проник. — Как ощущения? — Ощущаю, что на этом месте должна быть ты! Я рассмеялась и наклонилась, чтобы поцеловать её спину, и ниже, она заслуживает сейчас нежности. Следующая бусина вошла более напряжённо, Вилланель даже поднялась на цыпочках. — Не делай так, расслабься, — дала наставление я, добавив ещё лубриканта, — Давай в обратную сторону? Не знаю, что она ответила, я уже потянула назад, а затем вперёд. Я хочу, чтобы она не могла их сосчитать, сколько уже в ней, и сколько предстоит. Слушая её стоны, я вводила их, иногда по два за раз, а вынимала три, продвигалась на один вперёд, и делала шаг назад. Она напрягалась, когда они были большими. — Я больше не могу, Ив. — Тихо, сейчас я тебе помогу. Не знаю, с чего я решила, что это поможет, но я стала поглаживать пальцами её набухшие складочки, как же она, оказывается, текла! Мои пальцы легко скользили, бусами тоже стало легче двигать. Я представляла как они глубоко в ней, трутся и расширяют. От непривычных ощущений она стонала и пыталась дышать. Ещё немного лубриканта, не для скольжения, просто, он прохладный и успокаивает её натёртый вход. Я попробовала их провернуть, и Вилланель, опираясь ладонями о стену, начала себя распрямлять. — Ив, трахни меня ими, двигай. Она не знала, но два последних шарика я так и не вводила в неё. Вернув её в позу, я разошлась по полной, теперь я ощущала власть, теперь всё было правильно, она слушалась меня. Трудно было определить, кончила она или нет, потому что всё её тело дрожало не переставая, и криков со стонами было достаточно, но когда у неё стали подгибаться ноги, я остановилась. — Иди сюда, — сказала я, прижимая её к себе, мне было необходимо почувствовать её всю. — Ив, это… — Знаю. Но, как ты не отпускала меня, так и я тебя не отпускаю. Возьми со стены фаллос и прикрепи его ко дну душевой. Ты поняла, чего я хочу? — Да, я поняла. Когда он оказался в её руках, я нанесла на него лубрикант. — Можешь сама вынуть бусы, и ввести туда его. Вилланель попыталась это сделать, но подняла на меня взгляд, такой трогательный, молящий, я погладила её по скулам. — Ничего, малыш, в следующий раз вставь его в свою киску и помоги мне кончить. Могу лишь представить, как эти шарики оставляли чувствительные следы в её теле и как она сейчас без них себя ощущает. Зато её киска отлично справляется, она двигается и стонет в меня, жадно слизывая сок и усердно стимулируя клитор. Я кончаю быстро, после такого шоу, невозможно было сдержать оргазм, как же приятно ощутить это тепло, эту усталость. Я обхожу Вилланель, встаю за её спиной и опускаюсь на колени, подбираюсь рукой снизу. Она всё ещё подбрасывает себя на страпоне, но готова кончить, и я ввожу пальцы в её анал, и делаю всего пару движений, как она взрывается. Она выпрямилась и упала назад, на меня, я обхватила её грудь и оставила пальцы внутри. Это было короткое, но двойное проникновение, трение и давление. Я освободила её, мы добрались до воды. Она повисла на мне, и я осторожно ополаскивала её, поглаживая. Она всхлипнула, когда мои пальцы вновь решили наведаться в неё. Внутри было горячо, разработано, она сжимала меня, но после шариков пальцам было комфортно. Я довела её до оргазма ещё раз, но моё плечо было искусано. Вытираю её большим, махровым полотенцем, затем себя. Нам сменили халаты, теперь, я так поняла, их всегда будет два. Вилланель хочет в постель и спать, превращается в капризного ребёнка, что не хочет нести мне перекись и пластырь, что не может дойти и взять себе воды, хотя ноет, что хочет пить. — Я напорю тебя. Слышишь? — Ну, Ив! Я без сил, всё само заживёт, принеси только водички. — Ты знаешь, что у меня нет больше сил, чтобы наказать тебя. — Пожалуйста, позаботься обо мне. Разве возможно отказать, когда она так просит? Я приношу ей воду и остальное, прошу лечь ровно. Убираю лишь одну сторону халата, минимально обнажая её тело. — Можешь снять его с меня. — Нет. — Мы только что… — Да, мы можем делать безумные вещи, но интимность некоторых действий должна сохраняться. Сейчас мы не собираемся заниматься сексом, мне нужно обработать рану, для этого не обязательно снимать всё. Перекись зашипела на продолговатом порезе, не думаю, что он глубокий. В этот раз я дую, прохладный поток воздуха вызывает на её теле мурашки, я наклеиваю пластырь. Беру крем и смазываю места вчерашних натёртостей. Но всё, сегодня больше никакого секса. — Было не больно? — Когда именно? Сейчас? — Да. — Щиплет немного, боли нет. — А в душе? — Боль была, но приятная, мне понравилось. А сейчас, всё горит и пульсирует, не знаю, как я засну с этим ощущением. — Как мне помочь тебе? — Обними крепко-крепко, и не задавай вопросов. — Уф, у меня их много! — И у меня, но давай без них. Я просто хочу быть с тобой. И, спасибо за опыт. — И тебе спасибо. Кажется, я не спала вечность, и случилось всё, чтобы я вырубилась и забылась сладким сном, но мысли крутились, все слова Хелен, и уверенность Вилланель, что она опасна. Я даже думала про этикетку на бутылке, я всё та же овечка, но чёрная. Мне просто разрешили примерить эту шерсть, но я такой не являюсь. Вилланель возилась, но спала, столько поз, но все неизменно с моим участием. Я так вообще не усну, поэтому, когда она поворачивалась ещё раз, мне удалось отодвинуться и дать ей вместо себя подушку. Она крепко обхватила её и застонала во сне, что ей такое снится? Боже, меньше вопросов, нужно заснуть! Когда мне почти удалось, в дверь постучали. Я не представляла, кто это может быть, но мне не хотелось, чтобы Вилланель проснулась, поэтому поднялась и, накинув халат, пошла открывать. На пороге стоял Константин. Он явно смутился, увидев меня, и зачем-то осмотрелся по сторонам. — Добрый вечер, Ив. Где Вилланель? — Добрый. Мы уже спим. Он взглянул на часы и нахмурил брови, Вилланель не ложится спать в это время? Или они о чём-то договаривались? — Мне нужны ключи от машины. — Я знаю, где они, сейчас принесу. Стараясь не звякнуть ключами, я вынула их из штанов Вилланель, нашла тапочки и вышла за дверь. Прежде, чем отдать ключи, я хотела задать пару вопросов. — Ты знаешь некую Хелен? — Нет, не знаю никого с этим именем. — Вилланель сказала, что её подослали следить за ней, такое возможно? — Из-за тебя, вполне. — Почему Вилланель не может быть как все? Завести отношения, купить квартиру, остаться в одном месте? Что это за работа такая? — А она не сказала тебе? Хотя, тебя бы уже здесь не было. — Я знаю про тюрьму, — выпалила я. — Вы определённо близки, раз она рассказывает тебе подобное, но явно не всё. — Какая это статья в России? — пытаюсь подловить Вилланель на лжи. — Статья 167. Умышленные уничтожение или повреждение имущества. — У неё были другие проблемы с законом? — Это у закона с ней проблемы. — Ты знаешь о том, что два преподавателя именно с её потока, умерли при странных обстоятельствах? Она понесёт за это наказание? — Можешь напороть её, — расхохотался он. — Ты скажешь мне правду? — Спрашивай с неё. Отдаю ключи, он подбрасывает их в своей крепкой ладони. — Константин, а ты когда-нибудь трогал её? Я о том, что, ты ведь забрал её из тюрьмы, она тебе была обязана, и… — Она мне как дочь. Я бы её не тронул. Но, если тебе так интересно, её трогали в разных странах, ей нравится секс, в нём она свободна, её слова кстати. Помню в Амстердаме… — Нет! Всё, не хочу слышать. Ты можешь узнать о Хелен? Не для меня, скорее для Вилланель, она обеспокоена этим. — Я узнаю. Сладких вам снов, и смотри, не получи за то, что болтаешь со мной. Ей такое не нравится.***
Моё плечо искусано, а другое давно онемело от того, что на нём всё утро спала Вилланель, но я не сержусь. Мне самой хочется бесконечно прижимать её к себе, обвожу родинки на её лице и вижу, как она морщится. Я дождалась, когда она добровольно откроет глаза, никакого принуждения, и будильник ещё не сработал. Время есть. Время, чтобы понежиться в постели, помолчать, побыть влюблёнными. Она одарила тёплым и всепроникающим взглядом, облизала губы, что искусала вчера. Мы проснулись немного помятыми, во-первых, легли с сырыми волосами, во-вторых, секс нанёс на наши тела метки, в-третьих, мы даже во сне друг от друга не отлипали. Вилланель отлежала левую сторону лица, сейчас на ней красовались полосы, щека была красной. Но я подумала так же и о том, как горит её задница, я хорошо приложилась к ней вчера, а как болит внутри? А рана! Боже, что вообще вчера со мной творилось! Я действительно выпустила всех своих демонов! Эта мысль не задавила меня страхом, но заставила подумать. — Я знаю все твои вопросы наперёд, — шепчет она. — Ответь, меня очень это волнует. — Если хоть когда-нибудь ты попросишь меня это повторить… Наверное, я соглашусь. — Серьёзно? Понравилось? — Мне нравится всё, что ты делаешь со мной, Ив, физически. И ты не напугаешь меня порезом, честно, я заслуживала. На самом деле, для меня это как признание в любви, ты ранишь меня, потому что находишься на пределе своих чувств ко мне. Ты же сделала это не из-за ненависти или страха, верно? Просто, ты так любишь, что не можешь устоять от власти, от желания сделать со мной что-то безумное. Рана заживёт, ощущения запомнятся надолго. — И всё же, это ненормально, люди так не делают. — Не надо отталкиваться от того, что делают все, делай то, что хочешь ты. — Да? И куда это тебя привело? — Я собой вполне довольна. — И только? — На работе мною тоже довольны, иначе, у меня не было бы столько денег. Успех в том, чтобы было наплевать, кто что подумает. Мой психолог как-то отметил, что у меня напрочь отсутствует чувство реальности по отношению к людям вокруг. Когда я задумалась над этим, то поняла, пусть хоть все умрут, я от них не завишу, мне никого не будет жаль, мне наплевать на всех, кроме себя. Эгоистично, верно? Но теперь, что странно, к себе я неизменно причисляю и тебя. На тебя мне не плевать, мне бы не хотелось тебя терять. Кто угодно, но не ты. — Сложный разговор мы начали, едва проснувшись. — Сложно было бы обсудить то, что ты делала в компании Хелен вчера… — Обычный ужин коллег, Вилл. Поговорили, выпили, поели, разошлись по домам. — Обсудили меня, обсудили желания. — Меня не волнуют её желания. Телефон оживился от будильника, и словно оповестил о конце разговора. Я отказалась от завтрака, стоило разобраться с волосами, Вилланель подбирала себе наряд, у неё это что-то на уровне обряда, а мне ещё следовало заехать домой, и я её поторапливала. — Я тебя отвезу, — предложила она, но я вспомнила о вчерашнем визите Константина, — Поможешь мне? Вилланель распрямила плечи, удерживая на себе корсет. — Ты собираешься идти в этом в университет? — Я накину сверху рубашку. — Ты застегнешь её, а не накинешь. — Какой тогда смысл? — Я не хочу, чтобы ты ходила в этом при всех. Переодевайся. — Будешь диктовать мне, что надевать? Это лишает меня свободы. — Да, я с самого утра поняла, как ты ей дорожишь. Но, пойми меня правильно, я не хочу чужих взглядов на тебе, и сама не хочу думать о них. — О них? — переспросила Вилланель. Я повернула её к себе, взяв за плечи и посмотрев на то, как её грудь выглядывает из корсета, убедилась, что это действительно неприемлемо, и приподняла брови. — Да, о них. Бегом переодеваться! — она специально перестала его держать, и, смутив меня, направилась к гардеробу, — И, ты не отвезешь меня, Константин забрал ключи от машины. — Что? Когда он успел? — выкрикнула она, я видела, как вещи летели во всё стороны. — Ты уже спала. Повисла пауза. Вилланель вышла из гардеробной, застегивая рубашку на себе. — Вы разговаривали? — Да, немного. — О чём интересно? — Ничего интересного. — И всё же… — Я спросила, как ему живётся в Шеффилде. Спросила про машину. Он поинтересовался, почему ты уже спишь. Да и всё. — В таком случае, ты бы знала, что он живёт в номере напротив. И забрать ключи обратно это минутное дело. Он проверял меня, не нужна она ему была вечером, и куда ему ехать? В бар на машине? Надеюсь, ты не сказала ему ничего лишнего. Тебе вообще лучше обо мне ни с кем не говорить. — Он сказал, что ты ему как дочь. — Я бы не доверяла семье в первую очередь. — С чего кому-то вообще тебе вредить и за тобой следить? Зачем он здесь на самом деле? Живёт в номере напротив, но меня ты ревнуешь ко всем подряд! — Ты ревнуешь меня к Константину? — Нет! Но, я не понимаю всего происходящего. — Я собралась. Зайду за ключами, поехали уже. — Вилл, ты опять это делаешь, не надо так со мной, я уже заслуживаю понимать, во что ввязалась, встречаясь с тобой. — Мы не встречаемся. Мы вместе. — Ты бросаешь мне правду по кусочкам, стараясь защитить? Мне больно от этого сильнее, чем если бы я узнала какую-то правду о тебе! Знаешь, почему? К основной боли прибавляется мысль: неужели ты думаешь, что я не смогу справиться, что я так слаба, или, что не стою того, чтобы передо мной быть открытой. — Мы опаздываем, Ив. — Ты издеваешься надо мной? — Я тебя услышала, я подумаю над этим. Вилланель вышла из номера вперёд и забарабанила в дверь напротив. Константин открыл её спустя минуту, недовольно бурча что-то себе под нос. — Ключи дай, — без приветствия, потребовала она. — И тебе с добрым утром, Вилланель. — Не лезь к Ив, мне не нужно, чтобы вы говорили обо мне. Я расскажу ей то, что посчитаю нужным. — Ладно-ладно, — согласился он, подняв руки, — Доброе, Ив. — Да, здравствуй, Константин. Протянув ключи, он удивлённо уставился на меня, а я на него, когда Вилланель, схватив их, направилась к лифту, я захлопнула нашу дверь. — И с этим ребёнком я нянчусь уже который год. Может, твоё появление облегчит мой труд. — Я не знаю, меня она не слушается, только когда ей выгодно. — Ив! — крикнула она у лифта, я поторопилась к ней. Поездка до моего дома была тихой, мы опаздывали, но не критично. Я предложила ей меня не ждать, но она настояла на том, что подождёт, а так же спросила, есть ли у меня хлопья. Пока Вилланель завтракала, я переоделась, никогда не привыкну к её взгляду, что восхищённо смотрит на меня, стоит надеть что-то новое. Я выбрала строгие чёрные брюки и подобрала туфли к ним, а сверху блуза, с явным вырезом. Часы, пару колец, очки и её подарок на моей шее смотрится отменно. Вилланель ставит чашку в мойку и идёт ко мне, притягивает, чтобы поцеловать. — Профессор, я смотрю, вы готовы к рабочему дню. — Да. Кому ты оставила чашку? Помой за собой. — Ив… — Что? Мой дом, мои правила. Помой, а потом уже поцелуй. Она сердито направилась к мойке, помыла, даже вытерла, но я уже направилась к выходу, поторапливая её. В машине мы включили музыку, и она размешала пустоту внутри меня. На самом деле, я отчаянно пыталась сохранить эту пустоту, приехать на работу и просто делать своё дело. Вилланель останавливается, и я готова выйти, но она блокирует двери. — Ты ничего не забыла? — Нас могут увидеть здесь. Открой немедленно. Она вздыхает и выпускает меня, никакого поцелуя ей так и не досталось. Извинившись перед давно заполненной аудиторией, я начинаю лекцию. Сегодня немного легче, все стали забываться, жизнь течёт дальше, скоро никто и не вспомнит Каролин и Робинсона. В перерыв между лекциями, хочется тишины и помолчать, иногда я так устаю говорить, что губы отказываются шевелиться. В моём кабинете душно, распахнув окно, я предчувствую дождь, небо уже нахмурилась и витает особенный запах. Стоило мне сесть и расслабиться, как в кабинет постучались, я пригласила войти. Конечно же, это была Вилланель, и она принесла другие запахи. В пакете было ясно что-то жареное, и ароматное, нотки кофе и шоколада, и её собственный аромат. — Я подумала о ланче, или ты сыта мной? Ночь была полна наслаждения, силы нужно восстанавливать. — Закрой дверь. Пару щелчков, поцелуй не для десерта, а именно сейчас. Жадный, влажный, от него внутри меня всё вспыхивает и сотрясается. Почему-то в голове мелькает именно то событие, когда она нагло и в отместку взяла меня на кровати, всё сладко заныло и мой голос тоже. — Я так голодна, — простонала я в её губы. — Я тоже. И… Не в еде дело. — Поесть тоже не помешает, я не завтракала. Ты очень заботлива. Спасибо. — Хоть что-то я делаю хорошо, и ты меня не ругаешь. Я заберу тебя сегодня? — Давай дадим друг другу перевести дыхание. Эта ночь была насыщенной. У меня много работы и дел по дому. Я не снимаю вещи с вешалок бутиков, мне нужно стирать и гладить, понимаешь? Нужно убираться и готовить, нужно разобраться со счетами. — Какая скука. Я хотела позвать гулять. — Будет дождь. — Не будет. — Никаких споров, — отрезала я. Мы полноценно поели, и остались довольными, впереди был ещё целый рабочий день, и я была готова. Возле аудитории меня перехватывает Хелен. — Привет, хотела с тобой сходить на ланч. — Я уже, спасибо, в следующий раз? — Тебе неловко? Будешь меня избегать? — Нет, всё нормально. — Вилланель вчера была зла на то, как я дала ей отпор. — Это не отпор, ты просто раздражала её, вот и всё. — Что она с тобой сделала? — Ничего, я взяла всё на себя. — Ммм и что ты с ней сделала? — Не стоит об этом здесь. — Хочешь прогуляться вечером после работы? — Будет дождь. — Да, совершенно не избегаешь меня… — Не хочу провоцировать Вилл. Знаешь, её такое раздражает. У меня, кстати, есть к тебе один вопрос. — Да? Внимательно слушаю. — «Двенадцать» так мало платят, что ты решила подработать преподавателем? Я видела удивление которое она подавила, уголки рта стали нервозными, взгляд напряженным. Я словно ткнула пальцем в небо и попала! Неужели Вилланель права? — О чем ты, Ив? — Мне пора начинать занятие.