Моя-твоя история

      Чувствовать себя живым впервые за такое длительное время было чем-то новым.       Чем-то давно забытым и потерянным во времени, чем-то странным.       Снова лежать здесь, в комнате для мальчиков в гостиной Слизерина, слушать тихие переговоры за стеной, звук которых исходил из общей гостиной. Наблюдать в широком окне переливы тёмной воды, едва пропускающей лунный свет.       Здесь всегда было так холодно?       Привычное жжение на пальце вырвало Драко из мыслей, и он потянулся в карман пижамных штанов за свёртком пергамента. Он хотел, чтобы сегодня она написала первой. Он думал о том, удалось ли ей разгадать эту загадку так же быстро, как это удалось ему.       Стянув кольцо с пальца, он покрутил рукой, разглядывая так легко выдающую правду деталь: отметины. Если долго носишь кольцо не снимая, оно непременно оставляет свой след на коже.       Сомнения немного обуревали его, когда он вспоминал её задорный смех в окружении компании гриффиндорцев. Однако во время их танца он отчетливо видел ту глубокую и тёмную пустоту, которая пряталась под маской беззаботности.       Драко всегда был очень внимателен к деталям, но ему всё же было сложно поверить, что единственным человеком, разделяющим с ним все мысли и интересы на протяжении восьми лет, была она. Эта заносчивая кудрявая девчонка из его кошмарного школьного прошлого.       «Как тебе сегодняшний бал?»       Парень вскинул брови, теряясь в догадках насчет настроения её сообщения. Впервые за столько лет их общения он совершенно не мог различить интонацию и наличие, либо же отсутствие, какого-то тайно вложенного смысла.       «Скучновато, но местами любопытно. А тебе?»       В какой-то момент Драко понял, что слишком сильно нервничает, и постарался взять себя в руки. Это открытие заставило его нахмуриться и попытаться проанализировать природу этих эмоций, но, видимо, усталость брала верх. Он совершенно запутался в причинах такого внутреннего раздрая и не мог свести нити выводов.       Возможно, его беспокоила её реакция.       Или же он боялся потерять общение с ней в тот самый момент, когда она узнает, с кем всё это время проводила вечера за душевными беседами.       Её взгляд на него во время их танца говорил об этом лучше любых слов.       Было странно думать о том, что всё оборвется. В момент осознания он подумал, что лучше бы отмотал время вспять и не узнал о том, кто находится по обратную сторону. Лучше бы остался дома и вовсе не появлялся на этом сомнительном сборище.       Но затем, когда злость утихла, проснулся азарт. Эта ситуация была действительно интересной и даже забавной. Гриффиндорка и слизеринец. Всегда враги стали дополнением друг друга. Иронично.       «Мне понравилось... столько эмоций. Мне кажется, что я вернулась на своё место».       Теперь он чётко слышал интонацию. И неожиданно осознал, что к интонации прибавился голос. Голос той самой некогда до жути раздражающей девчонки, вошедшей сегодня в Большой зал уверенной в себе, одетой с иголочки девушкой.       Голос Гермионы Грейнджер.       Она не догадалась, и теперь это стало очевидным. Оттого, почему-то, стало спокойнее. Словно это позволит отмотать время и обратить всё вспять, вернуть на исходную точку. Он как-нибудь смирится с этим знанием. Главное, чтобы в неведении осталась она.       Иначе всё покатится к чертям, а он снова останется один.       Возможно, это было эгоистично, но сейчас ему было всё равно. Его шаткий баланс держался благодаря возможности говорить. Благодаря возможности быть услышанным, понятым.       «Так оставайся. Ты говорила, что у тебя никогда не было проблем с учебой, так может тебе стоит остаться в замке в качестве преподавателя?»       Это ведь так очевидно. Правда, она всегда виделась ему на посту какого-нибудь министра магии. По всем законам своего характера она должна была взять от жизни самое лучшее.       Но теперь, сопоставив ту личность, которую он представлял, с той личностью, что открывала перед ним душу, он понимал, что видел её совсем в ином свете.       «Тогда ты, вероятно, сразу поймешь, с кем ты общался всё это время».       Драко хмыкнул и по привычке прикусил кончик пера. Это было похоже на точку невозврата: единственная возможность не раскрыться заключалась в том, что она так и не попытает себя на том месте, где ей сейчас по-настоящему комфортно. А за все эти года он привык к ней настолько, что ему хотелось, чтобы она была счастлива. Чтобы наконец делилась с ним чем-то счастливым, положительным.       Но, пусть он и выглядит как избалованный мальчишка, черта с два ему хотелось, чтобы когда-то она сняла кольцо и отложила его в дальний ящик, оставляя его без себя и живя свою счастливую жизнь без пары адресованных ему строк по вечерам.       Но теперь, кажется, у него не было выбора.       Или..?       «Я не буду узнавать специально».       «А если узнаешь случайно, это будет являться нарушением договора?»       Хм, действительно. А нарушил ли он договор, когда её ладонь легла поверх его и тонкий след от кольца ударил в голову догадкой?       Нужно будет обратиться с этим вопросом к МакГонагалл.       «Нужно будет уточнить этот вопрос», — адресовал он свои мысли девушке.       Некоторое время страничка пустовала, но затем она снова принялась писать:       «Возможно сейчас, когда мы так близко, быть может, даже в соседних спальных комнатах, это единственная возможность всё-таки узнать друг друга лично...»       Драко вздохнул. Она словно играла с огнём, думая, что это светлячок. Хорошо, пусть так.       «Тогда, быть может, пришло время?»       «И что, это будет так просто?»       «Что ты предлагаешь?»       Отголосок былого азарта захлестнул нутро. Конечно, это была нечестная игра, ведь он заранее победил в ней. Но, зная исход, он мог повлиять на развитие событий и принять лично для себя какое-то решение.       Эгоистичное и несправедливое по отношению к ней, разумеется. Причем в любом случае.       «Поезд отбывает послезавтра утром. Предлагаю завтра попробовать догадаться, кто есть кто, а вечером снова списаться и высказать свои предположения. Только без имён».       Драко ухмыльнулся. Кольца однозначно выбрали их в пару не просто так. Видимо, они очень схожи в своём азарте.       «Это интересно. Договорились».       Парень подождал некоторое время, а затем тряхнул пером и надел на палец кольцо, ощущая, как руки стали немного влажными от волнения.       «Нервничаешь, как подросток перед первым свиданием», — возмутился он, но пресёк все возможные мысли, поплотнее закутываясь в холодное одеяло и ожидая нового дня, как чего-то граничащего между трепетом и ведением на плаху.

***

      «Она всегда такая грустная?»       Это была первая мысль, неконтролируемо возникшая в сознании парня, когда она влетела в Большой зал практически такой же, какой он её помнил. Буйные кудри немного укротили свой нрав и теперь спускались по спине мягкими каштановыми волнами, но в походке и сосредоточенном взгляде узнавалась прежняя гриффиндорка.       Правда, потускневшие глаза не заметил бы только идиот, коими, видимо, и являлись её друзья, которые задорно хохотали, сидя напротив неё, кажется, совершенно не обращая внимание на состояние подруги.       Рыжий имбецил глазел на неё, едва ли не пуская слюни. Помнится, они жались друг к другу в последний год обучения, но, по всей видимости, в раю случился разлад. Наверное, именно о нём она писала в особо тоскливые вечера.       По крайней мере, судя по тому, как она упорно игнорирует его присутствие.       Драко несколько раз моргнул, заставляя себя оторвать взгляд от стола напротив и опустить его на тарелки. Аппетита не было совершенно: сказывалось внутреннее волнение, от которого даже немного потряхивало. Было ощущение, что прямо здесь и сейчас разрушается часть его мира и привычного существования.       Через время он не выдержал и снова бросил взгляд на гриффиндорский стол. Гермиона оглядывала студентов с небольшим прищуром, но никогда не слизеринцев.       «Да уж, — подумал Малфой, — такого ты и предположить не можешь».

***

      Это было похоже на чью-то глупую шутку, так как с зеркала напротив на него смотрел слизеринец-переросток. Или слизеринец много-раз-второгодка.       Для похода в Хогсмид в канун Рождества всем приезжим выделили школьную форму с символикой привычных факультетов, и сейчас Драко с совершенно ошарашенным лицом смотрел на себя в школьной мантии с эмблемой Слизерина и на серо-зеленый шарф.       Его словно выкинули из реальности и бросили в какой-то странный сон с флешбэками в прошлое. Того и гляди из-за угла выйдут Крэбб с Гойлом — которые почему-то не удосужились присутствовать на встрече выпускников — и начнут нести очередной несвязный бред.       Драко поморщился от воспоминания об этих шестёрках и закинул один конец шарфа за плечо.       Погода на улице была довольно тёплой для зимы, и на землю медленно опускались красивые снежинки. Одна из них приземлилась на тёмную ткань его пальто, и он смог разглядеть аккуратные грани словно резной ледяной фигурки.       Он подхватил книгу из библиотеки, удобнее устраивая её под мышкой. Драко был одним из немногих слизеринцев, решившихся на посещение Хогвартса, поэтому общаться ему было особо не с кем и он планировал провести время в «Трёх мётлах» со сливочным пивом и фолиантом Истории Хогвартса.       Окунаться в ностальгию — так по полной.       Вероятность того, что гриффиндорка угадает в нём своего тайного друга, при данном раскладе была минимальной, что подогревало его интерес к грядущему вечернему диалогу. Он горел от нетерпения, ожидая её забавных предположений, никоим образом не относящихся к его личности.       Но, как назло, после полудня вся гриффиндорская компания, изрядно присыпанная снегом, завалилась в тот же паб, занимая ближайший к нему столик.       Честное слово, от гоготания Уизела хотелось удавиться этим же серо-зеленым шарфом.

***

      «И как я должна вычислить его, если весь день планирую провести в Хогсмиде в компании друзей?» — возмутилась про себя Гермиона, в очередной раз чувствуя удар в бок увесистым снежком от Джинни.       — Ты что, поддаешься мне? — засмеялась подруга.       — Еще чего, — с вызовом ответила девушка, набирая в руки большое количество снега и наблюдая за легкой паникой отступающей Джинни.       После игры и валяния в снегу они, уставшие и продрогшие до костей, решили сходить в любимый паб и согреться чашечкой глинтвейна.       Первое, что увидела Гермиона, войдя в паб, — это фигура Драко Малфоя. Его волосы светились в полумраке, которым был окружён дальний столик.       И он читал.       Что-то внутри вновь оборвалось и ухнуло вниз, когда она пригляделась и увидела обложку Истории Хогвартса.       Её самой-самой любимой книги.       «Нет, этого не может быть», — покачала она головой, ловя недоуменный взгляд Джинни.       Она пыталась убедить себя в том, что это игра воображения, но мысль настолько прочно засела в голове каким-то предчувствием, что Гермиона уже не могла отпустить её и попытаться разглядеть претендента, подходящего больше, чем Драко, по этим сомнительным пунктам.       Ей нужно было убедиться, написав ему лично.

***

      Вечерело, и вскоре за соседним от Драко столом осталась только Золотая Троица и Джинни Уизли. Они изрядно выпили и играли в какую-то игру, видимо, весьма азартную и эмоциональную, так как периодически паб наполнялся их недовольными криками или смехом.       Парень замер на второй строчке новой главы, вслушиваясь.       — Правда или действие, Гермиона? — пробубнил изрядно охмелевший Рон.       — Правда, — выпалила она, и Драко мельком глянул в её сторону, оценивая обстановку.       Её щеки раскраснелись, но общий вид был вполне трезвым. Неожиданно зародившееся беспокойство загнало Малфоя в тупик, и он тряхнул головой, будто пытаясь сбросить это напряжение.       — Ты всё еще любишь меня? — протараторил Рональд, и Драко ощутил себя так, словно его окунули в чан с кипятком. Руки сжались на книге так, что кончики пальцев побелели, а губы изогнулись в отвращении.       «Чёрт, да что с тобой не так? Возьми себя в руки!» — он приказал себе сосредоточиться на чтении, но его голова и тело будто отказались сотрудничать друг с другом.       Сдавшись, он немного повернул голову в сторону Гермионы, наблюдая за её реакцией.       Она выглядела растерянной, а её щеки стали еще краснее, если это вообще было возможно. Джинни гневно смотрела на брата, кажется, пиная его под столом, а Гарри тупо бегал глазами между ними, судя по всему, не понимая, как ему реагировать.       Обычно его вид выражал большую способность к мыслительной деятельности, но ощутимая доза сливочного пива явно не пошла на пользу работе головного мозга.       Драко закатил глаза и опустил взгляд обратно в книгу, однако даже не стараясь расслабить руки, которые начинали болеть от напряжения.       — Рон, я.., — начала Гермиона, и Драко обратился в слух, — прошло так много времени, и ты дорог мне как друг, но...       Она заломила руки и обратила полный мольбы взгляд в сторону Гарри. Но тот ожидаемо молчал, а затем кинул взгляд жене, которая закатила глаза и уставилась на Рона.       — Что за хрень, Рональд? — вскипела она. — Ты портишь весь вечер своими разборами полётов, — она смахнула волосы с плеча и продолжила. — Тебя дома ждёт твоя мегера и новорожденная дочь, поэтому смени пластинку.       Рон, судя по его стеклянному взгляду и покачиваниям, уже слабо осознавал происходящее и его возможные последствия.       — Гарри, Джинни, не могли бы вы отойти? Нам с Гермионой нужно поговорить.       Джинни сверкнула взглядом и еще раз пнула брата под столом, но девушка положила руку ей на плечо в успокаивающем жесте.       — Джин, идите, — кивнула она и выдавила улыбку. — Быть может, нам действительно лучше расставить все точки над «i».       Драко, уже не пытаясь скрыть своё присутствие, резко повернул голову в их сторону, буквально готовый раскрыть себя, чтобы вытряхнуть из заведения эту рыжую свинью, но, не без внутренней борьбы, заставил себя успокоиться и ждать. Всё-таки они будут рядом с ним, и в случае чего...       Джинни, всем своим видом выражая недовольство, всё же встала и потянула за собой своего полупьяного мужа.       — Пойдем подышим, Гарри.       Тот лишь кивнул и последовал за ней. Видимо, в межличностных отношениях он был тот еще профан.       Рон проводил их взглядом, затем посмотрел на сидящего за соседним столом Драко, который, к счастью, успел опустить глаза в книгу и принять незаинтересованный в происходящем вокруг вид. После этого парень протянул ладони через стол, беря Гермиону за руки.       Малфой вновь поднял взгляд, и желваки на его скулах неконтролируемо заходили вверх-вниз.       Девушке данный жест был не особо приятен, но она лишь кивнула, оставляя свои ладошки в его влажных лапах.       — Мне кажется, я всё еще люблю тебя, Гермиона, — начал он, и девушка открыла рот, но Рон покачал головой, безмолвно прося о возможности договорить. — Когда ты вошла в Большой зал, я почувствовал себя идиотом. Мне абсолютно не нужно всё это, — он махнул рукой в неопределенном направлении. — Эти подгузники, однотипные будни и работа в офисе. Ты ведь могла дать мне куда большее, а я просто струсил.       Драко скривился, но продолжил слушать, нетерпеливо ожидая её ответа.       — Давай попробуем снова? — он крепче сжал её руки, а Малфой еще крепче сжал книгу, балансируя между попытками успокоиться и желанием врезать. — Мы ведь можем попробовать снова, Гермиона. Я знаю, у тебя никого нет, тебе ведь ничего не стоит...       — Что ты сказал? — девушка выдернула свои руки из его ладоней, словно обжёгшись. — Я что, похожа на игрушку, которой можно пользоваться, когда вздумается?       — Я не совсем то имел в виду, — промямлил Рон.       — Тогда в следующий раз лучше сформулируй заранее то, что хочешь мне сказать, Рональд, — её кудри двигались в такт её словам, превращая девушку в хищницу. Она пылала уверенностью и силой, и Драко невольно загляделся. — И нет, — немного взяла себя в руки она, — опомнись. У тебя семья и маленький ребенок. Даже если бы не это, я бы не стала, — она покачала головой и уже мягче добавила. — Мы с тобой слишком разные, Рон. Мы буквально из разных миров. Я хочу, чтобы мы остались хорошими друзьями. Не порть всё, прошу.       Рон дослушал её, опустил голову, а затем с полным гнева выражением лица вскочил и откинул от себя стул, который с грохотом упал на паркет, отчего Гермиона часто заморгала и немного вжалась в сидение.       Рон обошел стол, направляясь к ней, и Драко не стал ждать продолжения, вскакивая с места и делая пару быстрых шагов к ним.       — Отойди от неё, — его тихий голос был наполнен ядом и угрозой до краёв. Еще немного — и перельется, затопит весь этот паб, заставляя рыжего захлебываться и молить о пощаде.       — Чего тебе, хорёк? — пьяно фыркнул Рон, от которого мерзко веяло алкоголем.       — Пошёл вон отсюда. Проспись, — процедил сквозь зубы Малфой, сжимая добела кулаки и из последних сил сдерживаясь.       Он взглянул на Гермиону и заметил проблеск осознания, а затем растерянность. Она аккуратно встала, протискиваясь между ними и отталкивая Рона двумя руками. Спиной к Драко. Словно вставая на его сторону.       Она была так близко, что её мягкие кудри касались его груди, отчего внутри разлилось неожиданное тепло, растворяющее клокочущую ярость.       — Хватит, Рональд. Мы поговорим, когда ты протрезвеешь. Уходи.       — Когда это ты успела подружиться со змеями? — скривился Рон, окидывая её презрительным взглядом. — Спишь с ним? — кивнул он на Драко.       Малфой не видел её лица, но мог предположить, что сейчас она кипит от злости. Подтверждением тому стала звонкая пощечина, окрасившая лицо парня в еще более красный цвет. Рон резко развернулся к ней, но Драко не дал ему сказать ни слова, мягко беря Гермиону за плечи и отодвигая в сторону.       — Если ты сейчас не успокоишься, то не отделаешься одной пощечиной, — прошипел он. — Обещаю, ты будешь захлебываться своей кровью. Лучше свали и протрезвей.       Драко буквально был окружен тьмой своей злости, она рвалась наружу, была практически осязаема и кипела в его жилах. Рон, почувствовав исходящую от него не просто угрозу, а настоящую опасность, отшатнулся и, не снимая с себя выражения полного разочарования и презрения, вывалился на улицу, впуская в паб немного морозного воздуха.       Порыв ветра охладил эмоции блондина, и он медленно разжал кулаки, которые отдались болью от такого напряжения.       — Всё в порядке? — спокойно поинтересовалась мадам Розмерта, стоящая за барной стойкой и наблюдающая за происходящим. Видимо, она привыкла к подобному поведению перепивших волшебников.       — Порядок, — рвано бросил Драко и мельком оглядел стоящую рядом Гермиону. Она была встревожена и растеряна, и ему хотелось успокоить её. Так, как он уже умел.       Он знал, как отвлечь её, знал, какие истории она любит слушать, когда испытывает тревогу. Он знал о ней буквально всё, и сейчас она стояла прямо рядом с ним, нужно лишь протянуть руку.       Но он не мог нарушить их договоренность. И он всё еще боялся того, во что это выльется.       — Поттер и его подружка еще здесь? — спросил Драко.       — Да... думаю, да, — словно выплыв из транса, немного хриплым голосом проговорила она и нервно поправила волосы.       — Иди к ним, — кивнул Малфой в сторону двери. — Пусть проводят тебя до комнаты.       Гермиона нахмурилась и подняла голову, вглядываясь в выражение его лица, а затем кивнула, наверное, благодаря его, но не до конца осознавая произошедшее, после чего выскользнула на улицу.       Драко подошел к окну и проследил, что она окружена друзьями. Джинни пыталась что-то спросить у неё, но Гермиона лишь качала головой. Рыжего ублюдка не было видно, и Малфой, подождав, пока компания отойдет на приличное расстояние, вышел вслед за ними, поеживаясь от поднявшегося морозного ветра.

***

      Они застыли с пергаментом в руках. Каждый в своей комнате в последнюю ночь в стенах Хогвартса.       Разъедающая тишина и море смешанных эмоций.       Страх осознания. Страх правды. Страх потери.       Каждый из них всё понял. Но не решался.       Часы показывали полночь. Наступило Рождество.       Когда, если не сейчас?