Сложно быть мной

– Нет, бабуля, я не могу поехать на работу в вязаном свитере! – На улице минусовая температура. – Я на машине. Там есть печка. – А в свитере точно не замерзнешь! Давай, давай, смотри какой красивый. – Зачетный свитер, босс. – Заткнись, – женщина надевает белоснежный халат поверх сине-розового свитера и переобувается в офисные кроссовки. Ноль Восемь ничуть не обижается на привычную утреннюю колкость от босса. – Отчет готов? – женщина сует в экосумку двухлитровый термос, раскладывает по карманам пять упаковок тик-така и завязывает фиолетовые волосы в пучок, обнажая выбритый затылок. Ходят легенды, что все петербуржцы делают этот набор действий перед завтраком. – У всех, кроме третьего и нулевого отдела. – Третьим напиши, чтобы сдали в течение этого дня, нулевиков я ткну сама. – Им стоит опасаться, босс? – Определённо, – женщина прикусывает кончик зубочистки. Для полного образа хиппи-наркоши ей не хватает большой клетчатой рубашки вместо халата и ковбоек на ногах. День начинается. Ещё один день. Отдел встречает её оживлением: завидев босса, все резко начинают работать - никто не хочет отхватить за тунеядство от пока что голодной, а потому злой женщины. Босс проходит за свой стол в главном офисе. Там её уже ждет очередь из готовых сдавать квартальные проекты. Какие же у неё обязательные сотрудники! – Утро доброе, босс, – Ноль Три идет с козыря – приносит женщине кофе с молоком и сэндвич с курицей, – как настроение? – Странный вопрос, – женщина отвлекается от просмотра чертежей и взмахом руки отпускает ждущего своей очереди очередного сотрудника. У Ноль Три маленький рост и худое тело. У босса 190 сантиметров от макушки до пяток кроссовок. – Он скорее риторический, – Ноль Три улыбается и берет протянутые ей чертежи, – у вас сегодня собрание в двенадцать. – Я помню, – женщина шумно отхлёбывает кофе. Над идеальными губами остаются молочные «усы», – у нас целых три часа для захвата мира. – Если бы я не знала вас, подумала бы, что это шутка. – Ха-ха, – серьезно говорит женщина, сканируя внимательным взглядом договор на столе, – есть другие новости? – Годовой отчет нашего отдела годов, остались... – Третий и нулевой, я знаю. Здание сотрясается от взрыва. Женщина устало вздыхает: – Вспомнишь га... кхм, вот и оно. Ноль Три, тащи химзащиткостюм. Потому что первое правило первого отдела: если что-то взорвалось на Нулевом, без хим защиты туда лучше не соваться. В итоге оказалось, что костюм не понадобился – на нулевом этаже поехали три опорные колонны из-за колебаний электрическо-волновой машины, действие которой почему-то (удивительно, правда?) вышло из-под контроля. – Не волнуйтесь, – уверял женщину паренёк с зелеными волосами - типичный представитель Нулевого Отдела, – всё у нас будет чики-мони, маленькая неувязочка, с каждым бывает. "Маленькая неувязочка?" - женщина попыталась вспомнить, когда последний раз из-за её действий чуть не разрушилось целое здание. Не получилось. – Готовьте годовой отчет. И приберитесь здесь, – женщина обводит взглядом заваленный бетонной крошкой и осколками колонн зал. Вечер проходит в пробках. – Как на работе? – Нормально, – укутанная в вязанный плед, отвечает женщина. – Котлеток будешь? – и не дожидаясь ответа, бабушка накладывает три котлеты в тарелку, поставленную перед внучкой. Туда же щедро кладется пюре и салат. Женщина даже не пытается спорить. На работе ты можешь быть каким угодно крутым боссом, однако дома, для бабушки, ты всегда будешь вечно голодным ребенком. Даже если в тебе шестьдесят восемь килограммов. Поедая вторую котлету, женщина задумалась о том, что стоит похудеть. Неужели это и есть взрослая жизнь? В половину одиннадцатого срабатывает машинная сигнализация. В розовых тапочках (грубейшая ошибка, учитывая минус 17 на улице) и стареньком затёртом халате женщина выходит во двор. Метёт. И снега – сантиметров тридцать. У машины, пиная сугробики, стоит закутанная в синее непонятно что фигура. – Не обязательно каждый раз бить машину, чтобы связаться со мной, – женщина останавливается. Фигура поднимает голову. Синие волосы в свете желтого фонаря отдают зелёным: – Это самый быстрый способ. – Можно просто позвонить. – Знала бы ты, сколько раз я слышала эту фразу, – фигура усмехается и снова пинает сугробик. Снег оседает на розовых тапочках женщины, – я телефон потеряла. – Какой это по счёту? – Пятьдесят восьмой. Фигура на фоне высокой женщины кажется лилипутом-ребенком. А голос совсем не детский: бархатный, с болезненной хрипотцой. – Маловато. – Это за два месяца. – Тогда ясно. Ты вытащила меня на мороз, чтобы поболтать? – Мне нужно пятьсот тысяч, два автомобиля, десяток куриц и десять пицц. Прежде чем ответить, женщина думает о том, что единственное, что ей нравится в Агате, это её четкое и ответственное отношение к работе. – Ладно, про деньги не спрашиваю. Про машины тоже. – Девять куриц нужны для испытаний машины, которую хочет построить мой отдел, а пиццей питаться будем. – Либо у тебя проблемы с математикой, либо ты хочешь скрыть от меня курицу. – Всегда мечтала о домашней курочке. – Меня пугает серьезность, с которой ты относишься к этому. – Ну, так, что, по рукам? – А у меня есть выбор? Валяй, делай что хочешь. Кстати, что это будет? Просто чтобы мне знать, что винить в уничтожении мира, - женщина говорит без иронии. Знает, что Агата - её собеседница - абсолютно серьезна. – Луч смерти для уничтожения неугодных. – Сделай его фиолетовым, люблю этот цвет. – Окей, босс, – фигура улыбается. Мокрые насквозь розовые тапочки отправляются на батарею. Хорошо в бывшей коммуналке, тепло и из соседней квартиры пахнет пирожками. Телефон звонит без пятнадцати одиннадцать. – Алло? – придерживая телефон плечом, женщина кидает в ванную бомбочку зеленого цвета. – О чём ты думала, когда разрешала Агате закупить десять куриц? – Это единственное, что тебя волнует, Жень? – Я глава Департамента, я должен понимать, что происходит у меня под боком! – Эта девушка буквально потратит пятьсот тысяч на луч смерти, а тебя волнуют птицы? – Луч смерти от неё можно было ожидать, но курицы?! Они бродят по всем этажа... Женщина вешает трубку. И залезает в ванну прямо в пижаме. У неё был чертовски трудный день. Лежа в ванне, женщина думает о том, что неплохо было бы купить дачу. Где-нибудь под Псковом. И разводить там этих злосчастных кур, назло Жене. Видимо это и есть взрослая жизнь.