Broken

Чимин не знает, когда жизнь пошла по швам. Наверное, это случилось после развода родителей. В самом деле, наверное это и сломало его. Вроде бы уже и не маленький мальчик, но тем не менее, лишится одного из родителей было больно. Отец сказал, что "надоело". Что именно и кто, Чимину так и не сказали. Мини был слишком наивен. Не стоит путать эту черту характера с глупостью. Вера в людей это совсем другое. Хотя если присмотреться - иногда одно и тоже. Мин идёт по мостовой, курит, выпуская дымку изо рта. Куртка на парнишке совсем его не греет в слишком холодный в этот раз ноябрь. После развода мать впала в депрессию. До этого мисс Пак занимала высокую должность в одной солидной компании занимающейся рекламой. Отец же был инженером. Или кем он там был..? На слишком нежных губах Чимина сверкнула уже давно потухшая усмешка. Кем там был отец он уже, кажется, и позабыл. Довольно быстро, к слову. Зачем помнить о человеке, который ушел к другой женщине, оставив свою семью? Не то, чтобы Чимин слишком осуждает, просто мудак его отец. Он не умеет держать на других зло, даже если Чимина им накормили так, что из глотки вон лезет. Просто обидно. Мать была слишком занята работой, отец тоже, и как-то потерялся контакт. Наверное, просто отец не слишком ее любил. Чимин глядит на лужи под ногами, что покрыли асфальт после утреннего сырого дождя. Волосы на голове Мина тоже влажные. Нет в его разбитой улыбке злости. И пусть после ухода отца мать, начавшая винить себя, бросила работу, что было совсем не логично, пусть финансовое положение с каждым разом становилось все хуже и хуже, Чимин молча глотает горечь обиды. Нельзя заставить человека любить себя. Отбросив сигарету в одну из луж, Чимин опирается руками о поручни мостовой. Город ещё спит. На улице около четырех утра, но для Чимина это нормальное время для прогулки. Все в его жизни стало немного иным. Раньше усердно учащийся, после ухода отца из семьи, и с безработием матери, Чимину пришлось найти себе подработку. Это было проблематично, Чимин сразу понял, что будет именно так, но другого выхода не было. Мать выходила из дома только чтобы купить продукты, а остальное время проводила у себя в комнате, в своем горе и чувстве вины совсем позабыв о том, что у нее есть сын, который так нуждается в ней. Чимин каждый день заходит к ней, иногда она его не пускает, иногда даже грубо прогоняет. Раньше она никогда не позволяла себе повышать на него голос. Чимин не злится на нее за это, но факт, что его по сути бросили оба родителя, трещиной расползся внутри, поселил в нем пустоту и дикое одиночество. Чимин особо друзей в школе не имел. Не потому, что он был не интересен или какой-то серой мышкой. Сверстники Мина были заинтересованы другими увлечениями, нежели Чимин. Ему не то, чтобы нравилось только учится и более ничего. Отнюдь нет, Чимин имел много своих увлечений, но чем старше становился мальчик, тем меньше родители позволяли ему тратить время на что-либо иное, нежели учебу. Мать всегда яростно твердила о том, как важно получить успешную работу. Саму так научили, вот она и Чимина желала сделать первым во всем. Отец не был столь ярым поклонником этой перспективы — быть отличником по всем предметам и повесится из-за четверки по здравоохранению, но все это дело передал в руки матери. Чимин не был из тех, кто спорит. Он был мягок на характер. Тем не менее, никто никогда даже не посмел бы назвать его тряпкой. Пак в школе никогда не сидел молча, когда решались какие-то вопросы. Стеснительность и некая робость в его характере никогда не мешали ему твердо говорить о своих интересах. Жаль только, в случае с родителями все было как раз таки наоборот. Он любил их, и они, кажется, его тоже. Просто, мама слишком сильно желала сделать из него первого отличника, коим он по сути и стал, а отец ушел. Слишком яра опека и резкое, откуда-то взявшееся безразличие — ядерная бомба, которую родители Чимина заставили ее проглотить. Она и взорвалась, а теперь он себя по кускам собрать не может. Знала бы мать, что он курит... Ничего бы не сделала. Она ведь сама это делает, при чем прямо в комнате. Пак глядит на нее огромными глазами, полными детского взгляда, но она не замечает, как рушится ее ребенок. Он держится. Делает вид, что держится. Приходит утром с работы, тобишь из ресторана, в котором ему позволили устроиться несовершеннолетним, раскладывает купленные продукты, слушает гробовую тишину дома и понимает, что сходит с ума. Когда ты всю жизнь жил в семье, где все было живо, громко, а теперь остался один — это потихоньку заставляет ломаться. Мать к нему уже давно не выходит. Он скоро забудет, как она выглядит. Чимин верит, что мать оправится. Молча ставит в холодильник молоко, думает, что будет сейчас готовить, а после побежит на третий урок, потому что на первый и второй никогда не имеет возможности попасть. Если он не приготовит, мать этого не сделает. Кажется, словно она винит Чимина в чем-то, и это не хило так бьёт по его психике. Теперь уже он сам начинает винить себя в разрушении семьи. Домашнюю работу он делает прямо на работе. Когда смена заканчивается, а это происходит где-то в час ночи, Чимин со слипающимися глазами идет в подсобку ресторана, и пишет это чёртово домашнее задание. Конечно, что он засыпает после получаса работы над тетрадью и сделать её до конца у него уже как год не выходит. В час ночи идёт смена персонала, потому Чимин может попытаться поучится. Естественно, что он валится спать прямо за столом. Хотя, иногда он со злостью бьёт ладонью по столу, ругая себя за эту слабость. Коллеги Чимина, забегая в подсобку за чем-то для гостей, кивают головой. Чимин с каждым днём становился все мрачнее. Но ничего, все наладится. Пак всегда так считал. Не может быть плохо всегда. Он никогда не терял надежды и стойко выдерживал испытания. Старался, ломался, но пытался. И вот, стоя сейчас на мостовой, Чимин смотрит на просыпающийся город, и понимает, что уходить отсюда не хочется. Это дорожный мост, скоро заполнится машинами, но пока здесь тихо. Чимин наслаждается этим. С недавних пор мать Чимина стала ругаться с ним. Раньше она выходила и молча забирала ужин, но сейчас она словно ждала, когда он вернётся, чтобы выйти к нему и ругаться за какую-нибудь ерунду. Чимин же молча, кусая до крови губы, слушал ругань, продолжая делать свое дело. Готовил, либо убирался, либо ещё что-то. Все свалилось на него. О том, чтобы быть отличником, Чимин пока мог забыть. Конечно, его это расстраивало, потому что не для того он пахал столько лет, чтобы на выпуске скатится к тройкам. Мать иногда словно просыпалась от этой депрессии, начинала плакать, или вовсе впадала в истерику. Чимин в растерянности пытался обнять ее, но почему-то она отталкивала его. Слезы сами накатывались на глаза, и Чимин подавленный уходил. Парень стал тормозить. Выходных у него не было, потому что он брал смены в ресторане. Но, когда у него выдавалось какое никакое свободное время, парень мог сидеть и смотреть в одну точку по несколько минут, забывая после о чем даже думал в тем мгновения. Он уже привык к прогулкам по утрам, когда ещё все спят. Если он не спал в подсобке до утра, а просыпался, тогда шел на улицу и просто куда-то направлялся. Просто ходил по темным улицам, думал о чем-то, а после снова забывал, о чем. Парень слегка улыбается виду, открывшемуся ему. Он не станет ненавидеть жизнь, мать и даже отца. Он не хочет повязнуть в этом чувстве. Он сам вытянет мать из этой депресии. Заработает достаточно, чтобы найти хорошего психолога. Пусть уже только закончит школу. А до этого будет сам пытаться как-то мать из этого состояния вытягивать. Вздохнув, он плетется домой, потому что нужно приготовить завтрак. Ноги уже еле волокут его домой. Чимин блондин, и если по правде, чертовски красив. Его одноклассницы засматриваюися на него, но он настолько вымотан, что ему никто пока не нужен. Одна из них даже подходила к нему с предложением погулять и сходить на свидание. Чимин, будучи слишком стеснительной натурой, очень сильно удивился такому предложению, но отказал. Какое свидание? У него нет времени нормально поспать, он берет одну смену за другой, хозяин ресторана уже боится за Чимина. О каких свиданиях может быть речь? Медленно направляясь домой, Чимин понимает, что, кажется, не выдерживает. Ничего. Все будет хорошо. *** Эта смена вымотала его. Сегодня была свадьба, и Чимин вместе с другими официантами летал по залу с блюдами на подносах. Голова жутко болела, наверное сказывается недосып. С недавних пор домой идти становится не безопасно. Обычно Чимин спит в подсобке, но теперь возвращаться домой ночью трудно. С недавних пор в их районе участились грабежи по ночам. Чимин опасается, но иногда у него нет выхода, он не любит оставлять мать дома одну на ночь. Мало ли, что ей в голову придет. Ему страшно за нее. Закончив со сменой, Чимин, выжатый до не могу, поплелся в подсобку. Свалился на диванчик и глянул своими пушистыми глазами на потолок. Кажется, тот плывёт. Ничего. Сейчас пройдет. Коллеги, зашедшие туда, спрашивают, все ли с ним хорошо. Чимин уверяет, что да, не желая доставлять кому-то неудобство своим состоянием. Когда один из парней начинает говорить, что он поговорит с их шефом, чтобы Чимину не давали работать по столько смен, Пак взлетает с дивана. — Все хорошо. Я в порядке, — бодрым голосом говорит Чимин, поскорее снимая фартук официанта. — Кому ты врешь? Ты отрабатваешь больше смен, чем кто либо в этом ресторане, - хмурится парень, рядом с которым стоят две девушки, тоже коллеги Чимина. Чимин молчит, продолжая собираться. Линять, чтобы ещё не позвали шефа, и не указали на то, в каком Чимин состоянии. Просто он не спал два дня подряд, взяв обе смены и даже не пойдя в школу. Кажется, он немного потерял грань. — Все в порядке, — как-то раздражённо вышло у Чимина, — я не идиот, чтобы работать столько просто так. Чимин ушел, а коллегам стыдно стало за свои упрёки. Хотя, они только из-за беспокойства заговорили об этом. Пришлось идти домой. А так можно было бы уроки поучить. Чимин думает об этом очень раздраженно, обнимая себя руками. Чертовски холодно. Такое ощущение, словно все равно, если кто-то увидит его в таком потрепанном состоянии. Хотя, кто его увидит-то в час ночи? Не нужно было ложится. Сел бы сразу за стол и никто бы не заподозрил, что ему плохо. Его трясет, но это наверное от холода. Или нервов. Он проходит мимо одного из ювелирных магазинов. Бросает на него грустный взгляд. Там он видел крутой браслет. Хотелось бы купить. Когда-то он мог. И куртка нихрена не греет. Вдруг злость на все, что с ним происходит, наполнила его, раздражение начало выплёскиваться. Нахрена ему эта куртка? Не осознавая, что он делает, Чимин резкими движениями стаскивает с себя куртку. Он в одной футболке и ему становится неимоверно холодно. Дыхание сбивается, он глаза прикрывает и просит себя успокоиться. — Все будет хорошо, — уверяет он себя. Не позволяет себе дать слабину. Вдруг Чимин слышит из той самой ювелирной шум. Пак дёргается, всматривается в темные окна, но ничего не видит. Через пару секунд наблюдений, замечает тени, шныряющие внутри. Сердце заколотилсь в бешаном ритме. Нужно уходить. Чимин всегда был благочестным, но сейчас его мозг кричит ему поскорее уносить ноги и даже не думать о звонке в полицию. Расширив от ужаса глаза, Чимин так и делает. Прижимает к груди куртку и, натянутый, как струна, поспешно идёт в другую сторону. Когда шум за спиной становится сильнее, шаг Чимина ускоряется. Когда же он слышит звук разбитого стекла и чьи-то резкие голоса, становится дико страшно. Этого ему только не хватало. Все нервы, все страхи его последних годов стали комом рваться из горла. И Чимин обернулся. Зачем? Это самое ужасное, что он сделал в своей жизни. Потому что увидел, как несколько парней в масках убегали из ювелирного с сумками на плечах. Только один из них остановился. Почти сразу, как вышел оттуда, он стоял и смотрел на Чимина. У Чимина сердце замерло, паника затопила его и ком в горле проглотить не возможно было. Он видит его. Этот грабитель смотрит ему упрямо в глаза своими, в которых мрак и безжалостность. Чимин, еле содрав себя с пола от этого взгляда и страха, оборачивается и делает попытку убежать, сделать вид, что он ничего не видел. Ускоряет шаг, сжимает в руках ткань куртки до того, что она почти рвется. Когда слышатся шаги за спиной, у Чимина сердце в пятки срывается. — Нет, — шепчет в ужасе Чимин, не смея поднять глаз с пола, продолжая сбегать. Он срывается на бег, когда оборачивается, потому этот человек пошел за ним. Но, Чимин не успевает пробежать и несколько метров. Его грубо хватают за ворот футболки и отталкивают к стене дома. Чимин бьётся о нее спиной, и ему кажется, у него от такого удара чуть желудок изо рта не выскочил. В глазах потемнело, а страх разлился по венам. — Нет, я ничего не видел, — начинает в панике мотать головой Чимин, рванув в сторону, но снова оказался оттолкнутым к стене. Чимин закашлял, но сильная рука, прижавшая его плечо к стене, больше отстраниться не позволяла. Мужчина в маске как-то тормозил, смотрел в полные дикого страха глаза Чимина, и кажется, словно любовался этим. В этой темноте глаза мужчины сверкали каким-то безумием, безжалостностью, что заставляла Чимина, по сути не умеющего даже драться и не способного себя сейчас защитить, покрыться льдом. Он словно решал, словно думал, что хочет сделать. Чимин весь дрожал, смотрел на мужчину огромными глазами, молясь, чтобы его отпустили. — Я ничего никому не скажу, — голос срывается, — пожалуйста, отпусти, — уже шепотом. Он весь трусится и ему это кажется слишком позорным, но он ничего не может с собой поделать. Чимин не может понять, что он видит в глазах напротив. Какую-то злость, яростью, в перемешку с горечью. Глянув в эти глаза, он словно в боли чуть не утонул. Но, мужчина вдруг резко поворачивает Чимина лицом к стене, начиная срывать с него штаны. Чимин, даже не сразу поняв зачем, осознав для чего, сразу забился в панике. — Блять, нет, я ничего не скажу! Пусти! — Его просто шок пронзил, ведь этого он совсем не ожидал. Думал, побьют, сломают что-то, может даже убьют, но не это. Мозг не соглашается воспринимать это, и какие-то пару секунд Чимин просто огромными глазами пялится вперёд, пока мужчина справляется с брюками парня. Но, осознание ударило Чимина по щеке, и тот начал дёргаться, цепляться за чужие руки, раздирая их до крови ногтями. — Не надо! Пусти! — Уже со злостью, но его бьют головой о стену и у Чимина моментально темнеет перед глазами. Он слабеет и ощущает, как спускается вниз. Мужчина не мешает этому и когда Чимин оказывается на полу, спускается над ним, снова переворачивая лицом к земле. У Чимина перед глазами плывёт, страх заставляет дрожать, он ощущает себя жалким и не понимает, за что с ним так. Пока он в этой прострации думает о всём этом, а им дёргают как тряпичной куклой, он не осознает, что это реально происходит. Зато, когда сзади пронизает дикой болью от проникновения, Чимин не выдерживает и выдает рваный, полный животного страха и боли крик. Ему ладонью закрывают рот, и вот теперь он ощущает себя ничтожно. Сейчас ни вырваться, ни защититься, и даже о помощи не попросить. Слезы моментально брызгают с глаз, Чимин весь задергался, одну из его рук заломили за спину до того, что, кажется, кость трещит. Второй, свободной рукой, Чимин сначала пытается отодрать чужую ладонь от своего рта, от ужаса и боли громко мыча в нее. Ладонь сорвать не получается, мужчина больно сжимает волосы на голове Чимина, задирая ее вверх, с напором двигаясь на него. У Чимина в голове воют дикие сирены, он сходит с ума, пытается дёргаться, надеясь, что этого ещё не произошло, что это ещё как-то можно исправить, чтобы оно его не сломало. Но, никуда не двинуться, и отчаяние затапливает его. Потому что это происходит, от этого не уйти. Это сейчас доказывает, что как бы он не раздирал руки в кровь, только бы не сломаться, его ломают. Прямо сейчас, грубо, как какую-то собаку, берут на полу, заткнув рот. Слезы градом орошают его щеки и ладонь мужчины, а он безжалостно толкается в тело, которое содрогается от боли. Чимин в один миг вспоминает все. Своего отца, который их бросил. Мать, которая бросила его одного, то, как он должен загоняясь, пытаться выжить и помочь выжить матери. Она кричит на него, ругается, он никогда не имел времени заняться чем-то кроме учебы, хотя та ему по правде нравится, но эта не возможность сильно угнетала. Все это промелькает перед глазами, заставляет распахнуть в ужасе и злости глаза, а резкий толчок издать в ладонь громкий то ли крик, то ли рычание. Он ощущает как ломается с каждой секундой. И теперь, заливаясь слезами отчаяния, снова хватается за ладонь на своем рту, но не для того, чтобы отодрать ее. Для того, чтобы слабой хваткой вцепится в нее. Словно он ищет хотя бы в своем мучителе поддержки в этот момент, когда осознание всей тяжести его положения свалилась на него неподьемным грузом. Он жмурит глаза до пятен перед ними, горько плачет, ненавидя себя за не возможность защититься, за то, что он наверняка и виноват в разводе родителей. Мать не вылезет из депрессии. Ей все равно на него. Не было бы все равно, она бы не допустила, чтобы ее сын ночью возвращался домой. И кажется, когда его дрожащие пальцы обхватили пальцы мужчины, тот даже стал помягче к нему. Но не надолго. После Чимин вынес ещё долгие мгновения дикого ужаса, кричал, срывая связки, но его никто не слышал. Он боялся, что сойдёт с ума. А после, когда его отпустили, он впервые надеялся, что его убьют. Но нет. Его оставили валяться на сыром полу, и жить этим. С ещё одним грузом, который Чимину, кажется, уже не поднять.