Tenebris Сardinalis

Северус навалился сверху, упершись руками по обе стороны от лица Малфоя. Его и без того чёрные глаза, казалось, стали ещё темнее. — Похотливое животное, значит? — прошипел Северус, склоняясь ниже. — Именно, — ухмыльнулись ему в ответ. В следующий миг чужой рот напористо смял губы Люциуса, заставив его промычать что-то нечленораздельное. Северус на это лишь снисходительно фыркнул, проникая языком в горячую тесноту. Одна из его рук опустилась на грудь, медленно расстегивая пуговицу за пуговицей, явно никуда не торопясь. Люциус, впрочем, не разделял его настроение и, вцепившись тонкими пальцами в чужую рубашку, буквально срывая её с тела. Пуговицы мелкими бусинами посыпались на кровать, со стуком покатились по полу. Оторвавшись от губ, Северус присел на колени, всё ещё возвышаясь над Малфоем. Его взгляд жадно пожирал утончённую фигуру, губы растянулись в усмешке, заставив лежащего на постели мага вздрогнуть. Люциус хотел было проявить инициативу, но его руки жёстко перехватили и зафиксировали над головой во властной хватке. Чёрные глаза предупреждающе сверкнули, чужая рука надавила на грудь. Магией, крайне медленно, почти мучительно, Северус с него снимал остатки одежды. На пол полетела шёлковая мантия хозяина дома, следом — пижамные штаны. Снейп губами мазнул вдоль шеи, слегка прикусив кончик острого подбородка и тут же зализав покрасневшую бледную кожу. Люциус шумно выдохнул, чуть изогнувшись, подставляясь под укусы и неспешные поцелуи. Живот обдало жаром, и он едва не заскулил от подрагивающего нетерпения. Чужой член упёрся в пах, вырывая хриплый стон. — Северус… — выдохнул Малфой, шаря руками по плечам, спине и опускаясь ладонями на бёдра. Снейп навис над Малфоем, взглядом впиваясь в потемневшие от предвкушения глаза. Его вело — то ли от стоявшей в комнате духоты, то ли от выпитого алкоголя. В груди рычало что-то нетерпеливое, распалённое жаром. Уголки губ дрогнули, когда он заметил в глазах партнёра укор — слишком сладостно и приторно, слишком дурманяще и тягуче. Северус снова присел на чужие бёдра и, стянув со своих брюк ремень, с насмешкой потянулся к расслабленным рукам. Тонкие кисти аккуратно перетянуло ремнём и закрепило в изголовье кровати. Пользуясь случаем, он скользнул кончиком носа по платиновым волосам, вдыхая такой приятный аромат хвои и гортензии. Губами припав к горячей коже, он полу-укусами и поддразнивающими поцелуями опустился до груди. Неспешно, нарочито медленно он вобрал в рот один из сосков, играючи посасывая, слегка покусывая и дразняще зализывая покраснения. Послышался шумный выдох сквозь стиснутые зубы, лязг пряжки о спинку кровати. Северус предупреждающе сжал чужие ребра ладонями, небольно укусив за чувствительную кожу. — Ты меня пытать собрался, или мы всё же перейдём к самому главному? — хрипло проворчал Люциус, дёрнув бёдрами, вызывая тихое фырканье со стороны Снейпа. — Похотливые животные, Люциус, очень мстительные, — невозмутимо прошелестел Северус, хотя внутри буквально всё горело и взывало к тому, чтобы отбросить эти прелюдии и накинуться на податливое тело. Смять, подчинить, вобрать всего. Малфой промычал что-то не особо лестное, но это никак не помешало Северусу продолжать изводить и партнёра, и себя. Когда они с Люциусом в последний раз оставались наедине вот так, наслаждаясь обществом друг друга? Снейп в прошлый раз сам оборвал эту порочную связь. Потому что ему претила сама мысль о том, что из-за этой интрижки, по сути ничего не значащей для него и Люциуса, мог распасться брак. Нарцисса явно не обрадовалась бы изменам мужа. Нет, не то чтобы Северуса это вообще тогда касалось… Но разрушать такой долгожданный союз не хотелось. А сейчас Люциус уже не был тем мальчишкой, лишь немногим старше двадцати, сейчас он прекрасно отдавал отчёт своим поступкам и их последствиям. Сейчас… Возможно, всему виной лишь скопившееся напряжение, которое некуда было выплеснуть, усталость и ожидание бури. Он просто поддался моменту, поддался своей слабости. Ослабил контроль. Сколько ещё, в конце концов, можно ходить по чётко начертанным границам и оставаться спокойным, ожидая, что рано или поздно всё полетит в бездну, как долго он сможет сопротивляться этой тяге? Северус сорвался, стирая грань. Один раз ничего не изменит. Всё останется прежним и вернётся в своё русло. Язык прошёлся по ямке пупка, оставляя после себя влажные разводы. Запах алкоголя смешался с запахом пота и цветов, с терпким налётом возбуждения. Дойдя до паха, Северус выдохнул, пощекотав дыханием влажную от предэякулята головку. Люциус резко охнул и изогнулся дугой. Вобрав лишь наполовину возбужденный, налитый кровью орган, он плотно сжатыми губами заскользил по бархатной коже. Огладив напряжённые мышцы живота и бёдер, Северус скользнул ладонью под ягодицы, касаясь плотно сжатого колечка мышц. Не отрываясь от своего занятия, Северус лёгким порывом магии наколдовал смазку и пальцем протолкнулся внутрь, ощущая жар тела и плотно сжатые мышцы. — Агрх, да… — зашептал на грани слышимости Люциус, то изгибаясь, то закусывая губу, то поскуливая. Северус наслаждался каждым выдохом и стоном, растворяясь в обоюдном разврате и пьянящем дурмане. Все гнетущие мысли отступили прочь, утопая в дымке накатывающего волнами оргазма. Перед глазами всё закружилось, взорвалось множеством сверхновых. Развязав ремень и освободив тонкие запястья от плена, Северус улёгся рядом с тяжело дышащим Люциусом, выравнивая собственное дыхание. С лёгкой ленцой он подумал, что времени прошло довольно много, и ему пора возвращаться в Хогвартс. — Останешься на ночь? — спросил Малфой, повернув голову. Даже растрёпанный, Люциус выглядел привлекательно. Глаза вновь вернули свой оттенок серебра. — Нет, — вздохнул Снейп, скривив губы. — У меня утром два урока сдвоенных. Ещё нужно будет зайти к Дамблдору… он требует отчёт об одном из моих студентов. — О ком? — Малфой повернулся к нему, накинув поверх нагого тела мантию. — О Гарольде. Ему, видите ли, кажется подозрительным этот мальчик. И кого-то напоминает, — фыркнул Снейп, вздыхая и подзывая свою одежду. — Ты не обязан отчитываться. В конце концов, директор должен заниматься школой и её безопасностью, следить за образованием, а не шпионить за студентами, привлекая к этому профессоров. — Попробуй это объяснить старому маразматику, — фыркнул Снейп, с огорчением глянув на рубашку, где не хватало трёх пуговиц. — Люциус, ты испортил мою лучшую рубашку! — Можно подумать, это твоя единственная рубашка, — Люциус поднялся на ноги, полностью одетый. — Что насчёт директора… пусти его по ложному следу. Усыпи бдительность. Однажды этот мальчик совершит великие дела… — у выхода он обернулся и посмотрел на друга тяжелым взглядом. — И во что ты только впутал меня, Северус?

***

Он и сам не знал, зачем и для чего здесь. Общее веселье звенело в ушах, кто-то совсем рядом с восторгом вещал, что хочет попасть в Сладкое Королевство, а кто-то, явно на пару курсов старше, пытался убедить окружающих, что уже пил огневиски. Гарольд удручённо вздохнул. Общий ажиотаж от похода в Хогсмид его не особо трогал, да и, честно говоря, сомневался он, что его вообще пропустят туда. Ведь у него не было разрешения. Драко Малфой, как и большинство Слизеринцев, которых он знал, получил своё разрешение от семьи. Гарольд был сиротой и опекунов не имел. У кого просить разрешение? Он считал, что идти напрямую к декану или, ещё хуже, к директору — верх унижения. А унижаться Гарольд не любил и не желал. Сам разберётся. В любом случае, если даже и не получится пройти, он не расстроится. Школа заметно опустеет, и ему наконец удастся избавиться от вездесущих пристальных взглядов хоть на какое-то время. Он не обманывался, знал, что за ним наблюдают после того случая. Неустанно, словно стая голодных коршунов за раненым зверем, ожидая его провала, ошибки. Чёртова паранойя. Задумавшись, Гарольд даже и не заметил, как подошла его очередь, и он оказался прямо перед невероятно хмурым школьным завхозом. Тот окинул его взглядом, будто ожидая чего-то. — Показывайте ваше разрешение и не задерживайте очередь. — Прошу прощения, сэр. У меня нет разрешения по объяснимым причинам, как мне быть? — Гарольд чисто на автомате произнёс слова, которые прокручивал в голове всё это время, заинтересованно рассматривая странную энергию, окружающую завхоза. Она была похожа на маггловскую, не имеющую магических ярких нитей, но вот в центре чётко виднелось, как уже успел понять Гарольд, магическое ядро. Оно было не таким ярким, как у других волшебников, и не напоминало пульсирующий огненный шар — скорее, нечто блёклое и выцветшее, похожее на сепию. Филч был… магглом? Или полумагом? Гарольд решил, что выяснит это позже. — Тогда зачем ты сюда притащился? Проваливай давай, и так уже слишком долго стоишь, — от резкого грубого голоса Гарольд вздрогнул и поднял глаза. Он в принципе был готов к такому исходу, наверное, не стоило даже и пытаться. Слабо выдохнув, он собрался уходить… но вдруг неожиданно почувствовал тяжёлую руку на плече и мгновенно обернулся. Взгляд уткнулся в чёрную плотную ткань мантии, а сознание наконец-то распознало поток магии, которым владел этот человек. Да… Сложно не узнать Северуса Снейпа. Даже в таком ворохе людей… Филч мгновенно прекратил гневно бурчать о разгильдяйстве и тупости некоторых учеников и замолк. Видимо, он, как и многие другие, уважал, а, может, даже остерегался профессора. — Мистер Филч, — глубоким, бархатным голосом прошелестел профессор, — этот юноша идёт в Хогсмид. Под мою ответственность. И так улыбнулся, что от этой улыбки поёжились, и Филч, и сам Гарольд, и половина очереди за его спиной. — О, конечно, профессор Снейп, — щербато улыбнулся в ответ старик и едва не расплылся от восхищения, вызывая непроизвольное желание отвернуться и неприятно крутящую живот тошноту. — Проходите, профессор, проходите. Если желаете, я буду всегда пропускать этого мальчика? Гарольд про себя фыркнул. Возможно, этот противный старикан со спутанными волосами его раздражал не меньше, чем дурачок Хагрид. — Не стоит. Я выпишу ему разрешение, — ровным голосом бросил Снейп, едва взглянув на завхоза и, всё ещё придерживая Гарольда за плечо, провёл его через столпившихся у выхода студентов. Они спустились по лестнице на дорогу, и тогда Гарольд наконец решился открыть рот. — Спасибо, сэр, — тихо проговорил он, посчитав, что поблагодарить всё же нужно. — Не за что, мистер Уэллс, — уголки губ профессора заметно дрогнули. — Я могу рассчитывать, что вы не окажетесь втянутым в неприятности? Гарольд хотел было ответить, но, заметив прищуренный взгляд профессора, промолчал. Это был не вопрос. Да и с чего бы ему влипать в неприятности? Профессор молчал и чего-то явно ожидал, смотря в упор. — Вы собрались идти в Хогсмид без кната в кармане? — спросил наконец профессор. Гарольд понимал, что тот ждал именно этого — что Уэллс попросит его об этом… маленьком одолжении. И это злило. Злило, потому что он ненавидел просить, тем более о том, что принадлежало ему по праву. У него никогда не было ничего своего. Будь то одежда, игрушки, книги — всё в приюте было общим. Сейчас у него были деньги, и они принадлежали ему, а профессор просто насмехался, показывая свою власть над ситуацией! «Хочешь выйти, Уэллс? Проси». Внутри что-то сжалось, заскребло по грудной клетке и встало комом в горле. Он вскинул подбородок, уверенно встречая чёрный насмешливый взгляд. — Да, сэр. Я иду не покупать, просто прогуляться. Мне не нужны деньги, — он понимал, как глупо выглядит. Эта никому не нужная сейчас гордость. Кому и что он доказывал? Снейп, впрочем, понял всё и так и, кивнув, обогнул замершего студента и направился обратно в замок. — Тогда хорошей прогулки, мистер Уэллс, — бросил ему не поворачиваясь профессор. Гарольд только сейчас понял, что же ему не давало покоя. Магия профессора. В этот раз она будто была более активной, чем прежде. И… со странным привкусом чего-то стороннего. Не то чтобы Гарольд каждый день находился так близко к профессору, что успел привыкнуть к его магии, но ему запомнились её запах и ласкающий холод. И сейчас он не мог ошибиться — магия профессора Снейпа приобрела нотки чего-то очень мягкого и теплого, будто… цветочного. Что за бред? Посмотрев вслед уходящему профессору, он фыркнул. Снейп и цветы? Что-то совершенно глупое и странное, никак не сочетающееся. Видимо, ему просто показалось… — Уэллс, какая встреча. Ты всё же решился пойти, — рядом из ниоткуда возникли Малфой с двумя своими неизменными телохранителями — Крэббом и Гойлом, — и Панси Паркинсон, которая как-то странно смотрела на него самого. Вроде и не презрительно, как прежде, но и без открытого дружелюбия. Скорее, настороженно. — Решил прогуляться, — кивнул Гарольд и посмотрел в сторону петляющей тропинки, уходящей вниз по склону. После насыщенных недель ему хотелось отдохнуть от постоянного напряжения и просто насладиться моментом. — Пойдешь с нами? — спросил Драко, выжидательно посмотрев на него. — Мы решили пойти в кафе мадам Паддифут выпить сливочного пива. Мысленно Гарольд немного удивился. Конечно, он не мог не заметить, что с недавних пор Малфой пытался таскать его везде за собой, хотя он прекрасно дал понять своё нежелание становиться очередной «ручной зверушкой» Драко. Но сейчас… Это выглядело, как приятельское предложение. Словно Малфою и вправду хотелось этого. И Гарри бы с лёгкостью ответил «да», если бы не одно «но». Отсутствие денег и невозможность самому заплатить за себя. Либо что-то из мыслей отразилось во взгляде Гарольда, либо Малфой сам осознал свой промах, но он спешно, хоть и с максимально равнодушным видом добавил: — Я угощаю. Предложение звучало в какой-то мере соблазнительно. И при этом чертовски подозрительно… — С чего такое великодушие? — Первый поход в Хогсмид. Это… небольшая традиция на Слизерине, всегда кто-то угощает, — почти с обидой проговорил Драко, словно недоверие Гарольда его задело. Уэллс на это приподнял одну бровь, склоняя голову в сторону, не двигаясь с места. — Традиция, значит? — хмыкнул он и сощурился, выискивая в словах или взгляде Малфоя намёк на издёвку. Он не любил быть обязанным, и тем более не терпел жалости. — Уэллс, в самом деле, я ведь не деньги предлагаю, а всего лишь посидеть с нами в кафе. Но если так твоя гордость оказалась задетой… — начал было уже раздражаться Драко. — Ладно, пойдем. Раз сам Драко Малфой приглашает, — фыркнул Гарольд, резко поворачиваясь в сторону тропы. Драко пробурчал что-то невнятное ему в спину, но двинулся следом.

***

Кафе мадам Паддифут оказалось, в общем-то, совершенно не примечательным местом, насквозь пропитавшимся подростковой буйной магией и каким-то приторно-сливочным запахом. Перед входом, у витрин и внутри толпилась огромная куча людей, яблоку было негде упасть. Народу было так много, что Гарольд мысленно даже удивился, как Малфой вообще планирует найти свободные места?.. Вопрос так и остался невысказанным, так как ответ нашёлся сам собой. За дальним столиком, в самом, как оказалось, удачном с точки зрения отдалённости от других углу сидел один из дружков Драко. Гарольд даже не пытался узнавать их имена, мысленно оставляя это безликое «защитники» или «телохранители», про себя фыркая над вторым прозвищем. Будто бы был смысл охранять тушку Малфоя. Драко с максимальной грациозностью, на которую был способен, пробирался сквозь толпу к столику, всё так же крепко вцепившись в запястье Уэллса, за которое успел поймать его ещё при входе, и отпустил лишь у самого стола. Не то чтобы Гарольд был такому рад. Он не любил прикосновения: они обжигали и причиняли дискомфорт. Но Малфой вцепился с такой силой, что выдрать свою конечность из его крепкой хватки казалось чем-то недостижимым. Гарольд сел около окна, прямо напротив Драко, возле которого с видом напыщенного шпица уместилась Панси. Краем глаза заметил, что оба охранника уже успели куда-то пропасть. Чувствуя на себе пристальный, неумело скрываемый взгляд Малфоя, Уэллс, не поворачивая головы, приподнял одну бровь и слабо кивнул на пустые места. Драко в ответ тихо фыркнул, отворачиваясь к окну и наверняка смущаясь от так скоро раскрытой «слежки», и пробормотал что-то вроде «ушли за пивом». Над столиком повисла приятная для Гарольда тишина, не растаявшая даже с приходом «телохранителей», притащивших злосчастные кружки. Он мог с удовольствием разглядывать вид снежной улочки из окна, попутно попивая пряный сливочный напиток, которым, похоже, и пропахло заведение. Всю гармонию разрушил чей-то раздражающе-резкий голос, после которого, как показалось Уэллсу, Малфой облегчённо выдохнул. — Сидите тут, как на поминках, честное слово… Надежда на то, что это не Мордредов главный комментатор всея первого курса Слизерина, разбились, как только Гарольд поднял глаза на говорившего. Эти примелькавшиеся за столько дней русые волосы и бесстыжие карие глаза буквально убивали изнутри, порождая чертовски сильное желание придушить виновника. — А ты так и собрался стоять в сторонке и наблюдать за церемонией, Нотт? — беззлобно усмехнулся в ответ Малфой, с видом сытого книззла поглядывая на неожиданного собеседника. Слизеринец в ответ белозубо улыбнулся и, к огромному сожалению Гарольда, упал на стул рядом с Драко. Несмотря на такую жизнерадостность, Уэллс всей душой недолюбливал этого Теодора Нотта, который не затыкался, кажется, никогда, даже во сне. Это чудовище капало на нервы тупыми шутками и абсолютно неуместными фразами каждую секунду, повышая шансы на срыв с просто космической скоростью. Гарольд сжал зубы, мысленно считая до десяти и пытаясь успокоиться, перестать обращать внимание на Нотта, что уже запел свою привычную песнь, комментируя окружающих и заставляя Драко давиться от смеха и прятать улыбки в своём стакане со сливочным пивом. Неожиданно, но единственным, кто разделял презрение Уэллса, оказалась Паркинсон. Она неодобрительно косилась на Нотта, но при этом все ещё молчала, что было весьма удивительно при её-то характере… Сейчас девушка явно чувствовала себя ещё неуютнее, чем раньше, но почему-то не уходила. — Гарри! А я тебя только заметил. Чего такой хмурый? — ухмыльнулся Теодор, развалившись на своём стуле. После первого же слова, вырвавшегося изо рта этого ублюдка, в голове всё опустело, держась лишь на одной какой-то тоненькой-тоненькой ниточке. Гарри. Его назвали блядским Гарри. Как же бесило это сокращение. — Повтори?.. — Гарольд скомкал в ладони салфетку и наклонился вперёд, опершись локтями о стол. Его глаза потемнели, челюсти напряглись, от возникшего в воздухе напряжения бумажка в ладони воспламенилась, никакой боли не причиняя. Нотт либо не различил опасности, либо попросту не обратил на это внимания, его карие глаза насмехались. — Гарри, — с наслаждением протянул Нотт, также подавшись вперёд. Воздух над их столиком похолодел. Драко попытался вразумить своего друга толчком локтя в бок, но Теодор, казалось, распалился ещё больше, полностью игнорируя любое предупреждение. — Что?! — посмотрел он на замолкших друзей, в ужасе переводивших взгляды то на Гарольда, то на Нотта. — Почему мы вообще должны пресмыкаться перед каким-то грязнокровкой? Ладно, возможно, что полукровкой. Ах, да, он же и сам не знает. Это всё — лишь фокусы, которые ничего не доказывают и не объясняют. Чтобы тебя уважали, Гарри, силы недостаточно. Вот когда у тебя появится покровительственный род — куда ты, конечно же, войдёшь как вассал — тогда будет тебе снисхождение! Радуйся, что на тебя обратил внимание Малфой. Но как долго ещё ты будешь ему интересен? Нотт смотрел так, словно он был по меньшей мере королём положения, и его слова попали точно в цель. О, да, попали в самое яблочко. Злость колючими отростками прошла по венам, отравляя и горча на языке. Магия едва не вышла из-под контроля и не размазала зарвавшегося парня с его надменным взглядом. Жгучее желание растоптать и склонить, заставить именно пресмыкаться было огромным. — Ну надо же, — ухмыльнулся Гарольд злобно. Маска показного равнодушия дала первую трещину. — Нотт, ты выучил новые слова? Или тебе кто-то подсказывал? Смотри, как бы ты сам однажды не оказался у моих ног и не молил о снисхождении. Запомним этот разговор, Теодор. И, когда придёт время, я тебе его припомню, — выплюнул он и поднялся с места, задев при этом свой стакан и опрокинув его. Гарольд буквально вылетел на улицу. Свежий воздух прошёлся приятной волной по мыслям и коже, бережно приводя в порядок, успокаивая. Поплотнее запахнувшись в мантию, Гарольд мысленно выругался. Стремясь поскорее уйти, он совершенно забыл про свой шарф, и сейчас тот благополучно лежит на стуле. Но… не возвращаться же. Это будет таким чертовски отвратительным ударом по гордости, что его уже ничего не спасёт. «К чёрту шарф». — Гарольд! Из-за спины послышался окрик, и Уэллс немного удивлённо обернулся. К нему подлетел Малфой, почти что гневно сверкая глазами. — Ты чего так вскочил?.. — голос Драко звучал немного раздосадовано. — Прошу прощения за Нотта… Он всегда говорит, не подумав… — Я не собираюсь возвращаться, — несмотря на резкость тона, с которым Уэллс это произнёс, внутри что-то потеплело. Было так… так странно. Кому-то есть дело до него. — Ну и не надо, — фыркнули ему в ответ. — Пойдём в другое место. Тут неплохой книжный есть. А ты вроде книги любишь, — Драко говорил, не давая вставить даже слова, и так уверенно тащил Уэллса куда-то, что спорить не хотелось. Ровно как и сопротивляться. — Ты, кстати, шарф забыл. С последними словами Малфой небрежно накинул Уэллсу на шею тот самый шарф, с таким видом, будто это было чем-то совершенно обычным для Слизеринского Принца. Всплыла мысль, что его просто-напросто подменили. — Да? А я-то не заметил, — это было так ново. Всё это. Особенно Драко с его… заботой о ком-то? Гарольд не мог подобрать другого определения такому поступку, а поэтому решил подумать об этом позже. — Мог бы просто «спасибо» сказать, Уэллс. Спа-си-бо. Знаешь такое простое слово? Нет, это был всё тот же вредный и бесящий Драко Малфой, в этом не было сомнений. Усмехнувшись, Уэллс демонстративно закатил глаза и отвернулся. Безмолвная прогулка не продлилась долго, и вот они уже подходили к магазину. Здание было невысоким, каким-то сероватым, почти бесцветным, с тёмной входной дверью и маленькими мутными окнами, но при этом с довольно заметной вывеской, по краю которой вилась какая-то неразборчивая надпись на латыни. Колокольчики над входом тихо звякнули, когда мальчики зашли внутрь. Их встретила абсолютная тишина, безвозвратно поглотившая шум оживлённой улицы, и больше в магазине никого не оказалось. Даже продавец куда-то ушёл, оставив полки на растерзание духоте, царившей в тесном помещении, больше похожем на кладовую. Здесь было затхло, сухо и жарко. Воздух, казалось, был пропитан пылью и сладковатым запахом старых книг. Уэллс тихо выдохнул, внимательно оглядываясь по сторонам. Тут не было ни единого стола, кроме узкой шаткой конторки, которая выполняла роль прилавка, не было ничего лишнего — только ряды полок, уходивших куда-то в глубину магазина и терявшихся в полумраке, и тускло горящие лампы. Помещение оказалось гораздо больше, чем выглядело на первый взгляд. — Да тут книг больше, чем в открытой секции Библиотеки, — Гарольд сам не заметил, как начал говорить шёпотом. Мысли о словах Нотта мигом улетучились. Конечно, может, Гарольд и ошибался, но все эти стеллажи, бесконечными линиями тянущиеся вперёд, нагоняли какое-то смутно-неприятное чувство потерянности, незначительности. — А у нас в меноре книг даже больше, чем в Хогвартсе и этом магазине вместе взятых, — по тону было непонятно, хвастается Малфой или просто говорит это как факт. Не было сил говорить что-то большее, и Гарольд только слабо кивнул в ответ, закусывая губу. В голову пришла мысль о том, что здесь наверняка могут оказаться нужные ему книги. Он прикрыл глаза, и ноги будто сами понесли его куда-то в сторону полок в самом дальнем углу. Не было мыслей, не было желания куда-то свернуть. Только уверенность в том, что он правильно выбрал направление. Или за него выбрали. Взгляд почти судорожно скользил по книгам, отмечая и отбраковывая каждую, пока не наткнулся на один небольшой увесистый том в тёмной кожаной обложке. Книга так приятно ощущалась в руках… Казалось, что стоит только открыть её, и внутри окажутся все нужные ему ответы. — Уэллс, а зачем тебе «Список двадцати восьми священных семей»?.. — спросил Драко, заглядывая через плечо. — М?.. Да так… Просто заинтересовала, — Гарольд тихо кашлянул, с внутренним сожалением ставя книгу обратно на полку. Драко смерил его внимательным взглядом, примечая все эти детали, но промолчал. — Пошли уже, ужин скоро, — Уэллс сам не понял, почему ему так захотелось немного разрядить обстановку. — Да, пошли, — Малфой весьма охотно ответил, улыбнувшись и буквально выскакивая из магазина. Ему-то вся эта затхлость не приносила ни малейшего удовольствия. Двое подростков, тихо переговариваясь, отправились в Хогвартс.