Осторожней с даром!

Камило оторопел. Его сердце чуть не остановилось, когда он увидел разъярённую маму. Он отступил назад на пару шагов, но не успел и пикнуть, как женщина рывком подскочила к нему и, мёртвой хваткой схватив за ворот, закинула в собственную комнату, запирая дверь на замок. Камило повалился на землю. Он не успел оклематься, как почувствовал удар по животу. Пепа пнула его так сильно, как могла позволить её сила. — Maricon! Выбрался из башни, чтобы к моему сыну подобраться?! Камило, преодолевая боль под ребром, быстро встал, не желая снова получить удар. Он отошёл от взбешённой матери подальше и крикнул: — Успокойся и выпусти меня! Ты не в состоянии говорить! — О правда? Зато ты в состоянии совращать моего сына?! — заорала она, метнув в сторону парня молнию, от которой тот едва успел увернуться. Руки дрожали, со лба лился холодный пот. — Никто никого не совращал! — попытался объяснить Камило, но женщина не желала слушать его. — Врёшь! Камило не пошёл бы на такое! Я знаю, что это ты заставил его, ублюдок! Ты сделал это с ним! Уж лучше бы ты не возвращался, без тебя нам было куда лучше! Стрела пронзила его сердце. Он вдруг почувствовал радость, что это он сейчас заперт с собственной матерью, а не его дядя. Одна лишь мысль о том, какую бы боль он испытал от слов сестры, заставляла сердце трещать по швам. Камило ещё раз посмотрел на Пепу. Он никогда не повышал на неё голос, никогда не смел перечить ей, всегда старался успокоить. Но сейчас он не может сделать этого. Сейчас… он, вообще-то, и не является собой. Нахмурившись, он решился высказать всё, что вертелось на языке: — Знаешь, что?! У меня для тебя новость! Я встречаюсь с Камило по его инициативе! — Ты!.. — снова грянул гром. Молнии забушевали внутри тучи, запугивая своим сверканием, но Камило их не замечал. У него и самого в голове бушевал ураган. — Да, он начал это! Он влюбил меня в себя! И он, знаешь ли, держится за эти отношения как может! Он ни за что не бросит меня, что бы ты не сказала ему! — Врёшь! — взбешённая Пепа толкнула брата назад, — Ты, cabron! Не пытайся задурить мне мозги! Он никогда бы не сделал такое! — Сделал! — Камило твёрдо стоял на своём, выпятив грудь вперёд. Пепа снова толкнула его. — Не сделал бы! — Сделал! — Не сделал! — яростнее прежнего крикнула она, и вдруг, потеряв контроль, метнула в мужчину молнию. Её сердце замерло. В мгновение Камило потерял облик дяди, меняя облики словно перчатки, пока, наконец, не повалился вниз, ловя ртом воздух. Тело хаотично дёргалось от бушующего внутри напряжения. Грозная туча над головой Пепы посерела, и молнии вдруг исчезли. Остался лишь вялый дождик. — Камило?.. — несмело прошептала она, отказываясь верить собственным глазам. Немного придя в себя, парень одарил её гневным взглядом. Он понимал — она ударила не его, а Бруно. И оттого становилось лишь обиднее. Пепа упала на колени. Её приоткрытые губы неистово дрожали. Женщина словно видела перед собой призрака. Всё это время она говорила с сыном. Не Бруно она пнула в живот, не его осыпала ругательствами, не в него зарядила молнией… Она издевалась над собственным сыном. — Камило… Почему?.. — едва не плача спросила Пепа. Её сын вздохнул и, осторожно поднявшись, подошёл ближе к матери. — Потому что я люблю его. Разве не ясно? — Но всё… Всё, что ты сказал… — Это правда. Всё началось из-за меня и продолжается благодаря мне, — Камило положил свою руку на её плечо. Дождик окутал его так же, как и девушку. На лице Пепы вдруг появились слёзы, которые она так старательно сдерживала с самого утра. — Почему… Камило, почему он?! — вскрикнула она, всё сильнее погружаясь в рыдания. Камило вдруг самому захотелось плакать. Он сочувствовал своей маме, но ничего не мог поделать. Только лишь обнять её посильнее и спокойно проговорить: — Не знаю, почему. Знаю только, что люблю его и ни за что не брошу. И, отстранившись, уверенно добавил: — Ты можешь делать со мной, что хочешь, но его трогать не смей. Он и так на пределе от всего этого. У него тоже непростая судьба, мама. Комната стихла. Пепа, недавно готовая часами изливать брату своё негодование, теперь сидела остолбеневшая, не зная, что же ей делать. Голова пустовала. Только гул ветра проносился в ней, разбавляя гробовую тишину. Камило не стал больше задерживаться. Он подошёл к двери, отпирая замок, и вышел, последний раз взглянув на маму. — Тебе стоит успокоится. А ещё… не пытайтесь нас разлучить. Лучше примите поскорее. И, закрыв дверь, ушёл, оставляя девушку наедине с собой, обдумывать всё произошедшее заново. Его путь в башню, наконец, продолжился.

***

Долорес снова постучала в дверь Камило. Никто не открывал. Вообще-то, она пошла проведать маму с тётей Джульеттой, и убедиться, что те не повздорили, и не натворили чего похуже. Но, поглядев на дверь младшего брата, бросила эту затею. Ей очень хотелось проверить, как он. Так и не получив ответа с другой стороны, она решилась повернуть ручку. Дверь, на удивление была открыта, и легко распахнулась перед девушкой, впуская ту внутрь пустующей комнаты. — Камило! Ты здесь? — крикнула она, но ответа не последовало. «Конечно, он не здесь, — устало вздохнула девушка, осознавая, к кому же в башню тот удрал. Она уже собиралась выйти, заперев рот на замок, но зелёное сияние из щели тумбы привлекло к себе внимание. Долорес нахмурилась. Она, кажется, нашла то, чего не должна была.