Осторожней с даром!

Следующее утро началось с разбитой посуды. Джульетта была не на шутку встревожена, и, не заметив, уронила на пол тарелку. Множество осколков полетели в разные стороны. Она вздохнула. Вчера она попросила Бруно разойтись с Камило побыстрее, чтобы не накликать беду, но он не послушал. Только что возвращаясь с улицы на кухню, она мельком услышала игривый голос своего племянника, обращённый к её брату. Это был не голос человека, который пережил расставание. Тревога за них поднималась в её сердце. «Почему же вы не видите, куда всё идёт?» — спросила она их мысленно, совсем не ожидая ответа. На её плечо вдруг легла чья-то ладонь. Испуганная женщина обернулась. Её муж, не менее удивлённый, чем она сама, глядел то на тарелку, то на свою любовь. Он нахмурился. — Милая, всё хорошо? Я вижу, что ты чем-то обеспокоена уже долгое время… — Ох, Августин… — Джульетта взяла в руки метлу и принялась сгребать осколки в кучу, — Я не могу сказать сейчас. Это очень серьёзная вещь. — Я понимаю, но ты можешь поделиться со мной, — продолжал мужчина, подойдя ближе и приобняв свою жену со спины, — Всё, что ты скажешь, я сохраню в секрете. Клянусь. Джульетта на секунду остановилась. Она прислушалась, нет ли кого поблизости. Подумав, что они одни, собрала разбитую тарелку, выкинула в ведро и села за небольшой стул, втягивая туда и своего мужа. — Хорошо, слушаешь? — шёпотом спросила она, получив внимательный кивок, — Это из-за Бруно. — Что-то случилось с ним? — нахмурился мужчина, — Это из-за той девицы? — Нет… Да… Ох, это так запутанно, — Джульетта начала махать руками от волнения. Мысли в голове смешались. Она не знала, как лучше преподнести эту информацию. Сделав глубокий вдох, она подсела ближе, сделавшись ещё тише. Августину пришлось подставить ухо, чтобы разобрать слова жены. — Пообещай, что будешь молчать, — ещё раз попросила она. Мужчина напрягся. Очень редко ему удавалось видеть свою жену настолько встревоженной и серьёзной, а, значит, случилось что-то действительно важное. — Я обещаю, — уверенно произнёс он, — и звука изо рта об этом не вылетит, кто бы ни спросил. — Хорошо… Собравшись с мыслями, Джульетта тихо-тихо произнесла: — Я узнала, что пассией Бруно был Камило. — Стой… Что? — Августин нахмурился пуще прежнего. Слова жены звучали словно анекдот. На мгновение он уже решил, что сейчас она вдруг рассмеётся, признаётся, что разыграла его. Но лицо женщины не веселело, а наоборот — становилось темнее. За окном вдруг началась морось, но никто её не заметил. Джульетта подтянула мужа обратно к себе, продолжая: — Это ещё не главное. Самая большая проблема — то, что они с Бруно теперь… они… они любовники. Августин посмотрел на лицо жены. Потом громко рассмеялся. По ней вдруг пробежался страх, что кто-то придёт и услышит его. — Забавная шутка, — улыбнулся он, — Я почти поверил. Ты так убедительно и долго играешь… — Я не шучу! — шикнула на него Джульетта, заставляя замолчать, — Мира и Иса уже знают, Долорес тоже. Теперь знаем ещё и мы с тобой. С каждым словом жены Августин всё сильнее летел вниз на жёсткий бетон осознания. Его живот вдруг скрутило, а за окном начинался ливень. — Это же… шутка? — последний раз с надеждой спросил он у Джульетты, но та лишь тяжело вздохнула. — Я бы рада так сказать, но… — Джульетта поджала губы, — Ох, я пыталась уговорить его закончить это. Но… Женщина сделала паузу, собираясь с мыслями, но так и не вымолвила ни слова. По её руке вдруг прокатились капли. Вмиг по кухне пронеслись молнии. Пара обернулась. В дверях стояла бушующая Пепа, сверля их обоих свирепым взглядом. — Но что? — спросила она, — Договаривай. Мурашки пробежались по Джульетте при виде сестры. Сохраняющая спокойное лицо, Пепа была готова создать смерч с секунды на секунду. — Пепа, я… — Джульетта метнулась в её сторону, но под её ногой вдруг стрельнула молния, не подпуская женщину ближе. Августин прикрыл опешившую жену собой, глядя, как его свояченица становится всё больше и больше похожей на ураган. Спустя несколько секунд гробового молчания, покрываемого только непогодой в доме, Пепа вдруг спокойно, но холодно заявила: — Если всё, что я слышала — правда… Вам всем придётся очень непросто.

***

 — Нет! — уверенно заявил Камило, кое-как отрываясь от молящих глаз дяди. Однако тот не спешил сдаваться так просто. Он снова вцепился в чужое плечо. — Ну пожалуйста! — Я не буду спать с крысами! — вновь повторил ему Камило. Ему хватало дяди, занимающего во сне большую часть места из-за специфичности позы для сна: когда Бруно спал, он имел привычку раскидывать ноги и руки по сторонам, словно морская звезда. Если оставшееся место с Камило потеснят ещё и крысы, он поклянётся, что будет жить в башне Бруно! — Антонио сказал, им одиноко без меня… — бурчал Бруно, сильнее стискивая чужую руку, — Совсем нельзя? Камило вздохнул. Глаза мужчины сверкали такой любовью и надеждой, что Камило не мог больше терпеть. Он улыбнулся. — Только иногда, — бросил он, и тут же был заключён в крепкие объятия. — Спасибо! — промурчал Бруно. — Предпочту «спасибо» в мои губы, — ответил ему парень, подставляя лицо, но Бруно вместо поцелуя толкнул его под ребро. — Пора, — сказал он, нехотя подходя к повороту за стол. Камило вздохнул. Он желал поскорее закончить обед, чтобы вернуться к любимому занятию — проводить время с дядей. Однако его планы были нарушены, стоило подойти ближе к столу. Гром вдруг загремел над столом, стоило двум мужчинам появиться. Мирабель с Долорес сидели бледные, на голове Исы распустились колючки кактусов. Взгляд людей, полный ярости был направлен в сторону Бруно с Камило. Среди них был Феликс, Бушующая Пепа и чересчур мрачная Альма. — Проходите, садитесь, — холодно скомандовала она, — нужно поговорить.