Сердечный голод

      Следующие несколько дней оба делали вид, что ничего не произошло. Ваньнин старался по максимуму зациклиться на своей работе. Он рисовал эскизы проекта в тетради, записывал идеи и что ему может понадобиться, когда этим займётся на практике. Разве что ноутбука не хватало. Полная сосредоточенность на работе позволяла ему мысленно не возвращаться к недавним событиям, которые вгоняли его в краску. Даже прогуливаясь по коридору, он брал с собой тетрадь и ручку, чтобы в случае чего записать нужную информацию.       Но порой, когда он ложился спать, на него начинали накатывать мысли, которые так старательно отгонял от себя днём. Смешанные чувства, в которых преобладал страх. Страх, который начинал терзать все сильнее, ведь он уже так сильно привязался к Мо Жаню. Это точно односторонняя симпатия, по-другому и быть не может. Такого доминантного альфу никогда не заинтересует дефектный омега. И в скором времени Ваньнин снова останется один…       Мо Жань всё также ежедневно осматривал своего пациента, приносил ему еду, также улыбался, однако в глаза было тяжело смотреть. Он оказался во власти запоздалого страха, который никому не показывал, ведь его жажда Чу Ваньнина, гораздо сильнее, чем он предполагал. С самого начала Мо Жань понимал, что его тянет к пациенту так, как ни к кому другому в этой жизни, и старался возвести барьер для своих чувств, но, как оказалось, эта хрупкая преграда в любой момент может рухнуть под напором желаний. Он хорошо знал, будет ошибкой полагать, что сможет подавить свою альфью натуру. Поэтому, боясь навредить своему пациенту, Мо Жань старался проводить рядом с ним меньше времени.       Но ещё его напрягла некая беспечность Чу Ваньнина. Сумасшествие какое-то… Омега, который повернулся спиной к альфе. О чём он только думал? Это же элементарные вещи, о которых рассказывают еще в школе. Хотя, с другой стороны, кто он такой, чтобы предъявлять какие-либо претензии? Ваньнин же не в курсе, какие бури чувств одолевают молодого альфу. И лучше ему не знать какую реакцию он тогда вызвал у Мо Жаня…       Она приближалась к обычному на первый взгляд зданию. Единственной отличительной чертой, которую можно встретить далеко не на каждом здании, была огромная вывеска, горевшая ярким неоновым светом. «Plasma», клуб, в который она получила доступ благодаря Мо Жаню. Пройдя мимо шикарного ретро-автомобиля, девушка обошла очередь и без каких-либо препятствий прошла фейс-контроль. Внутри здания на неё обрушились мощные басы электронной музыки, которые взрывали танцпол. Казалось, пол и стены трясутся под натиском сабвуферов, а ушные перепонки готовы были лопнуть. Весь этот хаос дополнял световой ряд со спецэффектами. Футуристическое оформление клуба создавало ощущение, будто оказываешься на космическом корабле, а тени, свешивающихся с потолка цепочных люстр придавали эффект туманности и магические нотки.       Пробираясь через толпу на танцполе, она увидела человека, которого искала, у барной стойки. С первого взгляда не сразу поймёшь девушка это или парень. Изящные и милые черты лица, белоснежная кожа, роскошные длинные волосы графитового оттенка, собранные в высокий хвост с начёсом, точёная фигура, облачённая в вязаное платье насыщенно-кровавого цвета, доходившее до середины бедра, с высоким воротником, но без рукавов и оголёнными плечами, а самое главное, глубокий вырез на спине. Кружевная резинка чёрных фантазийных чулок с имитацией шва едва виднелась из-под подола, а на ножках красовались чёрные велюровые ботфорты на высокой шпильке. Образ завершал макияж, в котором глаза ярко выделялись за счёт эффекта смоки айс, и ярко-красной помадой на слегка полноватых губах.       Сун Цютун знала этого мальчишку не первый год. Облокотившись на барную стойку справа от него, она спросила:       - Кадиллак Электро еще продаётся?       Повернув голову в ее сторону и осмотреть с ног до головы, ответил:       - Не знаю, спроси у владельца, - ухмыльнувшись, он слез с барного стула и поманил ее за собой.       Они обошли танцпол, поднялись на второй этаж, миновали VIP-зону и в дальнем конце коридора прошли почти незаметную дверь. Он вёл её в кабинет к владельцу.       Пройдя ещё немного, он постучал в массивную дверь с золотой отделкой и открыл её.       – Жун Цзю, кого на этот раз привёл? – донёсся вопрос из кабинета.       Сун Цютун не собиралась ждать. В конце концов она здесь не в первый раз.       – Вечер добрый, Чан-да! – улыбнувшись, она прошла в кабинет и села напротив владельца.       За столом сидел рослый и довольно крупный мужчина.       – А-а! Госпожа Сун, давно не виделись! – явно обрадовавшись, поприветствовал он, целуя протянутую руку. – Хотите что-то конкретное или попробовать что-нибудь новенькое?       – Я бы посоветовал «Хрустальную ночь». Забористая вещь, – произнёс Жун Цзю, стоя у неё за спиной.       Она немного повернула голову, чтобы на него посмотреть. Тот ей только подмигнул.       – «Хрустальная ночь»? Какое интригующее название, – она вернула свой взгляд на Чан-да, - и в чём же её отличительная черта?       – О, малюсенькой дозы достаточно, чтобы словить кайф часов эдак на пять, – с удовольствием пояснил владелец, – а ещё это чистейший продукт.       - Заинтересовали, – улыбаясь, она прищурилась от предвкушения, - тогда… как насчёт обычного объёма в тройном размере?       – Хм, – задумался Чан-да. – Что ж, не припоминаю чтобы вы раньше столько брали, но в силу того, что вы наш постоянный клиент, то… да, согласен, но оплата вперед.       – Конечно! Наличка у меня с собой.       Произведя обмен деньги-товар, Сун Цютун поблагодарила Чан-да за оказанные услуги и направилась к выходу из помещения. На пороге кабинета её окликнули вопросом:       – Госпожа Сун, что-то давно не видно вашего жениха. Всё в порядке?       Застыв от удивления, она немного помедлила с ответом, но затем, обернувшись лицом к Чан-да, произнесла:       – Всё в порядке. Просто у него очень много работы, – и, улыбнувшись напоследок, направилась в направлении лестницы. Тот факт, что Мо Жань отказывается расслабляться в клубе, не мешает ей сделать это самой.       На восьмой день Мо Жань пришел к своему пациенту снимать швы. Процедура заняла всего пару минут и можно было бы уходить, но ему так хотелось наладить пошатнувшиеся отношения, поэтому приготовил Ваньнину маленький сюрприз.       - Господин Чу, вы мне доверяете?       Вопрос его немного удивил, но ответом послужило:       - Да.       - Тогда прошу вас накинуть на плечи что-нибудь тёплое и прогуляться со мной.       Брови Ваньнина немного сдвинулись к переносице от размышлений, однако он аккуратно встал и, подойдя к шкафу, достал удлиненный, крупной вязки бежевый кардиган.       Мо Жань, заметив на нижней полке кроссовки, тут же их достал. Чу даже толком не успел поправить на себе одежду, как его подвели и усадили на диван. После этого Мо Жань присел перед ним на корточки и начал его обувать. Ваньнин опешил от изумления и хотел уже было вырвать свою ногу из его рук, но тут же подумал, как это будет выглядеть со стороны и остановил свой порыв.       Завязав шнурки, Мо Жань выпрямился и протянул руку, чтобы помочь ему встать. Вместе они покинули палату и направились к лестнице. Ваньнин немного удивился, когда альфа повёл его не вниз, а вверх.       Поднявшись, Мо Жань открыл дверь на крышу и сделал пригласительный жест. Пройдя через неё, Ваньнин оказался на зеленой лужайке, по крайней мере это было первое впечатление. На деле же здесь был осуществлен один из экопроектов. Крыша была оборудована парапетом, защищающим от возможных падений, и специальными дорожками для комфортного перемещения. Помимо травяного газона здесь были большие кустарники и даже плодовые деревья. Также были оборудованы места для отдыха, рядом с которыми были декоративные элементы в виде сада камней или альпийской горки.       Ваньнин был в восторге. Он очень любил природу. Несмотря на середину весны, было уже достаточно тепло. И здесь явно ухаживали за садом, в обычных условиях который так зазеленел бы только недели через три. А если подойти и посмотреть на открывающиеся виды, то можно любоваться прекрасным парком, который медленно начинает зацветать.       - Подумал, что вам захочется прогуляться на воздухе, - произнёс Мо Жань.       Медленно прогуливаясь по тропинкам, Ваньнин наслаждался тёплыми лучами солнца и свежим воздухом.       Мо Жань же смог поймать мимолётный момент, когда его пациент улыбнулся. Он еще ни разу не видел его улыбки. Лёгкая, робкая, едва заметная. Но от одного её вида сердце Мо Жаня готово было выпрыгнуть из груди.       Если бы Ваньнин немного отвлекся от своего наслаждения, то заметил бы, что его врач не отрывает от него своего взгляда.       Взглянув на часы, Мо Жань понял, что дело движется к обеду и поэтому повёл Ваньнина обратно.       - Если вы будете хорошо себя чувствовать и погода не испортится, то спокойно можете приходить сюда, - произнёс он, подходя к лестнице, – Честно говоря, это моё любимое место для отдыха в перерывах.       Ваньнин, заслушавшись, неправильно поставил ногу на ступеньку, подошва кроссовка соскользнула и в тот же миг он почувствовал, как начинает падать вперед. Но спустя мгновение, которое по ощущениям длилось бесконечно, он почувствовал, как Мо Жань притянул его к себе одной рукой, обняв Ваньнина под грудью, а другой сам держался за перила.       - Осторожней, - произнёс он, и Ваньнин почувствовал, как горячее дыхание обдало ухо. Его окутал аромат сосны, который одновременно успокаивал и заставлял сердце биться чаще. В ответ он только кивнул.       Убедившись, что Ваньнин крепко стоит на своих двоих, Мо Жань его отпустил и они продолжили спуск. Сам же он жутко испугался, когда увидел падение своего любимого человека. Но при этом был немного рад этой ситуации, ведь смог обнять и почувствовать его тепло, которое рука до сих пор чувствовала.       Время было уже позднее, а Мо Жань всё также корпел над очередной статьёй по хирургии. Весь день он чувствовал себя окрылённым и таким его смогла сделать всего лишь еле заметная улыбка человека, которому он всецело готов вверить своё сердце. Но последний час ему было тяжело сконцентрироваться на информации. Он был какой-то рассеянный и его что-то постоянно беспокоило, чувство тревоги звенело на задворках мозга пытаясь подать сигнал о чём-то. Первым признаком тревожного состояния была раздражительность в конце смены, его бесило практически всё и все, и он не мог вспомнить, чтобы с ним когда-то такое было. Мо Жань засел за различные статьи, дабы случайно ни на ком не сорваться, пытаясь себя отвлечь. Сейчас же ещё добавилось чувство беспокойства, из-за которого не мог найти себе места. Постоянно вскакивал, чувствуя необъяснимую дрожь в теле и пересаживался то на стул, то на кресло.       Осознав, что так он себе ничем не поможет, начал собираться домой. Позднее возвращение домой обычное дело, так что домашние давно привыкли.       Взглянув на часы, Мо Жань пришёл к выводу, что Ваньнин уже спит.       Она приближалась к нужной двери. Время было позднее и сотрудников в больнице было на порядок меньше, чем в дневную смену. Поэтому со спокойной совестью, зная, что её никто не увидит и не поймает, она развела новое приобретение и наполнила им шприц в туалете для сотрудников и направилась в свой пункт назначения.       Пройдя в палату, Сун Цютун убедилась, что пациент крепко спит. Ну надо же, редкий случай, когда пациент спит с капельницей. Обычно все ждут, когда она закончится. А отдельный контингент начинает чуть ли не вопить, что воздух попал в вену, когда капельница закончилась и её «вовремя» не вытащили. И как этим людям рассказать про кровяное давление и как это работает?       Достав шприц из кармана, она подошла к капельнице, сняла колпачок и поднесла иглу к пакету с физраствором, которого оставалось еще половина. Медленное введение поможет ей уйти из больницы без подозрений. Отпечатков она оставить не должна по той простой причине, что надела перчатки, а волосы собрала под одноразовую шапочку.       Но поднеся иглу, Сун Цютун остановилась. Ещё ни разу ей не требовалось идти на такие крайние меры. Она прекрасно знала, что Мо Жань, несмотря на их установленные отношения, спал с другими. Главное, что она не знала с кем. В больнице же она придумывала различные способы, но они все были направлены на запугивание. А здесь уже можно сказать убийство. Но это совсем другой случай, ведь Мо Жань ни на кого так не смотрел. Даже на свою первую любовь.       Глубоко вздохнув, Сун Цютун проткнула пакет и ввела разведённый порошок. Закончив, она краем глаза заметила движение и, опустив взгляд, увидела, как знакомая рука перекрывает регулятор скорости потока. От страха её волосы встали дыбом, тело облепил холодный пот, а в голове вертелся только один вопрос: почему он ещё здесь?       В следующее мгновение она почувствовала острую боль от натянутых волос, но вскрикнуть она не смогла, всё звуки останавливались в горле. Мо Жань схватил её так, что шапочка сползла на затылок, тем самым давая ухватиться крепче.       Он выволок её из палаты с огромным желанием сломать ей шею, предварительно приложив об косяк двери. Но затем, взяв себя в руки и понимая, что эмоциями ничего не решить, довольно резко отпустил Сун Цютун так, что та еле устояла на ногах. Немного обуздав свой гнев, Мо Жань схватил её за предплечье. От боли на её глазах выступили слёзы, а по ощущениям явно останется гематома. Он направился в служебное помещение на другой конец коридора, таща Сун Цютун за собой.       С каждым шагом она понимала, что это конец всего. Гнев Мо Жаня чувствовался через феромоны, которые, похоже, он перестал контролировать. Когда-то приятный для неё аромат сосны почти полностью перекрыли нотки горьких цитрусовых, что свидетельствовало о его гневе. Каждый вздох давался всё тяжелее, а голова начинала раскалываться.       Втолкнув её в помещение, он закрыл дверь и начал медленно к ней приближаться. Она так же медленно в испуганном состоянии начала отступать от него пока не упёрлась спиной в стеллаж с медицинскими материалами.       - Ты вообще отдаешь себе отчет в том, что ты только что пыталась сделать? – он произнёс вопрос тихим, но вкрадчивым голосом. Его глаза были чёрными с пурпурными, почти неоновыми, всполохами вокруг зрачка и внушали ужас.       Сун Цютун молчала, даже если бы она и попыталась что-то сказать у неё бы не вышло, только открывала бы и закрывала рот как рыба.       - Я знал, что ты не любишь конкуренцию, - не дождавшись ответа, продолжил Мо Жань таким же тихим голосом. Подойдя практически вплотную, он вытянул свои руки и облокотился ими на полку стеллажа, тем самым заключив Сун Цютун в некий капкан. И глядя ей в глаза, продолжил. - Знал про твои угрозы другим людям. И даже в какой-то степени тебе благодарен, меня не отвлекали от работы и лишний раз боялись подойти. Но сейчас… - его голос стал походить на тихое рычание, - ты решила перейти все границы? Кем ты себя возомнила?       Она не могла даже пошевелиться. Страх сковал тело, а из глаз безостановочно текли слёзы.       - Завтра утром ты пишешь заявление и исчезаешь. Сразу же! И чтобы я больше никогда тебя не видел и не слышал. Ни тебя и ни о тебе, - закончив, он опустил руки и с презрительным взглядом сделал пару шагов назад.       Сун Цютун не верила, что он так просто её отпустит и этот немой вопрос читался на её лице.       - Прощальный подарок, - было сказано так, будто плюнул ядом.       Развернувшись, Мо Жань покинул помещение. Его феромоны по-прежнему давили на неё, но дышать стало чуточку легче. В попытке сделать шаг её тело рухнуло из-за скопившегося напряжения. Сейчас до Сун Цютун медленно начало доходить осознание, что, если бы он её не пощадил, она бы умерла в тюрьме в течение месяца.       Вернувшись в палату, он на автомате аккуратно заменил капельницу и физраствор на новые, за которыми зашел по пути. Благо со стороны пациента уже катетер, а не вена, что позволило его не будить. Хотя в этом случае он не стал бы его тревожить.       Избавившись от того, что испохабила Сун Цютун, Мо Жань сел на диван и пристально вгляделся в лицо Ваньнина, пытаясь найти следы воздействия того вещества. Потому что он не знал, что она туда влила, в каком количестве и как долго это делала, попало что-то в организм или нет. Но тот спал так же тихо, как и всегда, когда он приходил забрать посуду. Никаких признаков, абсолютно.       Он успел. Вот что его беспокоило, вот почему его накрыло чувством тревожности. Инстинкт защиты своей пары, интуиция, шестое чувство… Можно назвать как угодно, но он почувствовал опасность, грозящую Чу Ваньнину.       А ведь он собирался заглянуть к нему раньше, чтобы забрать посуду, но из-за своей раздражительности не стал этого делать. Ему не нужно видеть его в таком состоянии. Но что бы было, если бы он всё-таки пришел, как собирался изначально? Лучше об этом не думать. У него до сих пор волосы стоят дыбом от картины, которую он увидел, открыв дверь в палату. И это чудо, что ему хватило сдержанности, чтобы тихо подойти и перекрыть капельницу вместо того, чтобы разорвать эту суку на месте.       Чувствуя, как его начало потряхивать от пережитого, Мо Жань придвинул кресло к кровати Ваньнина и пересел на него. Взяв его за руку, он периодически проверял пульс, чтобы удостовериться, что всё в порядке. Аромат зелёных яблок потихоньку начал его успокаивать.       Утром Ваньнин проснулся раньше обычного и обнаружил своего молодого врача спящим на кресле возле него, положив голову на кровать, и держащим его за руку. Он немного смутился, но не стал вытаскивать свою руку из обжигающе горячей ладони.       Некоторое время Ваньнин любовался этой картиной, но когда Мо Жань начал просыпаться, он отвернулся и сделал вид, что спит.