Сердечный голод

      Как и было обещано, Мо Жань пришёл в три часа. До его прихода Чу Ваньнин успел выучить дыхательную гимнастику. Пару раз он просил обезболивающее, ибо боль становилась невыносимой.       Для начала он заставил Чу Ваньнина двигать ногами, без спешки, в меру своих физических возможностей. То сгибать их в коленях, то разгибать. Затем притягивать колени к животу. Он выполнял всё неукоснительно, но через некоторое время ощущения слабости и усталости усилилось. Замечая испарину на лице пациента, Мо Жань его остановил, чтобы тот отдохнул. Прошло всего пятнадцать минут, хотя Ваньнину показалось около часа. Сдвинутые брови, словно мечи, явно говорили о дискомфорте, который испытывал их обладатель.       — Не переусердствуйте. Отдохните столько, сколько потребуется, — увещевал его Мо Жань.       — Честно говоря, мне хочется пить, — тихим голосом произнес Ваньнин, он не привык кого-либо о чем-то просить.       — Что ж, как я уже говорил пить сегодня нельзя. Максимум могу смочить губы водой.       Ваньнин кивнул, это было лучше, чем ничего.       Мо Жань подошел к мини-кухне, на столе стоял контейнер с перевязочными материалами. Он принёс его с собой, чтобы далеко не бегать. Наполнив стакан водой и смочив в нем небольшой кусок сложенной марли, он вернулся к Чу Ваньнину. Наклонившись к нему и протянув руку к его губам, Мо Жань почувствовал лёгкий, ненавязчивый, почти неощутимый аромат зелёного яблока. Но такой притягательный... Это впервые, когда какой-то аромат так сильно привлёк его внимание. Обильно намочив губы Чу Ваньнина и завороженно наблюдая как тот их облизывает, Мо Жань внезапно осознал, как сильно ему хочется приблизиться к нему, притянуть к себе, уткнуться носом в его шею, чтобы поглубже вдохнуть этот аромат, а затем... укусить?.. Стоп! Укусить? С каких пор вообще посещают подобные мысли? У него никогда не было желания на ком-то оставить свою метку. Какого чёрта происходит? Стараясь не показывать своей реакции, он, не глядя на Ваньнина, отошел, чтобы выбросить марлю и вместе с тем взять себя в руки.       Они продолжили восстановление активной деятельности, Мо Жань помогал ему двигаться, не забывая о передышках, и к восьми часам Ваньнин уже мог самостоятельно сесть в постели. Только к этому моменту он уже сильно устал.       — Что ж, на этом сегодня мы закончим, — сказал Мо Жань. — Вы отлично справляетесь. Теперь отдыхайте и набирайтесь сил, завтра вам нужно будет к концу дня начать ходить по палате.       — Хорошо, — лицо Ваньнина по-прежнему выражало безразличие, несмотря на усталость.       Покинув его палату, Мо Жань отправился на ночное дежурство.       Оно было тихим, поэтому он решил занять себя изучением различных статей по медицине. Но перечитывая в третий раз одну и ту же страницу, он понял, что всё время возвращается мысленно к картине влажных губ, юркого язычка... и к аромату, который смог выбить его из колеи. Никогда ни один аромат феромонов на него так не влиял, а если быть точнее он был вообще не восприимчив к каким-либо феромонам, и себя всегда прекрасно контролировал.       Его окутал запах ванили вместе с руками обладательницы, тем самым не давая ему обдумать сложившуюся ситуацию. Сун Цютун подошла к нему со спины и обняла, положив подбородок ему на плечо, и вместе с тем начала шептать на ухо:       — Хмм. На часах почти три ночи, тихая смена, все пациенты спят... может нам заняться чем-то более интересным? — томные нотки и аромат ее феромонов, который стал сильнее, говорили сами за себя.       — Ты успела пробежать по всем отделениям и убедиться в этом? — спросил Мо Жань с ухмылкой. – Настолько хочется, чтобы тобой воспользовались? — он повернул голову и посмотрел ей в глаза, ожидания ответа и наблюдая за реакцией. Их отношения сводились только к сексу и так было с самого начала.       Её покоробил вопрос, но она сделала вид, что ничего такого в нём нет. Отказаться от доминантного альфы равноценно оказаться на дне этой жизни. Поэтому не зацикливаясь на его словах, она продолжила свою игру:       — Только ты, — она медленно опускала свой взгляд ниже, вдоль его тела, пока не остановила его в районе паха. Даже без возбуждения размеры Мо Жаня были видны в свободной одежде. Глядя на открывшийся её взору вид, она облизнула верхнюю губу, а затем прикусила нижнюю в попытке соблазнения.       Глаза Мо Жаня расширились, но не потому что Сун Цютун выглядела привлекательно, хотя на его месте любой другой альфа или бета уже накинулся бы на нее, а потому что перед его глазами снова всплыла картина с Чу Ваньнином. Глубоко вздохнув, он чуть было не закашлялся, а затем немного охрипшим голосом произнёс:       — Ты подавители принципиально не принимаешь?       — Течка в следующем месяце, так есть ли смысл их принимать? — округлив глаза и взглянув в лицо Мо Жаня, она не поняла причину этого вопроса, да и вообще ожидала совершенно другую реакцию.       — Мы с тобой знакомы не первый год, и ты прекрасно знаешь, что феромоны на меня не действуют. Смысл их выпускать в таком количестве? Я бы предпочел, чтобы ты их контролировала, от них только голова болеть начинает.       — Я... — было начала она, но её прервали. По рации вызвали Мо Жаня, пациенту из VIP-палаты требовалась помощь.       Скинув с себя руки Сун Цютун, он подорвался и быстрым шагом направился в сторону лифта. Она же направилась следом за ним. Оказавшись на пятом этаже, они зашли в нужную палату. Как оказалось, пациенту требовалось обезболивающее, но медсестра, которая оказалась рядом, боялась дать бо́льшую дозу.       Проанализировав ситуацию, Мо Жань уточнил, что и в каком количестве она уже ввела, а затем просто отослал её, сказав, что сам разберется. Комната со всеми необходимыми медикаментами и медицинскими изделиями находилась достаточно близко, поэтому помощь ему не требовалась.       Она то ушла, а вот Сун Цютун похоже решила остаться.       — Ты можешь идти, — качнув слегка головой в сторону двери, он ожидал её ухода.       — Инъекции по части медсестры, — произнесла та, ища повод остаться.       — Вот только пациент мой, и я несу за него ответственность. Сам разберусь. Тебе заняться больше нечем? Иди, — уже настойчиво начал её выпроваживать холодным тоном, к тому же в его чёрных глазах стало проявляться больше пурпурного цвета. Это уже плохой знак, дальше нельзя испытывать его терпение, поэтому она покинула палату и отправилась на пост.       Многие пациенты на месте Чу Ваньнина либо стонали от боли, либо матерились. Он же всё терпел молча, только холодный пот и сильно сведённые брови к переносице показывали, что далеко не всё в порядке. Увидев Мо Жаня, он удивился. Разве его смена не закончилась?       — Терпеть поистине плохая идея. Рад, что вы вызвали персонал, — произнёс Мо Жань, проверяя его медицинскую карту. — К сожалению, дозу обезболивающего действительно сейчас нельзя увеличить. Но оно подействует, с задержкой. А пока я тут с вами побуду. Если через десять минут не подействует, то я возьму другое лекарство. Медсестра сама его взять не сможет, у нее нет доступа.       — Разве ваша смена не закончилась? — Ваньнин сам не понял, почему произнёс вопрос вслух.       Улыбнувшись, Мо Жань ответил:       — Закончилась. И сразу началась следующая. Ночное дежурство обычное дело, — он пожал плечами.       — Но вы сказали, что завтра будете со мной заниматься... Получается, будет кто-то другой? — раз уж задал один вопрос, то почему бы не задать и следующий. Ваньнину не нравилось знакомиться с людьми, не нравилось, когда к нему прикасаются. А в данной ситуации без прикосновений никак. Как бы он ни хотел, но прекрасно понимал, что самостоятельно ему пока нельзя ничего делать, только под наблюдением и с помощью другого человека. И лучше это будет кто-то один.       — А-а, нет, — Мо Жань улыбнулся шире, покачав немного головой. — Завтра, а точнее уже сегодня днём, я полностью в вашем распоряжении. Только до одиннадцати часов посплю. Вы мой пациент и передавать кому-то вас я не собираюсь.       Он присел на диван и посмотрел на часы. Если боль усилится, то ему действительно придётся идти за препаратом, содержащим наркотическое вещество.       Диван находился достаточно близко к кровати, поэтому Ваньнин мог прекрасно рассмотреть своего врача, несмотря на приглушенный свет. В этот раз он был без халата, а рубашка медицинского костюма с коротким рукавом позволяла рассмотреть его сильные руки и шею. Но также было видно, как она обтягивает грудной отдел. Этот парень явно любит посещать тренажерный зал. Подняв взгляд на его лицо, Ваньнин обратил внимание, как тот сосредоточенно о чём-то думает.       Прошла пара минут, прежде чем Ваньнин почувствовал действие обезболивающего. От облегчения мышцы на его лице расслабились и брови вернулись на своё место. Прикрыв глаза, он почувствовал еле заметный аромат хвои, больше похожей на сосну. Ненавязчивый и успокаивающий. «Это такой освежитель воздуха? Наверно не заметил из-за своей нервозности» пронеслось в голове Ваньнина. Он хотел сказать, что ему стало легче, но тело перестало слушаться. Оно стало тяжёлым, глаза не хотели открываться, а язык поворачиваться. Только успел осознать, что проваливается в сон.       Мо Жань обратил внимание на пациента и понял, что тот уснул. Похоже, лекарство подействовало и ему стало легче.       Уходить он не собирался, решив остаться здесь на всякий случай, всё-таки с момента операции и суток ещё не прошло, поэтому вырубил свет совсем, чтобы тот не мешал.       Вернувшись на диван, он откинулся на его спинку с намерением расслабиться и в тот же момент почувствовал аромат зелёных яблок. Но в этот раз он не напрягал и не вызывал каких-то бурных эмоций, а просто успокаивал. Мо Жань почувствовал, как его веки потяжелели, а дыхание стало ровнее. Решив, что нет ничего страшного в том, что заснёт здесь на диване, он позволил своему организму вырубиться. Если что-то случится, его быстро вызовут, рация и телефон с собой. Главное пациента не разбудить.