Куда подует ветер, Туда и облака. По руслу протекает Послушная река.
Не успел Антон дойти пару метров до поворота на свою аллею, как его схватили за локоть и резко развернули, от чего юноша чуть не навернулся и не организовал своему носу свидание с асфальтом. — Стоять, Шастун! — Сорокина прожигала Антона взглядом, казалось, что вот-вот и сожрет вместе с костями, — на разговор ко мне, бегом! — А в чем, собственно, дело то? — Узнаёшь, голубок, — Нинель Борисовна сделала явный акцент на последнем слове. «Мне пиздец… и Арсу тоже… на крайний случай бери всю вину на себя!» — размышлял Шастун по дороге к корпусу администрации. После того как физрука буквально затолкали в кабинет и кинули на диван, разговор действительно обещал был многообещающим и интересным. Сорокина облокотилась на край стола и сложила руки на груди.Но ты человек, ты и сильный, и смелый. Своими руками судьбу свою делай, Иди против ветра, на месте не стой! Пойми, не бывает дороги простой.
— До меня тут слухи дошли, — начала своё повествование женщина, — что вы с Поповым шашни крутите, — её взгляд бы злым и строгим. — Вы че, голубки, совсем оборзели?! Вы что себе позволяете, м? Детский, пионерский, — вожатая очень уж сильно акцентировала внимание на последнем слове, — лагерь, а вы устроили тут пидорасию! Больные! Оба! Ладно Попов, по нему видно что он какой-то манерный и напыщенный, но ты то, нормальный, симпатичный парень, а, Антон? — Гомосексуализм не болезнь, а ориентация, — Шастун смотрел прямо в глаза и выглядел уверенным, — а на Арсения не гоните, ниче он не манерный и не напыщенный, обычный парень. Мой. Парень.Где рельсы проложили, Там ходят поезда. Куда пастух погонит, Туда пойдут стада.
— Да девушки у тебя нормальной просто не было! — тон вожатой изменился. — Женщины… нормальной не было, — Сорокина развязала пионерский галстук и кинула его на стол, приступая к расстёгиванию рубашки и оголяя пышную грудь четвёртого размера. Она подошла вплотную к Антону, отрезая возможность на побег. — В… вы чего делаете?Но ты человек, ты и сильный, и смелый. Своими руками судьбу свою делай, Иди против ветра, на месте не стой! Пойми, не бывает дороги простой.
— Ну же, Антош, неужели тебе совсем не нравятся такие формы? — женщина перешла в наступление и вплотную прижалась грудью к щеке Антона, кладя руку на его пах и поглаживая член через ткань. — Такой большой… ммм. — Нинель Борисовна! Да я… да вы… — наконец физрук смог выкрутиться и выбраться из плена, в миг оказавшись около двери, — взрослая женщина, а такое вытворяете, фу! — дверь распахнулась и Антон вылетел из кабинета, а после и из здания администрации.Теперь не доверяют, Как прежде, чудесам. На чудо не надейся, Судьбой командуй сам!
— Больной! — выругалась Сорокина уже в пустоту и, приземлившись на диван, закурила прямо в кабинете. Физрук бежал до домика постоянно оборачиваясь, а то: «Мало ли эта ненормальная за мной побежит». Вожатый, завидев своего возлюбленного, помахал ему рукой, но этот жест остался незамеченным, от чего Арсений немного погрустнел.***
Дело шло к вечеру, Арсения все не было, а у Антона уже рябило перед глазами от кипы бумаг и различных заметок, и юноша решил устроить перекур. Не выходя из домика, он открыл окно, удобно устроился на подоконнике и закурил. — Так и не бросил курить? — Семён знал когда приходить. — Бросал… опять начал, — выпуская сизый дым пробубнил Шастун младший. —Здоровье только губишь, хочешь умереть по молодости? — Курить — нервы беречь! Ты вон не курил, а все равно в двадцать четыре умер, — Антон посмотрел на брата исподлобья тоскливыми глазами. — Да и как тут не курить, когда вокруг такой пиздец творится. — Это был несчастный случай, — Семён прыгнул на подоконник к брату, а Антон не упустил возможности в очередной раз оголить шею брата и рассмотреть глубокую красную рану идущую от кадыка и уходящую к груди. От этого зрелища слюна стала вязкой и противной, кровь пульсировала в висках и подступали рвотные позывы, ведь желудок сворачивался и готов был сам выйти из тела. — Я помню этот день…***
19 июля 1979 года. Антон, успешно закрывший сессию на отлично, в хорошем настроении решил сходить с одногруппниками на набережную, выпить по бутылочке нефильтрованного, поговорить, посмеяться, да и погода располагала к этому: солнце пекло не сильно, дул прохладный ветерок, отовсюду щебетали птицы, на аллеях пахло сладкими ароматами цветов и содовой. Красота… После последнего экзамена друзья направилась в ларёк, находившийся неподалёку. Закупившись хмельными напитками и вялеными лещами, компания из пяти человек отправилась на заслуженный отдых. — Слушайте, а не хотите пойти на Бабьегородскую плотину, м? Там и искупаться можно, — предложил один из товарищей, а другие его с ходу поддержали. Прибыв в пункт назначения, компания парней устроилась в тени под березами, подальше от толпы купающихся людей. Бутылки откупорены, рыба разделана, жизнь прекрасна. Была… Вскоре после того как парни допили своё пиво, настроение было навеселе, со стороны дамбы послышался оглушительный крик. — Спасайте его, вытаскивайте! — кричала какая-то женщина средних лет. Парни недолго думая ринулись в сторону кипиша. Молодой парень неудачно прыгнул с дамбы и напоролся на железный ржавый штырь, распоров себе брюшную полость от солнечного сплетения вплоть до горла. На Москве-реке проявлялось кровавое алое пятно, а уже бездыханное тело выволокли на берег и кинули на траву. — Мёртв, — слова одного из присутствующих разразились громом среди ясного неба. Протиснувшись сквозь толпу зевак, Антон опознал в мертвом теле своего единственного лучшего друга, свою опору, поддержку, своего советчика — своего брата. А дальше все как в тумане: похороны, поминки, депрессия матери и ночные кошмары с присутствием Семёна.***
— Странное совпадение, — Антон нахмурился, — ты вернулся отсюда со смены, все было прекрасно, а спустя неделю… такое… — Антош, — Семён взял ладонь брата в свою, — послушай меня пожалуйста внимательно, дело в том, что это не совпадение, далеко не так… — по великому и всеми любимому закону подлости откровения братьев прерывается открыванием двери. Семён уходит, так и не договорив, а Антон остаётся сидеть в недоумении с дотлевшим окурком между пальцев. Арсений, эмоционально вымотанный и уставший, лениво вошёл в комнату и не раздеваясь упал на кровать, зарываясь лицом в подушку, пахнущую мятным порошком. — Я заебался, — вымученно простонал вожатый, — неугомонные мамаши, неугомонная Сорокина, ммм… — А что Сорокина? — Шастун вышел из недоуменного транса. — Тоже приставала и пыталась вылечить от гейства? — В смысле «тоже»?! — Попов оторвал голову от подушки и выгнул бровь, в его небесно голубых глазах появились тёмные ноты ревности и злости. — А, да она домогалась меня, говорила что-то типо «Вы больные», «У вас девушек нормальных не было, женщин нормальных не было», сисяндры свои выкатила, буэ, — Антон состроил брезгливую гримасу. — Фу, а казалась приличной дамой. — Когда кажется, креститься надо. — Ой блять, мы же до пизды верующие, всего-то лишь трахались на аналое посреди церкви, — Попов закатил глаза, а Шастун сыпался со смеху, — а Сорокина то не приставала, но запрягла по полной, говорит послезавтра будет «День Нептуна», вот, готовиться завтра будем, я — Нептун, а с тебя требуются конкурсы. — Понял принял, товарищ вожатый, организуем все в лучшем виде, — физрук улыбнулся, — слушай-ка… — Антон спрыгнул с подоконника, — оторви-ка свою прекрасную жопу от кровати и переодевайся. — А, ща… Пока Попов переодевался, Шастун устроился за «спасибо» на ставку дизайнера интерьеров, переставил тумбы и сдвинул две кровати. — Готово, — подытожил физрук, довольный проделанной работой, — так думаю будет лучше. — Намного лучше, — Арсений улыбнулся и подойдя к Антону, положил руки на его талию и чмокнул в нос, — спать? — Спать. Юноша улёгся к стенке, подсунул одеяло между ног, чтобы было удобнее и обнял уголок одеяла. Вожатый обнял молодого человека со спины, утыкаясь носом в его шею и улыбнулся. — Спокойной ночи, Сюш, — сонным голосом сказал Антон. — Спокойной ночи, Тотошка, — после этих слов пара погрузилась в сонное царство, потому что у обоих был эмоциональный и выматывающий день. — Я рад, что теперь у тебя появился любимый человек, который тебя поддержит и поможет, — сказал Семён, проходя мимо окна домика парней.