Just Another Psycho

Прошло несколько дней, в Бетлеме все шло своим чередом - все те же крики безумцев, утренние визиты доктора Сикса, от которых сумасшедшие сходили с ума еще больше, те же белые коридоры, камеры, кабинеты. Тот же пациент с голубыми глазами. Доктор Сикс и сам не заметил, что не заходил к Мику Марсу несколько дней. Винса он тоже не навещал: о блондине заботились санитары. Они носили ему лекарства, еду, открывая и закрывая дверь, а он все по-прежнему ни с кем не говорил, по-прежнему рыдал по ночам и звал свою дочку. Док понимал, что видеть Винса он еще не готов. Как и сам Винс еще не готов видеть доктора. А потому вместо камеры на втором этаже, главврач направил свои шаги выше, на пятый этаж, в камеру номер 457. Доктор замешкался всего на мгновение перед тем, как открыть дверь, разглядывая в окошечко пациента, - Мик уже сидел у окна на стуле. Так цинично и подло, мол, гляди, видишь? Там – свобода. Там теплый ветерок путает твои волосы, там птицы поют песни, там горит солнце и шумит трава. Видишь? Так запомни - ты никогда не станешь частью свободы. Ты - псих. Ты - часть больницы. Ты и есть сама больница. Никки криво усмехнулся безрадостным мыслям и вошел в белую до рези в глазах палату. - Здравствуй, Мик. Я успел по тебе соскучиться. По тебе и нашим беседам. А ты? - Никки опустился в кресло и раскрыл карточку - на автомате - и сделал пару пометок. - Он снова тут, - Мик даже не дернулся и вообще не подал вида, что заметил доктора. Он просто смотрел в голубое небо, разорванное черными и ржавыми прутьями решетки. - Кто "он"? - недовольно спросил Никки. Врач прекрасно понимал, о ком говорит его чокнутый собеседник, но, словно желая потрепать самому себе нервы, все же переспросил. - Тот пациент. Блондин, - не отводя взгляд от окна, отвечал мужчина. На улице было сухо. Непогода, обрушившаяся на местность шквалами дождя пару дней назад, тяжелыми облаками унеслась на север, оставив после себя уже сухой асфальт, несколько поваленных деревьев и обломанных веток. Сухие скрюченные листья с шорохом летали по внутреннему двору, водя свои танцы и хороводы. - Мик, я предупреждал тебя, - рука врача дернулась и ручка оставила на бумаге глубокий след, прорвав тонкую белую поверхность. - Почему он не дает Вам покоя? - Мик продолжал разговор "с самим собой". Он даже не обратил внимания на резкий звук рвущейся бумаги и скрип ручки. Никки потер глаза, пытаясь успокоиться. Этот Марс... Слишком уж часто снисходил Никки, слишком сильно жалел. И, видимо, зря. - Мик, думаю, ни ты, ни я не хотим ссоры, верно? - Он не такой, как все. Он красив. Он прекрасен. А Вы... - Мик, замолчи, - Никки поднялся и подошел к Мику, резко разворачивая его за плечо, чтобы заглянуть в пустые голубые глаза. Пациент даже не дернулся. - Неужели Вы хотите забрать его красоту? Да, конечно, хотите, ведь он... - Замолчи немедленно! - Он так красив. Он прекрасен, - повторял Мик, бездумно глядя на Никки. Доктор сжимал и разжимал кулаки от злости, сдерживая непреодолимое желание заткнуть Мика навсегда. - Он станет венцом вашего безумия. Никки не выдержал и ударил Мика ладонью по щеке. На лице мужчины остался багровый отпечаток, голова от удара дернулась в сторону, но Марс не издал ни звука. Лишь медленным движением откинул волосы назад и взглянул главврачу прямо в глаза. Сикс почувствовал, как в горле встал ком, - взгляд шизофреника стал прямым, чистым, словно перед ним сидел человек в самом что ни на есть трезвом рассудке. Доктор положил руку пациенту на плечо, затем провел пальцами по горячей щеке. Непривычно. Кожа Марса всегда была холодной, как мрамор. - Прости, Мик. Я не хотел. - Но, тем не менее, Вы ударили меня, док, - Мик говорил чистым голосом, на его губах скользнула улыбка, которая тут же растворилась, но Никки знал: это не плод его воображения. Мик улыбался. Мужчины с минуту смотрели друг на друга, схлестнувшись взглядами, но после Мик снова отвернулся к окну, его глаза снова остекленели, а лицо стало бездушным. - Вам пора, - Никки тут же вылетел из палаты, дрожащими руками закрывая тяжелую дверь. Он побоялся - впервые он чувствовал страх - посмотреть в окошечко: вдруг Мик опять смотрит на него осмысленным взглядом и улыбается. Доктор несся по коридору. Словно чувствуя его злость, страх и ненависть, психи разбушевались. Они кричали, шипели, пели песни, плакали и смеялись. - Заткнитесь! Заткнитесь все! - но какофония не прекращалась. Обхватив голову руками, Сикс летел по коридору. Глаза зажмурены, в висках пульсирует кровь. Внезапно мужчина во что-то врезался. В кого-то. - Эй, док, все в порядке? Никки открыл глаза и чуть задрал голову, глядя говорящему в глаза. Это Томми. Весь в белой одежде, в черных кожаных ботинках, с дубинкой и электрошокером за поясом. Видимо, совершает обход. - Нет. Не в порядке, - буркнул врач, переводя дыхание и мотая головой, стараясь отогнать всплывающий образ и голоса, которые доносятся непонятно откуда - не то из палат, не то изнутри головы дока. - В чем дело? - Пациент буйствует. - Так может его это... - Ли положил руку на электрошокер, - успокоить нужно. Какой номер? - Не нужно. Ничего не нужно, Томми. Скажи мне лучше, в какой камере Винс. Ли состроил интеллектуальную мину, словно пытался что-то вспомнить. - Кто такой Винс? - Парень, которого привезли пару дней назад при попытке самоубийства. Блондин. - Ах, этот. 156 номер, кажись, если память не обманывает. Вас проводить к нему? - Нет, не нужно. Я сам. - Ну, удачи Вам, что ли, - Томми хмыкнул и снова пошел по коридору, насвистывая какую-то песню. Никки внимательно смотрел ему вслед. Он не слышит? Не слышит, как буйствуют психи? Доктор решил не тянуть время и быстро пошел в указанную палату. Ему просто надо было сейчас его видеть, снова слышать его голос и чувствовать его запах. Он был просто необходим. Из-за двери не раздавалось ни звука. Никки прильнул ухом к ржавой поверхности и стал прислушиваться. А что, если Винсу все-таки удалось завершить начатое? Если сейчас там - остывший труп, чьи ореховые глаза погасли, а в платиновых волосах запеклась кровь? Что, если он лежит мертвый со счастливой улыбкой на губах? С улыбкой, которая делает его еще красивее. Доктор Сикс отогнал от себя такие мысли и со скрежетом провернул ключ в замочной скважине. Он замешкался всего на секунду, чтобы закрыть глаза и выдохнуть. Резко распахнув дверь, Никки улыбнулся: парень молча сидел на койке, поджав под себя ноги и глядя на стену. - Как самочувствие, Винс? Мужчина лениво обернулся на вошедшего, его глаза зажглись огнем и тут же погасли. Он вновь перевел взгляд на стену напротив, следя глазами за ползущей по стене мухой. Насекомое на секунду замерло, а затем сорвалось с места, и, несколько раз ударившись о стекло, вылетело в открытую форточку. Доктор медленно подошел и уселся рядом на койку, проследив за взглядом пациента. - Хочешь туда? Вслед за ней? - Умереть хочу. - Значит, я не зря приказал не давать тебе вилок и ножей. Но, по отзывам санитаров, я слышал, что голодом ты себя не моришь. Что ты вообще тихоня. Только плачешь постоянно. Винс повернул к врачу голову и тот смог увидеть, что глаза мужчины имеют красноватый оттенок, а веки опухли. Никки даже не пытался отвести взгляд. В густой тишине было слышно, как тикают наручные часы доктора. - Почему бы Вам не помочь мне? - Винс дернулся так резко, что Никки вздрогнул. И вот - блондин крепко держит доктора за руку и находится так близко, что его горячее дыхание заставляет шевелиться несколько выбившихся из хвоста от быстрого бега прядей. - Почему бы Вам просто не помочь мне? Я богат, я могу заплатить любые деньги. Я Вам выпишу чек. Давайте заключим сделку. Я выписываю Вам чек, а Вы выписываете мне тройную дозу снотворного. Как будто случайно. Все просто. Обещаю, я заплачу столько, сколько Вы за всю свою жизнь, леча психов, не получите. Никки смотрел на горящие идеей глаза Винса, на его алые губы, быстро излагающие план, на покрасневшие щеки. Неужели его скорбь настолько велика, что он готов заплатить за свое убийство? - Ты просто не понимаешь, Винс, - Никки старался говорить четко, но голос срывался, обещая вообще пропасть. Блондин отчаянно оттолкнулся и упал на подушку, закрывая лицо. - Чего я не могу понять? - его голос звучал глухо и надрывно - слезы душили его. Никки пододвинулся поближе и провел ладонью по светлым волосам. - Потому что это... слишком просто. Для тебя и для меня. Для нас двоих. Посмотри. Тому, кто я есть, разве нужны деньги? Здесь для человека, который никогда не покинет стен госпиталя, деньги - лишь обыкновенные клочки бумаги. И сколько бы их не было, я все равно никогда не смогу купить на них то, в чем нуждаюсь больше всего, - зеленоглазый мужчина горько усмехнулся, глядя на носок ботинка, а затем посмотрел Винсу прямо в глаза. - А в чем Вы нуждаетесь? Быть может, я смогу дать Вам это. В обмен на исполнение моей просьбы. - Подумай только, - доктор Сикс проигнорировал реплику блондина и продолжил, - мое положение здесь не лучше твоего. С той лишь разницей, что я могу ходить по всей больнице, а ты заперт в своих десяти квадратных метрах. Но многое ли это меняет? Все равно вокруг нас с тобой лишь километры полей и туманов, отделяющих Бетлем от цивилизации и разума. Мы оба находимся в храме безумия. - Слишком много бессмысленных речей, док, - Винс поморщился и глубоко вздохнул. - Тем более, вы так и не ответили на мой вопрос. - А что имеет смысл? Что здесь имеет смысл? - Никки усмехнулся, снова якобы не заметив замечания. - Неужели ты ночами не слышишь, как воют твои собратья по несчастью? Неужели во время прогулок и обедов ты не видишь, какие они овощи? Неужели ты думаешь, что хоть что-то здесь еще имеет смысл? Винс вздрогнул и поджал губы. То, о чем рассказывал Никки... Конечно, он прекрасно знал и помнил. Иногда ночами от жутких звуков, которые никак не могли издавать люди, Винса колотило так сильно, что кровать колотилась о стенку. И тогда ему ничего не оставалось, кроме как тихо напевать. Словно прочитав мысли пациента, Сикс хмыкнул: - У тебя неплохой голос. Винс лишь усмехнулся и отвернулся к окну. Никки поерзал и придвинулся ближе, по-хозяйски расположившись рядом и забираясь на койку с ногами. На грязном матрасе остался серовато-коричневый след не менее грязной обуви. Винс, по-прежнему игнорируя доктора, отвернулся лицом к стене, подложив под голову руку. - Если же ничего не имеет смысла, - внезапно сказал он, - почему же вы не исполните мою просьбу? - Мы так и не пришли к консенсусу. Деньги мне не нужны. Все, что мне нужно, у меня есть. Материальное меня не интересует. - Скажите уже, черт побери, что же вас интересует, доктор Сикс? Никки склонил голову набок, словно наблюдал за ребенком. Винс не видел этого взгляда, но чувствовал, как крепкие путы обвивают его и сковывают движения. - Ты же умен. Думаю, ты догадаешься сам, - Никки склонился над мужчиной и уже хотел коснуться волос Винса, к которым явно испытывал слабость, но пациент резко оттолкнул его руку и сел. Его глаза горели огнем. - Вы просто псих. Вы отвратительны мне! - выплюнул он и уже хотел встать, чтобы просто быть подальше от доктора, как Никки схватил его за локоть и с силой дернул назад. Винс не удержал равновесия и упал на кровать, сильно ударившись головой о стену. - Мы тут все сумасшедшие. Ты и я. Ты еще не понял все до конца, глупый? Что же, у тебя полно времени, чтобы все обдумать, - горячий и быстрый шепот обжег ухо Винса, заставляя шевелиться его волосы. - Убери руки! - Винс со всей силы толкнул врача в грудь, но попытки освободиться были тщетны. Весь официоз, вся вежливость, обращения на "Вы" отступили на второй план. - Ты забываешь, чего это все стоит, - коварно зашептал доктор Сикс, по-прежнему удерживая блондина за руку. - Цена исполнения моей просьбы - твоя смерть. Для слуха постороннего наблюдателя подобная фраза, наверняка, прозвучала бы дико. Но выражение лица Нейла моментально сменилось с гневного на задумчивое. - Мне нужны гарантии. Что, при выполнении условий, ты убьешь меня. - Я лишь предлагаю. Я не даю никаких гарантий. Сикс отпустил мужчину и поднялся, направляясь к двери. - Подумай пока. У тебя есть время. Но знай, рано или поздно это все равно случится. Вопрос лишь в том, получишь ли ты то, чего хочешь, взамен на то, чего я прошу, или же этого не случится. Блондин сидел, подтянув под себя ноги и надув губы. Главврач уже вышел за дверь; Нейл услышал, как он вставляет ключ в замок, когда с его губ сорвалась тихая фраза: - Подождите... Блондин быстро вскочил и подлетел к двери, приподнимаясь на носки, чтобы видеть в небольшом окошке доктора. - Откуда мне знать, что Вы не обманете меня? - Винс и сам не заметил, как стал снова называть Никки на "Вы". Доктор вскинул вверх брови - когда это они успели договориться? - У тебя нет выбора. Пан или пропал. Уж поверь, хуже точно не будет, - Никки старался говорить негромко. Винс внимательно внимал каждому слову. - Тебе нужна смерть? Я не могу ее тебе обещать. У тебя появился шанс. Но ты должен согласиться. Винс облокотился спиной о дверь и съехал вниз, усаживаясь на мягкий пол. Он бездумно тыкал белый войлок, наблюдая, как появляются и тут же разглаживаются ямки. Никки слышал его тихое дыхание, но не уходил, ожидая ответа. - Я хочу не так много... Всего лишь... Смерть... - Винс смахнул слезу со щеки и грустно улыбнулся. Он теперь не может даже умереть. Он проклят. - Так ты согласен? - сказал Никки слишком резко, но тут же поморщился и откашлялся. - Так что? - А как часто Вы задумывались о смерти? Только не врите, что Вам в удовольствие жить и работать здесь. Сквозь продолговатое окошечко было видно лишь горящие глаза доктора. - Я никогда не задумывался о смерти. Я не отношусь к своей работе ни положительно, ни отрицательно. Есть вещи, которые меня выбешивают, есть то, что мне нравится. К тому же, я умею отвлекаться от работы. Даже в стенах больницы. Уголки губ Сикса приподнялись в коварной улыбке, но Винс не увидел этого. - Однако я давно не чувствовал себя счастливым. Таким счастливым, как сейчас, - прошептал Никки в окошко. Нейл заворожено глядел на тонкие изящные губы, смотрел, как доктор усмехается, обнажая ровные красивые зубы. - Правда ли то, что о Вас говорят? - А что обо мне говорят? - Никки приподнял одну бровь и еще шире улыбнулся, готовясь к рассказу. - Ну, не бойся. Не укушу. - Вы и сами знаете, - Винс закусил губу и отвел взгляд. Он уже и сам был не рад, что затронул столь щепетильную тему. - Ну, скажи сам. Просто, может, мы думаем о разных вещах и... - Неважно. Забудьте. А теперь я хочу спать. Я очень устал, да и лекарства... - Винс быстро отошел к кровати и лег на нее, утыкаясь в подушку. Никки внимательно смотрел. Если бы он только мог, но... - Обо мне говорят многое. Что-то – правда, что-то – ложь. Что-то близко к правде, а что-то - совсем уж домыслы. Но не думаю, что ты имеешь в полной мере понятие, какова в самом деле реальность. - Почему Вы говорите загадками? Это так сложно - сказать прямо? - Винс старался уколоть Никки как можно больнее, ударить в зияющую рану, но бил все мимо, попадая по крепкому панцирю. Доктор усмехнулся и в последний раз провернул ключ в скважине. - Беру с тебя пример, Винни. Приятных снов. Вслед за скрежетом ржавого ключа хлопнуло окошечко, закрываясь и оставляя Винса в камере одного, наедине со своими кошмарами. Блондин слышал тяжелые удаляющиеся шаги, а перед глазами стояли чудовищные образы, посылаемые измученным сознанием. Ему словно виделось красивое лицо доктора, искаженное безумной улыбкой, с широко раскрытыми глазами. Руки и губы, испачканные в крови, многочисленные жертвы, крики, которые тонут в стенах, обитых войлоком, крики, которых никто не слышит. Что из этого правда? Что из этого вымысел? И если еще всего пару дней назад Винс не сомневался, что он в трезвом уме, то сейчас мужчина уже не был в этом столь уверен. Но постепенно образ главврача-психопата вытеснил другой, вызвавший на губах у пациента грустную улыбку, а потом и новые потоки слез. Милое детское личико, нежная улыбка и те слова, которые Нейл никогда не забудет: "Папа, я ведь уже не вернусь домой? Папа, ведь это уже конец?".