Предрождественские будни придворных

Остаток ночи Вульгора провели в нетипичном расположении духа. Нет сомнений, подарочная коробочка находится чутких и аккуратных руках Вальдемара. Если, конечно, они не приняли решение отправить сюрприз в колодец, населенный роем упитанных чумных жуков. Эти маленькие, но прожорливые и опасные создания те ещё гурманы. Людскую плоть обгладывают, оставляя от мёртвого тела костные останки, что уж говорить о тех же десертах? По необъяснимой причине представлять, как дворцовый доктор сводят длинные узкие брови вместе и настороженно вертят коробочку под разными углами до нескрываемой улыбки увлекательно. И не менее забавно рисовать в воображении то, с каким надменным видом выбрасывают подношение прямо своим прелестным питомцам, ласково шипя им о бесконечной любви и ностальгии по эпидемии и  приправляя свою триаду заботливым родительским «кушайте хорошо». Несмотря на пребывание в отчасти мечтательных чувствах, Понтифик ни в коем случае не позволили рождественской вечеринке пройти мимо. Сомнительные грёзы грёзами, но тратить чуть ли не целые часы на длинные размышления о том, каким образом дворцовый доктор приняли подарок быстро наскучивает переменчивой натуре. — И куда вы так прытко умчались в момент начала бала? — раздался за спиной знакомый и раздражающий своей снисходительностью ко всему на свете голос. — А тебе-то что? — Вульгора мгновенно повернулись всем телом назад и встретились с насмешливым взором Валериуса.  Аристократ с загадочной улыбкой взболтал темный напиток в бокале. Жест вышел многозначительным.  — Интересно, — протянул он и надменно усмехнулся, — желаете удовлетворить мое любопытство? — бровь Консула вопросительно выгнулась. — А вот не желаем-с, — передразнили Понтифик и скрестили руки на груди в знак недовольства заданной темой разговора. — Спросить больше не о чем? Или подраться захотелось? — губы растянулись в угрожающем оскале. — Что-то не похоже, чтобы ты был пьян, раз так смело лезешь.  Вульгора никогда не будут против начистить эту высокомерную физиономию с вечно брезгливо опущенными уголками губ, прищуренными глазами и хмуро сведенными бровями. Теперь-то желание воплотить в реальность неожиданно возникшую фантазию оживленно разгоралось, чем дольше они вглядывались в раздражающую аристократическую моську. Аж железные перчатки заскрежетали. — Уже мысленно наносите удары по моему лицу? — после молчания, длившегося в несколько мучительных секунд, совершенно невозмутимо саркастично поинтересовался придворный. Удовлетворенная лыба засияла на лице Понтифика. — Ясно, — устный ответ не требовался. Валериус получил его, только лишь кинув мимолётный взгляд на Вульгору. — Не переусердствуйте, а то потом думать будет нечем. Вопрос в самом начале был риторическим. — В смысле?! — Понтифик мгновенно спустились с небес обратно на землю и округлили глаза. — В прямом, — аристократ расслабленно пожал плечами. — И как там наши Квестор Вальдемар поживают? — ехидная ухмылочка вернулась, но выглядела не столь явственной. Захотелось сию же минуту простого человеческого: перевернуть к чертям крупный стол для банкета, да так, чтобы все эти хрустальные вазочки, начищенные до блеска блюдца и сияющие бокалы превратились в сплошной набор побитых осколков.  — А откуда мне-то знать?! — Вульгора лгали из рук вон плохо. Излишняя эмоциональность в громком голосе и вовсе предательски сдала с потрохами.  — Как — откуда? — Валериус изящно прикрыл нижнюю часть лица ладонью и сцедил туда смешок. — Не вы ли в последнее время так печётесь об этом? — наводящие вопросы звучали более настойчиво.  Помимо возникшего желания разгромить праздничный стол Вульгору посетила навязчивая идея вылить прямо на холеную прическу Консула целую бутыль горячо  обожаемого им алкоголя. Авось сотрет со смазливого личика мерзотную улыбочку.  — Странно, — продолжал испытывать терпение Понтифика придворный философским тоном, — вроде и взаимодействуете достаточно долго, а поведать о текущем положении дел наших любезных доктора не можете, — театральное разочарование тронуло его. — Прискорбно.  — Пошёл к черту! — рявкнули разъяренные едким сарказмом Вульгора и хаотично взмахнули руками. Вцепиться бы ими сейчас в эту вычурную одежонку. — Не твое дело, ясно?! — при упоминании Вальдемара, особенно в таком ключе, они невольно заливались густой краской по неизвестным причинам, принимая подначивания близко к сердцу. Если оно, как таковое, имеется. — Пойду, не сомневайтесь, — задумчиво фыркнул Валериус, поигравшись с тонкой шелковистой прядью волос. — Вот только ваши знаки внимания настолько очевидны, что Квестор мгновенно догадаются, кто же такие таинственные явились подкинуть им подарочек, — казалось, придворный знает абсолютно все. — Я. ГОВОРЮ. ПОШЁЛ. К ЧЁРТУ!!! — окончательно взбешенные, Вульгора подскочили на месте и указали пальцем в неопределённом направлении. — ПОКА ТВОЯ РОЖА НЕ РАСКВАШЕНА В МЯСО! — железный кулак незамедлительно был направлен прямо в стену. На этот раз бушующая ярость выплеснулась не на живого человека, однако очевидно, что Понтифик едва удерживали себя от того, чтобы не напасть на первого попавшегося в поле зрения. И этим несчастливцем предстал Консул собственной персоной. — Просто запомните, — спеша уйти, пока не влетело, через плечо бросил придворный с обречённым вздохом, — вам следует впредь действовать более продуманно и оригинально, — с этими словами фигура аристократа скоро растворилась в толпе из танцующих и плавающих прогулочным шагом тел. И не догнать теперь. Настроение без шанса на восстановление испорчено. Мысль о том, что этот дотошный Валериус подошёл и заговорил ради того, чтобы дать дельный совет, безжалостно отметалась. Нет, он определённо нарисовался, дабы хорошенько так поглумиться и потешить своё бесценное эго.  Перед глазами замаячил выход из зала. Вульгора шли вперед, грозно цокая каблуками. Пусть горит этот банкет синим пламенем. В любом случае, отсутствует сегодня тот привычный дух ввязаться в очередную авантюру, ибо на вакханалию и мордобои даже под конец праздника рассчитывать бесполезно. Слишком официально. Слишком тошнотворно. Остаться здесь, значит, добровольно ухнуть в никуда несколько добрых часов. Если не целую ночь. Это торжество не достойно присутствия самих великих и ужасных Понтифика Вульгоры.  ******** Последний штрих. В руках Квестора то и дело перевязывался пышный бант из яркого алого атласа вокруг белоснежной гладкой коробочки. Из-под полуприкрытых век они лишь между делом наблюдали за движением собственных пальцев, покуда, судя по глубокому взгляду, размышляли о совершенно иных вещах. Несмотря на отсутствие сосредоточенности, оформление выходило на редкость филигранно и эстетично. Размер ленты, подогнанный под упаковку, подошёл, как и оказалось, идеально. Ни собирающихся складок на гладкой переливающейся ткани, ни неаккуратно торчащих в разные стороны нитей. Когда с бесполезной, но традиционной декорацией было покончено, Вальдемар отодвинули от себя запакованный подарок, пристально окинув тот придирчивым взором. Ни одной неровности или погрешности. Строго по размеру и формам. Педантичность доктора проскакивала даже в столь невинных вещах. Утро после рождественского застолья в замке наверняка встретит своей гробовой тишиной и чьим-то размеренным похрапыванием из покоев. Гости и местные после целой ночи танцев до упаду и обильной выпивки вряд ли потрудятся преодолеть путь от дворца до домов, поэтому на всякий случай были подготовлены абсолютно все спальные комнаты. Людно, но это не настолько важно, когда пересечься в коридоре с кем бы то ни было практически невозможно. Выгодное  время для того, чтобы выбраться из подземелья. Перед уходом Вальдемар полюбовались на вчерашнее полученное подношение. То как стояло на одном из столов, так и осталось. Было бы моветоном не ответить на сюрприз от Понтифика, но доктор, в самом деле, глубоко плевали на приличия. Подарок сооружался явно не хорошего тона ради. Будучи очень нематериалистичными, они придавали слишком мало значения содержимому. Задай бы им вопрос, пришлось по вкусу или нет, Квестор бы ответили безразличным подёргиванием плеч. Будущий подарок отыскал себе уютное место в кармане передника, где Вальдемар в основном хранили особенно важные медицинские инструменты. Вместительное отделение без лишних усилий приняло прямоугольную упаковку.  Собирались ли они точно также таиться и стараться сохранить анонимность? Скорее, нет. В отличие от Вульгоры, Квестор не трепетали над столь бессмысленными мелочами. Вальдемар могли бы искусно скрыться, зная тысячи способов оставаться незаметными до последнего и предстать в образе загадочного отправителя, но практичность, все-таки, симпатизирует гораздо больше. Подарок будет вручен просто, ясно и без усложнений.  ******* — В который раз говорю, — Валериус закатил глаза, лениво взбалтывая содержимое бокала, — Квестор Вальдемар в первые минуты поняли, что сей подарок ваших рук дело. — Когда ж ты уже рот свой закроешь?! — ворчание Понтифика прозвучало менее агрессивно при обсуждении щекотливой темы, но упорное противостояние утверждениям аристократа не улетучилось. Они с алеющими скулами всеми силами отпирались и утверждали обратное. Полемика затягивалась. Пустынный коридор ловил каждую фразу и вздох, эхом повторял слова, выкрики и предложения за придворными. Утреннее солнце ясной дорожкой освещало широкие лабиринты, выделяя две фигуры, расположившиеся возле широкого окна. — Я даю вам советы, — с достоинством протянул Консул, — а не зла желаю. — Если бы ты знал, как мне плевать, — философски, но не без характерной грубости давали отпор Вульгора, — то ты бы расплакался. Твои недосоветы никто слушать не станет, — они подняли голову и грозно зыркнули на аристократа, — особенно я. Свой совет сам себе посоветуй. Может быть, с твоим Люцио и прокатит? Видеть, как стремительно наливаются бледно-розовой краской ланиты некогда позволяющего себе слишком много Валериуса действительно бесценно. Понтифик в деталях помнили его выражение лица в тот самый вечер, когда в разгаре игры «Правда или действие?» на придворного свалился каверзный вопрос касательно интимных отношений с Графом. Такую физиономию бы запечатлеть на листе бумаги, да на стену повесить. В самое видное место. И теперь уязвленный Консул выглядел точно также. — Вы несёте бессмыслицу, — едва не потеряв самообладание, скривил губы Валериус и отвел смущённый взгляд в сторону, лишь бы не встречаться с большими янтарными пожирающими глазами. — Вальдемар просто… Он замолк на моменте, когда в темноте прорисовался высокий силуэт с парой длинных рогов на вытянутой голове. Тень подбиралась плавно, словно не шла, а парила. И чем меньше расстояние — чем отчётливее прорисовывались детали запоминающейся внешности. Аккуратный нос, тонкие растянутые губы и крупные рубиновые глаза. По неизвестной причине Вальдемара можно заприметить только в тот момент, когда они совсем рядом. Квестор словно материализовались, а не добрались до коридора самостоятельно. И до сих пор неизвестно, в чем секрет неожиданных появлений.  — Что «просто»?! — нетерпеливо переспросили Вульгора, не придав ни малейшего значения реакции подобравшегося Валериуса. — Договаривай уже, — широкие брови Понтифика недовольно нахмурились. — Позволите, если вместо Консула Валериуса это сделаем мы? — холодная рука свободно легла на плечо ни о чем не подозревающих Вульгоры и прошлась вдоль. Широко распахнувшиеся глаза Понтифика с побледневшей кожей и поджатыми в полоску губами выглядели крайне комично. Уперевшиеся в пол сузившиеся до щелок зрачки добавляли получившейся картине уморительности. — СОВСЕМ УЖЕ СТРАХ ПОТЕРЯЛИ?! — звонко заорали они после недолго пролившегося ступора и скинули с себя чужую ладонь.  На строптивую выходку Вальдемар лишь коротко улыбнулись и без лишних слов выудили из кармана коробку. Проигнорировав сжатую усмешку стоявшего неподалеку Валериуса, который оставил придворных наедине друг с другом путем отступления нескольких шагов назад, Квестор состроили обманчиво-ласковое лицо. — Для вас, Понтифик, — они поймали растерянный взор Вульгоры и насмешливо прищурили веки. — С Рождеством. Примите от нас маленькое подношение. Шанса опомниться Вульгоре не дали. Лишь мягко, но бесцеремонно и с нажимом всунули в руки упаковку, покуда те в попытках придумать обвинение или оскорбление, замерли с открытым ртом.  — Ты…! — сорвалось с губ. Ладони произвольно сжались вокруг подарка, словно готовые вот-вот раздавить содержимое. Но вместо ожидаемого действия Понтифик с долей жадности прижали полученное к груди. Как нищий, у которого отнимали последний кусок хлеба. — Да. Мы, — Вальдемар подтвердили бессвязное восклицание кивком головы. — Наше дело сделано, — затем голова повернулась в сторону окна, откуда неприятно бил в глаза дневной свет, — соответственно, мы уходим. До встречи, быть может, — загадочный голос испарился в темноте коридоров дворца. Квестор исчезли ровно так же бесследно, как и появились. Неизвестно, вышло ли у них уловить суть не совсем клеившегося разговора между придворными, но даже если и получилось, то напрочь игнорировалось. Доктор никогда не удостаивали вниманием расползающиеся слухи, не подкрепляли и не подпитывали. Отрешенность от ежедневной суеты проявляется даже в мелочах. Они мирно существуют за пределами установленных порядков. Консул Валериус не вставили ни слова. Ни одного комментария не слетело с уст, которые так часто и  норовили выдать нечто высокомерно-колкое.  — Ну и ну, — стоило высокому рогатому силуэту раствориться во тьме, он избегал вглядываться вглубь тоннеля — мало ли, вдруг посмотрят ли на тебя два мерцающих рубина не то с предупреждением, не то с прямой угрозой. Вальдемар являлись истинными мастерами неоднозначных взглядов. — Вручение от самих Квестора? — бровь аристократа неверяще поползла вверх вопреки увиденному только что. — А вы, я смотрю, сумели добиться какой-никакой благосклонности. Не поделитесь секретом? — он с нескрываемым любопытством изучал коробку в руках застывших Вульгоры. Безупречно повязанный вокруг бант струился по гладкой поверхности. Выглядит дорого и со вкусом.  — Какой к черту секрет?! — на одном дыхании выпалили вернувшиеся с небес на землю Понтифик и резко задрали голову, дабы смотреть прямо на Консула. — Да это выглядит идиотски! Эта коробка, этот способ!  Как бы они не стремились утаить стремительно растущее смущение, предательский жар в районе затылка горячим пламенем охватил шею, не забыв и про легко поддающееся прямому действию эмоций скулы. В памяти отложился холод ладоней Квестора, непринуждённое скольжение по плечу и соприкосновение рук при получении сюрприза. Момент казался настолько эфемерным, что запомнить все в мельчайших деталях попросту нереально. — М-да, скрывать эмоции вы не умеете, — задумчиво тянул Валериус, уперевшись спиной об стену и лениво поморщился из-за солнечных лучей, что пробирались даже в самые тёмные уголки дворца в разгаре морозного дня. — Просто признайте. Вам приятно. Правильно? — Неправильно! — буркнули Вульгора, пока оттягивали ленту и едва не порвали хрупкую ткань. Пунцовые щёки загорелись ярче.  — Неужто вам так не терпится увидеть содержимое? — в обыкновенно невозмутимой речи аристократа перекатывались нотки нарастающего подозрения. Даже при вручении подарка Вальдемар не утратили своего фирменного пугающего вида, благодаря чему казались такими же угрожающими. Обманчиво-спококойное выражение лица заставляет почувствовать себя крайне неуютно. Можно ли от данного существа ожидать отсутствия подвоха?  — Ха! — Понтифик беспечно откинули голову и продолжили шумно разворачивать упаковку. — Ты правда считаешь, что они, например, могли бы положить туда бомбочку, которая взорвётся, стоит мне ее открыть?! — они окончательно перестали следить за тем, как руки справились с бантом и взялись за коробку. — Не смеши! Они не любят шуток. Особенно хороших. Стоило крышке слететь на пол под действием размашистых жестов, как Валериус ошарашенно уставился на дно. К горлу подступил ком, попытки сглотнуть который увенчались легким рвотным позывом. Чтобы не расклеиться прямо здесь, придворный ради безопасности и чистоты прикрыл рот рукой и захлопал ресницами. Нет, Вальдемар определённо не умеют дарить адекватные подарки. Теперь Консул был относительно спокоен, что хотя бы сие чудо адресовали не ему. — Эм, — указательный палец уперся в рождественский сюрприз, а сам придворный попятился, — вы…не думали…что…это не очень эстетичная вещь?.. — он с трудом подбирал подходящие слова, чтобы описать увиденное. Чем дольше таращился — тем сильнее хотелось бесстыдно блевануть. — Что?! Что с этим не так?! — затараторили Понтифик в недопонимании и таки удосужились обратить взор на полученное.  Реакция не заставила себя долго ждать. Крупные глаза, казалось, увеличились в два, если не в четыре раза.  — ЧЕРТ ПОБЕРИ!  Раскрытая коробка сию минуту в сопровождении шокированного вопля отправилась в долгий полет и врезалась в ближайшую стену.  Сердце. Мясистое, увесистое и сочное занимало все пространство дна. Кровь не успела свернуться на темно-алой плоти. Свежее. Судя по яркому внешнему виду — прямиком из грудины в коробочку. Будучи нещадно брошенным в стену, оно благополучно спаслось от удара за счёт крайне удачно подогнанных размеров вместилища. Даже для того, чтобы выудить «подарок», пришлось бы отважно пачкать руки жидкой кровью. — Какая мерзость, — Валериус отвернулся в отвращении и заткнул нос путём сжатия двух пальцев на ноздрях. — ОТКУДА?! — звонко верещали Вульгора. Но от ужаса ли? Отнюдь. Каждый раз на войнах собственноручно разрывать чужую плоть так, что кишки вываливались наружу гарантировано приучили Понтифика к виду потрохов. На этот раз реакция на острое чувство неожиданности оказалась излишне эмоциональной. — Откуда-откуда, — брезгливо заворчал аристократ, потерявший всякое желание допивать содержимое бокала, — из рук ваших почтенных Вальдемара! Спрашивают они еще. Вульгора притихли. Сей чудной «сюрприз» — признательность и своеобразное выражение чувств? Или же нечто иное? Выглядит двусмысленно. Двусмысленно настолько, что сходу не разобрать, проявление ли нежности это или предупреждающий сигнал. — Я говорил, что Квестор все равно узнают о том, что подарок принесли вы, — Консул продолжал кривиться. Под изумленным взором Валериуса Понтифик агрессивно сгребли в охапку упавшую коробку и захлопнули. Лента одиноко осталась валяться на полу — внимание на нее никто не обратил. — О-о, нет, я это так просто не оставлю! — вопреки демонстративному отвращению, они алчно пригвоздили подношение к грудной клетке. — Со мной шутки плохи.  — А может это и не шутка вовсе? — свое предположение Валериус озвучил уже с освободившимся носом и менее болезненным видом. — Но меня интересует немного другое. Это сердце животного или…? — Да какая разница?! — Вульгора с раздраженным вздохом закатили глаза. — Все равно ведь выясню. Аристократ настороженно прищурился. — Это может являться и предупреждением. — Да-а, смысла подарка мы еще не искали, — сварливо отозвались Понтифик, стараясь держать коробку надежно настолько, чтобы никто не посмел даже бросить мимолётный взгляд. — Да и предупреждением чего? Ты настолько боишься Вальдемара?! — Они выглядят жутко, — Консул пожал плечами, — так сказал бы кто угодно на моём месте, а вы за ними ухаживать пытаетесь, — последняя фраза прозвучала с нескрываемым изумлением вперемешку с непониманием. — Ох, заткнись, аристократишка, — Понтифик прервали рассуждения Валериуса взмахом свободной руки, — просто заткнись, — коробочка надёжно сливалась среди одежды свободного кроя, слегка выделяясь белым цветом. — Спаривай между собой кого-нибудь другого, раз не хочешь в шнопак получить. А вот что означает эта ересь — это мне и предстоит узнать, — лукавая ухмылка озарила и без того хитрое лицо. Устрашило ли Вульгору сердце живого существа в упаковке? Ничуть. Даже мощнее прежнего распалила огонь интереса. — Как же хорошо, что на вашем месте не я… — обреченно закачал головой Консул Валериус, наблюдая за трансформациями эмоций Понтифика и лениво выслушивая активно разрабатываемый план. — Самое странное Рождество в моей жизни, — бурчаще добавил он и поморщил нос. И он действительно был искренне счастлив, что не оказался ни получателем сего оригинального сюрприза, ни донором для содержимого коробки. Восхитительное чувство.