***
День выдался ветреный, и шелест листвы верхушек вековых деревьев долетал до ушей на полсекунды позже движения листьев. Вчера Укё смастерил удочку, а сегодня у них на обед была уха из пойманной Рюсуем рыбы. — Тебе не кажется, что мы копаем уже три дня, но так ничего и не нашли? — вкрадчиво спросил Рюсуй, смотря куда-то за плечо Укё. — Да нет. — Сайонджи не сдержался и обернулся, но не увидел ничего подозрительного и снова посмотрел на Рюсуя. — Я и не ожидал, что мы что-то найдем с первой попытки. — А вот мне кажется, что это не простое невезение. — Что ты имеешь в виду? — Мы в середине реки. Сюда доходит дай бог половина всего золота. — Ты предлагаешь уйти из лагеря и забраться выше по течению? — В точку. Укё сощурился в задумчивости, пока Рюсуй доедал суп. В принципе, его мысль имела под собой основание, да и поменяв свою дислокацию, они ничего не потеряют. Можно попробовать попытать счастье в другом месте, не свезет — просто вернуться сюда и продолжить промывать песок. — Давай. Когда пойдем? — Сегодня уже не успеем, — ответил Рюсуй, окинув взглядом лагерь и проглотив еще ложку ухи. — Завтра утром? — Хорошо. На следующий день, едва небо на востоке позеленело и мир посерел в предрассветной дымке, Рюсуй свернул палатку, Укё собрал вещи и припасы, они взвалили свертки на спины и ушли из лагеря. Они держались близ реки — Укё контролировал, прислушиваясь к звуку воды. Солнце потихоньку показывалось из-за горизонта, но в чаще леса все еще была тьма, поэтому приходилось смотреть под ноги, чтобы не споткнуться об упавшую ветку или большой камень. Через пару часов они вышли на землистый берег. Расстояния до воды едва хватит, чтобы поставить палатку, но Укё с Рюсуем переглянулись и одновременно кивнули. Как только палатка была поставлена, они схватили лотки и ступили в воду, Рюсуй спустился чуть ниже по течению. Укё с волнением наклонился и зачерпнул песка — новое место — новые надежды. Слова Рюсуя действительно имели смысл, и Укё надеялся, надеялся, надеялся, что им наконец-то повезет… Он уже привычным движением руки встряхнул лоток — вниз полился песок перемешанный с остатками воды, а на сетке осталось… — Рюсуй! — закричал Укё. Сердце замерло, дыхание перехватило. — Я нашел!!! Рюсуй бросился к нему, едва не уронив собственное сито, оскальзываясь на камнях. Они оба наклонились над лотком, в котором, тускло поблескивая на солнце, лежали несколько маленьких самородков. — Это не золото… — неуверенно проговорил Рюсуй. — Оно… Это серебро! Они в неверии уставились друг на друга широко распахнутыми глазами. Секунду на реке висела тишина, а потом она взорвалась смехом, таким громким, что с верхушки ближайшего кипариса, испугавшись, слетела стайка птиц. Укё бросился в объятия Рюсуя, все еще не веря, что это не сон. — Я говорил! Я говорил!!! — сжимая в объятиях Сайонджи повторял Рюсуй. Наконец Нанами выпустил Укё и они оба смогли отдышаться. — Это конечно немного не то, за чем мы сюда приехали, но это тоже драгоценный металл, — рассудил Укё. — А ведь мы всего четыре дня копаем, Рюсуй, ты был прав! — А то! — тряхнул головой тот. — Если здесь есть серебро, то и золото должно быть неподалеку, разве я неправ? — Прав, разумеется! Но не время праздновать, время — деньги. — В нашем случае — золото. — Рюсуй рассмеялся, щелкнув пальцами. Дальше раскопки проходили не в сравнение веселее — почти каждый раз попадались один-два серебряных самородка. К концу всего лишь первого дня их накопилась небольшая горсть. Подстегиваемые азартом, они не могли остановиться до поздней ночи, их остановила лишь темнота, когда темные стволы деревьев слились с ночью, а река под ногами уже не была различима во тьме. Сил на готовку уже не осталось, они лишь развели огонь, чтобы согреться, уставшие, но опьяненные счастьем. — Знаешь, когда я ехал сюда, я, конечно, верил в лучшее, но сегодня я почувствовал, что это все реально, что это не сказки, что я действительно могу найти золото, — произнес Укё. Они легли на нагретую за день землю и смотрели в бескрайнее небо — звезды были похожи на серебряные самородки. Укё повернул голову и посмотрел на Рюсуя: — Мечта близко, я уже ухватил ее за хвост, — ответил Рюсуй. — Только запасов осталось не так много, скоро нужно будет спускаться. — В следующий раз соберем больше и останемся здесь, ну, как минимум на несколько недель. — Вернемся сюда же? — спросил Укё. — Зачем? — недоуменно покосился на него Рюсуй. — Здесь же нет золота. Нужно будет проверить ближайшие реки, пока не найдем золотую. — Но золота мы, может, и не найдем, а тут точно есть серебро, — возразил Укё. — Но если ты не рискнешь, никогда не достигнешь большего. Отпусти бедную синицу и пойдем охотиться на журавлей. Рюсуй протянул руку, словно хотел схватить звезду, и Укё почти верил, что у него это получится.***
За несколько дней серебра накопилось увесистый мешочек, который теперь висел у Укё на поясе. Когда небо порыжело, палатка была свернута, а вещи взвалены на плечи. — Только давай поторопимся, не очень хочется бродить по лесу ночью, — поежившись и окинув взглядом стволы вековых сосен, произнес Укё. Спускаться с горы куда легче и быстрее, чем подниматься, но, обойдя лагерь золотоискателей стороной, до города они добрались уже затемно. Хорошо, что Сан-Франциско и не думал ложиться спать — из каждого салуна доносились веселые пьяные возгласы. Рюсуй вопросительно покосился на Укё, кивнув на один из них: — Зайдем? — Давай хотя бы вещи закинем, — ответил тот. — Может, в этот раз что поприличней поищем? — застонал Рюсуй. — Хорошо. Но я хочу в ту гостиницу в первую очередь заглянуть, думаю, там точно должны остаться места, — пожал плечами Укё. — Как скажешь. В уже знакомом салуне тоже горел свет и было весело. Только завидев их в дверях, трактирщик закатил глаза. — Свободных коек нет, — зло зыркнув на них, предупредил он, не дав даже рта раскрыть. — Выгонять постояльцев из-за вашей парочки я не собираюсь. — Вот как… — протянул Рюсуй. Ничего не оставалось, кроме как уйти. На крыльце Укё остановился: — Давай тогда разделимся и поищем свободные комнаты в других гостиницах? — Встречаемся тут через час, — кивнул Рюсуй. Укё не волновался — в этом городе полно гостиниц, хоть в одной должна остаться хоть одна свободная комната, но обходя все салуны города и получая отказ за отказом, он все больше впадал в панику. Хоть пять, хоть десять долларов за койку, только не ночевать на улице. Через час оставалось только надеяться, что Рюсую повезло больше. Укё завидел его, задумчиво сверлящего взглядом дверь дома напротив, издалека и последние несколько метров преодолел уже бегом. — Нашел? — спросил он, уже предчувствуя, каким будет ответ. — Нет. Ты, я так понимаю, тоже? — Укё покачал головой. — Мы же не могли обойти все-все салуны? Не может такого быть, что вообще нигде нет свободных комнат. — Думаю, это вполне возможно. — Рюсуй нервно притопывал ногой. — И что теперь делать? Разбить палатку на главной площади? Идти на вокзал и спать там? — Тихо. Не паникуй. — Рюсуй пожевал губами, размышляя. — Мы можем постучаться к жителям и попросить переночевать у них. — Да кто нас пустит? — Тогда иди разбивай палатку на улице! Давай, пошли, за попытку тебе никто язык не отрубит. Рюсуй схватил Укё за запястье и потащил за собой к ближайшей двери. Он требовательно забарабанил в нее кулаком, и дверь закачалась на петлях. — Если за вами не гонится маньяк, я не вижу причин так стучать. — Им открыл человек с зализанными волосами и высоким лбом. — Что? — Понимаете, какая неприятность приключилась… — пустился в объяснения Рюсуй. — Мы только что спустились с гор и обнаружили, что… — Короче! — приказным тоном перебил человек. — Я бы хотел спросить, не будете ли вы столь добры пустить нас переночевать на пару ночей? Брови человека поползли вверх. Воцарилось молчание, которое перебивал лишь шум из салуна поблизости. Человек смотрел на Рюсуя в упор, его лицо было непроницаемо, Рюсуй открыто смотрел в ответ. Когда Укё хотел нарушить тишину и спросить еще раз, из прихожей раздался голос: — Ксено, чего ты там застрял? — и на крыльцо вышел еще один человек; его лоб пересекала серая прядь, меж зубов зажата сигара. Его взгляд упал на Укё с Рюсуем. — Кто такие? — Мы ищем ночлег, — ответил Укё, вылезая из-за спины Рюсуя. — Пустите нас, пожалуйста, на пару ночей. Не больше! Мы можем заплатить. — Вы здесь за золотом? — Сигара качнулась во рту. — Да, — честно ответил Укё. — Нашли уже что-нибудь? — Только серебро. Второй человек выпустил дым из легких и посмотрел на них сверху вниз, сложив руки на груди. — Пустим их? — он ткнул локтем мужчину, которого назвал Ксено. Тот равнодушно пожал плечами и ушел обратно в дом. — Заходите, — он повел подбородком. — На втором этаже есть свободная комната, можете остаться там на пару-тройку ночей. — Спасибо! — хором воскликнули Укё и Рюсуй. Они пошли мимо человека в дом и по лестнице поднялись на второй этаж. В отведенной им комнате была всего одна кровать, но они уже знали, как поступать в такой ситуации. Рюсуй бросил вещи на пол и с облегчением упал на простыни: — Ну что, место для ночлега нашли, теперь можно пойти выпить? — Мы едва не остались спать на улице, а ты уже о выпивке думаешь? — Укё снисходительно покачал головой и сел рядом. — А что, риск миновал, можно и расслабиться. — Рюсуй пожал плечами и мелодично рассмеялся. — Возможно, ты в чем-то прав. — Тогда пойдем! — Рюсуй вскочил с кровати и потянул Укё за руки. Они тихо прокрались по лестнице наружу и Рюсуй будто целенаправленно повел Укё, оглядываясь по сторонам и все еще не выпуская его руки из своей. — Ты ведешь меня в какое-то конкретное место? — не выдержав, спросил Сайонджи. — Нет, просто смотрю, где людей поменьше, — не оборачиваясь, ответил Рюсуй. — Вот этот подходит! — Он указал на самый тихий салун, с улицы было видно всего три занятых столика. Нанами толкнул двери и пересек зал, подойдя к барной стойке и отпустив руку Укё где-то на полпути. — Два пива. — Рюсуй бросил на стойку несколько скомканных банкнот. Через пару минут трактирщик со стуком поставил на нее две кружки. — Пошли, — он кивнул на свободный столик в углу, передавая одну из кружек Укё. Пальцы соприкоснулись на секунду, и по телу Укё пробежала волна мурашек. Должно быть, потому что кружка холодная. — Я вообще не большой любитель алкоголя, — сказал Рюсуй, отпивая из кружки и утирая пенные «усы» тыльной стороной ладони. — Тогда зачем пьешь? — улыбнулся Укё. — Я не сказал, что я его ненавижу. — Рюсуй поднял палец. — Просто мне не очень нравится состояние опьянения. Мысли путаются, ноги заплетаются, барьер между мыслями и речью ломается… — Согласен, — кивнул Укё. — Меня часто звали в кабаки после работы, приходилось соглашаться, но мне никогда не нравился шум и толпа пьяных людей вокруг. — Ты из-за этого оттуда ушел? — Нет, что ты! — махнул рукой Сайонджи. — Может, позже я тебе расскажу, почему, но сейчас точно не подходящее время. — Заинтриговал и молчит, смотрите на него! — Знаешь, что я заметил, — сказал Рюсуй, обведя салун взглядом. — Почти все приехали группами, парами, а ты один. Почему? — Могу задать тот же вопрос, — ответил Укё, отпивая из кружки. — Не нашлось спутника. — Не сказать, что он и искал. — У нас похожие ситуации. — Оба — перекати-поля без корней? У тебя же есть семья, поместье, — усмехнулся Сайонджи. Это не была попытка подколоть Нанами, нескольких дней с ним почти наедине вполне хватило, чтобы понять, что первое впечатление ни капли не соответствовало правде. — Укё… — тихо позвал Рюсуй. Он спрятал взгляд в полупустой кружке и нервно барабанил пальцами по столу. Укё впервые видел его таким смущенным и взволнованным. Похоже, то, что он собирался сказать, действительно его волновало. — Я понимаю, что, скорее всего, после всего этого мы просто разбежимся и ты больше никогда обо мне не вспомнишь, но, если возможно, мне бы хотелось избежать этого. Я чувствую, что нашел в тебе друга, и не хочу, чтобы наша дружба закончилась вместе с Золотой лихорадкой. — Я… — Укё растерянно приоткрыл рот. Он не знал, что ответить на такое неожиданное признание. Знал только, что согласен с Рюсуем. — Я тоже. Но для начала до конца Золотой лихорадки нужно дожить. Обещаю, что мы обязательно сохраним контакт. Укё успокаивающе накрыл ладонь Рюсуя своей, и тот поднял на него глаза, затравленно улыбаясь. Легкий алкоголь быстро бьет в голову. Все в глазах будто двоилось и плыло, но лицо Рюсуя видно четко: его красный румянец, рассеянную улыбку и блуждающий взгляд. Прекрасен.***
Рюсуй рухнул на кровать и, кажется, сразу заснул. Укё сел у него в ногах; усталость налила свинцом каждую клетку тела, но сна не было ни в одном глазу. Луна заглядывала в окно и освещала каждый уголок комнаты, будто бы кто-то зажег белую лампу под потолком. В этом свете Рюсуй отбрасывал четкие черные тени; светлые ресницы слегка подрагивали во сне, розовые губы чуть приоткрыты, волосы разметались по подушке. Непривычно видеть его таким спокойным, днем на его лице одна эмоция сменяется другой беспрерывно. …И отчего сердце так стучит?