Абонемент на Малфоя

Гермиона Грейнджер ко всем задачам подходила ответственно, и новый этап ее расследования не стал исключением. Правда, энтузиазма у нее поубавилось. Малфой. Она до сих пор не могла поверить в то, что именно с ним у нее могло быть что-то такое, что зелье выжгло подчистую. Что-то, что нужно было бы скрывать от Джинни. Хотя, вспоминая тот страстный поцелуй… Что же произошло? Ни одна из догадок не приносила Гермионе радости. Может, не во всем виноват чертов ритуал Септика? Гермиона привела свои записи в порядок, а затем занялась наблюдением за объектом, который мог стать ключом к её памяти. И этот шаг Гермиона признала провальным. Осторожные подглядывания за Малфоем только убедили её в том, что этот слизеринец — заносчивый бесчувственный засранец. Ни единого взгляда. После произошедшего он ни разу не посмотрел ей в глаза! А, если им случалось столкнуться, то глядел на нее как на пустое место. Ей даже казалось, что его губы кривятся в отвращении. Гермиона с покорностью приняла самую отвратительную версию произошедшего, из-за чего вопрос с кражей поцелуя становился просто невыполнимой задачей. Не только зелье лишило ее памяти, и дело не в ритуале. По всем признакам выходило, что Драко Малфой специально лишил ее памяти, чтобы она перестала путаться у него под ногами. Вероятно, она достала Малфоя не на шутку, «прожигая» его глазами, раз он решился на такой шаг. Тогда и вопрос, что он делал у ее изголовья тем утром в Больничном крыле, отпадал. Он накладывал заклинание! Но нужно было все выяснить. Оказывается, стать жертвой Обливиэйта и знать об этом было совсем невесело. Опять же, похоже, что Малфой — не большой профи в этом заклинании, раз воспоминания все равно пробиваются. Лично ее заклятия действовали безотказно. Теперь понятно, что скрывал этот хорек! Возмущению Гермионы не было предела, неужели она действительно вляпалась в Малфоя настолько, что ему потребовалось идти на такие меры? Это же нечестно и низко! «Но тебя же это не останавливало, вспомни свое «турне», — шепнуло сознание. И это была гребаная правда. Что ж, получи и распишись, Гермиона. Но сдаваться просто так она не собиралась. Память она вернет, хочет того Малфой или нет. Почему Гермиона была так уверена, что нужен хотя бы один поцелуй? Да, черт его знает. Она просто чувствовала это кожей. Как и то, что, зная истинную причину происходящего, Малфой никогда к ней и на милю не приблизится. Надежда была на одно. Тот вечер в заброшенном классе подсказывал Гермионе, что у неё есть небольшой шанс. Он ведь почти поцеловал ее тогда! В общем, нужно лишь придумать план. Дерзкий, необычный, выводящий его из себя. Если они с Малфоем спали, значит, он все-таки что-то в ней нашел. И может найти снова. Хотя бы на один неосторожный поцелуй. Только как вывести Малфоя хоть на какие-то эмоции? Глыба ведь — как есть глыба. Случай вскоре представился. ЗОТИ в Хогвартсе теперь вел Аберфорт Дамблдор. Если кого-то и удивил странный выбор директора Макгонагалл — никто не посмел ей перечить. Министр Бруствер оставил назначение как есть. И теперь желчный ехидный хмурый старик еженедельно терроризировал детей не хуже почившего Снейпа. Некоторые даже вспоминали декана Слизерина с ностальгией, потому что, если Снейп ненавидел только гриффиндорцев, то Аберфорту вообще род человеческий не нравился как таковой. Впрочем, преподавателем он был не самым плохим: знал много, объяснял доходчиво, умело сочетал практику и теорию. — Сегодня у нас практическое занятие, так что учебники убрать, палочки достать, — негромко произнес Аберфорт. Гомон студентов прекратился мгновенно, как и всегда, стоило только профессору ЗОТИ открыть рот. Все молча достали палочки и собрали письменные принадлежности. Внезапно Невилл упал со стула от невербального Тоталуса. — Долгопупс, для чего, спрашивается, вы достали палочку, если не умеете ей пользоваться? — хмуро спросил профессор, наколдовывая Фините. — Вот Грейнджер молодец, щит хоть и не очень прочный, но зато вовремя. Баллов не получаете. Снова воцарилась тишина. Все переглядывались друг с другом и с опаской косились на преподавателя в попытке угадать его следующий шаг, Дамблдор взирал на класс с абсолютно равнодушным лицом. Его палочка ни на кого не указывала, а, казалось, просто перекатывалась из руки в руку. От Тоталуса со стула свалился Забини. — У Забини тоже проблема с щитовыми. А вот Малфой молодец, успел блокировать. Тоже баллов не получаете. За такой «проверкой» они провели половину занятия. Затем Дамблдор развернулся и написал на доске: «Невербальные боевые и контратака/защита. Пары группы 1 — атака на Вердимиллиус, защита на Инкарцеро, пары группы 2 — атака на Петрификус, защита на Протего». Аберфорт повернулся к студентам и разделил их на две группы. — Слева группа номер один, справа — группа номер два. Называю пары, отправляетесь отрабатывать задание. Заклинания — невербальные. Однако в остальном полная свобода: можете поддевать соперника, как хотите. Так сложнее сосредоточиться. Но, если услышу от кого-то заклинание — наложу Силенцио до конца дня. Поехали: в группе один Поттер против Нотта, Уизли, да, ты, парень, против Гринграсс-старшей, младшая Уизли встанет против младшей Гринграсс и Грейнджер против Малфоя. Класс застонал, но суровый взгляд Дамблдора заставил их притихнуть. — Далее, группа два. Патил против Булстроуд, Томас против Гойла, Забини против Долгопупса, Паркинсон против Финнигана. На этом все, у вас полчаса, и они начались прямо сейчас. Посреди класса застыли в воздухе огромные песочные часы. Дамблдор заложил руки за спину и замер в ожидании начала поединков. Гермиона внутренне ликовала. Теперь тебе придется на меня взглянуть, заносчивый засранец. Она направилась в угол за колонной, но Малфой не двинулся с места. Гермиона нахмурилась, и, обернувшись, недовольно произнесла. — Эй, Малфой, ты идёшь? — от этого невинного вопроса Малфой, казалось, вздрогнул. Но Гермиона тряхнула головой и, решительно сделав несколько десятков шагов, резко развернулась и застыла с палочкой наперевес. Давай же, я жду тебя. Малфой все же двинулся с места. — Да неужели! Слизеринский принц соизволил прийти! Не прошло и полгода, — насмешливо протянула Гермиона. Малфой молчал и не смотрел на нее. Не достал он и палочку. Давай, Гермиона, взбеси его, ты можешь. — Где твоя палочка, Малфой? Задание было вполне ясное. Или ты читать не умеешь? — негромко спросила она все в том же насмешливом тоне. Малфой невозмутимо достал палочку, но по-прежнему смотрел не на, а как бы сквозь нее. Вот же баран упертый. — А чего в глаза не смотришь, Малфой? Трусишь? — с нажимом произнесла она. Ей показалось, что на секунду он бросил на нее яростный взгляд, но маска снова вернулась на лицо. — О, Мерлин, серьезно? Да ты просто боишься! Ну, что ты, не переживай, я не буду всерьез тебя атаковать, это же всего лишь задание. Но маска оставалась на лице. Атаки тоже не последовало. Непрошибаемая скотина. — А, может, ты испугался чего-то другого? — Гермиона решила идти ва-банк и сделала шаг к нему навстречу. Мягко и тихо она подкрадывалась к застывшему изваянием Малфою, палочку она не вытягивала в его сторону, а просто держала у груди. — Может, ты боишься … меня? Между ними снова осталось не больше десятка сантиметров, но Гермиона была намерена продолжать эту игру. По своим правилам. Она с интересом сумасшедшего ученого рассматривала каждую черточку лица Малфоя, отметила, как расширились его зрачки, он продолжал молчать, его челюсть напряглась, будто он сдерживал себя изо всех сил. И вот, когда до поцелуя оставалось всего ничего, Грейнджер откинуло от Малфоя зеленым энергетическим потоком. — Твою мать, — выругалась Гермиона, больно ударившись о каменную кладку. Она не стала тратить время на разговоры больше. Он взбесил ее. Она послала в ответ сначала искры, от которых Малфой легко уклонился, а затем кинула Инкарцеро, но тоже промахнулась. Чтоб тебя, вертлявый. Теперь уже сама Гермиона уклонялась от лучей. Малфой по-прежнему молчал и только разрушающая сила заклинаний, запускаемых в Гермиону, говорила ей о том, что он не на шутку взбешен. На атаки не оставалось ни сил, ни времени. Он гонял ее из стороны в сторону, как кошка мышь. Из последних сил она кинула в него Инкарцеро, но он легко отклонил заклинание. Гермиона почувствовала, как веревки опоясывают ее. Тихой поступью все в том же молчании слизеринец подошел к противнице, опустился рядом с ней на корточки, подтолкнул к ней выпавшую из рук волшебную палочку и, наконец, взглянув ей в глаза, четко произнес: — Я тебя не боюсь. От его тона по коже Гермионы побежали сотни мурашек. А этот взгляд … Ме-е-ерлин, что бы не происходило между ними раньше — похоже, это закончилось плохо, очень плохо. Потому что в серых радужках кипела ненависть. Настоящая, страшная, тягучая. Гермиона судорожно сглотнула, закрыла глаза, а затем услышала удаляющиеся шаги. Малфой оставил ее связанной, палочка валялась рядом. — Мисс Грейнджер, похоже, я подобрал вам соперника не по зубам. Минус пять очков с Гриффиндора, — веревки спали, палочка прыгнула в руку растерянной и расстроенной Гермионе. Дамблдор выглядел недовольным. Но сейчас Гермионе меньше всего хотелось думать о ее провале. Она вспоминала тяжелый взгляд Малфоя и думала о том, что в ее плане с самого начала был совершенно очевидный пробел. Увлекшись разгадыванием загадки, она не учла, что Малфой — это Малфой. Он оставался опасным, вспыльчивым, хоть и внешне равнодушным. Он не плюшевый медвежонок, не дурачок, вроде Дэвиса или Макмиллана. Он — самый молодой Пожиратель смерти, наследник чистокровного темного рода. Такой мог и опоить, и проклясть. И его взгляд обещал расправу, если она не отстанет от него. Но Гермиона Грейнджер не испугалась безумной Беллатрисы Лестрейндж, заманила Амбридж к кентаврам, боролась против Волдеморта. Вряд ли ее можно было испугать Драко Малфоем. Просто она пообещала себе быть более осторожной. Она дала Малфою время успокоиться. Пара недель на то, чтобы он убедился — ему ничего не грозит, а невыносимая Грейнджер от него отстала. Между тем, Гермиона решила завести себе союзников на Слизерине. Панси Паркинсон она отмела сразу — та с ее чистокровной доктриной помогать бы ей не стала ни за какие коврижки, Астория Гринграсс все еще смотрела на Гермиону как на соперницу, а, значит, к Нотту подходить тоже не стоило. Да и не хотелось. Этот парень себе на уме, к тому же, имел на нее виды. В тесном кружке друзей Малфоя оставались два слабых звена. — Забини, — палочка уперлась в спину старосты Слизерина, когда он совершал очередное дежурство. — Грейнджер, опять целоваться пришла? — с иронией произнес Блейз, судя по всему, ее выпада он не испугался ни на йоту. — Нет, надо поговорить, — ответила Гермиона. — Ну, вот, а я уж надеялся на приятное окончание дежурства. А палочку зачем наставила? Мне казалось, в прошлый раз мы отлично разговаривали без нее, — Забини осторожно повернулся к Грейнджер, теперь палочка смотрела ему в грудь. — А это на случай, если ответы мне не понравятся, — недобро улыбнулась Гермиона. Времени было далеко за полночь, она наложила звуконепроницаемый купол, вряд ли кто-то мог помешать их разговору в такое время. — Грейнджер. Ты сейчас выглядишь жутко, — отметил Блейз, но уже не выглядел таким же непринужденным, как в начале их разговора. — Так и было задумано, — пожала плечами Гермиона, не выпуская его из-под прицела. — Я хочу поговорить с тобой о Малфое. Забини сильно занервничал, и Грейнджер это заметила. Значит, он что-то знает. Это открытие ободрило ее. — Я потеряла гораздо больше памяти, чем предполагала, — продолжила Гермиона, вглядываясь в малейшие изменения на лице Забини. — И у меня есть подозрения, что это связано с Малфоем. — Почему ты так решила, Грейнджер? — быстро спросил Забини. — Скажем так, я кое-что вспомнила — расплывчато ответила Гермиона. — Ты что-то знаешь? Блейз стоял и рассматривал Гермиону в ответ. Затем хмуро кивнул. Но обрадоваться Грейнджер не успела. — Грейнджер, я кое-что знаю, но совсем немного. И мой тебе совет — что бы ты ни задумала, не делай этого. Знание не принесет тебе ничего хорошего. Просто поверь, Грейнджер. Брось эту затею. Ничего не выйдет, только не теперь. — Значит, мы все-таки были вместе? — сделала вывод Гермиона. — Более или менее, — туманно ответил Блейз. — Но это все неважно. Даже если ты вспомнишь, ничего не изменится, но вам обоим будет тяжело. Пожалуйста, просто отстань от Драко. Ему и так непросто сейчас. — Почему? Что-то произошло? — быстро спросила Гермиона. — А вот это уже не твоего ума дело, — Блейз внезапно выхватил ее палочку, убрал купол и, поставив щит, кинул ей палочку обратно. — Мне жаль, Грейнджер, правда. С этими словами он скрылся в ночной тишине Хогвартса.

***

Видимо, Блейз ничего не рассказал своему другу об их с Гермионой ночном рандеву, потому что Малфой не кидал на нее подозрительных взглядов и, как и раньше, делал вид, что ее не существует. Из Забини союзника не вышло. Его странные намеки пугали Гермиону — что же такого произошло между ними, что Блейз считает — Гермионе лучше не вспоминать ничего. Да и Малфой не выглядел страдающим влюбленным. Впрочем, откуда ей было знать, как выглядит страдающий от любви Малфой. Но и довольным Драко не выглядел. Он был сосредоточенным, саркастичным, хмурым. И бесконечно безразличным к ней. Это наталкивало на мысль, что, что бы между ними ни происходило, закончилось оно по его инициативе. А Блейз просто защищал друга от ее новых посягательств. Гермиона предприняла новую попытку найти себе союзника. Вечером в пятницу Дафна Гринграсс обычно обитала в библиотеке — сама Гермиона тоже частенько делала Древние руны сразу после занятия. Они давно не разговаривали, но Гермиона чувствовала — Дафна испытывала к ней симпатию. Собрав внушительную стопку библиотечных книг по рунам, Гермиона подошла к столику у дальних стеллажей и плюхнулась на стул напротив. — Не против, если я тоже здесь позанимаюсь? — спросила она тихо. Дафна оторвалась от перевода, узнав Гермиону, она улыбнулась и кивнула. Некоторое время они сидели в тишине. Затем, к удивлению Гермионы, Дафна сама завела разговор. — Ты что-то хотела от меня, Гермиона? — улыбаясь, спросила она. На вопросительный взгляд Грейнджер, девушка любезно пояснила. — Вы, гриффиндорцы, такие прямолинейные. И ты все полчаса на меня поглядываешь, будто собираешься пригласить на свидание. Гермиона покраснела. Оказывается, ее быстро раскусили. Но отступать было уже некуда. — Я-я-я, — замялась она на мгновение. — Я хочу попросить помощи, Дафна. Дафна подняла брови. — Ты уверена, что хочешь попросить помощи именно у меня? — в голосе Дафны сквозило удивление. Гермиона не ответила, вытащив из-за пазухи палочку, наложила звуконепроницаемый купол. — Вот, теперь никто не подслушает, — сказала она. Дафна приподняла уголки губ и отодвинулась от стола. — Что же за секреты тебя распирают, Гермиона Грейнджер? — спросила она весело. — Дафна, мне нужно знать кое-что о… Малфое, — реакция была мгновенной. Почти под копирку Блейз, только Дафна со своими эмоциями так быстро справиться не смогла. — Так ты знаешь, — воскликнула Гермиона. — И ничего не сказала! Дафна поняла, что отпираться бессмысленно. — Прости, Гермиона. Он запретил тебе говорить, — сказала она тихо, в голосе слышалось сожаление. Гермиона сердито посмотрела в ответ. Дафна выглядела виноватой, но ведь Малфой ей гораздо бОльший друг, чем она сама. Ничего удивительного, что она выбрала его. Гриффиндорка призвала себя успокоиться и через силу улыбнулась. — Я не сержусь, правда, — выдавила она из себя. — Просто мне нужно знать, я ужасно запуталась, — тихо добавила Гермиона и, неожиданно для себя, — расплакалась. — Мерлин, Гермиона, ты что! Не плачь! — Дафна подскочила к ней, и порывисто прижала ее к себе. — Давай разберемся, я помогу тебе, чем смогу, правда. Гермиона всхлипывала и понимала, что не может остановиться. Слезы лились крупными каплями — одна за одной. На губах чувствовался их соленый вкус. Странно, Гермиона не чувствовала страха, отчаяния или чего-то подобного, просто в ней накопилось напряжение, а поделиться своими проблемами было не с кем. Дафна стала для нее настоящим спасением. Постепенно гриффиндорка пришла в себя. — Прости за эту истерику, я просто… — прошептала она, но Дафна ее перебила: — Я понимаю, ты просто сорвалась. Неудивительно. В последнее время на тебя многое свалилось, — участливо сказала слизеринка. — Давай так, ты мне расскажешь, что тебя гложет, а я отвечу на те вопросы, на которые знаю ответ, и дальше мы решим, что нам делать. Гермиона просияла. — Ты поможешь? Ты правда мне поможешь? — с надеждой в голосе спросила она. Дафна печально улыбнулась. — Я очень постараюсь, Гермиона. И Гермиона все ей рассказала. Все, что помнила. А также про свои умозаключения и про свое маленькое расследование. Не утаила она и свои подозрения, странные ощущения, сны. Даже рассказала про дуэль с Малфоем! Говорить оказалось легко, Дафна внимательно слушала, не перебивала, в глазах у нее не было ни капли осуждения — только понимание. Не обошла Гермиона вниманием и странное поведение Блейза, их поцелуй, обрывки непонятного разговора и свои ощущения неправильности, даже сказала о неправильном запахе. Гермиона буквально захлебывалась словами, которые копились в ней очень долго. Когда она закончила, то дышать стало легче: долго носить в себе все свои терзания было очень сложно. Дафна качала головой. — Я даже боюсь себе представить, как тебе трудно, Гермиона. Послушав тебя, я и сама совсем запуталась. Поведение Блейза говорит о том, что дело — труба. И что он что-то знает. Больше, чем я, — медленно произнесла Дафна. — Расскажи, что было у нас с Малфоем, — почти жалобно попросила Гермиона. — Я не знаю, что у вас с Драко было на самом деле, — плечи Гермионы опустились, но следующие слова заставили ее застыть. — Одно скажу точно — он защищал тебя, как самое дорогое, что у него есть. Я никогда его таким не видела, он был полон решимости оградить тебя от неприятностей. А потом ты потеряла память, и он сказал мне, что ты сама так хотела. Что ты вытравила его своей магией, потому и не стоит тебе напоминать ни о чем, — печально сказала Дафна. Гермиона нахмурилась. Клочки ее воспоминаний говорили, что она еще как хотела продолжать это нечто, что происходило между ними. Но, может, и правда что-то такое случилось, из-за чего она решила избавиться от воспоминаний о Малфое? И поэтому он сейчас себя так ведет? Боится вновь обжечься на том же самом? Звучало логично. — Но в последнее время, даже с учетом всего, он ведет себя странно. Мне кажется, что-то в нем сломалось. Он даже на шестом курсе не был таким замкнутым, — продолжала Дафна. — Знаешь, до всего этого между вами было что-то … нежное. Ты видела в нем защиту, доверяла ему. Теперь, когда ты рассказала мне больше, мне с трудом верится, что ты за столь короткий срок потеряла это. Да, и зелье не ошибается… — Зелье? — быстро спросила Гермиона. — Что с зельем? Дафна округлила глаза. — Точно, ты же и это забыла! После зелья вы проснулись вместе, Гермиона. В этот момент внутри Гермионы все перевернулось.