Абонемент на Малфоя

Есть расхотелось. Теперь даже подташнивало. — Гениальная идея, — прорычал Малфой, подбегая к портрету. Тот воззрился на него с потрепанного холста с явной неприязнью. — А повежливее нельзя, молодой человек? Я, между прочим, уважаемый маг, алхимик, член гильдии! — проскрипел старичок. — Гениальная идея, дракон тебя задери! — проорал Малфой. Только пререканий с портретом сегодня не хватало. — Кошмар, какая ужасная пошла молодежь, ни капли уважения к старшему поколению, — проворчал портрет, но все же отодвинул злосчастную раму. Малфой, не удостоив его и взглядом, ворвался внутрь. — Блять, — проорал он, саданув кулаком по ближайшей стене. Книги посыпались из шкафа, который опасно накренился. Видимо, в удар Драко случайно вложил часть магических сил. Это немного привело его в чувство — могла выползти невыносимая соседка-пуффендуйка. Тогда точно не избежать проблем. Надо срочно убираться в спальню, пока она не высунула свой вездесущий нос из комнаты. Малфой взмахом палочки поставил книги на место и буквально взлетел в комнату, поставил заглушку и хорошенько проорался. Не помогло. В душ. Холодные струи немного глушили жуткую смесь, что бушевала внутри Драко. Конечно, он знал, что Грейнджер — не та маленькая скромница, что виделась Нотту. Он знал, что она вспыльчивая, вредная, опасная ведьма. И весьма мстительная — на своей шкуре он испытал это, когда она разорвала их сделку. И последствия этого разрыва его не радовали. А теперь выяснилось, что мы еще и совместимы. Ну, по крайней мере, я с ней. Блять, все стало еще сложнее. Стократ. Но все это перекрывал взгляд на нее — вздыхающую от возбуждения, томно прикрывающую глаза и приоткрывающую сладкие припухшие от поцелуев губы. Салазар, как она это делает? Увидев ее такой, он лишался сил. Она могла приказать ему спрыгнуть с Астрономической башни срывающимся хриплым от криков вожделения стонов и он бы прыгнул. Но все это теперь не принадлежало ему. И это приводило его в бешенство. Как можно одновременно чувствовать влечение и злость с ревностью?! Холодный душ стал обжигающе горячим. Драко выругался — у него опять случился магический выброс. Заклинание немного остудило воду, а вот мысли продолжали крутиться в голове. И они были невеселые, совсем невеселые. Да, он не собирался заводить с Грейнджер никаких «отношений», но сделка, которую она предложила, нравилась ему. Ему нравилось, что она будет принадлежать ему — без усилий, без ненужной чепухи в виде романтики. И сейчас его чертовски злило то, что он увидел. Драко думал, что после истории с зельем она будет… страдать? Расстраиваться? Обижаться? Скучать? «О, да, это то, чего ты хотел. А точнее то, что ты придумал себе, идиот. А может она в тот вечер вообще шла к Дэвису, а потом вспомнила об этом и поэтому они вместе?» — мысль была здравой, но радости Драко она не добавила. Возникло жгучее желание поссорить их с придурком-когтевранцем. — Грейнджер, он даже не смог довести тебя до пика, — вел с собой диалог Драко, выискивая в отношениях гриффиндорки и Дэвиса-младшего все больше недостатков. — Вы ж умрете со скуки вдвоем. Он с квиддичного поля не вылезает, а ты терпеть не можешь полеты. Да, наблюдательный Малфой теперь знал о Грейнджер гораздо больше, чем когда-то до войны. Он сообразил, что девчонка до дрожи в коленках боится летать, а метла ей не подчиняется. Как-то раз она пришла к своим дружкам — забрать их с тренировки. Придурок рыжий усадил ее на метлу и отпустил в воздух. Грейнджер завизжала на весь стадион, а метлу начало мотать из стороны в сторону. Малфой даже дернулся к девушке, чтобы стащить ее со злосчастного аппарата, но тут подлетел Поттер, поймал Грейнджер, опустил на землю и дал рыжему болвану подзатыльник, выговаривая, что людей с фобиями так не лечат. Тогда Малфой подумал: как же она летала на фестрале и на драконе… Но случай спросить ему вряд ли когда-то представится. Еще Малфой выяснил, то Грейнджер — жуткая сладкоежка, в ее сумке было просто какое-то невообразимое количество сахарных перьев, которые она грызла по вечерам в библиотеке. Но больше всего она обожала пушистые шарики-маршмеллоу. Малфой видел, как ей однажды за завтраком прислал их кто-то. Когда она открыла рождественскую посылку и увидела мягких разбегающихся белых малышей, то улыбалась так счастливо, что у Драко екнуло сердце. К нему она не обращалась с такой улыбкой. Никогда. И вряд ли когда-то будет. Разговоры о квиддиче наводили на Грейнджер дремоту: он тысячи раз наблюдал это на переменах, слушая, как переговаривались Уизли с Поттером, а рядом стояла Гермиона и отчаянно зевала, стараясь прикрыть рот ладонью. Видимо, на тренировки и матчи к друзьям она приходила только, чтобы их поддержать. Ну, к тебе бы она вряд ли прибежала. Интересно, а к Дэвису ходит? Почему это все так жутко волновало Драко, он просто не хотел думать. Он предпочитал отговариваться влечением к Грейнджер. Это просто химия. Страсть. Можно называть как угодно, но то, что он хотел Гриффиндорскую принцессу, было очевидно и неоспоримо. А вот глубже рыться Малфой просто отказывался. И то, почему он критиковал нового парня Гермионы — тоже. Просто Дэвис не нравится ему. Отвратительный тип, который ничего не смыслит в женском удовольствии. В эту ночь ему снились каштановые кудри с запахом цветочного шампуня, которые душили его, как дьявольские силки — чем больше он сопротивлялся — тем сильнее они затягивались. Они были везде — на шее, струились по рукам, спускались к животу, обхватывали поясницу, голени, ступни. Их становилось все больше, он хрипел: дышать этим запахом становилось просто мучительно, потому что от него кружилась голова и сильнее стучало сердце. Проснулся Малфой в холодном поту. Грейнджер продолжала занимать его мысли после той ночи. Малфой не понял, как пропустил начало ее новых отношений. Впрочем, ведь Нотт подходил к Гриффиндорской принцессе все это время (а весь старший курс Слизерина знал, что подходил и не раз, Забини — та еще сплетница). Правда, Тео не очень-то скрывал, что какие-то намерения к гриффиндорке у него все-таки были. Значит, думал, что у него есть шанс, и на что-то надеялся. Он был бы в курсе, что она с кем-то встречается. С другой стороны, даже если бы он был в курсе — они с Тео не разговаривали с того самого вечера. То, что Малфой влез в их разборки, Нотт воспринял как личное оскорбление и теперь отказывался даже сидеть с другом. Забини разрывался между ними, проводя время то с одним, то со вторым. Панси смотрела на размолвку друзей и неодобрительно качала головой. Астория робко пыталась намекнуть Тео на отношения, но тот от нее отмахнулся. Девушка страшно обиделась на него, хотела вызвать ревность с помощью Драко, но тот тоже мягко ее отшил — Малфой усвоил урок — Грейнджер Гринграсс-младшая не нравится, а, значит, рядом с ней его видеть не должны. Кстати, зачем ему это было надо, Слизеринский принц решил тоже не думать. Астория быстро от него отстала — в конце-концов, зелье не ошибается. И она совместима именно с Ноттом. Отношения Дафны с Тео стали гораздо прохладнее. Девушке приглянулась Гермиона, к тому же, ей очень не понравилось, как парень обошелся с ее сестрой. Так что она чаще проводила время с Драко или с Панси. Ну, и пыталась вспомнить, к кому она все-таки ходила. Пока результата не было, но она не отчаивалась. На завтраке Малфой украдкой наблюдал за Грейнджер и Дэвисом. Девушка сидела со своими дружками и вполголоса говорила с рыжей. Вероятно, это было что-то по учебе, потому что Гермиона достала из сумки свиток и начала, хмурясь, сверяться по нему. Дэвис гоготал с друзьями по команде: они уже закончили есть и всей гурьбой отправились в сторону коридора. Ни один из этой парочки не взглянул на другого. Никаких признаков того, что они встречаются. Впрочем, это ничего не доказывало — по ним тоже было незаметно. Но… Ведь мы и не встречались. А вдруг у них…сделка? О этой мысли у Малфоя прошёлся холодок по спине. Правило первое — анонимность. День наблюдения за Дэвисом и Грейнджер убеждал Драко в его правоте. Эти двое на людях делали вид, что они не больше, чем однокурсники с разных факультетов. Они даже не поздоровались ни разу в коридорах. К концу дня у Драко абсолютно испортилось настроение, но ему нужно было знать! Тогда парень решил караулить их у того самого подоконника. Правда, Дафна с Панси и Блейзом заболтали его после занятий, он насилу выгнал их из гостиной, прикрываясь дежурством. Забини, будучи старостой, конечно, знал расписание, поэтому он только внимательно взглянул на друга, но сдавать его девчонкам не стал. Видимо, подумал, что у Драко очередное свидание. Придется что-то сочинить для него потом. И вновь Драко пробирался по темным коридорам Хогвартса. Второй, третий, четвертый этаж… Так, налево, теперь направо… Сердце колотилось как бешеное. Он и сам не знал, что хотел увидеть — подтверждение своим умозаключениям или опровержение. Конечно, если Грейнджер и Дэвиса там не будет, то они могут быть в любом другом укромном уголке Хогвартса. Но, вдруг это было просто… Амортенция? Заклинание? Зелье? Ошибка? Да, какая-то дурацкая ошибка. Или вообще кто-то, похожий на Грейнджер. Малфой понимал, насколько жалко звучали эти оправдания даже у него в голове. Все его существо напряглось, когда он вновь услышал стоны. Накинув заклинание, он упрямо отправился к подоконнику. Малфой, ты мазохист? Но нужно было убедиться. А вдруг это все-таки не она? Все надежды разбились вдребезги, когда он услышал ее имя, произнесенное в порыве страсти мужским сиплым голосом. — Гермиона, да, — стонал голос, пока девушка насаживалась на парня, обнимая его коленями. В этот раз она висела над полом. Ее длинная мантия закрывала все самое пикантное — видно было только изящные ножки. Она снова запрокидывала голову, прикрывая глаза, ее роскошные кудри пружинили от толчков. Малфой снова смотрел на нее и не мог оторвать глаз. Но затем она простонала: — Джек, поцелуй меня, — и потянулась за чужими губами. Джек?! Малфой стал подходить ближе, но неловко ступил, и ударившись о статую рыцаря, негромко выругался. Шум привлек внимание милующихся учеников. Гермиона удивительно ловко отскочила от своего партнера и, быстро запахнув мантию, врубила Люмос в поисках неожиданного свидетеля. У подоконника с расстегнутыми штанами стоял Джек Лейк — ловец Пуффендуя. Она что, решила собрать себе квиддичную команду, что ли? — Котенок, пойдем-ка отсюда, я тебе кое-что покажу, — промурлыкала Гермиона, протягивая ему раскрытую ладонь. — Но-о-о… — возразил было Джек, тогда девушка подошла к нему, обняла и что-то прошептала на ухо. — М-м-м, да, конечно, конфетка. Пуффендуец быстро застегнул молнию и заправил рубашку в брюки. Гермиона взяла его за руку, и куда-то потащила. Малфой отправился было за ними, но, когда парочка подошла к развилке, девушка обернулась и бросила в его сторону несколько заклинаний. Они были невербальными, так что Драко не знал, что именно она планировала сделать. Если бы не его природная ловкость, то заклинания точно бы в него попали. Парочка быстро растворилась в темноте. Выждавший несколько минут Малфой безуспешно пытался их найти, но не вышло. Следующие две недели Драко Малфой играл в шпиона. Он выискивал Грейнджер в коридорах ночного Хогвартса. И чувствовал себя мазохистом. А еще он начал понимать Забини, который возмущался, обнаруживая его на патрулях. Грейнджер, видимо, сошла с ума, потому что за эти две недели он еще трижды ловил ее. И каждый раз с новым парнем. Все они были как на подбор — сильные, красивые, для большинства девиц недоступные. Чертова нимфоманка. Самое интересное было не это. Во-первых, Грейнджер теперь ставила заглушку — но это не помогало ей укрыться от Малфоя, который безошибочно угадывал места в замке, где она и очередной некто могли бы уединиться. Во-вторых, у нее было какое-то чутье на его приближения. По-другому это назвать было нельзя, потому что, стоило ему приблизиться, как она прекращала миловаться и утаскивала свою пассию прочь от его глаз. И напоследок всегда невербально бросала пару заклинаний. К чести Малфоя, ей так и не удалось ни разу в него попасть. И, в-третьих, и это поражало Драко больше всего: никаких слухов о Грейнджер по Хогвартсу не ходило. Более того, все, с кем он видел эту паршивку, потом делали вид, что не выстанывали ее имя в тишине ночного замка (ну, он так это себе представлял, заглушка не давала услышать). Ни разу! Никто из этих увальней не позволил себе ни одного лишнего взгляда на Грейнджер. Это удивляло. И очень. Если он был на их месте… Впрочем, он и был когда-то на их месте. И вот к чему его это привело. Может она берет с них Непреложный обет, требуя анонимности? Драко чувствовал себя разбитым и злым. Он не понимал секрета Грейнджер и ее поведение его жутко бесило. Зачем она это делала? Почему их так много? Но, несмотря на свои не самые приятные ощущения, он продолжал следить за Грейнджер. И в один из вечеров это, наконец, дало свой эффект. Правда, вышло все случайно. Драко опаздывал на дежурство. На этот раз на настоящее дежурство. За ним традиционно были Подземелья и нижние коридоры, но он задержался с эссе по ЗОТИ и теперь, наколдовав Темпус, понял, что уже почти конец дежурства, а он ещё даже не вышел. Выругавшись, Драко сгреб все письменные принадлежности и свитки в сумку и помчался на третий этаж — обычно там он заканчивал патрулировать и частенько встречал проверяющую его работу Макгонагал. Уже заворачивая за угол, он увидел две спины и услышал диалог, идущих в противоположную от него сторону людей. — Гермиона, может тебя все-таки проводить до гостиной? Я же староста, со мной тебя не оштрафуют, — Эрни Макмиллан обращался к идущей рядом с ним девушке. — Эрни, ну что ты. Я прекрасно знаю, как добраться до собственной гостиной незамеченной, — отмахнулась та. — Но в коридорах может быть опасно ночью! — не унимался пуффендуец. — Эрни, — усмехнулась Грейнджер. — Ты как никто знаешь, что я могу за себя постоять. — Ну, ладно, — расстроился пуффендуец. — Тогда я пошел? — Иди-иди, я следом. Нам все равно не по пути. Малфой тихо шел за ними и наблюдал. Грейнджер немного притормозила, а затем вытащила палочку и наставила на удаляющуюся спину пуффендуйца. Прозвучал «Обливиэйт». Малфой остановился, дезиллюминационного на нем не было и эта сумасшедшая ведьма вот-вот могла его заметить. Он заозирался по сторонам, приметив небольшую нишу, юркнул туда и прижался к стене, задержав дыхание. Вот как она это проворачивает! Теперь Драко стало по-настоящему страшно, ведь он, наконец, понял, каким заклинанием невербально кидалась в него Грейнджер все это время. Салазар! Прошло, наверное, целых полчаса, прежде чем он осмелился выглянуть из ниши. На его взъерошенную голову, вылезающую из укрытия, с удивлением взирала Макгонагалл. — Мистер Малфой, что вы там делаете? Парень выбрался из ниши и, отряхиваясь, заверил старуху, что всего лишь проверял, нет ли там кого-то, а напугали его якобы ее шаги. Макгонагалл, к счастью, поверила и отпустила его спать. Он шел к Башне старост и думал о том, что узнал сегодня. Теперь все встало на свои места. Оказывается, никто из парней и не подозревал, что спал с Гермионой Грейнджер. Никто, кроме него. Стоит ли мне бояться за себя и свою память?