Абонемент на Малфоя

Гермиона Грейнджер, как низко ты пала. Теперь каждое утро у Гермионы начиналось с приступа самобичевания. Она корила себя за то, что согласилась встречаться с Ноттом и так и не нашла в себе сил с ним порвать. До сих пор! Сначала она ждала, что ей не дадут покоя Рон и Гарри. Надеяться было на что: когда она, краснея и запинаясь, объявила друзьям, что она и Тео официально стали парой, Уизли покраснел, сжал кулаки и начал орать так, что стекла в окнах гостиной Гриффиндора грозились просто разлететься на куски. Гарри сидел и молчал, но все равно качал головой. На крики брата примчалась Джинни. — О, Гермиона, это же чудесно! Поздравляю! — она сжала подругу в объятьях. — Сегодня же вечером собираемся на девичник, где ты все-все расскажешь мне в мельчайших подробностях! — Джинни, она не будет с ним встречаться! Я ей запрещаю! — крикнул Рональд, недовольный тем, что его тираду прервали таким наглым образом. Джинни круто развернулась в сторону брата и уперла руки в боки. — Рональд Биллиус Уизли. Ты не смеешь указывать Гермионе, с кем ей встречаться. Если хочешь проявить характер, то пойди и заговори, наконец, с Лизой Гольштейн. А то там как до дела доходит, от тебя только кваканье слышно, а тут надо же — распушился — «запрещаю». Держи свое мнение при себе, а Гермиона сама разберется, — с каждым словом Джинни все ближе подходила к брату и в конце начала тыкать его указательным пальцем в живот. Рон даже как-то сжался, Гермионе стало немного жаль его. Гарри все еще молчал, но после прихода Джинни уже не смел показывать своего недовольства. Не то чтобы он боялся свою рыжеволосую невесту, но смысла спорить с тем, кто обладает взрывоопасным характером Беллатрисы Лестрейндж и упертостью магловского танка, Мальчик-который-выжил-и-хотел-таким-и-оставаться, не видел. Однако в его взгляде читалось, что оставлять ситуацию так просто он не намерен. Рон пробурчал себе под нос какие-то слова несогласия, но орать перестал. Короче, парни остались при своем мнении, но Гермионе в открытую его говорить больше не смели. Это давало надежду, что они что-то придумают и ее просто принудят отказаться от этих отношений. Все эти надежды рухнули через три дня, когда у портрета Полной Дамы утром Тео встретил ее с рассеченной губой, но улыбающийся от уха до уха. Перед Гермионой выскочили ее мальчишки, которые хлопнули Нотта по спине, как какого-нибудь Дина Томаса, и умчали на завтрак как ни в чем не бывало. Под глазом у Гарри красовался синяк, Рон немного прихрамывал. — Что произошло, Тео? — Гермиона огладила его царапину, он нежно поцеловал ей пальцы. — О, ничего такого, принцесса. Мне все-таки пришлось сразиться за тебя с двумя драконами. — Ты подрался с Роном и Гарри?! — возмутилась Гермиона. Тео успокаивающе провел по ее плечу. — Не беспокойся, принцесса. Мы просто немного поговорили, и они не против нас с тобой. Я знаю, что ты очень об этом переживала, — Тео счастливо улыбался. — Хук справа у Поттера что надо. Уважаю. У Гермионы не было слов. Это была трясина, ее затягивало туда с ужасной скоростью. А ведь она так не хотела то, что начиналось на букву «о». Отношения. Однако Тео сдержал свое обещание и был с ней до мерзости терпеливым. Они много времени проводили вместе. В первый же день Гермиона поставила жесткие условия — никаких публичных «обжиманий», никаких регулярных походов в романтические места, а еще — много, очень много учебы. На удивление, Тео согласился. Они установили границы: вместе идут на завтраки, обеды и ужины, иногда гуляют у Черного озера, а в остальном готовятся к ЖАБА. Такие «отношения» даже не сильно мешали её графику. Они занимались в библиотеке. Интересный факт — когда она была рядом с Тео, никто не пытался ей мешать и просить ее помощи. У нее как-то мелькнула мысль показать ему заброшенный класс, но Гермиона тут же отмела ее. Отчего-то было неприятно делить это место с кем-то еще. Тео был смешным, предупредительным, а еще здорово помогал ей в учебе. Они вместе успевали гораздо больше: гоняли друг друга по темам, писали доклады с дополнительной литературой, успевали делать наброски ответов к экзаменационным билетам. Нотту легко удавались точные науки вроде Трансфигурации и Заклинаний, а еще он был хорош в Нумерологии. Так что они с Гермионой успевали так много, что девушка уже через неделю почувствовала, что, наконец, стала высыпаться. Эта сделка была гораздо продуктивнее предыдущей. Но ее все равно грызло, что она не рассказала Тео о том, что у нее было с Малфоем. О том, что она думала о блондине чаще положенного девушке «в отношениях». О том, как её задевали сплетни, что Слизеринский принц устроил настоящий секс-марафон в Хогвартсе. Как и собирался. А еще она корила себя за то, что мастерски избегала близости с Тео все это время. Дальше поцелуев и каких-то ласк дело у них не заходило. Тео не давил, а Гермиона ускользала от него, притворяясь «не готовой». Ну ты и сволочь, Гермиона. Джинни смотрела на нее с недоумением. Она видела, что в отношениях с Ноттом не все в порядке, но не понимала, откуда дует ветер. Разговоры по душам превратились для Грейнджер в настоящую пытку. Гарри и Рон принимали Тео теперь если не за своего парня, то уже не кривились в его сторону. Спустя неделю они с Тео перестали быть какой-то неприятной сенсацией на Гриффиндоре, так что шепотки за спиной Гермионы поутихли. А на слизеринцев Грейнджер вообще старалась не смотреть. Впрочем, Забини все еще был с ней улыбчивым и понимающим. Это единственный змееныш, который в принципе обитал в поле зрения Гермионы, когда они с Тео были вместе. Было впечатление, что Нотт ее оберегал, потому что никто из слизеринцев ничего не говорил: оскорблений в спину не было, проклятия с палочек не соскальзывали, кучи анонимок с угрозами отвалить от Тео она не получала. Малфой же на нее не смотрел. Вообще. Она как будто стала для него пустым местом. Впрочем, с Тео он тоже поначалу не разговаривал, а затем, кажется, у парней все наладилось, но Гермионе не стало от этого легче. — Принцесса, у нас будет вечеринка перед рождественскими каникулами, пойдешь со мной? — сказал Тео как бы между делом, пока они делали расчеты для контрпроклятия в царстве мадам Пинс. Они сидели здесь уже два часа, глаза Гермионы слипались, но она твердо решила закончить расчеты именно сегодня. — А? — она сделала вид, что не услышала предложения. Было заметно, что разговор возник не на пустом месте: Тео нервно покусывал губу, речь он, видимо, репетировал заранее. — Мы перед Рождеством часто устраиваем вечеринки в гостиной Слизерина. Я бы очень хотел, чтобы ты тоже пришла, — повторил он, несмело глядя на нее. — Тео, мне кажется, это не очень хорошая идея. Там ведь будут одни слизеринцы, — покачала головой Гермиона. — Ну, во-первых, принцесса, я тоже слизеринец. А, во-вторых, там будут и другие факультеты — у Таббита, например, девушка с Когтеврана, а Миллисента встречается с каким-то странного вида пуффендуйцем. Так что ты не будешь там… — он запнулся, пытаясь подобрать слова. — Белой вороной. Но я буду. Потому что я Гермиона Грейнджер. И я из Гриффиндора. Кто счастлив будет увидеть меня там? Ты помнишь, что говорила обо мне Панси? — начала Гермиона, заранее зная, что этот раунд она уже проиграла. Она сама не верила в то, что говорила. И дела до слизеринок ей не было никакого. — Ну, ты передергиваешь. Ты же уже была на нашей вечеринке. И все прошло неплохо. Просто в этот раз туда не сможет пойти никто, кроме близких для слизеринцев людей, — отметил Нотт. — А Малфой там тоже будет? — выпалила Гермиона. Дракл задери, Гермиона. Ты только что спалилась! На лице девушки мелькнул испуг, но, вероятно, Тео истолковал это по-своему. Ей было непонятно, что творилось у того в голове, но на лице парня заиграли желваки и он ответил, что «разберется» с Малфоем сам, и чтобы она «не боялась» его. Что это значило, непонятно. Но она, на всякий случай, кивнула.

***

— Гермиона, ну почему-у-у я не могу пойти с тобой, — Джинни ныла уже второй час, пока Грейнджер крутилась у зеркала, примеряя уже сотое трансфирурированное «дорогой подругой» платье. — Джин, серьезно, оно того не стоит. Я бы сама ни за что не пошла, но Тео просил… — О да-а-а, твой принц слезно умолял тебя сходить и ты, конечно, вся такая гордая королева, ему не отказала. Я вот одного не понимаю, Гермиона. Ты умалишенная? У тебя все это время вид, будто ты с Ноттом только, потому что он болен какой-то неизлечимой болезнью. Ты бы видела, с какой жалостью ты иногда на него смотришь. Я надеюсь, он этого не заметил. Хотя куда уж там, у него по глазам видно, что парень по уши в тебя влюблен. А ты чего? — Джинни, у нас все в порядке, ты перегибаешь палку, — попыталась возразить Гермиона. Но Уизли уже села на своего любимого конька «с Грейнджер что-то не так», и теперь ее трудно было сбить с мысли. — Нет, я решительно не понимаю. Ты не выглядишь счастливой. Почему? Он красивый, галантный, добрый, даже Гарри с Роном смирились с мыслью, что вы — пара. А ты… ну, я не знаю. Но если он тебя не устраивает, почему ты его не бросишь? Ты же Гермиона Грейнджер, черт возьми. Раньше для тебя это не было проблемой. Или ты, ох, Мерлин, ты что, беременна от него?! — Джинни округлила глаза и начала сканировать Гермиону на предмет «животика». Гермиона закатила глаза. — Джин, ну что за глупости ты несешь, я не беременна. — Тогда в чем дело?! — Все в порядке, говорю тебе. Я вполне довольна, все, вопрос закрыт. — Гермиона покрутилась перед зеркалом в красном обтягивающем платье. — Нет, это слишком вызывающе. — Мерлин, тебе не угодишь, давай тогда сделаем темно-зеленое. Слизеринцам понравится, — Джинни взмахнула палочкой и в зеркале перед Гермионой предстало почти такое же платье, как то, что она сожгла, казалось, целую вечность назад. Девушка отмахнулась от воспоминаний и, выхватив палочку у подруги, наколдовала себе платье цвета темного серебра. Оно было с длинными рукавами и длиной в пол, декольте у платья не было. Джинни грозно посмотрела на подругу и девушка, вздохнув, сделала себе разрез на правой ноге. Тогда рыжая сменила гнев на милость и даже позволила Гермионе самостоятельно наколдовать себе прическу. — Ну, что, кажется, я готова, — в зеркале на Гермиону смотрела настоящая леди. Острые носы аккуратных каблучков были из черного бархата, высокая прическа и длинные серьги с яшмой. Ей будет чем похвастаться перед заносчивыми слизеринками сегодня вечером! Может быть и ОН он наконец на меня посмотрит. Тео ждал ее у портрета Полной Дамы. На миг у него перехватило дыхание — сегодня девушка была действительно прекрасна. — Ты невероятная, моя принцесса, — он поцеловал ей протянутую кисть. — Но теперь мне придется охранять тебя, чтобы никто не отравил от зависти. Эй-эй, я шучу, — засмеялся он, увидев застывшее лицо Гермионы. Девушка расслабилась и стукнула его по плечу. — Ой-ой, не гневитесь, ваше высочество. Когда они зашли в гостиную, Гермиона поняла, что не ошиблась с выбором наряда — она будто попала на светский раут. Все девушки были в длинных или коктейльных платьях, молодые люди — в костюмах или хотя бы классических рубашках и брюках. Было непонятно, началась ли вечеринка, играла музыка, но никто не танцевал, общей компании не было — все разбились по небольшим группам и тихо переговаривались. Гермиона безошибочно нашла платиновую макушку. Он стоял с Забини и сестрами Гринграсс. Тео направился через всю гостиную к их группе. Ну, конечно, куда же еще. Гермиона чувствовала, что ее потряхивает от волнения. Давай, посмотри на меня. Посмотри на меня. Но Малфой не слышал ее призыва. Он стоял к ней спиной. Благо, в этот раз никого не обнимал. — Друзья, теперь официально, моя девушка — Гермиона Грейнджер. Прошу любить и жаловать, — торжественно произнес Тео, притягивая Гермиону в тесный кружок своих приятелей. Дафна Гринграсс вполне тепло улыбнулась ей, Астория сдержанно кивнула, выдавив что-то вроде «добро пожаловать». Забини галантно поцеловал ей руку и заверил, что «наконец-то» Тео представил ее «по всем правилам» (что бы это ни означало). Но Гермиона ждала только одной реакции. Малфой же молчал. Гермиона повернулась и посмотрела на него. Впрочем, не она одна: теперь вся их маленькая компания ждала, что скажет Драко, поскольку пауза неприлично затянулась. Прошла, наверное, целая вечность, прежде чем Малфой приподнял уголки губ и произнес: — Мы все рады, Грейнджер. В глаза девушке он не смотрел. Но, видимо, и этого остальным было более чем достаточно. Тео утащил ее к другим группкам. Она пожимала кому-то руки, тщетно пыталась запомнить имена. Где-то через час этого «веселья» она знатно утомилась и намекнула Тео, что такая вечеринка — не по ней. Нотт понимающе кивнул, куда-то умчался, а вернулся уже в свитере и черных джинсах. Затем он забрался на стол с ногами, прокричал «А теперь долой скукотищу!» и взмахнул палочкой. Столики исчезли, появились подушки, кресла, диван, пушистый ковер и ящики с эльфийским элем. Девчонки совершенно не аристократично завизжали и побежали по спальням разоблачаться, ушли и парни. Не осталось на местах даже представителей других факультетов. Гермиона была растеряна, она осталась наедине с Ноттом в вечернем платье. Что происходит? Тео улыбнулся ей. — Прости, я не мог предупредить тебя. У нас есть такая традиция, когда у кого-то появляется пара, делается что-то вроде посвящения. Мы все разыгрываем светский раут, на котором ты должен свою пару всем представить. И только «новенький» в состоянии все это прекратить. Я удивлен, что ты выдержала целый час! Парень Милли взвыл через 15 минут. — И что теперь будет… — Гермиона все еще смутно понимала, что происходит. — Верно, будет настоящая вечеринка. Не переживай, пойдем, девчата пустят тебя переодеться. Трансфигурируй чего-нибудь удобное. Будем танцевать, играть в магические настолки и всякие конкурсы. Тео привел ее к спальням девочек и впихнул туда, закрыв за ней дверь. «Все, я попала», — думала Гермиона, рассматривая натягивающую шорты Панси. Но та внезапно немного криво, но улыбнулась Гермионе. — Давай, шевелись, Грейнджер. Юбку делать не советую. Палочку в зубы и вперед, — бросила она и как ни в чем не бывало продолжила облачаться в удобный костюм. Никто из присутствующих в комнате девушек не бросал на нее враждебных взглядов. Будто этот час «светского раута» сделал из нее минимум полукровку. Впрочем, Гермиона не была дурой. Эти барышни терпели ее, потому что так было «принято». Ладно, большего мне и не нужно. Гермиона упрямо не хотела мнимого удобства. Потому наколдовала себе юбку, мантию и блузку темно-зеленого цвета. — О, смотрите, Тео на нее плохо влияет, — хихикнула Милисента, к счастью, вполне беззлобно. По комнате разнесся девичий смех. Шутку оценили все. А может не Тео? В этот вечер они много веселились, играли в самые невероятные магические игры. Гермионе терпеливо объясняли все правила, к середине вечера она окончательно расслабилась. Тео постоянно был рядом: подливал эля, держал ее за руку или за талию, отвлекал от нее внимание, когда она делала что-то не так, переводил неудобные разговоры. В общем, делал все, чтобы ей было комфортно. Забини тоже старательно ей улыбался, Панси ее просто терпела, а вот Дафна вполне прониклась к кудрявой гриффиндорке, они даже успели обсудить какую-то книгу по древним рунам. Затем Астория сказала, что «две зануды портят весь вечер» и включила на полную какую-то очень веселую мелодию. Дафна потащила Гермиону танцевать, они лихо отплясывали, пока не заболели ноги. Потом скинули обувь и еще немного потанцевали. В какой-то момент Гермиона решила рассказать всем о магловской профессии бармена. Пуффендуец Миллисенты оказался полукровкой, а еще очень запасливым барсуком. Через полчаса разговоров о коктейлях он притащил кучу магловского алкоголя. Они мешали напитки и пробовали. Давали им смешные названия и снова пробовали. Играли в пошловатые игры и снова пробовали. Ей показалось… Хм, впрочем, неважно, что показалось Гермионе в середине вечера. Она перестала следить за Малфоем еще в самом начале, поскольку поняла, что он, не смотря на все ее усилия, все еще старательно делает вид, что ее не существует. Кажется, кто-то погладил ее по бедру, пока они бесились в танце с Дафной. Она даже обернулась, но никого рядом не увидела. Наверное, Тео. Затем на каком-то командном конкурсе ей показалось, что она слышала сбившееся мужское дыхание где-то в районе своей макушки. И что совершенно необъяснимо, но чей-то взгляд периодически обжигал ей лопатки. «Ерунда», — отмахнулась от ощущений Гермиона. Ей давно не было так хорошо. В какой-то момент она потеряла контроль над свои телом. Ну, она, конечно, так не думала. Ей казалось, что она все прекрасно контролирует. Как и все в гостиной. Коктейли даже из самых крепких ребят сделали желейных мишек. Просто дальше Гермиона помнила… м-м-м… помнила… Солнце светило прямо в глаз, было неприятно и Гермиона отчаянно пыталась спрятаться от этого раздражающего луча, чтобы ещё хоть немного поспать. Она поплотнее укуталась в одеяло, но ткань потянуло обратно. Сначала она держалась за нее руками, а потом просто отпустила. Фиг с ней, так посплю. Сон как рукой сняло, когда услышала до чертиков знакомый голос. Голос, которого никак не могло быть в ее постели. — Грейнджер?!