Шторм

Дилюк спустился на стук в дверь посреди ночи — хотя, какой стук, в дверь, кажется, били ногой, так что крепкое старое дерево жалобно скрипело. Варвары. Могло показаться странным, что хозяин сам идёт открывать полуночным гостям, однако все работники винокурни знали, что господин Дилюк ночами не спит, а вот ранним утром лучше всё тихо сделать самим. И это также никто странным не считал, зная, что молодой хозяин часто сам подменяет работников в неблизком Мондштадте, чтобы те могли подольше побыть вечерами с семьями.  — Ну кто там ещё? — грубо прокричал Дилюк, распахнув дверь сразу после очередного удара. Это тоже не было странным, о его характере не знал только слепой или глухой. Да и то бывало...  Он уже хотел было отругать гостей — в форме Ордо Фавониус, конечно, кто ещё мог быть таким бесцеремонным — за свою дверь, чтобы мало не показалось, но тут взгляд упал на мужчину, которого поддерживали по бокам, и Дилюк вмиг проглотил все грубости. — Блять. Рыцари, что пришли на порог винокурни были изрядно потрёпаны. Дорога неблизкая и в пути их застала гроза, которая не собиралась останавливаться. Лишь росла, ширилась и становилась мощней. Лило как из ведра или даже из бочки, а молнии то и дело полосовали и делили небо, вспыхивали и разражались диким гоготом. Шум эхом прокатывался туда-сюда по округе. Солдаты Ордена, побитые, грязные и мокрые, словно подзаборные псины, и их капитан. Кэйя висел на плече у одного из мужчин, еле ноги волочил. Штанина изодрана и измарана, а с белой шерсти накидки даже ливень не смог смыть кровь.  На волосах висели сосульки, и это, учитывая температуру на улице, значило, что Кэйя уже и не в состоянии контролировать собственные силы. Печальная картина. — Бра-тиш-ка, — язык ворочался с трудом, — тук-тук, как дела? Солдаты аж взгляд на него перевели. Капитан шутил (тупо шутил) даже в таком состоянии. — Господин Рагнвиндр, — обратился один, — простите за такой визит, нам нужна помощь. — Проходите, — Дилюк, хоть и избегал общения с братом — хотя братьями в своей голове их давно уже не называл — садистом всё же не был. Это не говоря уже о том, сколько проблем было бы, не пусти он раненого капитана Ордо Фавониус на порог. Дверь за гостями он запер сам, и прихожая разом погрузилась в тишину. Сработан дом был на совесть, ещё при деде.  — Отойдите, я сам, — бросил он грубовато сопровождающим и, отстранив одного, поднырнул под руку Кэйи. Тот был немного выше, так что Дилюк смог удобно принять на себя его немалый вес. Не то чтобы Дилюк не доверял рыцарям, но если быть с собой кристально честным... Ни на грош не доверял. Ни этим мальчишкам, ни Кэйе. Хотя брату, может быть, чуть меньше, несмотря на то, что оба они не смогли защитить отца, когда была нужда.  — Располагайтесь. И пускай заходят, кто там, с вами, — небрежно махнул он головой в сторону просторных комнат первого этажа, а сам чуть крепче перехватил Кэйю и медленно, очень осторожно двинулся в сторону второго. Как назло, внизу негде было даже уложить раненого. Будить прислугу посреди ночи он не хотел и из обычного сочувствия, и из желания немного сохранить этот визит в секрете. Он не потерпит, чтобы кто-то из его людей заботился о Кэйе. Поэтому застелить постель в свободной комнате было некому, и мужчина принял непростое решение уложить полуночного гостя в собственной спальне. — У-у-у, запачкаю же все, — не то чтобы Кэйе было не плевать, просто, ну это же Дилюк. — Ты позволишь парням топтаться по твоим сумерским коврам, а мне лечь в чистую расстеленную постель? — хохотнул мужчина и, да, лёг. — С меня в три ручья течёт, вода с кровью вперемешку. Определённо мужчина не радовался своему плачевному состоянию. Ему серьёзно ранило бедро, и все левая сторона сильно болела, возможно, сломана ключица и пара рёбер. Однако всё это гостеприимство казалось странным? Или он просто отвык от рыжего засранца? Позабыл, каким тот бывает.  — Эх, братец, — глаза закрывались сами собой. — Рот закрой, — нарочно грубо прорычал Дилюк, раскладывая его на постели. С тела уходил холодок, вызванный контактом с элементальным льдом, и собственную рубашку (дорогую! белую!) уже только выбросить. Однако Дилюк не был бы Дилюком, оставь людей без помощи. Даже приятно в чём-то подобрать жалких рыцарей Фавония. Мужчина застыл над кроватью, оглядывая фигуру брата. Дурацкие узкие штаны оказались распороты, а кровь из раны уже присохла. Только срезать. — Рассказывай, где болит, — уже взяв острый нож с одной из полок и опустившись на колени, бросил Дилюк. Он ни разу не был врачом, однако долгий опыт сражений научил кое-чему, да и в Ордо Фавониус курсы медицины были обязательны.  Руки уже расстегнули тяжёлый пояс, глаза на мгновение задержались на потускневшем каком-то Глазе бога и быстро вернулись к одежде. — Это чтобы добить одним точным ударом? — хохотнул, завидев нож. — Надо вернуться в Мондштадт, обратиться к сестричкам. Мы зашли только ливень переждать и прогреться, не утруждайся. У них не было выбора, дороги размыло и местами даже затопило, что там с виноградниками поместья, он и представлять боялся. Непогода разразилась нешуточная. В комнате было тепло и чуть мрачно. В комнате Дилюка. Мужчина не сразу понял, что хозяин приволок его к себе.  — Может, позовёшь слуг? Я знаю, что ты добрый господин, но всё-таки я бы хотел, чтобы голым меня созерцали милые девушки-служанки. Дилюку невероятно, до дрожи в руках захотелось его ударить, но он сдержался. Кэйа ранен, это было сейчас важнее. — Уйдёшь, когда я перевяжу твою рану, — совершенно без эмоций сообщил он капитану, — а люди твои могут идти хоть сейчас, если хотят, я никого не держу. Он весьма сомневался в способности Кэйи уйти куда-то в ближайшие дни. По всем признакам, гроза только начиналась, и рыцари застали ещё не самую страшную её часть. Да и самому ему проще потерпеть надоедливого брата в доме, чем тащить его на себе через пол-Мондштадта. А одного Дилюк его не отпустит, не в таком состоянии. Конечно, проговаривать свои размышления вслух он не стал.  — Подержи, — он положил руку Кэйи на край его штанов, заставив ухватиться так, чтобы ткань натянулась, а своей свободной рукой обхватил его ногу пониже колена. Не хватало ещё, чтобы Кэйа дёргался от боли, пока Дилюк будет резать ткань около раны. — Эй, погоди, не отрезай мне ногу, она ещё нужна! — воскликнул и засмеялся, а затем, подавившись собственным смехом, закашлялся. Из носа закапала кровь и полилась по губам, он чувствовал её вкус. — Ой, как нехорошо, — добавил уже тише. Дилюк вскинул глаза на его лицо, но предпринимать что-то было поздно — нож уже с треском распорол ткань, и мужчина со всем вниманием следил за тем, чтобы кончиком не поранить кожу. Только сердце заколотилось в груди тревожно.  Кэйа и правда дёргался всем телом, но Дилюк умел держать крепко, и скоро штанина разошлась до конца, обнажив худощавую ногу.  — Что болит? — строго спросил мужчина, тут же вернувшись к изголовью и приподняв голову Кэйи, чтобы кровь не пошла в горло. Текло всего лишь из носа, теперь он смог это разглядеть. Не о чем волноваться, но для вопроса было самое время. — Всё, надеюсь, это очень тебя порадует. Я знаю, что ты любишь, когда мне больно, — говорил он уже с трудом, а яркие голубые глаза, словно чистое мондштадтское небо, болезненно потемнели. — Позови кого-нибудь из моих, пожалуйста. Комната уже заметно шла кругом и меркла, даже вспышки и грохот за окном не притягивали гаснущее внимание. Сознание на грани коллапса. Да уж, стоило позвать, хотя бы чтобы получить чуть больше информации. Дилюк осторожно подложил под его голову ещё одну подушку, задержался на секунду — рука будто случайно коснулась ледяных пальцев, погладила — и вышел, прикрыв дверь. Внизу он сразу нашёл взглядом одного из рыцарей — того, что говорил с ним на пороге — и, когда тот явно посмотрел на него в ответ, кивком пригласил за собой. Пускать чужих в свою спальню претило всему существу Дилюка, но, с другой стороны, в его кровати уже лежит Кэйа. Хуже не будет. — Альберт, — обратился Кэйа слабо, — у тебя единственного Глаз Бога.  Нужно проверить телепорт и переправить ребят в город, мне нужно полчасика отлежаться, и я буду готов. Попроси у господина Дилюка воды и бутербродов, он не откажет, перекусите и приступайте к работе. Эта гроза не к добру. Он не хотел всего этого. Напрягать брата, которого и так сдёрнули с постели посреди ночи, вновь отправлять рыцарей в дождь и холод, но выбора было мало. Он чуял энергию в этом шторме, элементальные частицы в воздухе и дожде, если это так, гроза может затянуться, и то, что происходит на улице сейчас — покажется цветочками, если они не поторопятся. Держать всех в винокурне не вариант, дом большой, но места на всех не хватит, да и припасов тоже. Поставки однозначно задержатся, дорог то уже нет, они уплыли. — Стоять, — бесцеремонно вмешался Дилюк, — можете не слушать капитана, он не здоров. Ближайший телепорт не работает из-за грозы, мы недавно проверяли. Возможности восстановить его нет. Он грозно глянул на собирающегося что-то возразить Кэйю, но тот, как ни странно, затих. — А ему вообще нельзя двигаться. Ни через полчасика, ни через часик. Если вы решите выйти, я обеспечу вас всем необходимым. Кэйя только что кровью плевался, ни в какую грозу Дилюк его не отпустит. А среди рядовых рыцарей, кажется, ни у кого тяжёлых ран не было. — В таком случае стоит поторопиться, я должен идти, Дилюк, — капитан крякнул, стараясь сесть, и из носа тут же вновь полилась кровь. — Черт тебя дери. Гроза усилится, нужно успеть добраться до города. — Никакого города, — непреклонно заявил Дилюк, вздохнув про себя, но в лице не изменившись. — Господин Альберт, обсудите всё со своими людьми и поднимайтесь обратно, я буду ждать вашего решения. В голосе проскользнули железные нотки. Дилюк ещё помнил, как отец разговаривал с подчинёнными, и сейчас поймал себя на том, что, пусть и бессознательно, но скопировал его манеру. Хотя, казалось бы, порвал с Ордо Фавониус давно и навсегда. Мужчина лишь кивнул и затопал вниз. Его тяжёлые шаги ещё долго были слышны.  Дилюк был прав и не прав одновременно. Однако, на то Кэйя и капитан, чтобы принимать решения. — Ты же не можешь меня к кровати привязать. Я должен идти со своими людьми, если приказываю им пробираться через шторм.  Он сидел, а кровь все капала на пол. Кап-кап. Натекла уже целая лужица. В глазах темнело и плыли круги, мерцали вспышки не хуже, чем за окном, однако, он старался не выдать своего состояния. Он всегда скрывал подлинные чувства за глуповатым местами юмором. — Ну давай, пройдись, — Дилюк наконец смог проявить все чувства, что собрались внутри, и обернулся к брату с совершенно искажённым лицом. — А я посмотрю, сколько шагов и как быстро из тебя вытечет вся кровь. Он, вопреки собственным словам, отвернулся и протопал к полкам. Невысоко, в отдельном ящике, стояла большая шкатулка с бинтами и чистым, очень крепким вином, чтобы обрабатывать края раны. Целитель с Глазом бога, конечно, справился бы лучше, но где его брать сейчас, этого целителя. Там же стопочкой лежали исцеляющие талисманы, довольно слабые, но способные остановить кровь, и стояли баночки с зельями. Одно, насыщенно-красное — чтобы унять холод, метель, что разыгралась в теле Кэйи, второе, голубоватое, чтобы ещё усилить действие амулетов. — Вот зануда, — не хотелось признавать, что Рагнвиндр прав, но он был прав. — Черт с тобой, рыжая голова, я буду лежать на твоей постели, пока ты не сгоришь от гнева.  Мужчина был уверен, что-нибудь такое однажды случится с хозяином пиро элемента. — А как же твои люди? Все умрут от старости, тебя дожидаясь, — Дилюк тоже умел шутить, однако когда на лице Кэйи появлялась шаловливая улыбка, выдававшая все намерения, младший брат оставался бесстрастен. Мужчина вымыл руки, быстро и ловко сложил несколько салфеток из бинта и разложил их на подносе. Одну, поменьше, смочил чистой водой из миски, придвинул к кровати стул и склонился к раненой ноге. Предстояло всё очистить. Засохшая кровь покрывала бедро, мелкие волоски слиплись, а в самой ране собрались сгустки. Тут точно нужен целитель или просто врач, однако пока Дилюк собирался только немного остановить кровь.  — Возьми пока зелья и выпей, — не глядя, Дилюк подвинул столик ближе к изголовью, и вновь занялся раной. Салфетка уже пропиталась кровью, и мужчина время от времени окунал её в воду. Кэйя вздохнул и, взяв баночки, принялся рассматривать выцветшие этикетки.  — Не содержит алкоголя, — прочитал вслух, — что за настойки такие, что не содержат алкоголя, скукота, — он старался отвлекаться от неприятных ощущений болтовнёй.  Из коридора вновь послышались тяжёлые шаги.   — Капитан, — скрипнула отсыревшая дверь, когда солдат зашёл. — Мы выдвигаемся сейчас. — Отлично, скоро спущусь! — мужчина взмахнул бутылочкой, словно тост произносил. — Без вас, — сразу же предупредил Альберт, — вы только нас замедлите. Кэйя так опешил, что на ресницах проступил иней. Заблестели снежинки. Не удержал силу.  — Научил на свою голову, — к сожалению, все были правы, и рыцарь Ордена, и Полуночный герой. Это была правильная стратегия. Дилюк ничего не сказал, но через плечо взглянул на молодого рыцаря с одобрением. — Если вам что-то нужно, говорите. Любую еду можете взять на кухне, — всё же ответил он, только не о том. — Спасибо, господин Рагнвиндр, — кивнул мужчина вновь и опять тяжело затопал.  Когда Дилюк вновь коснулся бедра Кэйи, то было холодным, будто подмороженное мясо, что иногда приносила Люмин. — Сначала красную, — рыкнул он на брата, что так и не выпил ни из одной бутылочки. Слуги всё-таки проснулись. Достаточно сложно спать, когда в гостиной семь вооружённых крепких мужчин в доспехах. Гремят и топают.  Дилюк отмахнулся, оставляя всё на работников, а сам занимался братцем, что хоть и кривился, но пил снадобья. Ох, лучше бы они были алкогольные.  Кажется, капитан кавалерии застрял тут надолго. Наконец отмытый и перевязанный Кэйя разместился в кровати. Без штанов, в рубашке Дилюка — тот иногда задерживал взгляд и порывался что-то сказать, но молчал. Давно он не видел брата, что ходил почти в тех же вещах, что и он сам. — Я не могу привести врача, но буду готовить зелья, — нарушил неловкую тишину Дилюк. Кэйя, кажется, уже дремал, да и сам Дилюк не против был лечь. — Гроза ещё неделю будет, и помолись, чтобы не дольше. Не сказать, чтобы Кэйя в его кровати вызывал какое-то особенное раздражение, поэтому последнюю фразу он произнёс скорее по привычке. Юношеский запал, с которым они поссорились в тот день много лет назад, давно рассеялся, ушёл в жизнь и совсем не героический быт. Теперь они просто двое взрослых мужчин, не очень хорошо знающих друг друга. — Надо постараться отремонтировать телепорт. Городу может понадобиться весь состав Ордо Фавониус. Дилюк подумал, что без одного капитана город как-нибудь справится, но, конечно же, вслух этого не сказал. Вместо этого заметил: — Перезапустить его удастся не раньше, чем закончится гроза. Иначе можно поджариться, даже мне, — несмотря на пиро Глаз бога, большей устойчивости к пламени Дилюк, к своему разочарованию, в себе так и не обнаружил. Кэйя по-дурацки гыгыкнул. — Под каким ты созвездием рождён? Мудрой совы? Жареных сов я ещё не едал. Всё ещё было больно и тяжело, хоть зелья и начали действовать. Нога отвратительно пульсировала и горела, ныл левый бок. Те два здоровенных Лавачурла хорошо его потрепали. Горели свечи, на полках стояли баночки со светящейся рудой. Приятный полумрак. — Совсем дурак? — хмуро бросил Дилюк. Часто шуточки Кэйи били прямо в цель, но эта показалась ему не очень смешной. — Да. Просто ответил мужчина. Дилюк приподнял рыжие брови, но промолчал и только вздохнул. И что на это можно ответить? Дурак и есть. Глаза уже прилично слипались, полумрак делал сонливость больше, и только болезненные вздохи Кэйи рядом не давали уснуть прямо на полу, устроив голову на кровати. — Ты уснёшь сам или дать тебе ещё одно зелье? — Дилюк прекрасно понимал, как сложно забыться, когда всё тело болит и какая-то одна рана не даёт даже двинуться, и невольно испытал сочувствие где-то внутри. Крепкая рука со следами от ожогов легла на плечо, коснувшись лишь кончиками пальцев. — Ложись рядом, будешь моим зельем, — он не следил за языком, лекарства, усталость, сонливость — все смешалось в коктейле. Как те, что готовят в «Доле ангелов».  Чувства прорывались на поверхность сознания. Он отлично контролировал свой язык, даже будучи в стельку пьян, а сейчас не смог.  Пальцы закололо холодком, а на ресницах, как слезы, вновь заблестели снежинки. Зачем он это сказал? Никто не мог бы предположить, что Дилюк и правда сначала сядет на кровать, откинув одеяло, а потом очень осторожно ляжет рядом. Кэйю он сам не так давно уложил у стены, чтобы не скатился ночью и не сделал себе хуже, и места на кровати для двоих было достаточно. Раздеваться Дилюк не стал, просто накрыл их обоих и под одеялом сжал руку Кэйи, что вновь была ледяной. Хотел бы согреть огнём, что горел внутри, но не имел такой власти. Мужчина нервно дёрнулся, не ожидав такого ответа. У Дилюка для каждого был огонёк, свой подход, но для собственного брата — нет. Но, видимо, он ошибался. — Спасибо.  Сказал негромко и погрузился во тьму. Ночь шумела ливнем и грохотала. Дилюк долго лежал на спине, чувствуя сонное сопение Кэйи — своего брата — и не отпуская его руки. Поворачиваться было страшно, тревожить мужчину с его раной не хотелось. Хотя тот, кажется, попросту отключился, как только Дилюк лёг рядом. Что это? Почему Кэйя так очевидно тянется к нему, хоть Дилюк и был нарочито груб? И вообще, каждая их встреча заканчивалась новой ссорой, а теперь... С этими мыслями мужчина, как ни старался сопротивляться, соскользнул в сон.