Стук каблуков внезапно приковал внимание к себе. Появившийся некто, лениво переступил через кровоточащий труп. Все двигались, дышали под стук сапог. Молчаливый находу выдернул салфетку, каким-то ловким движением ноги развернул стул, падая с громким шорохом многочисленных слоёв одежды. Его расслабленность холодила, заставляла внутренности болезненно сокращаться. Тишина. Таверна будто наполнилась газом, что готов вспыхнуть от малейшего трения.
— И так, - салфетка заскользила по окровавленному лезвию катаны. - Давайте с вами поболтаем.
В ответ раздался неоднозначный хор смешков и перешёптываний, которые Молчаливый, пока что, предпочёл проигнорировать.
Один из компании задир, которые чуть не перевернули всё верх дном в драке с местными, явно был уверенне и тупее остальных. Даже не учитывая того, что его сослуживец в паре метров от него уже успешно разлагается.
— Поболтаем? Ты кто, мать твою, такой?! - наёмник хлыстко задвинул катану в ножны, рассматривая инициатора.
— Это уже зависит от вас. И того что вы мне скажете, - скрестил руки, вальяжно покачиваясь на стуле. - Я ищу Игоря Грома и Вильяма Ансберга, - повысив голос. - Я вам предлагаю весьма дельное предложение. Особенно в вашем положении. Вы говорите мне всё, что знаете, и вас ожидает каторга. Или же не говорите, и я вас решаю жизни. Как и должно, в принципе, быть.
Тишина.
Насмешливый ржачь.
Однако, местные не разделяли веселья армейцев и тихо наблюдали. Мало будто проблем свалилось на их семьи, плюс впереди них сидел их потенциальный спаситель. Так ещё и способный разрубить напополам в мгновение око. Довольно резонная причина для сохранения молчания.
— Слушай, ты конечно тот ещё фрукт. Бесстрашный и дерзкий, такого из себя строишь? - Молчаливый не реагировал, лишь чуть склонил голову в бок, глядя как мужчина сделал шаг вперёд, подставляя своё уже не очень хмельное лицо свету. Кожу на нём рассекал шрам идеально по диагонали. - Я слышал про тебя, бесс королевский. Мнимый себя самим жнецом. Нас здесь по просту больше. Надо быть идиотом, чтобы вломиться сюда одному. Коим ты оказался, - с каждым шагом он был всё ближе. - Я атеист, и не верю в сказочки, которые о тебе слагают. И сейчас ты, ублюдок, покажешь нам свою рожицу.
Армеец кивнул головой и трое, как послушные шавки, кинулись к наёмнику, который не оказывал сопротивления. Схватив за руки, пришпилили к одному из опорных столбов, скалясь, точно голодные гиены.
Зачинщик потянулся к маске, словно она подарочная обёртка, под которой спрятана его мечта, что так неожиданно оказалась у него в руках. И когда бант был содран, вместо радости его парализовал страх.
— Дьявол! - четверо отшатнулись, будто ошпаренные, позволяя рассмотреть причину.
На них смотрел тот же мужчина, с тем же диагональным шрамом и опухшими веками военный. Только взгляды разные: у одного потерянный, полный тихого ужаса и безумия, у другого умилением и насмешкой.
«Викинги» тихо ахнули.
— Paholaisen poika! (Сын дьявола!) - пробормотал с русой бородой. Его товарищ шёпот обратился к Всевышнему.
Молчаливый хрустнул шеей, поправив грудки камзола, морщась, словно после касаний вояк одежда испачкалась в помоях.
— Иронично. Атеист увидел дьявола.
Внезапно его лицо сменилось на Вильяма Ансберга. Все с ужасом наблюдали, как кожа то растягивалась, то вновь скукоживалась, как глазные яблоки становились белее снега, а после в них вспыхивали цвета.
— Вот его я ищу. Приглядитесь по лучше, - наклонился, выставляя голову вперёд и крутясь перед толпой.
Молчаливый подобрал свою маску, возвращая её на свою голову. Вдруг маленькое оконное стекло разбилось, и через него влетел большой ворон, сразу же севший на плечо хозяина, плотоядно каркнув. Рука в перчатке залезла в грудной карман, выуживая изящные серебрянные часы.
— Даю три минуты на размышления. После них эта прекрасная птичка и сотня таких же склюют вас заживо. Время пошло.
Зловещее тиканье раздалось, слишком быстро начиная отсчитывать неминуемое. С улицы раздалась какофония выстрелов и криков, притянувшая к себе всё внимание.
«А Шурик вовремя»
Видимо обескураженный вояка очнулся, ибо под шумок тот вытянул из пояса пистолет, снимая предохранитель. После щелчка его тело сразу отлетело в стенку, точно его прибило гвоздями. А это сделала просто вытянутая рука Молчаливого, что заставляла того кряхтеть с каждой секундой всё громче.
— Стой те! - внезапно откуда то из задних рядов выскочил рядовой. - Я знаю где Вильям Ансберг, он здесь, в городе. - он был полноват, с большим, круглым лицом и глазами-пуговками. Реденькие волосы, красные уши.
Тёмная фигура поднялась, не прекращая удушения. Подошёл к дрожащему толстячку, испытующе глядя сверху вниз. Тот был гораздо ниже наёмника.
— Где?
— О-он никогда фактически не участвовал с нами в налётах. Наш главнокомандующий держал его при себе.
— Где он? - по слогам проговорил шипящий, скрипучий голос из под маски.
— Здание городской р-ратуши или церковь Санкт Ильи…- заикаясь, промямлил.
— Чудно, - рука в перчатке легла на плечо военного, подбадривающе хлопая, заставляя сжиматься при каждом хлопке. - И ничего плохо, да? - улыбчиво проговорил Молчун.
Армеец белых фигур истерично улыбнулся, на пару посмеиваясь с наёмником. Но тут раздался свист и в таверну со всех углов залетело чернильное облако воронов, что вгрызались в каждого. Этот смертоносный хаос творился прямо за спинной Молчаливого, на глазах у надеющегося. Он заставил его почувствовать себя простофилей. Ребёнком простофилей.
— Н-но в-вы обещали…! - завопил. Его почти не было слышно за криками и карканьем.
— Всё верно. Я ведь сказал, что если расскажете, то я сохраню вам жизнь. Но ведь рассказал только ты. И смотри, ты живой. Я дьявол своего слова.
Это точно, что дьявол, а не человек. Ведь с Молчаливым иначе никак. С ним всё срабатывало как в сделке с Сатаной, где всё ложь, в красивой обёртке. Всё надо воспринимать с подвохом, не искать помилования в руках палача.
Он схватил парня, выволочив на улицу, где того сразу сковали. К моменту, пока они мило беседовали в таверне, в город вошла армия. В воздухе витал запах пороха и гари, тут и там стояли колонны из новых заключённых, экс-захватчиков.
В этой мешанине Молчаливый увидал знакомую голубую макушку. Его, кажется, тоже завидели.
— Молчун! Я думал тебя уже твои воробьи унесли, - у Шурика все щёки красные от мороза, а глаз горит. Он оглядел товарища испытывающим взглядом. - Ну…что?
— Церковь Санта Ильи или городская ратуша? - они вместе отошли чуть в строну, пропуская колонну всадников. Постепенно город начал наполняться спокойствием, однако жители до сих пор будто не осознали, что произошло. Пугливо выглядывали на улицы, шарахались. А вот некоторые мужчины уже во всю победоносно махали своими топорами.
Шура выпустил пар из рта, глядя на сияющий вдалеке купол.
— Смотря кого ты ищешь. Неверующие—самые первые, кто оказываются в церкви.
— По себе судишь? - Вики усмехнулась, вспоминая их встречу в храме, прежде чем события начали бежать быстрее паровоза.
— Странно всё складывается. И магией толком не воспользуешься. Что-то неладно, - почесал затылок, чертыхаясь, когда с глаза начала слазить повязка.
«Значит не у одной меня так»
— Мы чем ближе были, тем сильнее я чувствовал колебания энергии. Думал, может битва будет не из лёгких. Однако здесь с этими тварями покончено, но…
— Но нестабильность только усилилась, - Виктория огляделась в поисках брата. Он стоял достаточно далеко, как всегда чем-то недовольный. После поджёг сигарету. - Если меня будет искать Оскар, то сделай так, чтобы он не узнал где я.
— А что за секретность? - Мальвина поиграл бровями.
Ему было ответили, но тут:
— Сэр, тут у нас одна мисс не туда забрела, - позади раздался голос Толи, побудивший парочку развернуться.
Солдат держал своей единственной рукой до жути знакомую девушку. Она гневно зыркала на него, пытаясь высвободиться. Её почти красные волосы взметнулись от очередной резкой попытки вырваться из железной хватки. Подол платья для путешествий испачкан в грязи, местами разодран. Ансберг молчала, пытаясь вспомнить.
— Что это за пташка? - с издёвкой протянул Шурик, сложив руки на груди.
— Она шпионила за нами, ваша честь. Жёлтая пресса окончательно потеряла инстинкт самосохранения, по-видимому, - отчеканил Толя, отдёргивая ту. После его слов Виктория прозрела.
— Ах, как наша судьба не предсказуема. Правда, Юлия Пчёлкина? - сладостно пропел Молчаливый. Дёрнул головой в сторону дома. Разговаривать здесь не было желания.
— Отпусти, ты, громила! - Юлия со всей силы наступила на ногу Толе, вырвавшись из хватки. Шурик быстро среагировал, поймав и заломов руки, пока тяжеловес забавно скакал на одной ноге, растирая ушибленное место. С равновесием плоховато, особенно без одной руки.
— Прости, куколка, но ты сама виновато, - теперь Шура с особым вниманием следил за ней и своими пальцами на ногах.
Войдя в какую-то забытую богом пристройку, Молчаливый зашторил два малюсеньких окошка и захлопнул дверь. Здесь воняло сыростью и плесенью. На фоне белых проблесков видны были в воздухе летающие комки пыли.
— А вам я смотрю плохо живётся. Однако страсть к приключениям и ягодичная мышца имеют разные полярности. Наверное, поэтому их так притягивает, - легко начал он, неотрывно глядя на журналистку. - Что вы здесь забыли?
— Я? Я собираю компромат, на вас, - гордо вскинула подбородок, упрямо отвечая на взор.
— И что, большие запасы?
— Более чем.
— Чудно. Шура, оставьте нас, - не поворачивая головы приказал. Мальвина лишь пожал плечами, зато потом успел изрядно попортить нервы тем, насколько долго он возился с замком. Грозный взгляд его стимулировал.
Оставшись наедине Пчёлкина внезапно чуть растеряла своё упрямство и достоинство, чувствуя как предательски вспотели пальцы.
— Вы понимаете, что я с вами церемониться не собираюсь. Вы будете арестованы.
— Будто сейчас вы не церемонитесь. Почему я тогда не в кандалах? - с вызовом ответила. Молчаливый усмехнулся. Он отошёл вправо, рассматривая запылённый настенный ковёр, что-то обдумывая.
— Всему своё время. А пока что, вы мне поможете поймать Вильяма Ансберга.
— Что? - не смогла сдержать непонимающего смешка. Юля начала в душе выть, надеясь, что хотя бы про маленькую помощь брату Виктории, этот всевидящий не знает. - Это бред! Я в душе не знаю, даже как он выглядит.
— Да ну? Ну значит познакомитесь по-ближе, - обернулся к ней. - Видите ли, когда ситуация обострилась самой Викторией была выдвинута идея о тотальном контроле почты. Любые письма из вне проходили доскональную сортировку и имели свои водные знаки, которые были введены в последствии. Служанка, которая была в романтических связях с Вильямом, получила от него письмо. Я лично держал его в руках. И водного знака, увы, я там не обнаружил. Значит, письмо было отправлено внутри Адрии.
Юлия Пчёлкина сглотнула камень в горле.
— Не стоит сейчас выделывать из себя гения, мистер Молчаливый. Я не вижу никакой следственной связи.
— Зато я вижу. Вы действительно полагали, что я отпущу дочь одного из самых главных подпольных деятелей свободно разгуливать по городу? Смешно. Если вы никого не видите, это не значит, что никого нет.
— Вы…- возмущённо приоткрыл рот.
— Да. За вами была установлена слежка. И на одной из них вы были замечены. Мне было доложено, как вы брали письмо, как относили его на почту. Правда, потом я покинул столицу, ребята обленились в моё отсутствие.
Она стояла, словно опущенная в воду. Понятия не имела, что её ждёт. По-настоящему стало страшно, что с ней Это может сделать.
— Вы преследуемая жаждой мести, упали в яму, которую для меня сами же рыли. Только вот его Величеству выгодны мои услуги. Я бы продолжил бы счастливо существовать, даже с вашим «сенсационными» новостями.
— Зато народ..
— Что? Узнал бы о моих зверствах. Они меня и так уже бояться. Восстали бы против? Зачем? Я ведь нелюдим. Я не маньяк, который прячется за углами в подворотнях и по вечерам вскрывает проституток. Я тень. Шёпот на устах, для населения я не более чем страшная сказка на ночь. Которая, к слову, воюет на данный момент за них же. На войне все способы хороши.
— Только заклятое бесчувственное создание придерживается данного принципа. То есть, Вы.
— Да. А ещё журналисты.
Шаг вперёд. Ещё и ещё. С каждым разом его вышколенная фигура угнетала сильней и сильней. Пока вовсе не загородила собой свет. И последнюю надежду, что после можно остаться живым. Девушка затаила дыхание, найдя спасение в придирчивом разглядывании каждой царапины, каждой вмятины на этой жуткой маске. Словно сквозь них хотела проникнуть вглубь, может быть там такие же шрамы? Может, они настолько большие, что каждый встречный замечает их невооружённым взглядом?
— Знаете как говорил мой покойный отец? - тихо прошелестел. Юлия ощутила, как грубая кожа перчаток холодила её зажатую в чужой руке челюсть. Другая рука потянулась к клюву, медленно стаскивая его вверх, обнажая истину, которая встала поперёк горла для писательницы. Заставила съёжиться от колючего взгляда алых глаз, - Никогда не верь выжившему, пока не узнаешь,
как он выжил.
Прошептал женский, волевой голос, известный почти каждому.
Эти глаза, они пылали. Пылали в ночи ярче огня. Разум рыжеволосой уплывал, туманился. Словно синее, бескрайнее море, над которым поднялся густой, беспросветный туман, а грозные тучи застилали небосвод. Всё переставало существовать.
—
И теперь ты будешь делать так, как того захочу Я.
И только эти глаза стали маяком. Единственно верным решением. Казалось, что не подчинись этим гипнотически-дурным словам, то сгинешь в этом шторме. И у Юли не было шанса. Чтобы спастись, надо подчиниться.
***
— Ай! - Элин вскрикнула, когда виском больно стукнулась об окно.
Ещё не отойдя от сна, начала вглядываться в запотевшее стекло, по путно растирая ушибленное место. Экипаж стоял на месте, сопровождающего внутри солдата так же не было.
— Что за…
Переметнулась к другому боку кареты, выглядывая уже с той стороны. Курящий в метре от неё Олег Волков подействовал успокоительно. Правда, потом в нос ударил стойкий запах табака.
— Ваша честь! - высунувшись из окна, позвала девушка. - Почему стоим?
— Пяти минутная растряска костей. Коней поим, - кивнул в сторону горного истока, у которого столпились животные, поглощая по немного воду.
Остановились они у подножья горного хребта. Тёмного цвета трава, местами укрытая снегом; голые деревья. Зато воздух какой! Свежий, с запахом расы…и сигарет.
— А вы знали, что курение вредит здоровью? Особенно беременным, - каверзно задала вопрос. Волков сначала не уловил упрёка, непонимающе нахмурился. Потом чуть вздрогнул, кинув окурок и затоптав носком.
— Извиняюсь, - хмуро. Пусть он и пытался, но его действия выдавали волнение. Элиния понимала причину, сразу поникнув. Да вот только стоит вопросы возникнуть в этой кучерявой голове, так его сразу она озвучит: - Зачем вам я? - солдат опять вздрогнул, очевидно вырванный из раздумий.
— Простите?
— Зачем вам я? Ну в смысле, ведь если на то пошло вы просто задерживаетесь из-за меня. Так бы уже были там. Да и его Величество наверняка куда быстрее чем сами кони.
Олег видимо не был готов к очередной порции вопросов. Но всё равно заняться нечем.
— Тут такая вещь, что Вики не станет слушать его. Он не сможет её остановить самостоятельно. Учитывая, что никто не хочет применять физическую силу, если вы понимаете о чём.
— И вас она бы тоже не послушала? - его честь замолчал, явно задаваясь этим вопросом. Даже и не думал об этом. И горько признавать, но ему почему-то казалось, что и он не в состоянии это сделать. Даже со всеми учётами их близких взаимоотношений.
— Я не шаман, чтобу угадывать ваши вопросы. Простите, если это прозвучало грубо, - Элин чуть скривилась, но решила не предавать значению.
— И всё же? - не унималась.
— Я думал, вы поняли. Ладно, объясню. Граф считает, что вы сможете в нужный момент предотвратить некоторое возможное. Вы будете в роли рычага давления.
— Смешно. Почему я? Я для неё никто.
— Правда? Тогда возможно ей стоило дать вам захлебнуться в той проруби, - внезапно резко отозвался. - Садитесь. Мы отбываем. Через считанные часы будем на месте, - и ушёл к своему скакуну.
Уже в пути, служанка рылась в своей голове и задумалась. Точнее осознала в полной мере, что Молчаливый — это Виктория. Никакой-то там человек с детскими травмами и со сломанной судьбой. А Вики. Та, что улыбалась Элин, была с ней мила и обходительна. В трудную минуту успокоила, беседовала на близкие и не очень темы. Была собой. По крайне мере, служанке так казалось. Она теперь совершенно не понимала характера Молчаливого, не понимала Ансберг. Грань стёрлась.
Вспоминая тот миг, когда её тело камнем шло ко дну, видела, как кто-то нырнул вслед за ней. На фоне голубого сияния луны, эта тёмная фигура казалась ангелом, что с небес сошёл, дабы спасти одну, и ещё одну не родившуюся, жизни. Не осознавала, кто всё таки обладатель этих жестоких рук, что крепко обхватили и прижали, буквально врывая из лап смерти. И теперь в её воспоминаниях не было этой жуткой маски. Везде лицо Виктории. И самое страшное то, что слова и холодное поведение тоже ей принадлежат.
;№??!<>§**?//?
Уютный полумрак таился тут и там в просторной комнате. За окнами слышалось долгое зывавыние сирен, которые казалось пронесли свой вой над всем Питером.
«Вот что будет с теми, кто встанет на пути чумного доктора!»
«Это часть шоу?»
«Они все мертвы?!»
«Ты снимаешь, да?»
«Я… я веду прямой эфир у ресторана “Золото востока”»
От широкого экрана телевизора доносились звуки паники, ужаса, хаоса. По комнате бегали красные и синие цвета мигалок, ярко-алый от огня. Куча народа в истерике носилась вперёд назад, сбивали с ног других, в поиске возможности по скорее убраться от туда. Ещё секунды назад некто в белой маске выкрикивал пафосные угрозы. А сейчас от них след простыл. Новоиспечённый чумной доктор оцепенел, стоя на верхушки когда-то нового здания.
Аккуратная белая кружка чая была оставлена на стеклянном журнальном столике. Хозяин дома внимательно следил за прямым эфиром, думая далеко не о жертвах нового теракта. Внезапно на стене расползся крылатый силуэт. Эти густые перья погрузили пространство в ещё большую тьму.
— Уже вернулась? - спокойно спросила женщина, пригубив напиток.
— Ты видела новости? - отозвалась девушка, появляясь в поле зрении хозяйки. Та кивнула на экран. - И что мы будем делать?
— Мы? - она странно улыбнулась, глядя на пришедшую.
— Да,
мама. Мы.
— Ты будешь чай, Элиза? На улице страшный холод.
Виктория взяла чайничек, разливая по чашкам новую порцию, зная, что дочь не устоит перед облепиховым чаем. Похлопала по месту рядом с собой. Элизабет хотела по сопротивляться, но всё таки её распирал другой вопрос. И на улице действительно жуткая холодрыга. А перед людьми в перьях не походишь. Поэтому рыжеволосая плюхнулась рядышком, взяв кружку и спрятавшись в свой перьевой кокон.
— И так…- протянула, сладко причмокнув.
— Мы ничего делать пока не будем.
— Что? - девушка свела свои тёмно-рыжие брови, непонимающе глядя на мать. Золотистые глаза блеснули недобрым. - Ты правда нормально воспринимаешь план Алтана и его намеренья? Он же прихлопнет Разумовского. И вместе с ним…ай, - на последнем она запнулась, понурив голову. Но только её характер не даёт просто расстроиться, поэтому Элиз поднялась, отходя к окну.
— Ты видимо не расслышала. Я сказала «пока» не будем. Пусть твой дядя немного поиграет. Юма не позволит ему лишнего.
— Это бред. Ты не понимаешь, что он сделает это в любой момент? И тогда ни твой Рубинштейн, ни Афина, не смогут ничего сделать. Все старания уйдут в мусорку, - Элиз так же резко поникла, с раскаянием глядя на маму. - Неужели после Сибири надежда покинула твоё сердце?
— Думаешь, Он остался в живых? - Виктория повернула голову к дочери. Её лицо озарил свет от телевизора. На свету блеснула паутина шрамов, плетущаяся от самого глаза, по щеке вниз, к шее. Вики горько усмехнулась, откинув голову на спинку дивана. Чернильные волосы водопадом спустились с головы.
— Но ведь ты живы.
— Меня не уничтожал два раза царь тьмы.
— Но пытался.
— Да, потому что я его почти убила, - гораздо резче выпалила, сморщившись. Воспоминания до сих пор отзывались особенно болезненно. Элиза внутри пристыдила себя за сказанное. Но и хочется, чтобы мама понимала её стремления отыскать отца. Хотя бы его тень. - На сегодня мы закрыли эту тему.
— Мг, - девушка в последний раз взглянула на телевизор. - Я пойду. Спокойной ночи, - на прощание поцеловала мать в её ледяную щёку.
— Ты ведь помнишь про семейный ужин в пятницу? - в догонку спросила.
— Естественно, - буркнула. Как бы она не любила своего дядю, но семейные вечера не для неё. Элизабет просто не понимала этого сиденья за столом с кучей еды.
— Если так захочешь, можешь не навязчиво по доминать Алтана. Будет стимул прийти на ужин.
Эта идея мотивировала. Внутри рыжей уже сидел чёртик, хитро потирая ручки.
Дверь закрылась за дочерью. Вики выключила всё, обернувшись к окну.
— Не буду я ничего делать.
Как же. 
