“Как странно, как непостижимо играет нами судьба наша! Получаем ли мы когда-нибудь то, чего желаем? Достигаем ли мы того, к чему, кажется, нарочно приготовлены наши силы?”
«Невский проспект» – Н.В. Гоголь.
Поезд с гулким стуком колёс рассекал затуманенный горизонт. Вид из окна толи дело сменялся. То красовались заснеженные луга, то убогие ветхие деревни, покрытые слоем серого снега. Будто это что-то скроет. В вагонах слышалось весёлое шушуканье. Казалось, точно это не что иное, как картина художника, что пустился во всю фантазию, описывая тот самый сюжет «типичная жизнь в вагоне». Дамы в широких шляпах, краснолицые, с рюшами до ушей и хитрыми глазами, тихонько шушукались, только ища вокруг предмет для обсуждения. Мужчины с пушистыми, как лисий хвост, усами под носом. Один так забавно их поправлял, закручивал непослушные кончики. Но знатный народ тут был скорее контрастом, нежели обыденностью. На верхних полках дремали военные, что покоились там далеко не в стеснительных позах. Между богатой мишурой маячили сгорбленные, убогие фигуры бедняков. Их истерзанные руки грязью и холодом то ли дело тянулись к пёстрым одеяниям, дабы, словно молящая о еде собака, дёрнуть за них, вызвав волну омерзения у «благородных». Некоторые действительно боролись здесь за шанс получить хоть пару копеек, только чтобы пару крошек хлеба закинуть в пересохший рот. Но подавляющий косяк ради наживы, которую можно будет сплавить на дешёвое пойло. Кто-то просто строил обречённую гримасу. Кто-то выуживал доход из дорого обшитых карманов. А кто-то предлагал иконки. Женщина, обёрнутая в ветхое платье с сыпящийся льняной накидкой, с тяжёлым усердием перемещались от одного посадочного места к другом. Через кривое плечо перекинуто некое подобие сумки, больше напоминающая торбочку, что, казалось, дёрни за ниточку и она расплетётся. Тёмной от грязи рукой придерживала её, каб содержимое не вывалилось. Второй изредка дерибала* бок, будто там целое поселение вшей. Тут на глаза нищенки попалось место у окна, где в дорогих мундирах восседали три фигуры. Два юноши, с будто отзеркаленной внешностью и девушка, с белыми, как снег волосами. Парнишки активно жестикулировали, порой повышали друг на друга голос, что оспаривался грозным взглядом попутчицы. Юная леди порой посмеивалась из под желтоватых страниц книжки, порой выглядывала з-за многочисленных строчек, пристально, но с прозрачным вниманием осматривала пассажиров. Женщина направилась в их сторону, надеясь на выручку. Похрамывая, доковыляла до молодых людей, кряхтя, словно старая дверь. - Господин, окажите…в-великую услугу,– причмокивая начала старушка, - Купите иконку, каб г-господь был с вами во век. Один из юношей вскинул бровь, поворачиваясь к вопрошающей. Волосы были такие же снежные, поди братья и сестра. Голубые глаза с какой-то пассивной брезгливостью осмотрели нищенку с ног до головы. Потом колючим взором упёрлись в пористую ладонь, что дрожала, зажимая меж пальцев малюсенькую иконку. Женщина обратила свой взор на одеяние. Заметила, что мундир отнюдь невольный. Военный. В идентичный одет и его брат. - Матушка, извиняюсь, но в карманах не мелочи. - Да, ступай дальше. - после этого всё будто замерло, а вокруг натянулись нити, да так напряжённо, что щекотало спину. Так вязко и противно. И вот торгующая вновь увидела, как уже заинтересованные девичьи очи, как бы нехотя высунулись из-за книги. И они заставили нищенку вздрогнуть. Зеницы были алого цвета. Точно запёкшаяся, но горячая кровь. Радужка переливалась всеми бордовыми оттенками. Но сейчас они отливали мягким, тёмным шоколадом. С орлиной внимательностью рассматривали женщину. Порой кожа на ровном лбу пересекалась вопросительной морщиной. А после читательница и вовсе отложила книгу. И теперь обладательница необычных глаз не казалась такой пугающей. Тёмные бровки и длинные ресницы так контрастно украшали миловидное личико. Весьма авенантненькая* леди с малиновыми щёчками и морозной кожей. Скулы разбавляли мягкие черты, делая профиль острее и утончённее. Алого цвета пухлые губы. Умные, но моментами колючие, как февральский мороз глаза. Испустив тяжёлый выдох, потянулась в карман тёплого кафтана, выуживая блеклые монетки. Наклонившись, вложила в истерзанную временем ладонь, зажала пальцами. - Вот-с, купите себе хлеба, матушка. - и забрала рукотворную иконку, откидываясь обратно на обшитую сидушку, намекая на то, что женщине пора. - О, спасибо вам, госпожа! Да благословит вас господь! - и несколько раз поклонившись, нищенка удалилась в сторону других, потенциальных «клиентов». Парнишки переглянулись, оглядывая сестру. Та хмыкнув, подбросила рамочку в сторону брата, а тот неловко её словил. - Держи, тебе полезно будет. А то в тебе ничего святого нет, - сосед звонко засмеялся, поглядывая на негодующего родственника, ехидно стреляя взглядом. - Да да, сестрица дело говорит! А то ты вон, под пулями бегал и добегался! Бесс! - Да это ладно, но зачем этой хухре* деньги давать! Они ж, вон, на бутылку обменивают грош любой! Грош цена таким. Так ты ей рубель целый даровала. - Ой, с меня не убудет. Да и сейчас время тяжёлое. Зима, так ещё и послевоенное время. Сурово и тухло. А пропитание надо. - военная отложила книгу на сидушку, заглядывая в запотевшее окно. От этого стало будто душнее. - М-да, люди после революции, казалось, начнут работать. Ради чего в конце концов бились! - воскликнул белобрысый. - Вильям, тише ты! Нам было велено в письме не привлекать внимание, а ты, вон, мундир напялил, да и Оскар тоже. За революцию кудахчут они. А мимозырям* только и ловить, да панику сеять. - А я что, Оскар сразу. Я, вообще, чинно, мирно и спокойно. Я вообще планировал об отгуле подать жалование. А тут здрасьте, я ваша тётя. Письмо от верхушки. Ещё дел в столице нам не хватало. После войны особенно. - девушка многозначительно окинула взором бунтующего брата, намекая, что взаправду стоит быть потише. - А тебе, Вики, особенно. Ты заслужила отдых. - Вот вот, а ты всё со своими чинами. Генерала получила и шикарно. Японец ты! Ляжешь наверное только когда ноги отниматься начнут. - Не грешите вы на меня, зато живём в тепле и достатке. Знаем уважение среди людей и других рас. А в отставку, извольте, я не уйду. Не ради этого столько лет горбилась в полку, а после на полигоне. Виктория тяжело выдохнула и ушла в себя, уперев взор сквозь стекло. На заднем фоне затерялась какофония, а Оскар и Вильям достали шашки. Костяные кружочки весело стукались об клетчатое дерево. Там, за окном вагона, со снежной вершины, виднелась она. Столица. Адрия. Великий город, перенёсший множество событий. И до сих остаётся лидером. На высоком склоне, величественно возвышался готический замок. Зловеще тёмные фасады–шпили. Точеные, как меч военных. Покажется, что до него рукой подать, но до него ещё галопом на лошади мили скакать. Нескончаемый поток мыслей оборвался механическим голосом из громкоговорителя. - Внимание, уважаемые пассажиры! Наш состав скоро прибудет-с в замечательный город–Адрия! Прошу, соберите свой багаж! Благодарю за внимание! - О, наконец-то. - Вильям, скрепя окаменевшими суставами, поднялся с посадочного места, блаженно потягиваясь. Оскар же принялся снимать с верхней полки чемоданы, порой кряхтя как дед. - Поди, стареешь братец, - усмехнулась Вики, стреляя хитрым взглядом. - От старушки слышу. Давай его сюда. - выхватил багаж из тонких пальчиков. - Вы, как ни как, леди-с,- сзади приглушённо посмеивался Вилли. - Увольте меня, сударь, от этого напыщенного официоза-с. - Как пожелаете, сударыня. Белый свет хлестнул по глазу, заставляя зрачок сузиться, и крепко жмуриться. Подав руку девушке, она аккуратно соскочила со ступеньки, отходя от бешеного потока народа на вокзале. - Держите вещи при себе. Здесь тьма мошенников и мелких воришек. - серьёзно проговорила сестра. - Будем на чеку, я одного вот, размышляю, нам подадут коней, или дилижанс? - В душе не чаю. - прочесала себя за затылок, осматриваясь вокруг, но кроме серых и кривых масс не видать ничего. Троица порой становилась на носочки, так по детски, заглядывая вдаль. Порой стукала по рукам попрошаек. Но тут Вики увидела, кажется, нужного человека. - Ребят, за мной. - Есть, товарищ генерал! - в один голос воскликнули юноши, на что хихикнув, она шикнула на них. С трудом пробивались сквозь еле идущую толпу. Здесь все на любой цвет и вид. От полуживых пьяниц, до зазнавшихся дворян, неся корону впереди себя. Работяги, в чёрных от угля одеждах, копошились у телеги, стуча об ветхое дерево погнутыми лопатами, перебрасывали топливо в специальный вагон. Их лица перекошены от тяжести. Лица масляные от пота, будто намазанный маслом дверной замок. Из открытых губ, что тяжело втягивали воздух, шёл густой пар от разницы температур. На улице стоял лютый мороз, а небо такое плоское, гнусное. Грустно смотреть на это. Жалкое зрелище. Стоял полдень, а некоторые уже успели напиться до беспамятства. Пьяницы вяло отворяли дубовые дверцы, чуть ли не выпадая из буфета при вокзале. Здесь стояла дикая духота, а от поезда шёл жар. Пробравшись, Виктория широко улыбнулась. - Какие люди! Волче! Ты, иль пелена в глазах? Широкоплечий мужчина, с сажевыми волосами растянулся в улыбке. Беловолосая прибавила шагу. А после они крепко обнялись. На этикет в данном случае, и на любопытные взоры сейчас закрыли глаза. - Сколько зим, змейка! Я порой, вечерами, вспоминал былое. Хорошее время было, когда вместе, в одном полку служили. Признаю, скучал. - Взаимно. Я то думаю, чего я, бывало, икала много. Вот и причина. А ты как здесь? Тебя тоже вызвали? - Я уже как лет 10 тут обосновался. Служу при верховном лидере. Правая рука. - сказать, что Вики опешила, ничего не сказать. - Я удивлена, но искренне рада. Ты отнюдь не глуп, и оружие в руке лежит хорошо. Ты заслужил. - Да и ты тоже, чего скромничаешь. До меня дошла известь, что прибудет генерал. Я пошёл пытаться до его величества. Испытал великое удивление, услышав знакомое имя. Скажу заранее, на тебя и твоих братьев возложены большие надежды. Особенно на тебя. Сейчас ситуация в округе коленная. - Наслышана. Много слухов, и, как я уже поняла, часть правдива. - Ну, это если утрировать. - в это время к ним, запыхавшиеся, подбежали Вильям и Оскар. - Фуух, ну это всё к чертям! Где ты пропадала? - недовольно воскликнул Вил. - Я, шла вперёд, где вы гуляли я не знаю. Поди заглядывались на девиц. Аль нет? - они смутились, потупив глаза. - То-тоже. - Ладно, скажу одно. Добро пожаловать в Адрию, дама и господа!