Я думал, что ненавижу тебя

      «Не буду же я отсиживаться тут…»       Зеницу чувствовал себя последним трусом и слабаком, каким его всегда и считал Кайгаку. Его все еще трясло, и он не мог сдвинуться с места. Страх держал его на коротком поводке. Одна мысль о демоне, которого он слышал в опасной близости от себя, приводила его в ужас. Он чувствовал, что еще не готов не просто к битве с чудовищем, но даже к встрече с ним. Но ведь… Кайгаку не должен разбираться со злом один.       «Ты же слышал, что кого-то убили, позволишь и другу погибнуть?»       Юноша боролся с собой. Это была настоящая гражданская война в одной голове. Зеницу знал, что Кайгаку — отличный мечник, владеющий дыханием грома куда лучше него, успокаивал себя тем, что задира без проблем справится сам. Однако с другой стороны, парню было стыдно, что с его проблемой разбирается другой человек. Они ведь ищут демонов, чтобы разузнать у них информацию, которая поможет только Зеницу, а Кайгаку по сути это и не должно быть нужно. Но глубокая пучина страха затягивала юношу все глубже.       «Ты же истребитель, Зеницу…»       Наставнику было бы стыдно за такого ученика… Или нет? Хотя он прекрасно видел, как сильно мальчишка боится сражаться с демонами, он всегда верил в него, когда другие считали безнадежным. Зеницу посмотрел на свои руки. Катану он потерял еще в ту ночь, когда обратился в чудовище, и теперь… Идти в бой с голыми руками? Против демонов? Зеницу нервно усмехнулся, понимая, что только самоубийца решится на такое сумасшествие.       «Придурок, ты — демон!» — вспомнились слова, сказанные напарником совсем недавно.       Резкая вспышка яркого света несомненно разбудила половину деревни. Жар электрических молний. Из проклятого дома вырвались три фигуры, в одной из которых Зеницу узнал Кайгаку. Стена сломалась подобно ничтожной картонке, и взрыв обломков с грохотом разбросал деревянные куски по полю. Для слуха юноши этот шум показался нестерпимо громким. Он попятился, в оцепенении наблюдая за разворачивавшейся сценой. «Два демона?!» — в голове красными буквами горел только один вопрос.       Ослепительный зигзаг молний померк за долю секунды, вернув ночи ее законную темноту, и Зеницу узнал в этом ударе пятый стиль дыхания, который никогда у него не получался. Кайгаку сумел проломить им стену, но хотелось верить, что пострадали и демоны. «А еще лучше, если бы они подохли,» — с надеждой следил за боем парень.       Один из демонов кубарем рухнул в поле и неслабо проехался по земле, оставив за собой траншею испорченных посевов. Он лежал неподвижно, но ожидания Зеницу рухнули — он слышал, что урод еще жив. Слух пока что ни разу не обманывал его. Второй демон готовился к нападению прямиком за спиной Кайгаку. Зеницу вздрогнул и поглядел в сторону чернеющей дыры в стене здания, почуяв оттуда знакомый запах.       Запах крови.       Кайгаку идеально приземлился на ноги и следом отразил атаку второго противника, набросившегося с тыла. Прошлый удар был рассчитан только на одного демона, поэтому второго даже близко не задело, и он, конечно же, воспользовался этим. Однако охотник не позволял досаде или злости овладеть собой. — Как много ты на себя берешь, бровастый, — демон противно прошелся по губам красным уголком языка, крепко зажав лезвие в окровавленных ладонях.       Луна выглянула из-за облака, осветив слабым белым светом лицо людоеда. Узкие щелочки глаз сверкали нахальным бесстрашием. Даже вздутые сосуды на неестественно зеленой коже не могли скрыть, что этот демон тоже был еще мальчишкой, когда обратился в чудовище. Кайгаку раздраженно нахмурился, пытаясь освободить оружие. Он заметил, что вместо колючего страха в нем начинала закипать ярость. Наглое поведение демона лишь накаляло желание отсечь ему голову, словно Кайгаку и сам никогда ни над кем не издевался. — Мы с другом съели семерых на этой неделе, и ты никак это не исправишь, — хрипло засмеявшись, враг продолжал дразнить истребителя. — Ты думаешь, что эта твоя зубочистка может нам навредить? — Завали! — терпение Кайгаку закончилось. За секунду сделав достаточный замах, он с силой впечатал ногу в бок демона.       Тот скорчился и сильно пошатнулся от удара, едва устояв. Тень недоумения скользнула по уродливой роже, а руки невольно разжали катану. Этого хватило, чтобы блестящее лезвие просвистело в воздухе, отсекая плоть подобно куску сашими. На грязную землю один за другим посыпались когтистые пальцы, и демон взбешенно испепелил взглядом стоящего напротив человека. На его лице, казалось, появилось еще больше вздутых вен, образовав целый узор. — Я убил столько лет на тренировки, чтобы ты лапал мой клинок своими кривыми пальцами? — хмыкнул Кайгаку, приятно воодушевленный выражением на лице попятившегося монстра. Натура забияки ликовала в нем даже во время боя с демоном. — Я похороню тебя вместе с твоим клинком! — раздалось угрожающее рычание.       Охотник успел увернуться от первой атаки, но все последующие неизбежно пришлось отражать. С нескрываемой досадой Кайгаку обнаружил, что все пальцы соперника снова на месте! В попытках отсечь голову парень отрубил ему кисть, потом рассек запястье до локтя, затем отсек руку, и каждый чертов раз этот гаденыш регенерировал!       Перестав допускать такие травмы, зеленый монстр счел, что теперь его очередь бить. Длинные взъерошенные волосы демона метались из стороны в сторону, пока тот бешено и беспорядочно наносил удары когтистыми руками. Кайгаку не давал мечу вновь угодить в лапы врага, а враг не давал ему времени на замах и рубящий удар.       Краем глаза юноша заметил, что первый демон, принявший на себя мощь пятого стиля и лежавший в стороне, уже оклемался, вскочив на ноги. В его груди зиял глубокий кровоточащий порез, почти отделивший верхнюю половину чудовища от нижней. Однако и эта рана с завидной скоростью затянулась, стоило истребителю лишь моргнуть. «Черт, я не попал в шею!» — Кайгаку недовольно стиснул зубы. Он уже было обрадовался, что избавил себя от одной проблемы, но та никуда не делась — отточенный удар дыханием грома лишь отсрочил ее возвращение на некоторое время.       Кайгаку отпрыгнул назад, как только уцелевший людоед в два шага оказался рядом с ним, как ни в чем не бывало, и взмахнул когтями в рискованной близости от головы охотника. Парень оставил в земле длинную полосу в резкой попытке затормозить и, наконец, смог остановиться. «Почему они вообще работают вместе?!» — враждебно сверлил их глазами Кайгаку. Монстры бегло переглянулись, и парень мрачно понял по их изучающим взглядам, что они проверяют друг друга на наличие ран. Как напарники. — Думал, так просто убьешь меня? — хмыкнул первый демон, на лбу которого красовались неприятного вида рожки. Его кожа была белой как снег. — Даже твой лучший удар не нанес мне смертельной раны. — Это был не самый мой лучший удар, — невозмутимо ответил Кайгаку и увильнул от новой атаки.       Демоны пытались окружить его, и это было невозможно не заметить, поэтому парень внимательно следил за тылом и не позволял им поймать его в ловушку. «Информация. Нужно узнать информацию,» — всплыло в голове напоминание. Охотник слабо верил в то, что эти двое хоть что-то ему скажут, но попробовать стоило. — Когда наступит рассвет, вы сбежите от меня, поджав хвосты, — начал Кайгаку, вглядываясь в ехидные морды чудовищ и держа дистанцию. — Ты уверен, что протянешь так долго? — зеленокожий монстр сощурил глаза, хотя казалось бы, как можно сощурить их еще сильнее. — Не коробит от того, что теперь вы должны прятаться от солнца? — проигнорировав его, продолжил парень. — Когда вы были людьми, это не было проблемой. — Люди слабы и хрупки. Мы больше не имеем с ними ничего общего, а дневной свет — это так, пустяк. Как заноза в мизинце, — хрипло посмеялся демон, медленно переставляя ноги и пытаясь обойти Кайгаку со спины. Истребитель тоже не стоял на месте, и все трое водили своеобразный хоровод по полю, чтобы не подпускать друг друга ближе. — Люди вовсе не хрупкие, — тщательно подбирал слова Кайгаку. — То, что у них не восстанавливаются конечности, показывает, насколько сильнее должен быть человек, чтобы выжить. Вы пошли по легкому пути, потому что вам не страшно получить ранение. А значит, демоны куда слабее людей, — сделав вывод, уверенно изогнул брови охотник.       Ветер трепал полы черного хаори и уносился вглубь деревни, завывая между холодными стенами домов. Демон с зеленой кожей приоткрыл глаза шире и взглянул на своего рогатого друга. Тот остановился, а вместе с ним замер и весь хоровод. Кайгаку прервал воцарившуюся тишину важным вопросом: — Есть ли у демонов возможность вернуть все назад?       Русые волосы рогатого тоже шевелились из-за танцев ветра, однако сам он настолько перестал двигаться, что Кайгаку насторожился, не готовит ли противник резкое нападение. В душе парень надеялся на то, что в случае чего у него будет время на один из стилей дыхания грома. — К черту эту возможность, если она есть, — исподлобья глядел на истребителя рогатый, угрюмо и немного испугано, словно боялся, что Кайгаку и правда способен вернуть им человечность против их воли. — Тебе легко быть человеком. Когда мы были людьми, мой друг был смертельно болен. А теперь он может восстановить руки, которые ты отсек.       «Они ничего не знают,» — четко пронеслось в голове. — «Даже если бы знали, все равно остались бы монстрами». Кайгаку перевел взгляд на второго демона, молчавшего в плену собственных мыслей и воспоминаний. Не стань он чудовищем, не прожил бы долго. Конечно, он не хотел умирать, и Кайгаку не в праве его винить до тех пор, пока сам хватается за жизнь. Охотник не до конца понимал свои чувства — с одной стороны какая-то доля жалости проснулась в нем, но ее было ничтожно мало. Он сам видел, что они натворили. Бедный мужчина, чей труп в доме уже наполовину обглодан, мог бы еще быть жив, если бы не эти двое. — Но ради этого вы убиваете других, решая за них, когда им умереть, — презрительно бросил Кайгаку, слету испытав неприязнь к существам, считавшим себя в праве распоряжаться чужими жизнями. — Если такую цену нужно заплатить за то, чтоб жить вечно, мы не оставим в этой деревне ни души, — рогатый решительно сжал руки в кулаки, его темный взгляд был холодным как лед. — Да ладно тебе, — зеленый демон подколол товарища, и обстановка на секунду стала разряженнее. — Это ведь еще и вкусно. Особенно когда они сопротивляются… — хищно облизнулся, снова уставившись на охотника.       Твари.       Эти двое не сочли нужным побороть свою звериную природу, чтобы ограничиться хотя бы кровью. Это были демоны, каких ничто не отличало от других. Обычные монстры, каких охотники убивали десятками без капли милосердия. Они оставили после себя столько жертв, что щадить их было нельзя. Они не сжалились ни перед кем. Они сами были недостойны жалости.       Воля дает искру. Искра дает молнию. Молния будит гром.       Дыхание грома. Шестой стиль. Рев электр…       В лицо ударило землей, попав в нос и глаза. Мелкие частицы неприятно оцарапали щеки. По-настоящему в страх бросило не то, что охотник растерял всю концентрацию, а то, что на какое-то время он ослеп. Кайгаку закашлялся, отшатнувшись, и сквозь пелену пыли увидел приближавшегося противника. «Землей в меня бросил?! Ублюдок!» — в мыслях он паниковал и одновременно пылал от ярости.       Сильный удар не заставил себя ждать, и катана едва выдержала его, когда парень заблокировал атаку. Он тотчас отпрыгнул назад, интуитивно взмахнув клинком, но не почувствовал, что попал хоть по кому-нибудь. Звуки шагов и шорох одежды врагов звучал словно бы со всех сторон, и Кайгаку не понимал, куда бить, ровно так же, как понятия не имел, откуда может прилететь чужой кулак. Глаза слезились, пытаясь избавиться от сора, и частично у них это выходило, поэтому взгляд хотя бы немного, но прояснился.       Сердце колотилось как ненормальное, два противника одновременно пытались отправить его на тот свет, не давая отдышаться. Это разительно отличалось от тренировок — те могли покалечить, но никак не убить. Не получалось сосредоточиться, чтобы применить еще одну технику. Парень чувствовал, что в глазах начинает двоиться от того, как быстро нужно переключаться с одного демона на другого, чтобы не пропустить ни одной атаки из этого непредсказуемого града ударов. Он совсем забыл о третьем демоне, с которым сюда пришел.       Два людоеда, сражавшихся бок о бок, совершенно игнорировали присутствие Зеницу. Да и тот проявлял к ним мало интереса. Кайгаку побелел, в промежутке между нападениями заметив желтое пятно на пригорке возле пробитой стены. Бывший товарищ стоял возле дома, где осталось мертвое тело, а Кайгаку хорошо помнил, что с ним творилось при виде каких-то жалких капель крови в прошлый раз. Сейчас это кровавое пиршество наверняка сводит Зеницу с ума, но проблема в том, что охотнику самую малость некогда вернуть его в реальность. — Зеницу! — рявкнул парень, со свистом рассекая воздух на том месте, где секунду назад стоял один из людоедов. — Ты мне поклялся! — он получил по катане так, что руки задрожали.       Оставалось только радоваться тому, что клинок выдержал и не сломался, потому что другой такой достать будет проблематично… Да для кого его доставать — если истребитель сломает меч, он подпишет себе смертный приговор. Кайгаку сфокусировал взгляд на демонах, и их бездушные ухмылки добивали его. Крик парня показал им, как он отчаялся.       Зеницу поймал себя на мысли, что мертвое тело не вызывает у него ни страха, ни отвращения. Комната с багряным узором на стенах чрезмерно перенасытилась дурманящим запахом. Жертва кровожадных чудовищ совершенно не двигалась, и демон не слышал вокруг ни звука — в этом месте он был единственным живым существом. Юноша сделал шаг вперед и ступил в лужу крови. Он вздрогнул и замер, оцепеневшим взором уставившись под ноги, а потом уставился на труп. Голова мужчины была отвернута в другую сторону, отвернута даже сильнее, чем позволяла шея. Вся его поза казалась до жуткого неестественной и сломанной. Парень привык к спящим, но никак не к убитым, поэтому мозг не хотел принимать то, что он видел. Но где-то глубоко внутри жадное животное давало о себе знать, шевелилось подобно насекомым под кожей и шептало о том, как оно голодно.       «Я буду давать тебе мою кровь, если ты поклянешься, что будешь паинькой и никого не убьешь.»       Зеницу хорошо помнил их договор с Кайгаку, железно удерживавший парня от того, чтоб сорваться и вцепиться в мертвеца зубами. Да, он прослыл трусом, но свое слово старался держать. И все-таки… Юноша чувствовал себя невероятно голодным, в то же время понимая, что им движет не человек, а чудовище. Это именно оно набивает голову гнилыми мыслями, склоняет сделать то, чего делать нельзя, и игнорирует адекватность. Голодное, злое и привыкшее брать свое любой ценой чудовище. Лимонно-желтые глаза разбегались при виде пира, а руки с острыми ногтями тянулись за наживой.       «Он ведь уже мертв…» — думала та сторона Зеницу, от которой он с радостью бы избавился, если бы мог. — «И убил его не я… Считается ли это… М… Могу ли я?». Во рту скопилась слюна, ноги словно сами шли в сторону манящей свежей плоти. Демон искал себе оправдания, пока разделявший с ним одно тело юноша, как мог, сохранял контроль. В голове вдруг проснулся вопрос — почему это жестокое убийство и надругательство над погибшим не кажется ужасным преступлением? Раньше ведь Зеницу пугало все, даже резко вспорхнувшая с ветки птица. А теперь он спокойно стоит посреди комнаты наедине с трупом и жаждет продолжить то, что начали другие чудовища, готов уподобиться им. В какой момент стерлась грань между здравым смыслом и звериным кощунством?       Чудовище внутри парня заставило его подойти к телу совсем близко, однако Зеницу во все глаза принялся изучать бедолагу, запоминая каждую мерзкую деталь, каждую гематому, каждый неестественный изгиб сломанных конечностей, каждое поврежденное полотно мышц, зиявшее в обрамлении порванной кожи и следов клыков. «Отвращение… Где мое отвращение?» — если бы Зеницу мог поговорить сам с собой, он бы хорошенько встряхнул себя за плечи — «Почему тебя не тошнит от этого?!».       Он опустился на корточки, не сводя глаз с мертвеца. Окровавленные волосы мужчины слиплись и приклеились к лицу, на котором застыли красные разводы. Надорванное кимоно потемнело в области живота, рукава обильно пропитались кровью, а неприятно скрюченные пальцы напоминали о тщетной борьбе за жизнь, которая совсем недавно еще билась в этом теле. Шея бедняги была сломана, и парень не решался повернуть его лицом к себе. Плотно сжав губы, Зеницу придвинулся ближе и все-таки увидел то, что вызвало в нем долгожданную тошноту.       Убитый, словно его веки были тяжелыми, полуприкрытыми глазами глядел в одну точку, прямо сквозь демона, склонившегося над ним. Пустой взгляд, словно стеклянный. Кровь окрасила его бледные губы и подбородок в алый. Она во всех красках показывала мучения, которые испытал мужчина, захлебываясь в собственной крови перед тем, как ему свернули шею. Вспомнив тот мерзкий хруст, резанувший по ушам совсем недавно, парень поежился, быстро зажмурившись. «Этот человек так страдал… А я ничего не сделал. Я же слышал их. Если бы я не побоялся, они бы не успели…» — Будь ты проклят, Зеницу! — голос Кайгаку с улицы вновь вернул ему понимание того, что он не один. Звон когтей, бьющихся об метал. Быстрые шаги двух пар ног, звучащих синхронно, и шаркающая по земле оборонительная позиция третьей пары ног. Тяжелое дыхание.       Шум битвы против запаха добычи и ненасытной пасти. Демон зажал себе рот когтистой ладонью, шумно дыша через нос. Вдыхать сводящий с ума аромат было невыносимо, но парень делал это намеренно.                               — Ты голоден.             — Заткнись.                               — Если не поешь, тебе будет хуже.             — Я не стану.                               — Идешь против природы демонов?       Любой человек, превратившийся в монстра, может сорваться и начать убивать. Истребитель не может. Иначе он не истребитель.             — Да, иду.       Зеницу отвернулся и рывком выскочил из здания, оставив мертвеца вместе с сомнениями и соблазнами за спиной. Небо было пепельно-черным, до рассвета еще далеко. В поле все шел и шел бой, но Кайгаку заметно уставал и не справлялся с двумя демонами одновременно. Часто наблюдавший за тренировками второго ученика Зеницу замечал, насколько тот сейчас уступал в силе этим двум демонам. Его удары косили, а блок срабатывал все менее эффективно с каждой атакой противника. Зеницу сделал уверенный шаг в сторону сражения, но ноги приросли к земле. У Кайгаку хоть оружие есть, а у него нет. Чем… Чем атаковать-то?       Монстр с зеленой кожей резко застал Кайгаку врасплох, во второй раз ловким движением зажав его клинок между ладонями. Зеницу слышал, как колотится сердце в груди бывшего товарища. Это была паника, смешанная с дикой усталостью. Один раз он уже опоздал, но больше затягивать нельзя. Демон быстро спустился с пригорка, чувствуя, как ноги едва успевают касаться земли, и поражался своей скорости. Полы накидки с белыми треугольниками поднялись и парили за спиной. «Они бьют руками — и я буду бить руками,» — уверенно отразилось в мыслях.       Воздух обжигал легкие, дышать становилось попросту больно. Кайгаку вымотался и к нему начинало приходить понимание — он не вырвет свой клинок из лап врага, силы уже не те, что в начале боя. Голова и спина были мокрыми от пота, а мышцы рук и ног пульсировали. Каждый удар сердца отдавался стуком в висках. Однако демон вдруг подался вперед, спонтанно, как будто споткнулся, и лезвие, выскользнув из его пальцев, неглубоко впилось в зеленое плечо.       Кайгаку вскинул брови, замешкавшись из-за внезапного подкрепления, и не сразу заметил желтое хаори, оказавшееся рядом. Зеницу толкнул монстра прямо на катану — единственное, что могло по-настоящему навредить ему сейчас. Рогатый демон, взбешенный до скрежета зубов, быстро среагировал на появление еще одной пешки на поле.       Ровно до того, как ощутить первый удар смертельно опасного соперника, Зеницу поймал на себе короткий взгляд, преисполненный презрения и… Разочарования? Точно. Демон испепелял его глазами, глядя прямо как на кого-то, от кого он не ждал удара в спину. Как на предателя. В этих глазах даже не было предупреждения. Только приговор.       Пытаясь разбудить в себе драгоценный запас сил, Кайгаку сжал рукоять и завершил рубящий удар. Демон обозленно зашипел и отшатнулся от охотника. Зеленая конечность с глухим шлепком упала в грязь — рука, отрубленная вместе с плечом. Кайгаку не сомневался, что монстру ничего не стоит ее восстановить, но и сам не мешкал, беспощадно рассекая плоть. В нечеловеческих глазах блеснул страх, и на миг истребитель увидел в демоне больного мальчишку, до безумия боящегося смерти. Он боролся за жизнь так сильно, что удача улыбнулась ему, и катана снова не достала до шеи, полоснув монстра по груди.       Невольно цокнув языком, Кайгаку в неподдельном ужасе заметил, что подкрепления у него больше нет — Зеницу точно мертвый лежал вдалеке, так далеко, что кулак казался больше него. Он опять был грязным с ног до головы и не приходил в себя, оставив Кайгаку одного с двумя целыми противниками. Рогатый демон, отправивший Зеницу в далекий нокаут, всем корпусом повернулся к истребителю в черном хаори. Его взгляд был полон холодной решимости избавиться, наконец, от надоедливого мечника. Зеленый демон вновь глядел на Кайгаку без трепета, и его рука, как и грудная клетка, полностью восстановились.       «Вот и допрыгался,» — пронеслось неутешительное в голове охотника, когда он снова с готовностью направил на монстров клинок. Все мышцы ныли, крича об усталости и окончательной неспособности воспользоваться дыханием грома. Рогатый демон возник в опасной близости от Кайгаку и стремительно впечатал кулак в его блок. Сила удара сдвинула парня с места, нарушив устойчивую позицию ног и подвергнув оборону риску. — Ты ошибся, — произнес монстр, гипнотизируя охотника глубокими черными глазами. — Люди слабы, и твоя смерть только подтвердит это.       Кайгаку стиснул зубы, чувствуя, как капля пота катится у него по лбу, перебегая на переносицу. Проиграть каким-то рядовым демонам он не может. Такое унижение хуже смерти для первого ученика Джигоро. Напрягшись и отпихнув от себя рогатого, истребитель вдруг столкнулся с мощным порывом ветра, поднявшим облако пыли до небес. Вместе с не менее ошарашенным демоном они попятились, не понимая, что произошло. Крупные частицы земли шумно посыпались вниз, несколько даже упали парню на голову и плечи. Кайгаку задержал дыхание, чтобы не пичкать легкие сором, и ошеломленно вглядывался в эту редеющую пелену.       Яркое хаори всколыхнулось на ветру, явной подсказкой бросаясь в глаза, и Кайгаку не знал, радоваться ему или нет. Спустя считанные секунды поднятая в воздух буря осела настолько, что взору открылось кровавое и бросающее в дрожь зрелище. Запятнанная алым желтая ткань, замерший в шоке противник, когтистая рука одного, торчавшая из спины другого. Зеницу, не открывая глаз, беспощадно пробил грудную клетку врага насквозь, словно для такого маневра и вовсе не нужны усилия.       Чудовищная рана, только доказывавшая, что в бою сошлись два демона.       Зеницу теперь здесь, но пару секунд назад он валялся в километре отсюда. Такой ничтожно короткий срок ему понадобился, чтобы ворваться в сражение — эта нечеловеческая скорость пугала. И удар… Сила, которой обладал напарник, не укладывалась в голове. Кайгаку прекрасно понимал, что ни он, ни даже Джигоро в его лучшие годы не способны голой рукой пробить тело насквозь так, словно оно состояло из ваты. Потому что они люди. — Какого черта?! — рявкнул зеленый демон, и брови сошлись у него на переносице. Конечно, ему плевать даже на такую травму — голова-то все еще была на его плечах. — Ты же демон!       В этих словах звучал укор и одновременно непонимание. Вероятно, эти двое не встречали ни одного демона прежде. Особенно демона, идущего против своих. Каким бы странным это ни казалось, Зеницу не отвечал. Лимонные глаза были плотно закрыты, а лицо не выражало эмоций. Его напряжение выдавали только вздувшиеся на лбу и висках вены, как в тот раз, когда он едва мог сдержать себя, чтоб не напасть на своего бывшего товарища.       Парень наклонил голову вперед и неподвижно стоял на месте, шумно выдохнув весь воздух из груди. Кайгаку восстанавливал дыхание, пользуясь каждой секундой, чтобы мышцы могли немного отдохнуть. В то же время он во все глаза наблюдал за тем, что вытворял мальчишка, с которым он разделял тренировки у старого учителя. — Ты сам… Хочешь съесть его? Так и сказал бы… — растерянно произнес монстр с зеленой кожей. Это было просто смешно. Удивительно, но сила Зеницу напугала даже его сородичей.       Держась за рукав грязного желтого хаори, демон пытался вынуть из себя это малюсенькое неудобство в виде целой руки. И у него бы получилось, если бы Зеницу позволил, но парень вцепился второй ладонью в запястье врага, и его хватка была железной.       «Он… Он обездвижил его!» — осенило Кайгаку, и он резко пересекся глазами с рогатым демоном, которому, видимо, пришла та же мысль. Он бросился на охотника, но парень вовремя отпарировал удар. Раздался короткий противный звук скрежета когтей об лезвие, который, казалось, слышала вся деревня. Демон оступился, не ожидая такой отдачи, и пытался устоять на ногах.       Кайгаку окончательно взял себя в руки. Он ловко крутанулся на месте, присев на одно колено, и отработанным рывком отсек монстру ногу выше колена. Идеальный прием, который противник совершенно не предвидел. Прицелься истребитель в шею, демон бы непременно заблокировал атаку, поскольку это место чудовища готовы защищать до последнего.       Не задерживаясь с откатившимся в сторону рогатым, юноша поторопился к его гнусному другу. «Быстрее…» — подгонял себя Кайгаку, набирая в грудь воздуха. — «Быстрее!». Адреналин бушевал в крови, и даже появилось чувство азарта. Зеленый монстр рывком вырвался из ловушки Зеницу и отпрыгнул, однако Кайгаку оттолкнулся от земли и настиг соперника в воздухе. Набрав замах с разворота, он нанес уверенный смертельный удар. Тонкие зрачки сузились до невозможного, когда в них отразилось неизбежно приближавшееся лезвие, сверкнувшее в белом свете луны. Катана рассекла мышцы и, даже столкнувшись с позвоночником, не замедлилась ни на секунду. Красные брызги полетели в стороны, слегка запятнав лицо охотника. Голова с растрепанной гривой из черных волос коснулась земли уже отдельно от тела. Вокруг посыпались отсеченные темные пряди.       «Мой первый демон!» — душа ликовала и праздновала, несмотря на то, что это еще не конец битвы. Кайгаку мог позволить себе порадоваться маленькой победе и радостно повернулся к напарнику. Зеницу стоял на том же месте, все еще склонив голову и никак не реагируя на улыбку Кайгаку. Истребитель не понимал, что происходит с плаксой — ни страха, ни восторга, совсем ничего? Он даже глаз не открыл за все это время.       Чувство удовлетворения и пьянящую радость прервал истошный крик, разнесшийся по округе. Кайгаку разом протрезвел, стиснув меч, и сосредоточил внимание на рогатом демоне, про которого успел забыть. Вопль перешел в отчаявшийся холодящий кровь в жилах вой, когда монстр на коленях подполз к товарищу и трясущимися руками схватил его отсеченную голову. Он машинально смахнул комья грязи с зеленой щеки. Душераздирающе, ведь этой голове уже ничего не поможет. Недвижимое тело медленно рассыпалось, крошилось как печенье, и ветер уже подхватывал пепел, начиная игриво разносить его по полю. Испуганный взгляд умирающего чудовища умоляюще смотрел на друга, шевеля губами и не находя слов. — П-подожди, как же… — всхлипывал рогатый, не зная, что делать, и рассеянно прикладывая голову к шее в слепой надежде на то, что она сможет прирасти обратно. Но она не прирастала. — С-стой! — по его лицу градинами катились слезы, мешая видеть, как от того мальчишки, с которым они общались с пеленок, остается все меньше и меньше.       Когтистые руки дрожали, ощущая, как голова тоже начинает таять буквально за считанные секунды. По зеленым щекам бежали маленькие соленые капли, оставляя грязные разводы, и заливая ладони, что их держали. Чем больше пепла уносил ветер, тем больше трясся и причитал рогатый демон. Внутри все рвалось на части, не оставляя после себя ничего, о чем можно беспокоиться и за что можно сражаться. Кайгаку ощутил неприятные мурашки на спине и гадкое чувство внутри и невольно нащупал руку Зеницу. — Мне… Мне страшно… — тихо прошептали трескающиеся и тлеющие губы.       Двое бессильно смотрели друг на друга, пока хрупкое лицо одного из демонов не исчезло, рассыпавшись подобно сломанной деревянной маске и не оставив и следа от знакомых глаз. Захлебываясь в рыданиях и кашляя, покинутый монстр тоже превратился в беспомощного ребенка, будто совсем недавно не кромсал на части невинного человека и не пытался убить двух охотников. — Пожалуйста, не надо! — судорожно сгребая остатки невесомого пепла вперемешку с землей, демоненок пытался удержать друга рядом хотя бы еще на миг, но все надежды со звоном разбивались о реальность.       В нескольких метрах от Кайгаку и Зеницу остался только один демон. Поле, затоптанное и перекопанное сражением, погрузилось в пучину тьмы, как только большая кудрявая туча заволокла око луны. Плач совсем затих, позволяя завыванию ветра быть единственным, что нарушало ночную тишину. Фокусируясь на фигуре врага, сидящей на земле, Кайгаку поймал на себе два светящихся глаза.       Настолько переполненного болью и дикой ненавистью взгляда, говорящего о намерениях без слов, он никогда на себе не испытывал.