Идущие на смерть приветствуют тебя

                  С момента расставания с Сириусом прошло пару дней, и каждый час Элизабет надеялась, что станет легче, но это не происходило. Но, что было еще хуже, всего через сутки рождественские каникулы завершатся, и ее будет ждать возвращение в Хогвартс.       Тихий стук в дверь заставил девушку вздрогнуть и тряхнуть головой, отгоняя мысли о бывшем парне. Сириус всегда был гордым, а с учетом того, что именно Лиззи приняла решение об их расставании, он вряд ли захочет это обнародовать или досаждать им с Северусом.       — Я влюбилась в мудака.       — Дорогая? — бабушка приоткрыла дверь, заглядывая в комнату. — Анна приготовила завтрак.       — Да, уже иду, — но бабушка не ушла, как поступала обычно, а, наоборот, вошла в комнату и закрыла за собой дверь. — Что?       — Это мой вопрос. Что с тобой происходит? Неужели вы с Сириусом поругались?       Они встречались с 5 курса, даже с конца 4, больше двух лет. Пара, которую любили все учителя и даже Дамблдор не скрывал, что отношения грифиндорца и слизеринки ему очень по душе. Не то, чтобы мнение Дамблдора особо кого-то из них заботило, хотя Сириус директору верил, в отличии от своей девушки.       — Мы расстались.       — Слава Богу, — выдохнула с облегчением женщина, и тут же получила полный удивления взгляд внучки. — Нет, не пойми меня неправильно, просто Блэк мне никогда не нравился.       — Ты не говорила.       — А почему я должна что-либо говорить? Это были ваши отношения и то, что они мне не нравились — исключительно мои проблемы.       — Но почему? Что такого сделал Сириус?       — Мне казалось, что он не очень хороший человек. Да, возможно, он хороший друг этому, кажется, Джеймсу, но ничего кроме. Не удивлюсь, если он — хулиган и считает это крутым. Я бы совсем не хотела тебе такого партнера, — женщина взяла внучку за руку и грустно улыбнулась. — Ты действительно его любишь?       — Не знаю. Мы были вместе долго, я привыкла к нему. Это сложно, знать, что все закончилось. Но у меня есть друзья, и я попробую идеально сдать СОВ, чтобы поступить в аврорат…       — Кстати об этом, — женщина явно ощущала себя неловко, и Лиззи подумала, что эта часть разговора ей не понравится. — Я хотела бы, чтобы ты не поступала в аврорат сразу.       — Почему?       — Я хочу, чтобы ты поехала в Россию.       — Зачем? Кто меня там ждет?       — Директор Колдотворца. Он — давний друг твоей матери и дяди, а также наш дальний родственник.       — И что? Разве в СССР не опасно для Романовых?       — Законно границу России ты пересекать не будешь, доедешь до Польши, а там тебя будет ждать Владимир, — женщина видела, что внучка обдумывала ее предложение. — Но я не давлю на тебя, дорогая.       — Я никогда не была в России, — ее голос дрогнул, и сердце Марии сжалось. Она, в отличии от Элизабет, бывала на Родине, даже жила в Колдотворце пять лет, пока ее дети не решили приехать из Парижа в страну, которая должна была стать их. — Хорошо.       — Хорошо? Я была уверена, что уговаривать придется дольше, — Лиззи на это лишь лукаво усмехнулась, напомнив свою мать, дочь Марии. Но женщина прогнала видение: Елизавета не была Анастасией. — Что ты задумала?       — Я хочу знать правду, бабушка. О том, что действительно уничтожило нашу семью, что скрывал от вас всех дедушка и как погибли мама с дядей, — Мария посмотрела в темно-зеленные глаза внучки, так похожие на глаза ее любимого мужа и младшей дочери, и точно знала, что означает такой взгляд. Элизабет во всем была копией Анастасии, в том числе и в бесконечном упрямстве. — А еще я хочу знать, кто мой отец. Может быть, я получу ответ в России. Если, конечно, ты мне об этом не расскажешь.       — Мы уже говорили об этом, Лиза. Я не знаю, кем является твой отец. Это так и осталось тайной Насти.       Мария снова вспомнила тот пасмурный морозный зимний день, когда появилась ее любимая внучка, последняя прямая наследница рода Романовых. Она помнила, как слезы текли по щекам, пока малышка спокойно спала на руках своей бабушки. Елизавета родилась 23 февраля, спустя 43 года после падения своего рода. Когда-то Мария назвала этот день концом Романовых, но отныне понимала, что уже никогда так не скажет. Теперь 23 февраля — не начало февральской революции. 23 февраля — начало истории Елизаветы Романовой.       — Все будет хорошо, бабушка, — женщина кивнула, не будучи уверена, кого именно пытается убедить внучка: ее или саму себя.

***

      А вечером к ней в комнату взорвался патронус Беллы — грациозная львица, спокойная и статная, так не похожая на свою хозяйку, и буквально потребовала, чтобы Лиззи переместилась к ней домой для подготовки свадьбы. И, совершено сбитая с толку Элизабет появилась этой то ли просьбе в ультимативной форме, то ли приказу.       — У кого свадьба?       Элизабет была одной из немногих, кто не относился к семье Блэк, но имел возможность аппарировать прямиком в гостиную. Вот и сейчас она оказалась посреди огромной комнаты, где ее и ждала подруга в окружении огромного количества тканей.       — У меня, — Белла отложила темно-синий кусок шелка и вздохнула. — И мне кажется, что я ее уже ненавижу.       — Что? Я не могу вспомнить, чтобы ты говорила даже о том, что с кем-то встречаешься.       — Я и не встречаюсь, — брюнетка опустила голову к плечу и усмехнулась. — Это стандартная свадьба по договоренности. Брак между чистокровными.       Элизабет прекрасно знала, что такое до сих пор практикуется, и что Блэки славились как раз такими браками без любви, но никогда бы не подумала, что сама Белла на это согласится.       — И за кого же тебя выдают?       Беллатриса ввела подругу в курс дела быстро и одними сухими фактами, не размусоливая и не вдаваясь в подробности. Раньше Лиззи всегда восхищалась подробной манерой обращения подруги, но сейчас раз за разом ловила себя на мысли, что не понимает.       — Ты никогда не шла на поводу у родителей и толком не знаешь Родольфуса, — Белла кивнула, выглядя при этом так, будто ее изрядно бесит тупость приглашенной подруги. — Так почему ты идешь на это? Какая причина именно у тебя?       Белла не хотела рассказывать больше, чем до это Цисси, но по взгляду Лиззи поняла, что убедить ее будет намного сложнее, чем младшую сестру. Но рассказывать правду об их разговоре с Томом девушка точно не собиралась.       Белла радостно впорхнула в дуэльную комнату и ту же замерла, понимая, что Тома нет, в отличии от его фамилиара — Нагайны. Змея свернулась калачиком посреди комнаты, но подняла голову, стоило волшебнице переступить порог.       — Ты опоздала, — Белла обернулась и выдохнула, расслабляясь, когда Том подошел к ней вплотную и остановился, глядя сверху вниз прямо в карие глаза. — И я недоволен.       — Прости, меня задержали родители, — они занимались темными искусствами уже почти два месяца практически каждый день, но Белла все еще ощущала себя так, будто ей подарили самый желанный подарок. — Я спешила, как могла.       — Что хотели твои родители? — он прошел в комнату и положил руку на голову змеи, словно успокаивая свою любимицу.       — Чтобы я вышла замуж, — фыркнула девушка, давая понять, что думает об этой идее. Но Том, вопреки ее ожиданиям, не улыбнулся в ответ и улыбка на красивом лице увяла. — Том?       — За кого?       — Они не говорили. А какая разница? Почему тебе это важно? — Белле совершенно не нравился этот разговор, но Тому хотелось что-то выяснить, а Беллатриса совсем не горела желанием обсуждать даже потенциальный брак.       — Почему бы тебе не согласиться?       Этот вопрос заставил ее замереть и ощутить, как все внутри похолодело. Старшая Блэк никогда не верила в любовь, нок Тому ее тянуло, и с недавнего времени Белла думала, что это взаимно. Она не могла назвать их связь отношениями, но часть ее, видящая счастливые отношения сестры и Люциуса, все-таки на что-то надеялась.       — На брак с незнакомцем? — гнев моментально поднялся из глубины, заставляя ее приблизиться к нему вплотную и поднять голову, чтобы взглянуть в черные глаза. — Я правильно тебя поняла? Ты хочешь, чтобы я начала встречаться с каким-то смазливым парнем? Он бы сначала держал меня крепко за руку, потом прижимал к себе за талию, как собственность. Потом целовал на глазах у всех. Этого ты хочешь? Чтобы меня трахал кто-то другой? Или тебе нравится быть вторым?       Он моментально подался вперед, рука тут же сжала тонкую шею. Но Беллатриса лишь захохотала, как безумная, и это безумие подхлестнуло Тома. Карие глаза полыхали ядерной смесью гнева, удовольствия и сумасшествия.       — Я. Никогда. Не буду. Вторым, — буквально прорычал мужчина, в мгновение решая убить эту непокорную ведьму, но потом понял, что это будет огромная ошибка. И когда Волан-де-Морт ее отпустил, Белла повалилась на колени, пытаясь откашляться и хватая ртом воздух. Реддл же нагнулся, поравнявшись глазами с любовницей, палочка скользнула в ладонь и тонки пальцы сомкнулись на прохладном дереве. — Запомни это навсегда. Если ты моя, то только моя и выполняешь все, что я скажу.       — Я — не твоя вещь, — прохрипела Белла, и тут же ощутила у виска палочку. — Убьешь меня?       — Конечно нет, — ласка в его голосе заставила девушку замереть, явно сбитой с толку. — Я могу предложить тебе брак без обязательств, фикция для всего мира. Мой верный сторонник, который верит в наши идеалы и не нуждается ни в чем, особенно в браке. Он никогда к тебе не притронется.       — Зачем это тебе? — гнев как рукой сняло, вместо этого появилось странное чувство удовлетворения и нелепой радости. Не игрушка, а нужная. Просто это она все неправильно поняла и вместо того, чтобы задать вопросы, ринулась в атаку. В конце концов, каждый в семье говорил об ее вспыльчивости.       — Я хочу, чтобы вы были связаны, все вы. Не только мною и моими идеями. Чем-то крепче, — он легонько коснулся поцелуем ее губ и задержался в миллиметре от них. — Узами, которые не разорвать просто так. Узы, связанные магией.       — Мы связаны с тобой, разве этого недостаточно? — прошептала она, боясь отвести взгляд от мягких губ, находящихся так близко. Он был ее наваждением, всем тем, чего она жаждала всю жизнь. Ум, красота и жестокость создали идеальный коктейль по имени Том Реддл, который Белла отчаянно хотела выпить до дна, не понимая, что погружается все глубже и некому ее оттуда вытащить.       — Для нас двоих — достаточно, — он поцеловал снова, на этот раз жадно и грубо, в очередной раз напоминая, кто из них сильнее. Белла хотела притянуть его ближе, но поняла, что руки за спиной оказались связаны. Темный Лорд разорвал поцелуй также резко, как и начал, и улыбнулся, поигрывая палочкой. — Но ты ослушалась меня, любовь моя, посмела перечить. Ты знаешь, чем это карается. Круцио.       — Брак укрепит мое положение, Лиззи, — в карих глазах было что-то, что заставило Дадли не лезть глубже, а просто кивнуть, принимая такое объяснение. — Так что, поможешь мне? Не Молли же звать.       — Вы поругались?       — Она назвала меня предательницей, когда узнала про метку, — Лиз знала, что равнодушный тон подруги ничего не значит: Молли была лучшей подругой старшей Блэк чуть ли не с первого курса, и портиться их отношения начали только год назад, когда Артур сделал предложении. — Так что осталась только ты.       — А почему все такое темное? — она взяла в руки все куски шелка разного цвета, но абсолютно все в темных оттенках. — Что мы вообще выбираем?       — Платье, — она широко улыбнулась, а на удивленный взгляд Лиззи ухмыльнулась, довольная произведенным эффектом. — До Марии Стюарт вообще все выходили замуж в темных платьях.       — Твои родители тебя убьют, особенно мама.       — Плевать. Ты же поможешь мне отстоять платье?       Элизабет усмехнулась, уже представляя, как леди Блэк отреагирует на подобную выходку старшей дочери. Но она была бы плохой подругой, если бы отказалась.       — Конечно. Давай взорвем эти никому не нужные традиции.