Взросление

      Рано утром, когда солнца едва показалось из-за горизонта, а птицы еще не завели свою раннюю трель, Луккини, едва протерев глаза и приподнявшись на ветке, выбранной ею в качестве постели, сразу же осмотрелась. Ее разбудили странные звуки, которые она слышала где-то в дали, которые отдаленно напоминали девичий смех. Однажды Шарлотта рассказывала ей про ведьм, отчаянно защищавших Карлсланд, когда шла эвакуация. Считается, что не малое их число погибло в этих лесах и их призраки до сих пор снуют по ним в поисках тех, чьими душами можно было бы полакомиться. Разумеется, это была лишь детская страшилка с помощью которой, Шарли пыталась напугать романку, чтобы та не покидала прифронтовую базу, к тому же обустроенную гораздо раньше, чем как многие то говорили.       В любом случае в тот момент это перестало казаться Луккини мифом и хотя прошло не мало лет с тех пор, как милая девушка перестала доверять страшилкам и хэллоуинским розыгрышам, но она почему то считала, что призраки все равно существуют. Частично, как ей говорила Ёсика, это может быть правдой, ведь по своей сути она слышала, про ведьм Фусо, обладающих странными способностями общаться с душами мертвых, но им для этого надо погружаться в глубокую медитацию. Но опять же нелепые слухи, так ведь Луккини? Ты же не станешь в их верить?       Рана стала болеть еще сильнее. Девушка сразу же приложила к кровавому пятну обе руки и всхлипнула от боли. Казалось, что становилось слишком больно, чтобы нормально соображать и передвигаться. Где то через, как казалось Луккини, вечность невероятных болезненных ощущений, она привыкла и смогла оглядеться. Все было покрыто влажным туманом, сквозь который не мог проникнуть, кажется не то что глаз, но даже запахи, кроме влажной травы и листьев. - Идеальное время для призраков...- Девушка стала нервно покусывать ногти. - А если туман будет весь день? Аааа меня точно съедят!!!       Она в страхе почувствовала, как вот вот упадет с дерева на которое до этого залезла с таким трудом. К счастью она успела выставить щиты, чтобы не рухнуть напрямую о землю и сильно смягчила свое падение и затем посмотрела на затянутое туманом и дымкой небо. Ей казалось, что туман настолько густой и влажный, что окутывает ее как одеяло и в определенном смысле создает ощущения нахождения во сне, но адская боль, которую она почувствовала при падении напомнила ей, что это точно не сон.       Приподнявшись, опираясь на палку, которую до этого успешно эксплуатировала, девушка выдвинулась дальше по этому отвратительному туману. Она все никак не могла вспомнить, кто бы из ее подруг умел так прелестно смеяться, чтобы было похоже на те мелодичные и чудесные звуки, что она слышала, когда только проснулась. Для нее в душе, сомнений, что из леса за ней следят призраки не оставалось практически никаких. С другой стороне следят зачем? Чтобы как рассказывала Шарлотта, чтобы жестоко разорвать на кусочки и съесть? Да ну бредятина.       В такое время Луккини даже не знала куда идет. Ведь она по сути шла в непроглядном тумане и вскоре, когда она вошла в глубокий лес, поняла, что потеряла курс своего изначального движения и найдя опору в лице достаточно высокого и толстого хвойного дерева, приложилась на него смотря куда то в даль. Она сидела на мокрой траве и понимала, что ей становится хуже не только в плане боли от раны, она заболевает. Попытка же согреть себя при помощи магической силы не приводит к какому либо значимому результату, а создает лишь странное ощущение, которое кажется ничем хорошим закончится не может. К тому же вновь вернулось желание, что-нибудь съесть.       В один момент девушке показалось, что может стоит просто сдаться. Она не знала откуда в ее максимально юный, скорее даже детский мозг может проникнуть желание наложить на себя руки и признать поражение в битве, как с собственной природой, так и с миром вокруг, но оно постепенно занимало все больше места в ее голове. Мысль не смотря на то значение, что она успела завоевать была откинута. Признание поражения сейчас означало то, что, как приняла для себя Луккини, она даже не попыталась.       Она вновь приподнялась и пошла вперед, снова чувствуя, что ее трусики промокли насквозь, и хотя сквозь них было все видно, но она все равно не решалась их снимать. Неожиданно она вновь услышала странный смех где-то позади себя. Да и не сказать бы, что только там. Скорее он был слышен везде и в определенный момент она и правда стала считать, что призраки не выдумка. После чего побежала куда то в неизвестном для нее направлении, все время спотыкаясь и находя препятствия, пока не выбежала на просторную поляну и там оглядевшись в уже начавшем рассеиваться хотя бы здесь тумане, поняла, что споткнулась о что-то и рухнула на землю. Какое же было ее удивление, когда она поняла, что споткнулась о проржавевший и сильно поврежденный боевой модуль. ***       Сказать, что ночной патруль вернулся под раннее утро едва живым, означает ничего не сказать. Саня и Эйла не стремились ложиться вместе, как то было у них принято, ведь они стояли перед командиром Минной, едва стоя и покачиваясь. Особенно выделялось состояние орусски, которая слегка оперлась на Эйлу и кажется уже засыпала. - Прошу вас командир. Мы можем еще раз вы...- Неожиданно она зевнула. - Мы обязаны ее найти - Эйла, прошу останьтесь. Вы не в состоянии. Поисками занимаются Ёсика, Гертруда и Перрин - Но - Спать! Я буду, если нужно шпионить у вашей комнаты, да я все равно знаю, что спите в в одной и не позволю, чтобы вы ее покинули. Терять еще двух ведьм, а главным образом подруг я не собираюсь! - Те...Терять? - Едва вымолвила сквозь сон Саня       Минна опустила взгляда вниз и посмотрела из под лба на обеих, а затем немного устало вздохнула. На ее лице читалась непреклонность и выраженное желание в кое-то веки выспаться, которое оно никак не могла удовлетворить. А так же определенная нервозность, ко всему прочему, она все смотрела на пачку сигарет, что ей принесли в качестве подарка за взятие Берлина и хотела уже даже закурить одну, ибо нервы стали уже слишком сильно выкашивать.       Она поместила пачку в ящик стола и ударила кулаком, причем достаточно сильно. Она развернулась на стуле и посмотрела на встающее солнце. Она в первый раз за свою деятельность чувствовала, что по настоящему потеряла кого то. Для нее было рано хоронить Луккини, но желание сдаться пришло к ней, но она стойко вынесла его и повернулась к столу. Она дала задание найти романку. Живой или мертвой, то уже не важно. Минна просто хотела вернуть ее домой. Ее размышления на счет того, стоят ли эти поиски еще времени, ведь командование уже дает новые приказы, были прерваны неожиданным стуком в дверь. - А да входите? - Спросила устало девушка - Это я. - Гертруда вошла внутрь и слегка зевнула. - Мы сегодня вылетаем в квадрат чуть севернее места падения я надеюсь. - Она осмотрела молчаливое лицо Минны, после чего уже хотела задать вопрос, предварительно поправив наспех одетый утром мундир. - Что-то не так ко... - Хватит. - Минна посмотрела ей в глаза. - Командование сказало, что дает санкцию на еще два дня поисковых вылетов, после чего они будут рассматривать варианты подписи в биографической книжке. - Понятно. "Пропала без вести", или же "Погибла в бою"? - На что Минна лишь кивнула.       Гертруда вздохнула. На ее лице было заметна злоба, ярость и определенное желание сломать нос тем, кто дал им такое отвратительное ограничение по времени. Но смысла в этом не было. Еще два дня и на этом все. Осознание мысли того, что их поиски едва-ли принесут какие-либо плоды, на глазах девушки выступили слезы, которые она не спешила подавить. Она посмотрела на Минну, после чего вздохнула и вытерла рукавом одну небольшую слезу, которая медленно катилась по ее правой щеке.       На лице Баркхорн было выражение не прикрытой ненависти. И она сама не могла понять, кого ей все таки винить: Минну за ее не типичную до треска костей бесхребетность, в данной не без малого отвратительной ситуации, или же людей, который сами давят на ее командира и вероятней всего силой принудят их прекратить поиски, если продолжать упорно и прямо стоять на своем. В определенный момент она подошла к Минне и ударила кулаком по столу с такой силы, что пошла заметная трещина. - Я найду Луккини чего бы мне это не стоило! Я верну ее живой ясно вам, командир Минна, даже если у меня на пути встанут все неурои, и все армии этого мира!       Она развернулась и встретив у дверей Ёсику и Перрин направилась в ангар к модулям. Те слышали этот не простой и шокирующий разговор, который сильно ударяет по и так не самому высокому моральному духу не только их двоих, но и всего крыла, поскольку эти повышенные тона не могли быть сокрыты даже той крепкой, и на вид скрывающей все секреты за собой, дверью из ясеня, что стояла между кабинетом Минны и коридором.