Баловень судьбы или проклятие Узумаки

В глаза будто песок насыпали, голова квадратная, а тело… где оно вообще? — Бля-адь, — слетает с пересохших губ и язык тут же силится смочить их, но это практически не удаётся — слюны слишком мало, во рту будто все кислоты желудка вылезли к чувствительным рецепторам. С осознанием себя в пространстве дела обстоят чуть лучше. Хоть и имеется полное непонимание, как он оказался на диване в гостиной у Каваки, но это точно лучше любого другого места. Хотя, кровать в спальне мужчины была бы явно лучше. Шевелиться не хочется вовсе. Даже простая мысль об этом вызывает не просто вертолёты, а рвотный рефлекс. Противный и мерзкий запах бьёт в нос, а заднице почему-то холодно, хотя на бëдрах точно ощущается какая-то ткань. В голове непонятные флешбеки, которые кажутся нереальными, воспалённым бредом сознания. Испуганное лицо мерзко бесячей Конан, её чертовы волосы. Во рту? Ощущение влаги на пальцах. Исказившийся в ужасе девичий рот… Отчего так близко? Солёный? Она точно плачет. Что-то говорит, о чём-то просит. Но он не слышит: кровь в ушах и набатом стучащая мысль — дичайшее желание заставить её заткнуться и больше не появляться рядом с его Учихой. Странные ощущения мелькнувшего в руке члена. Его члена, в чём-то? Ком-то? Какой-то сюр, бред. Он же не мог сделать с ней что-то? Он же не мог… её? В голове жуткая муть, лишь её плачущий образ, она держится за подол платья и смотрит так, будто он совершил что-то непоправимое. Боруто в панике распахивает глаза вновь. Потолок кружится, и он прикрывает глаза рукой. Думать про Конан не хочется. Стыдно, кошмарно. А что, если ему это не приснилось? А что, если он действительно совершил непоправимое? Нет, он не мог. Просто не мог так сильно обезуметь, чтобы против чей-то воли… Бред, бред, бред. Невозможно. Он не будет об этом думать. Это сон, это нереально. Хреновый сон, очень и очень. Лучше бы, хах, лучше бы ему приснился чудесный сон где Саске и Каваки вместе трахают его, чем вот это вот всё. Нужно думать логически. Он где? На диване у Каваки. Если бы… он что-то сделал, то Каваки должен знать, ведь телохранитель скорее всего и забрал его, сидящего где-то одного, да притащил домой, и он, если пьяный Боруто совершил какую-то дичь, не станет скрывать. Ведь не станет? А раз пока молчит, значит всё сон. Да, точно. Сон. Боруто пошёл за Конан, но не нашёл её и плюхнулся где-то жопу морозить. Влага? Ммм, он сам разрыдался? Член? Он дрочил? Хм. Да. А её перекошенное лицо лишь больное воображение. — Боруто? — парень дëргается, но, повернув голову на голос, успокаивается: Каваки сидит на полу рядом с диваном и озабоченно смотрит на него. — Это уже какая-то дебильная привычка, просыпаться вот так, — хрипло призносит Боруто и трёт глаза, в надежде, что зрение восстановится, но помогает слабо. — Малыш, — очень нежно, почти любовно, обращается к нему Каваки, — как ты? — Если ты перестанешь называть меня так, станет чуть лучше, но в целом хуёво, — ворчит Узумаки, не очень уверенно. — Оно и видно, — без издёвки произносит мужчина, окидывая подростка взглядом, — сколько ты вчера выпил, Боруто? Узумаки отводит взгляд и чуть приподнимается, пытаясь сесть, но голова тут же теряет ориентацию в пространстве, становится дурно, поэтому он откидывает эту идею и ложится обратно, пытаясь оглядеть себя. Футболка задралась, но это фигня, джинсы расстёгнуты, ремня нет, так что они болтаются в районе бёдер. Панически впихнув руку в штаны, Боруто нащупывает трусы, и успокоившись, выдыхает — если бы у него был бы секс, он же бы их снял, да? Ведь да? Но это не объясняет, почему так холодно. Тело бьёт дрожью, знобит, хочется укутаться в одеяло и согреться, а ещё пожрать, помыться и уснуть, а проснуться уже другим человеком, забывшим всю эту херь, как страшный сон. — Ответа я так и не дождусь, да, принцесска? — выдыхает Каваки и раздосадованно поджимает губы. — Я… пытаюсь вспомнить, погоди. — Боруто всё же пытается сесть, — мне так кошмарно холодно… Я бы хотел принять ванну, поможешь? — спрашивает Боруто, наивно надеясь, что мужчина забудет о своём вопросе. — Куда я денусь, а, мальчишка? — улыбается он. — Но сначала: ты будешь меня слушаться и съешь и выпьешь всё, что я тебе дам! И никаких «ну-у Каваки!» Боруто обречённо выдыхает и «угукает», он бы кивнул, но побоялся, что тогда его борящийся за очистку организм тут же победит. Мужчина взял со столика из-под телевизора знакомый тюбик с мерзким содержимым. Выдавил прозрачный густой гель на столовую ложку. Боруто, даже ещё не ощутив противный вяжущий привкус сорбента, скривился, но под строгим взглядом покорно запихал ложку в рот и, с минуту поборовшись с собой, проглотил и благодарно принял стакан с водой из заботливых рук. — Почему мне просто нельзя опять сожрать ту твою чудо таблетку? — пробурчал Боруто, страдальчески морщась. — Ну, начнем с того, что у меня их было всего три. А закончим тем, что она экспериментальная и как именно она отразится на тебе и твоём здоровье — я понятия не имею и рисковать без особой необходимости не хочу. Поэтому, мы будем лечить тебя по старинке. — Боруто страдальчески промычал. — Готовься «болеть» пару дней. А в понедельник пойдёшь на учёбу. Иначе Наруто-сан и Карин-сан с нас с Учихой, — он покривился, а на удивлённо расширившего глаза Боруто лишь хмыкнул, — спустят три шкуры. На него мне плевать, но моя мне дорога. — Я что-то пропустил? — Когда ты свалил вчера… — со вздохом начал Каваки, — Давай хоть разденем тебя и двинем в сторону ванной, пока я рассказываю? — Получив кивок, мужчина потянулся стянуть и так почти сползшие с ног парня штаны, — Так вот. Ты ушёл, и я почти ушёл за тобой, но страдальческое бормотание заставило меня обернуться. Он, явно паникуя, кусал губы, но увидев, что я ещё не ушёл, сам подошёл ко мне. Я хотел ему двинуть, но он... он выглядел потерянным, будто, — он пожевал губами, подбирая ассоциацию, — потерявший сиську щенок, а взгляд у него был как у овцы. Учихе позвонил твой отец, заявил, что ты пропал, и если он не знает, где ты, то он будет тебя искать, хм… — Боруто провёл рукой по лицу, в панике осознавая, в какую жопу он влез. — Но, под моё молчаливое одобрение, Учиха его успокоил, сказал, что ты с ним. И Наруто-сан вроде успокоился, когда услышал от него, что ты в порядке, что вы вместе, но ответить не можешь — слинял в туалет. Сказал, чтобы вы развлекались, но ты позвонил ему сегодня. Поэтому, нам нужно привести тебя скорее в порядок, уже почти вечер, я хотел дать тебе наконец-то проспаться. — Он задумчиво пожевал губами, — не знаю, хватит ли ему твоего голоса или заставит тебя явится домой. — Задумчиво произнёс Каваки, оглядывая полностью раздетое тело, и отрицателено качнул головой, — Нельзя этого допустить — у тебя всё тело изранено, и это… мне вчера казалось, что твои колени выглядели более целыми, и это что за свежий след? Боруто опускает взгляд на его руку, пальцы которой проходятся по бедру, чуть выше паха, действительно принося боль. Он сам пробегает пальцами по следу, напоминающему эллипс. И действительно, укус похоже совсем свежий, но… откуда, блядь? Кто? — Я не знаю? Да и… он скорее всего старый. — Боруто. Я видел тебя голым несколько цать часов назад. Этого кровавого следа не было. Подросток кусает губы. Каваки хмурит брови, но видимо решает, что Узумаки выглядит и так слишком несчастным и побитым, что желание ругать отходит на второй план. Хочется прижать его к себе и не отпускать. Перехватив Боруто за подбородок и отвернув голову в сторону, Каваки смотрит на шею. — Блядь, похоже шрам останется. — Тяжело вздыхает, и, оставив лёгкое касание губ поверх уродливо заживающей корки, мужчина отстраняется и тянет к парню руку, — пойдём в душ? Боруто молча принимает руку и встаёт, морщится, сжимает челюсть, но стоит на несколько минут прижаться к Каваки, ища в нём опору, перед глазами всё перестаёт вертеться. И мальчишка уже собирается отстраниться, но когда любимая мелодия с его телефона, лежащего на тумбочке рядом с телевизором, тюбиком с сорбентом и его ошейником, в котором он вчера так и вылетел из дому, сейчас раздражает жутко. Каваки не отпускает Боруто, продолжает прижимать к себе, берёт мобильник. — Блядь, я надеялся, что ты хоть умыться успеешь. — показывает звонившего. Боруто выдыхает, берёт телефон, и утыкается лбом в плечо. Отвечает. — Отец? — Боруто! Ты совсем офигел? Где ты ходишь-та? Тебя с четверга нет дома! — Я… — Боруто сглатывает, лихорадочно соображая, как заставить мысли идти в нужном направлении, пока отец отвлекается на одного из своих многочисленных помощников, явно не желая, чтобы подчинённый стоял над душой при разговоре с родным отпрыском. — Да, извини, работа — ни минуты покоя. — Ничего, я понимаю, — привычно бросает в ответ Боруто, искренне благодаря за эту минутную возможность собрать мысли в кучу. Он почувствовал себя жутко неловко. Отец в своей привычной тёплой манере даже отчитывал мягко, и мальчишка мог дать голову на отсечение, что отец в этот момент виновато улыбнулся и почесал затылок. — Так что? — А, да. — Боруто, что "да"? — отец хмыкнул. — Ты в порядке? Спасибо хоть Саске приглядывает за тобой, а не этот… — Ага. Прости. Отец. Я жив, здоров, всё со мной хорошо. Просто, — Боруто кусает губы и поднимает голову, ища поддержки в серых глазах. Каваки понимающе гладит его по спине. — Просто я приболел, температурю. — Ох! Высокая? Боруто трогает свой лоб — горячий и улыбается, чуть ли не мурлыча, когда Каваки касается его лба губами. — Тридцать восемь и два, — сообщает Боруто, сам бодаясь лбом в губы, когда мужчина попытался отстраниться. — Сын! Ну как же ты… — Да я траванулся же. Ну, улиткой, вот и болею. Не волнуйся, отец, мне уже лучше. Саске позаботится обо мне. Каваки отстраняется и пытается отойти, но Боруто вцепляется в него, с безумными глазами, с паникой и мольбой в них, и мужчина, сдавшись, притягивает его обратно в объятья. — Вот чёрт. Почему же Саске мне вчера ничего не сказал? — сетует голос в трубке. — Не хотел тебя волновать? — получилось как-то слишком вопросительно и неуверенно. — Ладно. Выздоравливай, держи меня в курсе, я же волнуюсь, ладно? — Угу, извини. — А ты собственно где? И когда домой собираешься? Боруто панически забегал глазами по комнате, пытаясь экстренно решить, какой именно ответ успокоит отца. — У Саске? — Нерешительно произносит он. — А, о. — Наруто явно был удивлён. — Ещё скажи, что ты у него с четверга. Не поверю. Ты мне ничего не хочешь объяснить? — Нет, — неуверенно. — Я ждал, что ты придёшь поговорить со мной. Хоть как-то попытаешься объясниться, раз в состоянии принимать такие серьёзные решения, как брак. Но, видимо, я тебя переоценил. Ладно. Допустим, пока я поверю в эту историю, сынок, но позже хотел бы всё-таки услышать от тебя правду, а не ломать голову, что с тобой происходит. Я уже не говорю о том, что человек, от которого я пытался оградить тебя, теперь мне и вовсе не подчиняется и находится в непозволительной близости к тебе. Голос отдаёт жестокостью, злостью и холодной яростью — всем тем, что так несвойственно всегда тёплому старшему Узумаки. Боруто ёжится, но прекрасно осознаёт, что эти эмоции направлены не на него. Он с опаской заглядывает в серые взволнованные глаза. Каваки напрягается, бросает быстрый взгляд в окно, но возвращает его обратно к голубым глазам. Мужчина обнимает крепче, одаривая теплом. — Ладно. Так ты у Саске? Чёрт, а как же Сакура? А малышка? — при упоминании любимого воспитанника голос теплеет, и отец будто вновь становится собой — тёплым и очень заботливым, но Боруто требуется почти целая минута, чтобы догнать, о ком говорит отец. Столь резкий переход выбивает и так не совсем правильно функционирующий мозг из хоть каких-то раздумий. — А-а, да не волнуйся, Саске сказал, что все хорошо. А его женщины, — Боруто поморщился, но лишь сильнее прижался к Каваки глядя в глаза, и радуясь, что сейчас рядом именно он. — У её родителей в гостях. Узумаки молился, чтобы не спороть хуйню, но отца похоже такое устроило. И ещё раз пожелав сыну выздоравливать скорее, уточнив пьёт ли его дитя таблетки и микстуры, откланялся, в очередной раз отмазавшись работой. Но в этот раз, Боруто был ей несказанно рад. Сбросив звонок и опустив руку с зажатым в пальцах мобильником, Боруто прижался подбородком к чужой груди. Скользнув взглядом по губам мужчины, парень грустно выдохнул и, поëжившись от холода, попытался отстраниться, но Каваки, перехватив его за подбородок, коснулся губ своими, не требовательно, но уверенно скользнул языком, касаясь влажного кончика. Серые глаза горели, будто желая молча растворить в себе, поделится спокойствием, обещая защиту. Узумаки не отводил глаз, а наоборот хотел запомнить свои чувства, мысли. Ведь пробежавшая мысль о том, что возможно Каваки — лучше, не принесла протеста или непринятия. Он не предаёт. Он всегда рядом, помогает и даёт поддержку, никогда ничего не просит. Он… любит? Всплывшей в глазах Боруто образ чëрных, когда-то обожаемых глаз, тут же был отпихнут, ведь серые глаза Каваки обещают спокойствие, поддержку и счастье. То, что он никогда не находил в том чёрном океане. В той топи, в которой горел, к которой так сильно тянуло, завлекая и полностью погружаться в себя, заполняя каждую клеточку тела, вынуждая либо принять себя и замереть в этом моменте, где эти чёрные глаза — твой космос, вся жизнь — в этом моменте. Или ради этого момента. Или же не принять и чувствовать каждую секунду своего падения, осознавая насколько же потом будет больно, когда миг кончится... а он обязательно кончится, но во втором случае, тебе не будет настолько невероятно больно, ведь ты... пока тонул, успел принять этот факт. Он просто стал реальностью, но так — не больно. Ты не утоп, ведь не пришлось доставать себя со дна. Ты лишь испачкался в этой саже. В серых глазах этого нет. Боруто остаётся на ногах. Он не тонет. Миг не растягивается, нет восхищения, нет безумия. Есть холодная голова, благодарность и... спокойствие. Но, возможно, это и не так плохо? Может быть спокойная, но постоянная пристань лучше одного путешествия, после которого твоей лодки не станет, ведь её разорвёт в смерчах, порогах и водоворотах, но, возможно, она и выдержит, но тогда её разнесёт о скалистый берег, а тебя навечно выбросит на сушу. Лишённого неотъемлемой своей части чего-то важного, дорогого, незыблемого. Того, без чего сейчас ты не видишь себя, не чувствуешь, не знаешь. Без... это не ты. Телефон был выкинут на диван, а свободная рука, скользнувшая Каваки на спину, легла на поясницу, другая опустилась ниже, сразу же нащупывая ягодицу и сжимая её. Мужчина резко выдохнул через нос, так же во все глаза любуясь на глядящие на него голубые очи, которые ранее чаще всего отводились, либо закрывались, либо глядели будто в себя, а тут так открыто и в самую душу... Каваки подхватывает Боруто под ягодицы, принимая его вес на себя, а парень обхватывает его ногами. Отсутсуки, развернувшись со своей ношей, садится на диван, увлечённо целуя Узумаки, сам опустив ладони на задницу мальчишки. Подросток откинул голову, когда чужие губы скользнули по шее, но, дойдя до ключицы, Каваки уткнулся лбом в его грудь и, переведя дыхание, поднял виноватый взгляд вверх, на опустившего к нему голову Боруто. — Принцесска, я… — он закусывает губу. — Не переживай, я понимаю. Спасибо тебе, — Боруто очень ласково улыбается, на несколько секунд прижимаясь лбом ко лбу, а после легонько касаясь его носа губами. — Прости меня, — бормочет Каваки, всё ещё чувствуя себя виноватым из-за своего отказа и ожидая бури или урагана, как вчера. — Эй, родной, — мужчина поднимает глаза и ошарашено смотрит в улыбающееся любимое лицо, — ты пойдëшь со мной? — Узумаки сникает, поджимает губы, но заканчивает свою мысль, — наверное, я лучше сам. Так будет быстрее. — Кушать хочешь? Я тогда пока тебе курочку погрею? — озабоченно пытается разрядить Каваки. — С рисом? — с воодушевлением интересуется Боруто. — Так ты слышал? — Каваки, кажется, не может определиться, рад ли он этому. Узумаки морщится — вспоминать своё вчерашнее неадекватное поведение совершенно не хочется: стыдно, неудобно и жутко неловко. И о чем он только думал? Хотел сбежать от себя? От мыслей? Чувств? Отказывался взять на себя ответственность за свои бесконечно глупые поступки? — Извини, я не… — Каваки, это ты прости, — Боруто закусывает губу и отводит взгляд, — это я должен извиняться, ты делаешь для меня всё, нянчишься со мной, хоть и не обязан, а я… мудак. — Всё хорошо. Я не в обиде. Но Боруто, ты уверен, что с тобой всё в порядке? Возможно, стоит, м-м-м, хотя бы попробовать сходить на консультацию? О, нет-нет, ты не подумай, — затараторил Каваки, увидя, как Боруто подался назад и слез с его бëдер, а отойдя на пару шагов, испуганно втягивает шею в плечи, — я не считаю, что ты болен или что-то такое. С тобой произошли жуткие и ужасные вещи, и реагируешь ты на них явно нездорóво. Я про то, что они с тобой сделали, и то, ну, как ты вчера реагировал, и что сказал мне на лавочке, ты хоть помнишь? — Каваки попытался пояснить свои слова, увидя непонимание на дне голубой радужки. — Смутно… я, когда он… — Маленький мой, — увидев нахмурившиеся от возмущения на такое обращение брови, Каваки закатив глаза, продолжает, — Боруто, объективно, я тебя старше и больше. И это я не говорю уже про то, что физически сильнее. Поэтому позволь мне так обращаться к тебе, когда мы наедине. Ведь я очень желаю защищать тебя и не только потому, что кто-то может мне уши оторвать, если не услежу, а потому, что… — мужчина резко замолкает. И взгляд его начинает блуждать, не поднимаясь выше губ напротив. — Я, да, прости, что тебе приходится возиться и терпеть меня, — раздражённо и отрывисто произносит Боруто, дёргает плечами, словно сбрасывая с себя всё очарование предыдущего времени в тёплых объятьях. — Да нет же! Боруто… — Я замëрз, я в душ! — обрывает Боруто, смутившись своих ранее пришедших в голову мыслей. Он подлетает к дивану, вылавливает с него свой телефон и спешит в ванную, пока за ним перед разочарованными глазами Каваки не закрывается дверь. Покрутив телефон в пальцах, Узумаки поморщился от очередного прилива дурноты и слабости, но всë-таки открыл месседжер и, найдя до боли знакомый контакт, пару раз стерев и написав по-новой, жуя губу, скривил лицо и таки отправив смс-ку, отрубив звук на телефоне и отложив на машинку, залез под тëплые струи. Предаваться такой приятной, успокаивающей и лечащей тело неги, долго было не суждено. Очень скоро в дверь постучали и попросили поторопиться. Тяжело вдохнул, а ведь жизнь только начала казаться чем-то не столь мерзким, чем часом ранее. Быстро завершив банные процедуры, Боруто, вытершись и нацепив заботливо принесённые мужчиной бельё, вышел в гостиную. — Что, блядь, случилось? — Узумаки замирает, сердце панически делает кульбит в груди, замечая нервное состояние Каваки. Его бледное лицо, стиснутые зубы, руки до побеления сжаты в кулаки. Молча кивает на одежду на диване и вновь отворачивается к окну, замирая, спрятавшись у шторы. Он застывает, будто ожидает нападения. Он успел переодеться в спецовку. Боруто медлит, не шевелится, ожидая ответа. — Одевайся. Быстро. И уходи. — холодный, четкий голос. О, Боруто его прекрасно знает, Каваки такой, когда на работе. Этот тон пустил волну по телу, мальчишка закусил губу, ощущая, как коленки дрогнули, но это... Не во время? Это не игра? Каваки же не играет с ним...? Узумаки, нервно сглотнув вязкую слюну, резко дёргается, порывисто и зло выдохнув, хватает джинсы, лежавшие на диване, чистую зелёную футболку и носки. Боруто видит, что краем глаза мужчина не сводит с него внимания. Хватая кофту в коридоре и вставляя ноги в кроссовки, Боруто вздрагивает — тёплые руки оплетают его талию, прижимают к себе, а на волосах он чувствует тёплое дыхание. — Прости. Но это всё, что я могу сейчас сделать для тебя. Иди, я прослежу, чтобы тебя это не коснулось. Боруто кусает губы, ощущая, как свою речь Каваки завершает поцелуем в его затылок. Когда он оборачивается, мужчина уже вновь отошёл. Натягивая любимую кофту и запихнув в карман вибрирующий телефон, мальчишка бросает печальный взгляд в напряжённую спину Каваки, но спорить и выяснять сейчас не решается. Он выбегает за дверь. Глаза щиплет. Вообще непонятно, то ли его просто выгнали, во что вообще не верилось, либо что-то случилось, пока он был в душе, но почему Каваки не сказал? Всё выглядело так, будто он прощался. Блядь, нет. Всё надуманное, он потом всё расскажет. Вылетев из подъезда, ничего не видя из-за полного погружения в свои мысли, Узумаки чуть не влетает в жёлтую машину, замирая, видя до боли знакомый чёрный затылок.

***

— Агу! — Сарада сидела и радостно махала ручками, пока тепло улыбающийся отец играл с ней в игрушки, бросая хмурые взгляды на Сакуру, сидящую рядом на диване. Надежды об одиночных, вполне счастливых выходных растаяли в тот момент, когда позвонившая несколько часов назад Харуно, сообщила «радостные» вести, что у «тестя» сломалась машина, и получается так, что отвести их с дочкой смогут только сегодня, в субботу рано утром. Спасибо соседям по даче, что согласились прихватить, а Саске нужно будет встретить их на другом конце города на такси, так как сам он машину покупать отказывался. И теперь в обеденное время, даже несмотря на то, что Сакура приготовила вкусный обед, он всё ещё считал себя обманутым и бросал в неё грозные взгляды, которых девушка, по всей видимости, не замечала. Услыхав, что мобильник издал оповещающую трель, а увидев от кого… Саске схватил его с ковра и, вскочив на ноги, вышел из гостиной в спальню. — Лучше бы с дочкой посидел. Ищешь любой повод сбежать, — бросила Сакура вслед обвинение. Но Саске было жутко плевать на еë мнение и раньше, а уж теперь... Он, нервно сглотнув, ответил на входящий вызов. — Итачи? — нервный вопрос от Саске, когда он поднимает трубку. — Саске, не суйся. Сиди дома, я знаю, что его нет у тебя, — холодный, приказной голос брата пустил волну дрожи по телу. — Сейчас ты ему не поможешь. Лучшее, что ты можешь сейчас сделать — абстрагироваться и позволить случится, тому, что тебе не под силу изменить, отото. Рука рефлекторно сжала кулон в ладони, вдавливая затупленные грани до боли. — Что ему будет? — обеспокоенно интересуется Саске. — А мне почем знать, что с ним сделает Наруто-сан? Отругает? В угол поставит? Или в задницу поцелует, как привык, потакая его капризам. — Саске скрипнул зубами. — А вот Отсутсуки я не завидую. — Он же под протекцией Узумаки-доно, — брат помолчал, хмыкнул, и Саске будто увидел, как он пожал плечами. — Верно, но это уже моя забота. — Голос заставил напрячься. — Сиди дома и не лезь — сделаешь лишь хуже, — подытожил Итачи и завершил разговор. Кусая губы, Учиха пытался понять, что это было? Если бы Итачи хотел, чтобы Саске не знал, просто бы не звонил, но мало того, что позвонил, так ещё и чуть ли не как ребёнку сказал, что это нужно не делать. Сжав голову в руках, он рывком поднялся с кровати, на которую успел опуститься в процессе разговора. Сердце сжалось, вспомнив, как выглядел вчера Боруто. В голове мысли вились, как стаи ос, страхи, переживания. Но одно неоформившееся чувство страха за этого мальчишку возглавляло весь этот улей. До скрежета зубов хотелось защитить. Ещё совершенно непонятно, от кого и почему, но всё нутро Учихи не даст ему и дальше спокойно сидеть, стоит лишь услышать о нëм. Да и... брат, мог просто не звонить, если бы хотел, чтобы Саске сидел на месте. Да ведь? Он уже ни в чем не уверен. Злость и непонимание захватывали разум, казалось, что нет ничего важнее, как поговорить с Боруто. Поэтому, идея сейчас же бросить всё и кинуться по известному адресу стучала набатом в голове. Он и поддался ей: переодел одежду, схватил телефон и ключи и ринулся в коридор, полностью игнорируя жалкие попытки Сакуры либо остановить, либо просто понять, куда он так спешит, игнорируя всё вокруг. Не было ни одной мысли в голове, лишь желание поскорее оказаться рядом с Боруто и удостовериться, что с его мальчиком всё в порядке. Что максимум, что того беспокоит — похмелье. Ведь если судить, в каком состоянии тот был вчера — надежда, что он был лишь пьян, вызывает сомнения. Спускаясь по лестнице пешком, перескакивая через ступеньки, Саске заложил маршрут для такси на адрес, который Боруто несколько дней назад вбил сам. И заскрипел зубами вновь, тихо матюкнувшись: на трассе пробка, он будет ехать больше сорока минут. Сидя в такси, в голове всплывает бледное лицо и грустные, злые голубые глазами, затуманенные и блëклые. Прижавшись лбом к холодному стеклу, он прикрыл глаза, найти Боруто таким было страшно. Он безумно жалел, кусал губы и проклинал себя, что позволил вчера забрать Боруто, когда они нашли его, убитого, никакого, со спущенными штанами лежащего на земле. Его взгляд не фокусировался. Учиха не успел даже коснуться его, когда этот чёртов мужик схватил его на руки и... почему он ему уступил? Почему поддался? Почему поверил, что тот сможет защитить. После всего этого дерьма, шальная мысль, что Боруто что-то принимает закралась в голову. Нужно что-то делать. Нужно как-то вытащить его из этого порочного круга. Как? Внезапная вибрация телефона привлекла внимание, вытягивая из невесёлых мыслей.

Боруто:

Саске, если тебе ещё не совсем плевать на меня, то прошу поддержать мои слова.

Я сказал отцу, что заболел и у тебя с отравлением в четверг.

Благо, батя, видимо, запамятовал, что уходил я один, после… ну…

Про твоих сказал, что они у её родителей.

Ты знаешь, что делать, если он позвонит.

Я не прошу лгать, но если прикроешь, я буду признателен.

И… прости, я не должен был приходить к твоему дому.

И не должен был тебя любить. Извини.

Пробегаясь по тексту вновь и вновь, Учиха скипнул сообщение, пришедшее в эту минуту…

Неизвестный номер:

Учиха-сан, мне было поручено пригласить вас на….

Саске обречённо уставился в окно, широко раскрыв глаза, переведя взгляд обратно на зажатую в руке трубку, он дрожащими пальцами нажал на звонок. Но после очередной безрезультатной попытки дозвониться до Боруто, он уже и не надеялся на ответ. Почему он не отвечает? Игнорирует? Но этого же не могло же быть? Чтобы его малыш, который вчера прибежал к нему, теперь избегал его? Да что Боруто себе надумал? То смотрит так ревностно и злобно, готовый порвать всех вокруг него, а теперь извиняется, за то что любил? Любил? Все оставшиеся двадцать минут дороги дозвониться до Боруто Саске так и не смог. Проверил дату посещения всех соцсетей — парень был в сети вчера, до того, как они виделись. — Бля-ядь, — прорычал Саске и принялся в очередной раз набирать Боруто, осознавая, что скорее всего ответа он так и не услышит. Саске злился, он надеялся успеть вытащить парня из этой передряги, ибо Наруто-сан не должен увидеть сына в таком состоянии. Какой адекватный родитель будет спокойным, увидя на теле сына все эти следы? Алкоголь в крови и ещё какую дрянь тот успел в себя вогнать за последние сутки. Саске на минуту остановил поток панических мыслей: а может будет лучше, если Наруто-сан увидит сына? Может… он поможет ему? А Саске намекнëт, что нет смысла ругать малыша, нужно отвести его к психологу, помочь Боруто справиться с его ситуацией? Учиха мотнул головой: уговорить Боруто на поход к врачу он и сам сможет, значит всë остальное не имеет веса. Нужно спасти, защититься. Да и… если Боруто узнает, что он мог его хотя бы предупредить и не сделал этого, он же не простит, получится, что Саске вновь его предаст, а этому никогда не бывать Саске обречённо вздохнул. Возле дома всё вроде бы было тихо, но он понимал — это обманчиво. Нервно сглотнув, соображал, как быть: номера квартиры он не запомнил, подъезд тоже, так лишь, на глаз. Этаж разве что почему-то остался в памяти. Из такси он так и не вышел, попросил водителя лишь подождать. Учиха от неожиданности вздрогнул, когда рядом кто-то плюхнулся на сиденье. Обернувшись, он облегчённо выдохнул, встретившись глазами с насупленной моськой Боруто, который прятал глаза, и сразу же отвернулся к окну, когда водила в очередной раз спросил, куда они едут. — Давай обратно, я тебе двойную накину, — не отрываясь от светлого затылка ответил Саске. Ему вообще не верилось, что Боруто явился сам. Что не пришлось бегать и искать его. Боруто был хмур, его излюбленная чёрная кофта не была застегнута, куртки не было. Когда машина двинулась, парень быстро что-то настрочил в телефоне и кинул технику в карман джинс. Саске понимал, что не может спрашивать о личном при водиле, его скорее всего потом допросят. Осознавая это, он понимал почему Боруто молчит, но сердце из-за волнения сжималось. Учиха решил, что не будет ничего страшного, если он коснется Боруто сейчас, ведь это нужно ему, невероятно. А в темноте вечера вряд ли что-то будет видно, даже если в салоне установлены камеры. Да и нет в простом касании ничего предосудительного, они ведь не чужие друг другу, столько лет прожили вместе. Протянув руку, и, не глядя, коснувшись тёплого тела, Саске ощутил, как мальчишка вздрогнул и повернулся с нечитаемым взглядом. Учиха отвернулся от окна, заметив движение Боруто и сжал его бедро ладонью. Парень скосил взгляд, но убирать руку от себя не стал. Вместо этого накрыл своей ладонью сверху. Саске раздвинул пальцы и сразу же ощутил, как влажная ладонь мальчишки поджимает пальцы, обхватывая его, но не отдирая от своего бедра. Когда завибрировал в кармане телефон, Саске вздрогнул и Боруто тут же дёрнул рукой, убирая её и сжимая две свои ладони меж колен, закусив губу отвернулся к окну.

Иноджин:

Хей! Бро! Привет! Ты мне кое-что задолжал, как насчёт твоей проставы?

Гласило сообщение в соцсетях. Учиха фыркнул и убрал телефон в карман, возвращая свой взгляд Узумаки. Но не прошло и минуты, как он вернул телефон в руку. Вы: О, блядь, бро, как же ты вовремя! Давай в баре в алом доме? Через минут пятнадцать. Подумав с минуту, дописал. Вы: Выпивка с меня.

Иноджин: О, замëтано!

Учиха хмыкнул ответу, и не успел убрать телефон, как тот разродился трелью входящего вызова. — Блядь, — еле слышно произнёс Саске, чем привлёк внимание Боруто, тяжело выдохнув, Учиха поднял трубку. — Саске! — ледяное шипение — брат явно был очень зол. — Я просил тебя не лезть! — Прости, я… — начал Саске, когда Боруто удивлённо заглянул ему в глаза, а Учиха поджал губы — не любил, когда Боруто видел, как Итачи раздаёт ему — взрослому парню — пиздюлей, своим вкрадчивым тоном, знающим жизнь. — Ты можешь хоть раз сделать, как я прошу? — Боруто придвинулся, прижимая ухо ближе. Саске хотел было переложить трубку к другому уху, но мальчишка вцепился в его запястье. И Саске сдался, позволяя ему слушать. — Маленький братец-идиот. Сам с ним дел натворил, а теперь захотел быть для него рыцарем? Сейчас был шанс все увечья свалить на этого урода. Я уверен, что Боруто бы молчал, — Саске сжал челюсть, скользнув взглядом по удивлëнному Узумаки. — А чего ты добился теперь? Наруто-сан всё равно узнает, и я не стану прикрывать твою задницу. Так был шанс хоть ту ситуацию замять, а теперь что? Как собираешься выпутываться? Он явится к тебе, не сомневайся. И поймёт, что вы оба ему врёте. — Итачи, я те... — начал Саске, но слова благодарности так и не успели слететь с его губ. — Идиот, — перебив, беззлобно фыркнул брат и отключился. Не размениваясь на объяснения, хотя нависший перед носом Боруто с говорящим взглядом молчаливо, но настырно требовал ответов, Саске хмыкнул мыслям, уже прикладывая телефон к уху. — Сакура. — О, тот кто даже день не может с женой провести. — Учиха скривил губы. — Скоро в гости заедет Наруто-сан, будь вежлива. Когда он спросит про Боруто… — Что? Опять этот мальчишка! Саске?! Сколько можно? Куда ты опять из-за него вляпался? — она перевела дыхание, Учиха поморщился, не стал ей отвечать, и она продолжила, но уже более спокойно. — Я никогда не говорила о нём, ведь надеялась, что он в прошлом! Но нет, ты опять думаешь о нём! Он опять есть в нашей жизни! — Это тебя не касается, Харуно, — прорычал Саске, всё время до, сидящий со сжатой челюстью, борясь с руганью себя, на кой он ей позвонил, ведь можно было просто написать, и невероятным желанием послать её. — Когда Наруто-сан приедет, ты будешь с ним вежлива. Скажешь как есть, что я привёз тебя домой, и ты подтвердишь, что ты видела Боруто, а потом я забрал его и мы ушли. Ты поняла меня? — Да, — женщина ответила не сразу. Ответ был нерешительный и тихий. Она знала, когда отцу своей дочери перечить совсем не стоит. Саске долбанул рукой по ноге, но вся его ярость в раз сошла на нет, стоило ему ощутить, как любимая ладонь легла к нему на бедро, нежно поглаживая. Боруто кусал губы, но в лицо не смотрел, отвернувшись вновь к окну. О том, что тащить Боруто на встречу с Иноджином — так себе идея, Учиха понял лишь когда молчаливый подросток замер рядом с ним, как боязливый щенок, которого первый раз вывели на прогулку, а он боится сделать шаг. Большие глаза Узумаки смотрели на Саске с обвинением и неверием. Подтолкнув парня в спину к столику с одним Яманака, Саске двинулся сам. — Иноджин. — Кивнул Учиха, привлекая его внимание, лишая Боруто последней возможности сбежать. — Ба! Да вы только посмотрите-ка, кто это у нас? Твой младший? — широко растянув губы в улыбке, ответил парень. — Не думаю, что теперь имеет смысл вас представлять друг другу. Вы и так, — он вздохнул, потерев переносицу, словив удивлённый взгляд Боруто, — близко знакомы, — Иноджин издал одиночный смешок, но под тяжёлым взглядом Саске тут же вытянул руки в защитном жесте. — Боруто, это Иноджин Яманака. Мой друг и товарищ. Вот из-за него ты в школе мне все уши съел, эх. Нужно было вас познакомить раньше, может быть бы вы и не учудили, но да хрен с вами. — Саске, кончай, — Иноджин закатывает глаза, — мы уже, кажется, всё решили, нет? Знал бы, что он твой малой, не позволил бы себе распускать руки. — Тепло улыбнувшись Узумаки, продолжил, — Привет, Боруто. Ты прости меня, но я сдал тебя брату с потрохами. Саске недовольно постучал ногтем по столу, скинул куртку, повесил её на спинку стула и принялся изучать меню с дешёвыми коктейлями. Подняв глаза от бумаги, Учиха не сразу понял, что Боруто так и не ответил Иноджину, а буравит его взглядом. — Так ты знал? — выдыхает Узумаки, с непонятной интонацией. — Знал, что? — Что я тогда? — Ужрался, развлекался и довёл меня? — перечислял Саске под подтверждающие кивки Боруто. — Да, знал. Но и без Иноджина. Благодаря ему, я хоть узнал, что ты цел и вроде даже был в порядке. — Прости, — Он нервно сглотнул. — я… мне стыдно. Саске поднял на него задумчивый взгляд, скользнул глазами по шраму на шее, по смущённо опущенным глазам, и, не сдержав своего порыва, коснулся его волос, потрепав их, погладил по щеке, замерев в голубых глазах. — Я пойду закажу выпить, вы будете что-то? — подал голос Яманака, разрушая идиллию. Боруто с красными щеками отвернулся, копаясь в карманах, а Саске, вернувший глаза к меню, озвучил, —четыре Б-53 и по одной: пина коладу и секс на пляже. Иноджин кивнул, отходя. — Ты решил мне отомстить? — прошептал Узумаки, поддаваясь ближе к Учиха. — Что? Ты о чëм? — Саске хмыкнул. — Ты знаешь, что я не люблю кокос. — Его люблю я… — Медленно произнёс Боруто и до него похоже дошло. — Ты взял его мне? — Да. Я… — Спасибо. — Я бы хотел знать: всё в порядке? — Саске придирчиво оглядел кусающего губы парня. — Всё просто огонь. — Невесело отозвался Боруто и вновь бросил взгляд на молчащий телефон. — Волнуешься за него? — ревностно уточняет Саске, но понимая, что времени один на один мало, а больше всего он хочет сейчас поддержать родного своего мальчишку. Оглянувшись, и увидев, что никто не смотрит в их сторону, а Иноджин стоит около барной стойки, Саске уверенным жестом взял Боруто за руку, сжимая холодные пальцы в ладони. — Посмотри на меня, пожалуйста, — дождавшись, пока Боруто поднимет на него глаза, продолжил, — с ним всё будет в порядке. То, что тебя там не обнаружили — спасает его. Если бы увидели тебя, Наруто-сан, настоял бы на твоём осмотре, а выбить из него любые показания, защищающие тебя, но уничтожающие его — сам знаешь, — дело решëное. — Но мои вещи… — Это ещё нужно доказать, что они твои. А без веского доказательства производить осмотр квартиры, без позволения Узумаки-доно, твой отец не в праве. — Перебить себя вновь Саске не дал, заметив, что Иноджин с подносом в руках движется к ним, — Боруто, малыш. Всё будет хорошо. Всё, что я могу — спрятать тебя, защитить, я сделаю это, слышишь? Узумаки хлюпнул носом и угукнул, принимая из рук Саске пина коладу. — Боруто, я позволю тебе лишь один коктейль, я ещё не забыл, что ты вчера учудил. — пробурчал Учиха, стоило Иноджину отлучиться в туалет. — Извини… — потупился Узумаки, виновато растягивая один коктейль уже часа два. Его живот обреченно пробурчал. — Чëрт! Боруто, блин, ты голодный? — стукнул себя по лбу Саске. — Не-ет? — Кому ты врëшь, белокурая красавица? — ворчливо произнёс Учиха, ухмыляясь, замечая, как у мальчишки щеки покрываются румянцем. — Да, чёрт, Саске, я голодный. Я нормально не ел пару дней. Сегодня только сорбент сожрал. — Ты идиот? — обречённо пробормотал Учиха, подпихивая к Боруто меню. Ловя себя на мысли, что это он полный идиот. Ну какой Боруто алкоголь? Тому и так явно плохо. — Быстро выбирай. — Но я не взял с собой… — Боруто. Я хочу накормить тебя. Пожалуйста, сделай мне приятное — поешь. Я заплачу. — Но я… — Боруто! — прорычал Саске, склоняясь к его уху, — будь мы одни, я бы нашёл на тебя управу. Узумаки во все глаза смотрит на ехидную ухмылку, на сузившиеся веки, на руку, сжимающее его запястье и этот чëртов шëпот почти у самого уха — дрожь пробежала по телу, и он, повинуясь, кивнул. — Ладно, — сдался Узумаки. У Саске внутри что-то зажглось от заглядывающих голубых глаз в его чёрные, от смущённых розовых щёк, да и в целом Боруто казался маленьким, брошенным, но до дрожи любимым котом. Который пришёл, и, заглядывая в глаза, вроде бы и не просит, а вроде и душу отдать ему готов, лишь бы он не смотрел, такими глазами. Саске шумно выдохнул, совершенно не ожидая настолько сильной реакции своего тела на простой ответ. Но дело было вовсе не в самом ответе, а в том, как его выдохнул Боруто, что уж говорить о его блестящих глазах. Этот чëртов личный голубоглазый демон ведь прекрасно знает, как действует. Попробуй кто повторить — только гордость была бы рада, а тут целый комплекс чувств, эмоций. От дрожи в пальцах, до некого возбуждения, а этот негодник, словно чувствуя свою власть, облизал губы, чуть-чуть подался вперёд, но, видимо вспоминая, что они в людном месте, благо, что в баре полумрак, а столик в самом углу. Но Узумаки никогда не сдаются, да? Саске закусил губу, когда небольшая ладонь Боруто легла на его бедро под столом. Парень поëрзал на стуле, сев ближе, касаясь бедра Учихи, и Саске не мог, или мог, но не хотел отстраняться. Наоборот, мечтал и хотел чувствовать любимые ладони, касаться, гладить, трепетать, когда Боруто тихо выдохнул рядом, вцепляясь пальцами во внутреннюю сторону бедра. Учиха, не отрывая взгляда от голубых глаз, поверх его руки провёл пальцем по костяшкам, спустив на вены на запястье, когда Боруто перевернул руку, наблюдая как мальчишка закусил губу и нежно улыбнулся его. — О, уже так поздно, моя убьёт, — бурчит Иноджин, неожиданно оказываясь уже рядом. Они дëргаются, сначала Боруто поспешно прячет ладони меж своих бёдер неловко пряча глаза, но когда смысл слов доходит до него отрывает взгляд от стола, и заметно, как его брови стремятся сбежать с его лица. Яманака на это зрелище смеётся. — Слушай, братишь, — обращается Саске к Иноджину и под его фокусирующийся взгляд продолжает, — мы так круто сидим. Может мы, ну, переместимся куда-то? — В Учихе умер стратег. — Блин, и правда... Но-о если я сейчас же не являюсь домой… — Я уже слышал: надерёт тебе уши. Смотри, как бы опять тебя не отправила обратно кутить с моим. — Саске хмыкнул и кивнул на озадаченно замершего Боруто, и по-детски выражая свою обиду от непонимания, он, надув губы и щеки скрестил руки на груди. — Ой, да брось, тогда реал фигня получилась, недо… нидо... нито, бля-а-адь. — Недопонимание, — подсказал более трезвый Саске, ведь свои шоты он под шумок влил в Иноджина, мешая в нём абсент с пивом. — Ага! Оно самое. Блин, хочу вас познакомить наконец-то! О, а чем чёрт не шутит? Может тогда к нам? — Ну… я не знаю. А ты уверен, что твоя будет не против? — Поворчит конечно, но примет, — пожимает плечом Яманака. — Тогда в магазин и к вам? Нельзя же в гости с пустыми руками, — подмигивает Саске замершему рядом Боруто, который весь диалог не открывал рта, так и замерев в руках с меню.