black eyes, bad guys

Когда из окна высовывается белобрысый парень, Такемичи кажется, что Манджиро может подпрыгнуть до второго этажа и накинуться, но явно не с объятиями. Вообще на него без страха трудно взглянуть, но Ханагаки сохраняет такое спокойствие, что ловит кайф с самого себя. — Да мне похеру, как тебя зовут! — Сано пренебрежительно засовывает руки в карманы, но его поза выражает боевую готовность, — Меня интересует, почему ты здесь, а не в следственном изоляторе?! — Ооо, какой хищник, — издевательски тянет Изана, — Братик, ты для пущей убедительности ножками потопай. Это даже мило!        Осознание накатывает быстро. Такемичи продолжает наслаждаться положением человека, которого ничего больше не удивит и осторожно кладёт руку на плечо Майки. — Я думал, вы во всём разобрались и причины для конфликта исчерпаны. Разве нет? — А что, так можно было? Я в этом очень сомневаюсь, — юноша прогибается в спине и высовывается почти на половину, — Он, как львёнок в брачный период, так и хочет завалить всех окружающих! Майки морщится, а Изана довольно рассматривает окрестности. — Шиничиро, тут потрясающий вид! — Очень красиво, прыгай! — скалится Манджиро, — Не думай – это не твоя сильная сторона. — С чего бы? — Когда ты уместил свой зад на байк моего брата, твои умственные способности точно дали сбой, ублюдок! Изана хлопает глазами, медленно вытягивает руку и складывает пальцы в неприличном жесте. Такемичи может поклясться: он слышал, как младший Сано тихо рыкнул. — Манджиро, ты забыл, что обещал мне подружиться с ним? — брюнет бросает не докуренную сигарету в урну, — Ты даже близко не пытаешься! Его брат гневно сверкает глазами в ответ на предъявы, вскидывает голову и пристально сканирует Изану. Сто процентов, заканчивал курсы стрельбы глазами… Но эти фокусы с Курокавой не работают: он поигрывает бровями и ухмыляется с явным превосходством. Его это правда так веселит? Впрочем, пока он на безопасном расстоянии, переживать особо не о чем. Верно? Силясь понять, как вести себя в подобной ситуации, Такемичи смотрит на Шиничиро, но тот беззвучно шевелит губами. Неизвестно, молится или матерится, но точно не радуется происходящему. Наконец, Майки тяжело вздыхает: — Помню я. Просто ты не предупреждал, что пятнадцать суток — это меньше почти в половину в твоём календаре. — Я уладил проблемы с полицией, чтобы Новый год мы встретили вместе, — он сверкает улыбкой, — А общий труд, как известно, объединяет. — Где мои ребята? — Манджиро доволен сменой темы. — У деда. Я слишком стар для того, чтобы таскать тяжести, — Шиничиро сильнее сутулится и морщит лоб, демонстрируя близость к пенсии. — Ты просто распиздяй, — бормочет Майки, и это слышит только Такемичи. — Они впервые прокатятся на грузовике! Если им понравится, придётся расширять ассортимент своего магазина. — Надеюсь, Кенчина не укачает. Ему ещё волосы мне в порядок приводить, — Манджиро вскидывает подбородок, — Сам видишь, я так не умею. — Почему ты не попросил меня помочь? — пыхтит Ханагаки, когда они заходят внутрь, следуя за хозяином на второй этаж. Майки посмеивается: — Нам было не до прически, Такемитчи. Мы опаздывали. Кроме того, с первого раза у тебя получилось бы не лучше, чем у меня. — Если не делать, то ничего не получится, — настаивает парень. Он чувствует странное раздражение, которое трудно подавить. Блять. Да почему его это настолько волнует? — Не хочешь и не надо. Моё дело — предложить. Майки это забавляет, но он не показывает виду, в отличие от Шиничиро, чьи плечи от смеха слегка подрагивают. Такемичи убеждает себя, что этот наглец смеётся не над ним и напускает на себя крайне заметную видимость спокойствия. Шиничиро проводит экскурсию по своим небольшим, но очень уютным апартаментам: ремонт свежий, не вычурный, судя по температуре в комнатах, отопление провели недавно. Мебель первой необходимости уже установлена, для большего здесь места особо нет; Ханагаки не совсем понимает, зачем нужен был грузовик, но не отчаивается: поживёт-увидит. Он слегка ёжится в гостиной-кухне, натягивая рукава до самых костяшек пальцев и подумывает о том, что было бы неплохо обзавестись курткой. Его самая тёплая и приличная была порвана в драке, поэтому идея походить стильным челом в чёрном худи выглядела неплохо. Но почему-то только сейчас он почувствовал, что мёрзнет. Чёрт подери, что это? Погода меняется из-за его настроения относительно Майки? Ему, скорее всего, тоже неплохо было бы полечиться. — Изана, закрой окно, там не май, — фыркает Шиничиро, включая электрический чайник. Именно эта часть квартиры напоминает типичную студию — ни стен, ни дверей, разделяющих холодильник и небольшой телик. Полная гармония. В аналог стола, прямо от стены пролегает длинная лакированная стойка — если она и служит предметом, указывающим на наличие двух условных зон, то совсем незначительным. Изана нехотя выполняет просьбу, потому что подоконник тут едва ли не самая ценная достопримечательность. Майки плюхается на диван и прикрывает глаза, пока Такемичи умещается неподалёку от хозяюшки. Картина маслом, она знакома до мелочей: Сано чистит мандарины с таким видом, будто его кулинарный изыск одобряет Мешлен. — Помочь с твоим фирменным блюдом? — Ханагаки пытается разрушить неловкое молчание. Шиничиро оборачивается с понимающей ухмылкой: — Нет, с этим я справлюсь сам. Такемичи открывает рот, обрадованный возможностью поддержки хоть какого-то разговора, но растеряно замирает. На его плечах повисает тёплый кардиган, а рядом стоит Изана. Смотрит так внимательно, что становится не по себе, и Ханагаки решается поскорее поблагодарить его: — С-спасибо, не стоило! — У тебя зуб на зуб не попадает, — он подкатывает глаза, не совсем понимая, на черта это сделал? — А ты? — Мне нормально, — Ханагаки не выглядит убеждёнными, и он тянет каждое слово, — Я холоден, как лёд, а тепло меня губит. Шиничиро без зазрения кидает в него мандарин. Парень притворяется раненным в сердце, покачивается, упираясь ладонями в стойку: — Жестоко. — На твоём месте, — Шиничиро цедит сквозь зубы, — я бы извинился перед Такемичи. Ты чуть его не сбил, напоминаю. Изана от души цокает. — Я вижу, в этом нет необходимости! Он ведь не злится на меня. Верно, Такемичи? — В точку. — А вот за то, что защитил моего брата, — он тускло улыбается, бросая взгляд на тёмное пятно в виде Манджиро на диване, — Спасибо. Ханагаки задерживает дыхание от странной тревоги, когда Изана кладёт изящную руку ему на плечо: ощущение, что злой дух наблюдает за этим. — Спасибо тебе. Я многое делаю не думая, Такемичи, но убивать Шиничиро точно не хотел. Надеюсь, что ты мне поверишь. — Главное – чему-то научиться на своих ошибках. — Ты помог не только Шиничиро, — Изана опускает взгляд, — То, что случилось, действительно послужило уроком и мне. По крайней мере, мы теперь вместе, а остальное не так уж важно. Ханагаки не может удержаться от улыбки. — Руководствуясь твоей логикой, мне тоже следует тебя отблагодарить. Изане будто кирпич в затылок прилетает. — Если бы ты не захватил меня в полёт, то наша встреча с Шиничиро в парке вполне могла быть последней. Брюнет на это заявление щурится, а румяный Такемичи спокойно продолжает: — Если бы я не попал в больницу, то мы… Ханагаки невольно устремляет взгляд на Манджиро: Сано, кажется, задремал на диване – прямо так, в куртке и сидя. Такемичи ловит себя на том, что идиотски улыбается; трясёт головой, пытаясь привести мысли в порядок. — Долго объяснять, — тяжело вздыхает он, — Поэтому просто спасибо, Изана. Курокава с любопытством щурит глаза и смотрит на Шиничиро, и тот почему-то ему кивает. — Ты благодарен мне за этот кусок… за Майки? Я тут ни при чём, — он фыркает, поднимая ладони в примирительном жесте, — Это всё Шиничиро! За него я твою благодарность приму: он выше, и дело не в его росте, а… — Изана, — Шиничиро скрипит зубами, — Заткнись. — Майки всё равно выключился! Лицо Ханагаки становится бледнее, взгляд меркнет, и он осторожно стягивает с плеч кардиган. — Тебе следует забрать это, вместе со словами. И это раз, — он тяжело сглатывает, но в горле першит от горечи, — А два… я прошу, не говори больше о Манджиро в таком тоне. И лучше не сравнивай своих братьев. Думаю, ты просто не до конца осознаёшь, насколько тебе повезло. — Ха? — Изана вскидывает брови. — Мне? Он хочет продолжить, поставить на место, но ловит прямой взгляд Шиничиро, который буквально молит не перебивать. — Я не знаю, каким было твоё прошлое и не могу судить, — примирительно бормочет Ханагаки, — У тебя есть свои причины вести себя, так или иначе… — Это уж точно. — Но правда в том, — стойко игнорирует выпад Ханагаки, — что тратить жизнь на старые обиды глупо. У нас не так много времени в этом мире. Парень кусает губу, вынуждая себя не смотреть на застывшего по левую сторону Шиничиро. — Я сам недавно это понял. И когда говорил, что тебе повезло… поверь, я правда так считаю. У тебя есть семья. Два брата и сестра. Дедушка. Ты не один. У тебя есть место, где тебя ждут, — Ханагаки почтительно склоняет голову, и Изану от шока чуть пошатывает, — Прошу, попытайся понять Манджиро. И пойти ему навстречу. Для меня это… будет твоя благодарность. Изана берёт протянутую вещь, медленно и растеряно моргая. Не говоря ни слова, тихо подходит к Манджиро, неловко укрывает его колени. От этого сердце у Шиничиро замирает. Он роняет очищенные дольки и восхищенно смотрит на Такемичи, который успевает поймать до приземления мимо тарелки… мандарин, конечно. Но ещё пара таких фокусов — и придётся Шиничиро ловить. — Может, помочь тебе? — Такемичи либо не понимает, либо старательно избегает осознания своей причастности к некоторым удивительным метаморфозам. — Ты помогаешь одним своим присутствием, — выдыхает брюнет, — Может, будешь моим мужем? — Блять! — Майки резко подрывается, — Я не сплю и всё слышу! Изана, которому не повезло стоять так близко, аж подпрыгивает от неожиданности. — У меня назрел вопрос, братцы. Вы, случаем, не ахуели? Сам чёрт не догадывается, каких трудов ему стоило сдерживаться.