black eyes, bad guys

В вагоне метро Манджиро и Такемичи слишком близко прижимались друг к другу, из-за резких толчков невольно потираясь телами. Заметив смущение парня, закрытый показ порно-флешбеков в глубине глаз, Майки с улыбкой кусал губу, непрестанно разглядывая милейшую физиономию. При остановке на одной из станций парней буквально впечатало в закрытые дверцы, но они успели схватиться за поручень – их пальцы случайно переплелись. Такемичи с тяжестью перевёл дух и посмотрел на Майки со странной, болезненной нежностью. Этот взгляд вызвал полную неразбериху в душе Манджиро, почти панику. Всё, что он прежде не ощущал, сейчас перемешалось в нём, как краски в калейдоскопе. Такемичи был так счастлив рядом с ним, что не сразу заметил неловкого положения, в котором оказался. Суровое лицо Манджиро заставило лопатки сойтись к позвонку. — Что-то не так? — он неуверенно сглотнул. Ответа не потребовалось; в воздухе повис смрад перегара, а в спину упёрлось что-то жёсткое, подцепленное широким ремнём или, ещё хуже, кобурой. Уставший мозг подкидывал печальные варианты развития событий. По виду Майки было ясно, что к Такемичи приклеилось что-то опасное. Если сейчас придётся прощаться с жизнью, то он не боится. Видеть лицо Майки в последние минуты －не такая уж страшная смерть. Он не паниковал, нет. Просто ценность существования уменьшалась с каждым днём, растворяясь вместе со страхом. Он становился готовым ко всему. Ханагаки знает, с чем связался, и у него нет ложных надежд, что всё будет спокойно. Не будет. Да и хрен с этим, он не хочет проматывать свою жизнь в безопасности и полной апатии. Пока Такемичи анализировал возможную гибель вслепую, Майки открывался вид на этого явно крупного типа и спокойнее от этого точно не было. Взрослый громила-байкер в кожанке, с бородой и маленькими очками, дужек которых не было заметно на заплывшем, местами дряблом лице, придавливал его Такемитчи сзади. Все несчастные попытки Ханагаки избежать контакта не увенчались успехом. Он уже дышал в шею Майки, смиренно склонившись, но орангутанг только напирал. Такое чувство, будто этот хрен хотел проверить, насколько близко они могут вжаться друг в друга. — Такемитчи, — холодно произнёс Манджиро, — Давай поменяемся? Ещё чего? — Нет, — яростно шепнул парень, — У него… там… что-то твёрдое… Майки выдохнул с шипением, а Ханагаки понял, что сморозил и тут же исправился: — Он может быть вооружен. Нам нельзя делать резких движений. В основах охраны жизнедеятельно… ох, — Такемичи грубо оборвала ладонь Манджиро на ягодице, и парень выпучил глаза, — М-Майки! Невозмутимый Сано слегка приподнял подбородок, пристально сверля взглядом тараканьи глазницы урода. В подобных ситуациях, комплекция оппонента не имела значения – Манджиро мог задушить психологическим давлением и своей аурой. Он никогда не был открытым задирой, вовсе нет. Просто мог применять другого вида силу. Такемичи чувствовал, насколько он опасен, он уже ощущал это у больницы. Для этого необязательно стоять так близко к Майки. Быть в зоне его видимости вполне достаточно, чтобы почувствовать эффект. Ханагаки растеряно приоткрыл рот, когда громадное пугало отступило. Да настолько широко, что ему стало стыдно, тут же с трудом протолкнуться можно… Рука Майки плавно переместилась на плечо. Видимо, Такемичи было страшно даже взглянуть на потенциального убийцу – он позабыл, что можно отодвинуться. Но Сано лишь прижал его ближе и прошептал на ухо: — Приготовься бежать. Всё, что произошло дальше, было настолько феерично, что адреналин будет накатывать на Ханагаки при каждом воспоминании об этом. Поезд остановился – механический голос объявил станцию, двери открылись. Народ повалил прочь. А Майки выскользнул змеёй мимо его тела. Такемичи видел, как быстро в воздух взметнулось колено Сано, выбивая из пояса громилы крупную флягу. — Вооружен, говоришь? В метро? — Майки с каким-то злым весельем взглянул на Ханагаки, — Он просто извращенный алкаш. Никогда не верь первому впечатлению. Особенно, если противник в слепой зоне. Байкер всё ещё был согнут в половину – он что-то сдавленно стонал, матерился и не до конца понимал, где находится. Видимо, выпавшая баклага – это не весь урон. По-другому просто и не могло быть. Раздались крики пассажиров – под это музыкальное сопровождение Манджиро поднял ногу ещё раз, и кабан вылетел из вагона на платформу так, будто ничего не весил. Люди, побоявшиеся зайти, расступились, любуясь на дряхлую кучу, что совсем недавно казалась грозной. Ханагаки вздохнул восхищённо, во все глаза смотря на Майки – он полностью уверовал, что этот парень прекрасен. — Позовите машиниста! Безобразие! Куда смотрят родители?! — гневные призывы слух уловил только тогда, когда им пришлось рвануть вдоль вагонов. От избытка адреналина Такемичи охватило безумное веселье. Поезд тронулся. Он тоже. Парочку, целующуюся в толпе, никто не обнаружил. Они были далеко от места происшествия, да и от всего мира в целом. — Ты всегда так делаешь? — пытаясь отдышаться, пробормотал Такемичи. — А что? Тебе понравилось? — Манджиро закусил губу, и от этого зрелища Ханагаки едва ли не испустил дух. — Да, пиздец как. Он обрывисто кивнул и его глаза сверкнули синим пламенем. Майки тяжело сглотнул. Этому парню правда нравится, когда он ведёт себя агрессивно? Чего он добивается? Жёсткого секса? — Теперь всегда, Такемитчи. Продолжай смотреть на меня… вот так. В Майки есть магнит, от которого Такемичи никуда не скрыться. И тянет он безумно, до дрожи. На расстоянии он или совсем рядом – неважно, хочется быть предельно близко. Именно поэтому губы вновь сливаются в поцелуе – безбашенном и воинственном, отключающем другие желания. Только чудом им удалось не пропустить нужную станцию. К магазину Шиничиро они пришли почти вовремя. Поплывшие от смеха, со сбившимся дыханием, такие счастливые. Ханагаки не чувствовал мук совести за сумасбродство Манджиро, вызванное его способностью вляпываться по самые уши. Майки улыбается. Ханагаки хотелось делить это чувство с ним. Он немного опасался своей проснувшейся смелости, развязности и решительности. Есть такие люди, с которыми ты просто не можешь задумываться о последствиях – всё происходит здесь и сейчас. Ты плывешь по течению, но не как бревно, а резво подмахивая конечностями, настраиваешься на новую волну. С Манджиро в его жизнь ворвалось умиротворение редкого вида: уверенность в том, что несмотря на необдуманные действия, ты поступаешь так, как надо. Есть чувство защищённости. Спокойствие и скука – не одно и то же.        Шиничиро, курящий на перекрёстке, наблюдал за ними и думал, что решение познакомить этих двоих было лучшим в его жизни. — Доброе утро! — Хай! — они начали даже голос подавать одновременно. Им снова захотелось смеяться. Шиничиро не мог сдержать улыбки. Такое простое счастье, ощутимое, без зарубок — его так редко приходилось видеть, а не то, что чувствовать. Но продлилось оно недолго. — Вы опоздали на полчаса! — послышалось откуда-то сверху. Губы Манджиро презрительно сжались. На смену приподнятому настроению пришло очень нехорошее предчувствие. Такемичи взглянул на Шиничиро – он закатывал глаза с таким усердием, будто хотел увидеть свой мозг. — А этот какого хуя здесь забыл? — Меня зовут не "этот", а Изана.