Innie, meeny, miny, moe

– Что ты сделал? – Минхо гневно смотрит на довольного облизывающегося Хвана. – Ничего такого, – Хёнджин поднимает руки в примирительном жесте. Рядом начинает слышаться тихий смех, больше похожий на смесь безумия и отчаяния. – Упс, кажется, всё таки сделал. Так ты в курсе про его... ну эти... – Приступы? Идиот! – Иу, неудачное слово. Мне больше по душе "перевоплощение", – брюнет смаковал каждую произнесённую букву в этом слове. Несмотря на смех, по щекам младшего начинают медленно скатываться слёзы. Видимо быстрая смена обстановки и резко наколившаяся ситуация, вынуждающая задуматься о том, как теперь выжить, усугубила эмоциональные вспышки, добавляя обычному образу ещё немного истерики. Ли полностью разворачивается к Яну и кладет тому на лицо свои прохладные ладони, чтобы хоть и не привести в чувства, что уже врядли получится, но хотя бы немного охладить пыл. – Йенни, малыш, ты слышишь меня? – Хён... – голос младшего тихий и слабый с небольшой хрипотцой. – Да? Я слушаю тебя, – Хван с любопытством наблюдает за этой сценкой. Он привык по-другому приводить макнэ в чувства, но пускай старший сам разбирается. Пока что. – Поцелуй меня... Минхо распахивает глаза и с непониманием смотрит сначала на Яна, затем переводит испуганный взгляд на Хвана. – Ну и чего же ты ждешь? Помоги лисёнку, – Хёнджин похож на самого настоящего змея-искусителя, а Чонин то самое яблоко, райский плод, который так и манит. – Я не... – Пожалуйста, хён... – Давай, целуй, – чужие губы шепчут на раскрасневшееся ухо желанные слова. И старший больше не сопротивляется своим желаниям, и ему всё равно, что сейчас они находятся здесь не одни. Он тянется к приоткрытым губам, пыщащим огнём, и накрывает их своими. Сначала просто наслаждается лёгким прикосновением, но Чонину этого недостаточно, и чужое тепло льнёт ближе, заставляя сминать уста смелее и напористее. Руки младшего обвивают шею, вынуждая придвинуться ещё ближе, хотя куда ещё ближе. Проворный лисий язык вторгается меж зубов и воздух наполняется громкими пошлыми причмокиваниями и тихими постанываниями с обеих сторон. А Хёнджин смотрит заваражённо, кажется даже не моргает. При виде чужих ласк собственное возбуждение становится сильнее. Он тянется к целующимся и зарывается пальцами в волосы старшего, тянет назад, заставляя оторваться и разворачивает к себе, впиваясь в губы жадным поцелуем. Сначала Минхо замирает. Между ним и Хваном уже давно ничего нет, но почему-то не получается оттолкнуть, закончить всё это, и он отвечает, покусывая пухлую нижнюю губу, так идеально совпадающую с его верхней. Они как две частички одного пазла. Чонин с хитрым прищуром смотрит на них двоих и разнимает, ему не нравится быть наблюдателем, пускай и в первых рядах, он хочет быть главным актёром этого неожиданного для всех представления. Младший толкает Минхо на подушки и устраивается на его мягких бёдрах. Он бы вечность на них просидел. Лицо старшего горит, когда Ян снимает с себя футболку, подставляя своё тело под свет ночного города. Пальцы тянут уже за его одежду, а Хван готов захлебнуться собственными слюнями при виде открывшегося рельефа, он так скучал по всему этому. Так и хочется облизать каждый дюйм, но его опережает младший, который уже прокладывает себе дорожку из мокрых поцелуев к заветной цели принести любимому хёну удовольствие. Он мог бы и дальше любоваться открывшимся видом, но уж больно сильно хочется поучаствовать. Он пересаживается поближе и накрывает сосок своими губами. Пока Йенни пытается стянуть штаны, хозяин которых от нахлынувших волной ярких ощущений вжимается в постель, Хёнджин играется языком и покусывает чувствительную бусинку. Штаны летят куда-то на пол, за ними сразу же белье. Брюнет отрывается от своего занятия, чтобы полюбоваться своим лисёнком, делающим приятно их хёну. Язык проходится снизу вверх по возбуждённому члену, и тот сразу же оказывается в плену чужого рта. Младший движется плавно, втягивая щеки, чтобы сделать старшему ещё приятнее, помогая рукой там, до куда пока не может дотянутся. Минхо уже не стонет, а скулит, боится посмотреть вниз и столкнуться с хитрыми лисьими глазками, иначе тут же кончит, а ему так хочется узнать, что будет дальше. Хёнджин подползает к младшему, оказываясь с ним на одном уровне и, когда тот на секунду отстраняется, чтобы отдышаться, берёт инициативу в свои руки. Облизывает выступивший предэякулят с головки и поглядывает на старшего. Пока Хван ласкает наверху, младший проходится поцелуями по самому стволу, тем самым доставляя Ли двойное удовольствие. Тот все же решается посмотреть на происходящее внизу. Он еще никогда не видел ничего прекраснее открывшейся перед ним сейчас картины, как две пары глаз томно поглядывают на него снизу вверх и ласкают его член своими языками и губами, иногда переплетаясь между собой. О таком не каждый может мечтать, а ему даже ничего не пришлось для этого делать. Чонин отрывается от вылизывания головки и льнет к чужим губам, которые до этого расцеловывали каждую венку. Из уголка рта стекает слюна, но язык партнера тут же ее слизывает и снова кусается в громком поцелуе. Ли клянется, что мог бы кончить только от одного вида целующихся младших, но те прерываются, не давая старшему так быстро сдаться. Ян как кошка ползет на четвереньках к старшему и, оказываясь с ним лицом к лицу, также мокро целует. – Хён, я хочу чтобы ты меня трахнул, – шепчет на ухо, – хочу вас обоих в себе, – произносит уже чуть громче, чтобы Хёнджин тоже услышал. – Йенни... – Тшш, ни слова больше, иначе трахать будут тебя, – у Минхо мурашки от такого макнэ, в прямом смысле слова, и он на всякий случай решает замолчать. Брюнет оказывается сзади младшего и прижимает его к себе, обвивая руками за талию. А Ли приподнимается в сидячее положение перед макнэ и прижимает уже к себе. Тот оказывается зажат между двумя горячими телами. Запрокидывает голову Хвану на плечо, предоставляя ее в свободное распоряжение. Старший чуть покусывает, спускаясь к ключице, а Хёнджин наоборот ведет языком за ухом. С губ самого младшего срывается громкий стон. И вдруг сознание начинает постепенно возвращаться, уступая место законному хозяину, пускай и не такому желанному как тому, что каждый раз приходит на смену. Дымка начинает расползаться, и Чонин ничего не может понять. Но уже поздно, что либо предпринимать. С него стягивают штаны, вместе с боксерами, при этом кто-то один всё еще продолжает исследовать его тело влажными поцелуями. И ему приятно. Он решает еще немного подождать. Внизу живота непривычно тянет. И вдруг внутри него оказываются чьи-то пальцы. Он шипит от боли и скулит одновременно, хочет остановить всё это, но на его лице оказывается чья-то ладонь. Минхо. Он смотрит ему в глаза своим пьянящим взглядом и что-то шепчет. Из-за стучащего в голове пульса он ничего не может разобрать, только, что "всё хорошо, лисёнок, ты справишься". И он отдаётся. Пускай с ним делают, что хотят. Пальцы Хёнджина длинные, и ему удаётся дотянуться до той самой чувствительной точки. Младший вскрикивает, жмётся ближе к старшему и тяжело дышит. – Ты всё ещё хочешь этого? – голос Хвана такой дурманящий, от него голова кругом едет, – лисёнок? Нужно ответить. Он не должен выдать себя. Ему хочется ещё немного побыть здесь. – Да... Хочу... – сзади слышится довольный смешок. – Тогда будь умничкой и раздвинь ножки пошире, – младший с ума сходит от этих слов, краснеет ещё ярче, но всё же повинуется. Хван ещё раз проводит пальцами по пульсирующему колечку мышц и, когда убеждается, что младший готов, подводит головку уже давно вставшего члена ко входу и аккуратно надавливает, чтобы не сделать больно. – Ах, внутри тебя так узко, – сдавленно шипит брюнет, пытаясь войти глубже, а Ян глаза закрывает в предкушении большего. Ли тихонько дует на лицо, обдавая его прохладным воздухом, целует щеки, веки, нос, губы, руками водит по телу, оглаживая чувствительные участки, сжимает талию, пробует нежную кожу на ощуп. Хёнджину удается проникнуть полностью, и он замирает так на какое-то время, давая макнэ привыкнуть. – Чтобы ты смог вместить нас обоих, мне придётся сильно постараться, – Чонин испуганно раскрывает глаза, не в силах поверить в услышанное. Они хотят сделать это вдвоём одновременно? Боже. Он шумно сглатывает, но почему-то продолжает молчать, подаваясь назад, тем самым насаживаясь уже самостоятельно. Для Хёнджина это знак, и он начинает плавно и размеренно двигаться, держась за шею младшего всей пятерней, но не сильно сдавливая. Под ладонью ощущается быстрый пульс, это заводит его ещё больше и он, до этого выйдя практически полностью, резко толкается вперёд, надавливая на горло сильнее. Ян закатывает глаза и издает короткий громкий стон, больше похожий на крик, когда ударяешься мизинцем об угол шкафа. Минхо не может глаз отвести от безграничного удовольствия на лице младшенького. Хван возвращается к первоначальному ритму, намеренно не доставая до нужной точки, чтобы Йенни продержался до того момента, как старший вступит в игру. С каждым вхождением с уст Чонина сходят стоны и шумные выдохи. По щеке стекает слезинка, но её тут же слизывает язык старшего. После такой хватки на шее не останется ни единого живого места, а если таковые и будут, то их тут же покроют синяки от засосов и укусов. – Малыш, позволишь хёну присоединиться к нам? – он убирает свою ладонь с горла, чтобы младший мог ответить. Ян на мгновение задумывается. Все эти ощущения ему по какой-то причине знакомы. Может хён тогда не шутил, и у них и правда что-то было? И если это было именно так, как изначально проговорился старший, то теперь, как бы странно это не звучало, он ему в какой-то степени должен. – Да... – Хм, в какой позе бы нам это сделать? О, точно. Минхо, ложись, – сначала Ли немного теряется, но всё же ложится, откидывая голову на подушки. – Йенни, ты когда-нибудь катался на лошади? – вопрос заводит Яна в тупик. Он прекрасно понимает, к чему ведёт Хёнджин. – Я понял тебя, – Чонин отстраняется от горячего тела, всё это время обнимающего его сзади и, теряя равновесие из-за слабости в коленях, опускается на четвереньки и ползет к своему хёну, придерживаясь за ляжки старшего. Снова приподнимается, оставаясь стоять на коленях, и расставляет ноги по обеим сторонам от бедер Минхо. Тот кладет ему свои ладони на ляжки и медленно скользит вверх к талии. – Какой смышлённый лис. А теперь опускайся, – продолжает наставлять брюнет. Ян заводит руку за спину и направляет чужой член ко входу. Тот сразу же проскальзывает внутрь, и Чонин полностью усаживается на бедра старшего. У Минхо звездочки перед глазами пляшут, когда он их закрывает, но не надолго, он ни за что не упустит вида младшего, скачущего на его члене и закатывающего в удовольствии глаза. – Попрыгай немного, – Хёнджин и сам не понял, когда успел взять на себя роль главного, но у него это определённо хорошо получается, ведь его беспрекословно слушаются. Младший на пробу приподнимается и снова опускается. Член старшего больше, поэтому ему с первой попытки удается попасть в ту самую точку, из-за чего тело резко вздрагивает и становится неописуемо хорошо. Он наровится повторить, но его останавливают. – Полегче. Мы же не хотим закончить даже не попробовав задуманное, м? – голос Хвана дурманит не только макнэ, но и старшего. Чонин оборачивается и смотрит затуманенным взглядом на брюнета. Тот выглядет как самый настоящий бог похоти и разврата, проводит языком по пухлым губам, легкий румянец подчеркивает свежесть лица, а выбившаяся прядка спадает на лоб, прикрывая левый глаз. Младший кивает на замечание и начинает двигаться не так глубоко, но достаточно быстро, чтобы старший громко стонал, позабыв о тонких стенах и, что они могут быть здесь не одни. Хёнджин кладёт свои ладони поверх ладоней Минхо, и они оба держат Яна за его стройную талию. – Я... я больше не могу, – еле выговорил младший из-за сбивчивого дыхания. – Потерпи, лисёнок. Притормози. Хван пододвигается ещё ближе, касаясь спины макнэ. – Если будет больно или захочешь прекратить, дай знак, – Чонин быстро закивал, всё еще сидя на пульсирующем члене старшего. Хёнджин для начала добавляет к члену один палец, Ян стискивает зубы, но терпит. Через какое-то время проталкивает второй палец, а младший чуть ли не давится собственными слезами. Внутри появляется странное чувство раздражительности, не характерное ему. С языка срываются неожиданные для самого себя слова. – Да трахни ты уже меня, боже! Если бы он признался, что очнулся и вообще не понимает, как это всё закрутилось, то оба его хёна были бы шокированы не на шутку таким рвением младшего. – Слушаюсь и повинуюсь, кумихо, – довольный выбором нового прозвища для макнэ, Хван подставляет головку к подготовленному колечку и, прижимаясь вплотную к достоинству старшего, протискивается внутрь сразу же наполовину. Минхо чувствует ещё большее давление и запрокидывает голову назад, впиваясь ногтями в чужие бедра. Чонину сначала становится больно, даже слишком, но он терпит, и не зря, ведь в следующую минуту его накрывает с головой. Он падает на Ли, и сверху его прижимает Хван. Становится жарко как в аду, но ощущения по истине райские. Хёнджин кусает за плечо, вбиваясь всё быстрее и быстрее в податливое тело. Минхо тоже приподнимает бедра, стараясь совпадать с ритмом. Младший уже не стонет, а хнычет, заливаясь слезами от пребывания в эйфории. И долго он конечно же не выдерживает. Не успевает даже предупредить остальных, как кончает прямо между их со старшим животами. Обессиленно лежит на груди хёна и тяжело дышит. Внутри становится еще уже, когда мышцы начинают сокращаться, и Минхо кончает следом за младшим, также задыхаясь под тяжестью двух тел. Хёнджин тоже не далек от оргазма, поэтому в последний момент ускоряется, но кончает не внутрь, как Ли, а на идеально выгнутую спину макнэ, и устало падает на постель рядом с Минхо. Чонин продолжает обнимать старшего и, кажется, засыпает. – Нужно отнести его в душ, – старший начинает приподниматься, но Хёнджин опускает того обратно, надавливая на плечо. – Пусть спит, утром помоемся. Так они и засыпают, прижавшись друг к другу мокрыми липкими телами, но им это не мешает ни капельки погрузиться в мир грез, отвлекаясь от всей этой суеты и нарастающей опасности.