***
Камило украдкой пошел в сторону комнаты, где спала Мирабель. Все жильцы дома уже проснулись и суетились, собираясь на завтрак. Внутри тревожный голос спрашивал: «зачем я иду туда?», «что это мне даст?» Ответа не следовало. Вот уже и знакомая дверь из темного дерева с золотистым рисунком необычных извилистых узоров. За ней было тихо, она еще спала. А в голове лишь крутились рассказы Долорес о разговоре Бруно и Мирабель, каждое слово больно жало в груди. Камило все еще стоял и, не дыша, слушал, держа руку где-то у сердца, сжимал тонкую ткань шерстяного пончо. — «Приоткрою дверь» — тонкие пальцы неуверенно дрогнули, прикасаясь к холодной ручке. Зачем он это делает, Камило не знал, просто поддавался неясному порыву действия. Взгляд нырнул в узкую щель между дверью и косяком, тонкая полоска света протянулась вдоль комнаты, заканчиваясь у ножки кровати. Как раз на ней лежала спящая Мирабель, зарываясь носом в одеяло. Камило дернулся назад, закрыл лицо руками и очень тихо выругался на все, что сейчас увидел.***
Мирабель потянулась и, широко зевая, прикрыла рот рукой, хитро рассматривая спящего рядом Бруно. Она никогда не видела его таким спокойным, довольным что ли. Этой ночью ничего не случилось, только поцелуй, поглощающий все ее переживания и боль. Да и только сейчас она смогла нормально поспать, не видя кошмары. — Мирабель, — хриплый сонный голос дяди был где-то у ее лица, — Уже утро, мне нужно к себе в комнату, пока нас никто не увидел. Бруно нехотя приподнялся и со всей нежностью прислонился губами к девичьей щеке. Ему совсем не хотелось уходить, напротив, хотелось сжать ее в крепких объятиях и никогда не отпускать, убежать с ней подальше от воспоминаний из прошлого, ведь для него теперь Мирабель — его настоящее.***
Стол был накрыт. Разные, красиво нарезанные фрукты башней лежали на тарелке, пышные булочки, зажаристое печенье, и многое другое, что выглядит не менее аппетитно. — Всем доброе утро, — бабушка улыбнулась, оглядывая всех присутствующих, и села за стол. Долорес задумчиво молчала и смотрела на Мирабель и Бруно, потом на Камило, ей даже не хотелось болтать, рассказывать услышанную в каком-то домике далеко за рекой историю, не хотелось вообще говорить. Вся эта ситуация с ее младшим братом неприятно сводила внутри. Камило сидел и хмуро смотрел в тарелку, вилкой ковыряя дольку ананаса. Есть не хотелось, глаза закрывались из-за еще одной бессонной ночи. Не хотелось засыпать, ведь каждый раз во сне приходилось видеть эту лукавую улыбку и ехидно прищуренный взгляд. — Камило, все хорошо? — Пеппа мягко взяла сына за подбородок и повернула его голову на себя. Женщина тревожно охнула, когда заметила темные круги под глазами, которые появились сравнительно недавно, — Я попрошу Джульетту испечь тебе лепешек, ты заболел. — Все нормально, мам, — Камило раздраженно убрал руку Пеппы и отвернулся, — Не выспался, вот и все.***
Поверхность озера поблескивала, в тени было довольно прохладно, несмотря на палящее обеденное солнце. Дерево немного склонилось, словно прикрывая Мирабель тонкими лиственными ветками, в руках была толстая книга с мощным переплетом, а взгляд с интересом бегал по строкам. В красивых историях все так хорошо заканчивается и ей хотелось бы тоже историю с счастливым концом. — Привет, — такое тихое приветствие, знакомое, но странное. Девушка подняла голову и тут же на ее лице появилась улыбка, в очках отразилась высокая худая фигура. Мирабель сразу же оживилась и отложила книгу в сторону, куда-то на высокую траву. — Ты так быстро ушла с завтрака, — дядя мягко сел рядом и прижался спиной к дереву, — Из-за вчерашнего волнуешься? — Нет, то что случилось вчера… Это единственное, что меня по настоящему осчастливило за все годы, — где-то в далеке послышались веселые крики детей, — Хоть я и хотела не обращать внимания на свои чувства, теперь я не хочу этого, моя жизнь без тебя будет пустой. Бруно молча слушал, задумчиво разглядывая ее лицо. Мирабель как обычно не понимала, что таит в себе взгляд ее дяди. О чем он думает на этот раз? — Давай завтра вечером встретимся, здесь, в этом же месте, — все ее слова словно пронеслись мимо его ушей, — Тебе идет лунный свет, Мирабель. Женские щеки сразу же налились краской, кажется она понимала, зачем Бруно завтра приглашает ее на вечернюю встречу у озера, и от этого внутри словно порхали десятки тысяч ярких бабочек. Но что-то ее смущало, и нет, не близость, о которой она думает. Мадригаль что-то на секунду смутило в самом дяде, или же она просто устала? — Давай, — его взгляд был странным, то ли свет не так падал, делая мутно-карие глаза похожими на зеленые, то ли она никогда не замечала этот оттенок, открывшийся светом?