Вкус диких ягод

Что-то мягкое и приятное заворошилось у руки, нагревая открытый участок кожи. Мирабель поежилась от холода, еще сильнее завернувшись в одеяло. Теплый комочек вновь зашевелился и заставил приоткрыть глаза. Руку нагрела маленькая светло-коричневая крыса, грызун свернулся в комочек, прикрыв нос длинным лысым хвостом. Девушка мягко убрала руку из-под маленького гостя, и крысенок дальше продолжил спать уже на мягкой постели. — Так вот, кто меня разбудил, — улыбка скользнула по лицу, но сразу же пропала, увидев, где она находится, — Это же комната дяди Бруно… В комнате не было окон, и посмотреть который час было невозможно. Мирабель оглядела себя, убедившись в том, что она одета. Ее слегка потряхивало, но все же та быстро вскочила с кровати и пошла в сторону выхода из комнаты. В голове мелькали события вчерашнего дня, Камило, она засыпает у дяди на руках. Сердце екнуло, вспомнив, как мягко он ее приобнимал и как засыпал вместе с ней на кровати. Стыд или нечто другое заставил Мирабель сжать нервно трясущиеся руки и остановиться. — А вдруг… Все узнают, что я провела всю ночь у дяди в комнате? — от одной мысли внутри кольнула тревога. Рука уже потянулась к резной ручке, как с другой стороны двери кто-то уже потянул ее, открывая путь в комнату. — Мирабель, ты проснулась, — на полузевке прошептал Бруно, закутываясь в свое пончо, — Все хорошо? Ты испуганно выглядишь. — Сколько времени? — голос дрожал, а рука осталась висеть там, где находилась ручка двери. — Еще ночь, не думал, что ты проснешься так рано, — мужчина явно хотел побыть еще некоторое время с племянницей, — Ты пошла к себе? — а? — Мирабель посмотрела на застывшую в воздухе руку и рывком прижала ее к себе, — Да, я пойду к себе. Извини, что уснула у тебя в комнате. — Не извиняйся, все нормально, — ободряюще высказался провидец и, взяв девушку за плечи, направил ее к выходу, — Провожу тебя, лестницы у меня довольно опасные в такую ночь, еще упадешь. Пока родственники спускались по крутым песчаным ступенькам, Мирабель была несколько раз подхвачена дядей, уж не выдерживали ее лодыжки в такой темноте, все время подворачивались. — Слушай, тут еще много ступенек, не будешь против, если я тебя на руках понесу? — голос был неуверенно ломким, задавая такое предложение, — Иначе мы еще долго будем спускаться. — Но тебе будет неудобно, дядя Бруно, — Мирабель напряглась, совершенно не зная, что ответить и придумать на это предложение, но внутри понимала, так, наверное, будет быстрее с ее зрением. — Считай, мы уже там, — Мирабель успела на это лишь мято кивнуть, как Бруно взял ее под коленями и, обвив талию рукой, поднял и прижал к груди. — Удобно? — удостоверился провидец, вглядываясь в блестящие черные глаза, которые были скрыты полутьмой. — Да, — смуглые щеки налились краской и, как была рада девушка, что сейчас темно. Последняя ступенька была преодолена и уже слышен звук падающего с потолка песка. Черные волосы щекотали мужскую шею, горячий воздух опалял приоткрытые ключицы. Бруно притормозил, почему-то не желая выпускать из рук свою племянницу, которая обвила его шею и прижалась щекой к груди. Сама Мирабель, почувствовав, что движение прекратилось, подняла голову, хоть и смутно, но увидела, что они на месте. — Спасибо, — одними губами прошептала девушка и дядя плавно опустил ее на мягкий песок, — Увидимся на завтраке. Бруно огладил плечи племянницы и пожелал ей спокойной ночи. Мирабель аккуратно ступала по совершенно темному коридору, свечи уже не горели, едва-едва было видно внутренние очертания дома. Как же молилась девушка, в надежде, не увидеть никого, пока она идет. Конечно, можно соврать, что-то придумать в свое оправдание поздней прогулки, но поверят ли ей? Это уже другой вопрос. — Мирабель, — какой-то ревностно-злой тон заставил юную Мадригаль стать статуей, — Ты почему так поздно от дяди Бруно идешь? Камило обошел ее и недовольно скрестил руки на груди, брови были сведены в недоверчивом ожидании ответа на поставленный вопрос. — А ты что так поздно тут делаешь? — сказала Мирабель, решив вопросом на вопрос отразить атаку, но внутри была готова сорваться на бегство. — Ну, явно не к дяде Бруно иду ночевать, — недовольно фыркул кузен, — Так что? Ты не ответила. — Разговаривала, а что еще делать? Он же мой дядя, мне уже с ним увидеться нельзя? — испуганно, но грозно прошептала Мирабель, хотя все равно в душе понимала, что Долорес всё услышит. — Пол ночи? — не унимался Камило. — Все я спать, доброй ночи, братишка, — быстро похлопав кузена по плечу, Мирабель, уже не пытаясь идти тише, понеслась до своей комнаты. Зеленые глаза, провожая убегающую сестру, блеснули в темноте огненным недовольством. Камило, который раньше практически никогда не обращал внимания на кузину, почти с ней не общался, теперь чувствовал непонятное щемящее чувство в груди, только лишь видев намек о том, что Мирабель виделась с Бруно. Парень никогда подобного не ощущал, и от этого ему становилось еще хуже внутри, это ломало, жгло, как ураган, пляшущий вокруг полыхающего огня. Он хотел, чтобы Мирабель проводила время только с ним, чтобы к нему нежно прикасалась при приветствии, шептала горячим дыханием на ухо свои мысли. — Не понимаю, почему Камило меня достает в последнее время, — Мадригаль устало рухнула на свою кровать и прикрыла глаза, вновь вспоминая как утыкалась лицом в грудь дяди, как он что-то шептал ей на ухо, пока она засыпала, этот громкий стук сердца, — У него так быстро билось сердце… Интересно, это у дяди Бруно всегда так? С этими размышлениями девушка вновь погрузилась в сон, хотя оставалось ей спать не так уж и много. Луна постепенно, как в медленном танце, уплывала, оставляя место для солнца, которое должно покрыть ярким и горячим светом верхушки гор и деревьев, отразиться в окнах спящих жителей Энканто, утонуть отражением в озере, но лишь до вечера. Звезды гасли, оставляя после себя сны людей, плохие или же хорошие. Запечатлелись ли сновидения на небе? А может, звезды это и есть сны, которые с рассветом уходят.       Камило бежал вдоль поля, сминая под голыми ступнями цветы, вспыхнувшие разными красками. Вдали бежала девушка, чьи кудрявые волосы танцевали и путались в жарком ветре. Край юбки то и дело поднимался, открывая вид на крупные темные голени. Парень бежал изо всех сил, пытаясь догнать ее, спотыкаясь о какие-то камни, но тряхнув головой, продолжал погоню. Взгляд девичьих глаз озорно смотрел из-за аккуратного плеча на запыхавшегося Камило, который все никак не мог догнать девушку.       — Мирабель, стой! Солнце ударило в лицо, и Камило, недовольно сморщившийся, открыл глаза. Внутри все клокотало, а сердце не хотело, чтобы сон вот так непонятно закончился. Его уже давно тревожили сны с кузиной, за что парень себя мучал, пытаясь выкинуть все мысли о ней из головы. Но, как только обладатель дара это делал, в глазах возникали образы Мирабель и Бруно, что заставляло злость вскипать в крови, а чувства не пытались утихнуть даже на секунду, превращая его обычную жизнь в кашу из тайных запрещенных чувств и ревности. — Камило, — из-за двери послышался голос Пеппы, — пора вставать. — Да, мам, я уже встал, — руки закрыли мученическое лицо, а внутри что-то полыхало, не утихая.