Горячий лед

      Когда будильник своей отвратительной мелодией резко ударяет прямо по мозгам, а затем, похоже, рикошетит и бьется о черепную коробку, он пронзительно взвывает, распахнув глаза. Кто бы мог подумать, что старенький китайский будильник размером с миниатюрное яблоко, вообще способен разрываться своим звуком настолько, что через несколько секунд сего происшествия за дверью, где-то со стороны кухни, доносится громкое: «Тэнэ, выключи будильник, ради всего святого!».       Ради всего святого будильник не выключается, видимо, грешник и приверженец дьявола. Но когда парень со всей силы замахивается и швыряет его в стену, то как миленький замолкает.       Сейчас утро понедельника. Очевидно, не самое удачное. Для него вообще утра первого дня недели ассоциируются только с самым плохим, что только существует на планете, но, кажется, так у всех. Поднявшись с постели и запустив в торчащие во все стороны волосы руку, он потягивается, выпрямляясь в спине. От подобного действия слышится хруст, и Кениг со сладким облегчением выдыхает. Проснулся он, конечно, еще не окончательно, за то теперь по-немногу начал соображать. Подойдя к двери, парень открывает ее и выходит из комнаты.       Планов на сегодняшний день куча. Ну, для него куча. Ему нужно отсидеть в школе несколько часов, — это первое — а затем пойти на свою первую хоккейную тренировку на домашней арене Бистс. Сегодня он должен будет познакомиться с десятком людей из команды, и очень надеется, что сможет поладить со всеми. В прошлой школе у него не было друзей и подруг, и вообще каких-либо единомышленников, и ему не хотелось бы повторять эту участь и в Эдмонтоне. Не то, чтобы юнец был изгоем, которого гнобят и подначивают сверстники, но и со званием души компании даже близко никогда не стоял.       На пути к ванной комнате он столкнулся с отцом, поднимающийся вверх по лестнице на второй этаж. Они оба приостановились, но уже через секунду каждый продолжил ход по своим делам.       — Доброе утро, — произносит Кениг-старший.       Тэнэ угукает, бросает информативное я-если-что-в-душ и, зайдя в ванную, закрывает за собой дверь. Сдвинув в бок шторки в душевой кабине, он наклоняется и включает воду, которая отдает паром и нагревает помещение уже через пару минут. Сбросив с себя одежду и закинув ее в корзинку для белья, сероглазый встает под напор горячей воды и расслабляется.       — Ну хорошо тогда… Сынок, ну… Я, если что, не смогу приходить на твои тренировки, и на отборочный, наверное… Работы много просто, сам понимаешь…       — Ты не обязан. А я уже не ребенок и в этом не нуждаюсь.       Он поджимает губы и хмурится, прислонив руки к стенке душевой кабины. Вот так всегда. Они с отцом чуть ли не ссорятся, погрязнув в недопонимании и недосказанности, затем расходятся, разыграв немую сцену, и больше никогда об этой ситуации не заговорят, словно ее и в помине не было. У них как-то даже был случай, когда они чуть ли всех соседей на уши не поставили, а на следующий день смотрели вместе хоккей по телеку. Возможно, так даже и лучше, что им не нужны все эти тупые сопливые разговоры, от которых всем станет только больше неловко, а возможно пора бы Кенигам наткнуться на мысль, что сесть и поговорить — затея очень даже неплохая. Но к этому, полагается, они придут еще… нескоро.       Через несколько минут он вылазит с душа, насухо вытирается полотенцем и надевает вещи, в которых собирается пойти в школу. Надев тапочки с изображением коровки, Тэнэ выходит из комнаты и сразу же, чуть приволакивая ноги, направляется на кухню. Хочется кушать.       В холодильнике почти пусто; нужно будет напомнить Кенигу-старшему, что пора бы съездить в супермаркет и купить продуктов. Взяв с боковой полочки треугольную коробку с шоколадным молоком, парень закрыл холодильник, продырявил нужное отверстие пластиковой тоненькой трубочкой и вкусил дар богов, что делал практически… ежедневно. За окном светло и бело, и, наверняка, чертовски холодно. Выходить из дома и плестись своим ходом несколько кварталов было действительно страшно, и парень уже предвещал, с какими репликами будет ныть товарищу-Воздуху о том, как несправедлив этот мир.       Отец спускается со второго этажа, уже одетый в рубашку и джинсы и с очками на голове.       — Ты не проспал первый урок, случаем? — начинает мужчина, открывая тумбу и доставая пакеты для ланча.       — Нет, первый урок отменили, — серпнув трубкой, он мотнул головой. — Заедь после работы в супермаркет и купи еды, окей?       — Хорошо, сынок.       Кениг-старший торопливо нарезает первые попавшиеся фрукты из другой тумбы и закидывает их в пакетик.       — А ты не проспал? — теперь уже задается вопросом Тэнэ.       — Я? — густые брови мужчины взмываются вверх и он усмехается. — Нет, нет, ты что… Однако, — кладет ножик и касается экрана мобильника. — если не потороплюсь, могу и опоздать. Ух ты ж… У вас в школе столовая есть?       Парень односложно кивает.       — Возьмешь же там себе перекусить, да?       И опять кивок, означающий да. Мужчина говорит что-то вроде «ну и хорошо тогда», и продолжает суетиться. Тэнэ подозрительно щурится, допивает шоколадное молоко и кидает треугольную коробочку в мусорку. Юноша выходит с кухни в коридор и направляется к своей спальне, за рюкзаком. В комнате сущий беспорядок: в углу валяется куча каких-то вещей, на столе неубранные раскрытые учебники, кровать расправлена, и такое чувство, что в ней не спали, а дрались не на жизнь, а на смерть, и даже не один раз. Но ничего. Будет время, значит приберется. Не будет, значит и не надо.       Краем уха он слышит, как во входную дверь постучали. А еще слышит привычные тяжелые шаги отца, звук открывающейся двери и в последствии два знакомых голоса: отцовский, и… Хватая с пола рюкзак, Кениг выбегает в коридор, вытаращившись на фигуру, стоящую в дверном проеме в нескольких метрах от него.       — Только хотел тебя позвать, — повернувшись, произносит отец. — Вот, Тэнэ, к тебе девочка какая-то пришла. Говорит, что со школы.       Фигура в дверном проеме скептично пялится в ответ, а затем приоткрывает голубой рот и говорит:       — Ты уже собрался в школу? Если да, то идем, центрфорвард.       Тэнэ честно понятия не имел, где Наташа могла узнать адрес его дома и почему решила заявиться на порог с репликой вроде «с этого дня в место, под названием Старшая школа Эдмонтона, мы будем ходить вместе, и твое мнение никто, душка, не спрашивал». И, вероятно, как бы он не хотел узнать — девушка бы ничего не ответила. Она слишком немногословна, когда от нее, вообще-то, ждется антоним этому. Просто пришла к нему домой, потащила за шкварник на улицу, еле дождавшись, пока тот накинет куртку, и теперь идет припеваючи, словно она не похожа на маньячку-убийцу и сталкершу.       — Ты так теперь каждый день ко мне будешь приходить? — опасливо задается вопросом Кениг.       — Ну, не учитывая выходные и дни, когда я или ты болеем, — кратко ответила Якутова. — Мы почти что соседи. А еще одногодки со схожим расписанием... И в одной хоккейной команде. Поэтому кооператив тут необходим. К тому же, я почти уверена, что тебе было бы скучно вот так бродить пятнадцать минут в одиночестве.       Она широко шагала и невозмутимо глядя прямо перед собой, поэтому парню пришел ускориться, чтобы ее догнать.       — Ну, наверное ты права, — недолгое думая, ответил он. — Слушай, а… что у вас за команда? Какие там ребята? Можешь рассказать?       Не останавливаясь, он хмыкнула и отвела взгляд, призадумавшись. Тэнэ натянул красный шарф себе на нос, потому что тот начал становиться не менее красным от мороза и потер ладони, все еще спешно идя.       — Нас одиннадцать. С тобой двенадцать. Нам долгое время не хватало второго центрального нападающего, поэтому мы все это время не участвовали в масштабных соревнованиях, — Наталья глянула на парня, поясняя, но не прекращая шаг. — Если ты не забыл, для юниорских мероприятий по хоккею нужно двенадцать человек в команде… Уму не постижимо, что за все эти почти семь месяцев никто, кроме тебя, не смог стать претендентом на недостающего центрфорварда! В нашей школе почти полторы тысячи учеников, и плюс еще соседние… кто-то толковый же должен был услышать про нас! Нет, конечно, были недо-кандидаты, но они сливались быстрее, чем миллилитр воды из раковины, только представь себе! Это скоро мне мозг вскипятит. Если и с тобой не получится, мы точно не сможем поехать даже на отборочный в Монреале, не говоря уже о Горячем льде…       Не ожидав такого большого словарного потока, юнец удивленно слушал и запоминал.       — Черт, да ты вообще не об этом спросил… Извини. Ну так вот, нас одиннадцать. Один центрфорвард, четыре крайних, четверо защитников и два вратаря. Ты знаешь только меня и Сансу, но скоро познакомишься и с другими. Но, боюсь, ты не со всеми поладишь…       — Почему? — интересуется он.       — Двое с мозгом, размером с улитку, а один… достаточно агрессивный, постоянно подначивает конфликт и глумится даже над собственными товарищами из команды. Но они все равно наши ребята. Я надеюсь, ты понял.       Тэнэ понимающе кивнул. Конечно, просто нигде не бывает — это очевидно. Однако если оставшиеся шестеро человек будут такими же, как Наташа или Санса, возможно, он и правда сможет найти… друзей.       Друзья. Он приостановился. Если так подумать, у него их никогда не было.       — Кстати, что на счет- — начинает было снова говорить Наталья, выводя Тэнэ из секундных раздумий, как тут же замолкает, остановившись и засмотревшись в другую сторону. В секунду, когда Кениг видит, как ореховые глаза девушки радостно заблестели, ему самому кажется, что там, куда она глядит, стоит никто иной, как Пресвятая Дева Мария.       Но когда он поворачивается по нужному курсу, видит лишь обычного невысокого паренька, копающийся в телефоне и оперевшийся спиной о фонарный столб. Якутова рванула к нему, распростив руки для объятий и закричала:       — Ке-е-е-е-сси-и-и-и-и!       «Кесси» испуганно дернулся, круглыми глазами выискивая источник столь громкого звука, и не успел и слова вымолвить прежде, чем девушка запечатала его в своих объятиях своей сильной хваткой. Парнишка отшатнулся, выронив телефон из рук прямо в снежный сугроб, но через пару секунд пришел в себя и принял измученное выражение лица, расплыв губы в том, что он, видимо, посчитал за счастливую улыбку. Кто такой «Кесси» Тэнэ не знал, но, судя по реакции Якутовой, это был ее достаточно близкий друг, или, может, даже парень.       Кениг не знал точно, нужно ли ему сейчас к этой парочке подходить, и, прежде чем сделать это, он осторожно озирнулся по сторонам.       — Эм… — вымолвил сероглазый, переступив с ноги на ногу.       Юноша заметил чужой телефон, валяющийся в снегу и больно уфкнул, словно то была его мобила, поднимая гаджет и принявшись смахивать с него снег краем шарфа.       — Я так за тобой соскучилась, почему ты вообще не сказал, что приехал?!       — Я хотел тебя напугать, но в итоге ты напугала меня, — спокойно и тихо проговорил Кесси, по-доброму хмыкнув.       Наталья отлипла от него и с улыбкой продолжила:       — Кесси, это Тэнэ, — представила она. — Тэнэ, это Кесси. Я тебе писала вчера про него, Кесс, помнишь? Второй ценфор.       — Да, да, помню, — Кесси протягивает Кенигу руку. — Я Кессиди Торндайк, приятно познакомиться. Я второй вратарь в команде.       — И я рад встрече, — ответил сероглазый, другой рукой протягивая уже сухой телефон парня.       Кесси робко поблагодарил Кенига, и Наташа наказала, что нужно идти дальше: а иначе опоздают. Так и было, до начала второго урока оставалось немногим больше двадцати минут. Взяв друга под руку, девушка хихикнула, после приняла обычное выражение лица и прошла вперед, прикрикнув Тэнэ не сметь отставать. Кениг остановился, приоткрыв рот и стянув с носа шарф. На секунду в груди разлилось что-то теплое.       — Тэнэ, идем же!       Приподняв уголки губ, он глянул на новых приятелей, и поспел за ними.

***

      Толпа учеников в школьном коридоре в эту перемену, как оказалось, просто отвратительная. Так еще и рассасывается неимоверно долго. Он уверен, что прошло не меньше пятнадцати минут прежде, чем смог вздохнуть полной грудью, не имея риска переломать себе парочку ребер в этой неимоверной давке. Ему повезло еще меньше, потому что возле его шкафчика происходил самый, что ни на есть, эпицентр толкучки, где, кажется, все школьники Эдмонтон-Хай-Скул собрались, протискиваясь мимо друг друга. К нему, шкафчику, стало возможно добраться лишь тогда, когда до звонка на урок оставалось не больше минут четырех или даже трех. Вздохнув, парень, хотя бы, с облегчением для себя находит, что опоздает не один: забирающий со своего шкафчика нужные учебники Торндайк стоял рядом. Как оказалось, они в одном классе по биологии, английскому и истории, а это значит, что пересекаться они, несомненно, будут очень часто.       Оно, может, даже и хорошо: за все эти пятнадцать минут их знакомства Кесси не сделал ничего такого, что можно было назвать красным флажочком. Тихий, спокойный, поддерживающий диалог когда как. Все, что нужно. Тэнэ глянул на парня. У него были растрепанные каштановые волосы длиною до подбородка и карие глаза. А еще он выглядел очень печальным. Когда Кессиди словил его взгляд, сероглазый сразу же уткнулся в свой замок своего шкафа. Некультурно так пялиться, балда.       Тэнэ поджал губы, поспешно открывая свой шкафчик, которого еще не успел приукрасить. Да и не хотелось. И в учреждении в Оттаве его полка имела лишь необходимый критический минимум вещей. Никаких этих стикеров, фотографий с однокашниками, никаких бумажек с заметками. Ну а зачем оно нужно?       Сегодня погода была потеплее, чем в прошлую пятницу, первый учебный день, а посему юноша оделся не так закутано. На нем были синяя рубашка с подвернутыми почти до локтя рукавами, надетая поверх белой футболки, потертые джинсы и ботинки.       — Ты идешь сегодня на тренировку? — первым скрасить тишину решается Кениг.       — Наверное, — он пожимает плечами. — Вернее, да. Если я хоть еще одно занятие пропущу, меня Отто прибьет… Или выгонит из команды.       Тэнэ удивленно приподнимает брови.       — Ты часто пропускаешь? Прогульщик?       — Ну… Нет, конечно. Просто, не всегда получается, знаешь. Кстати, ты из столицы, да?       — Ага.       — Круто. Я на этих каникулах ездил в Оттаву как раз, поэтому и спрашиваю.       — И как тебе?       Кесси улыбается.       — Там красиво.       То было правдой. Они поговорили еще немного, прежде чем звонок привел их в себя.       Наконец забрав из шкафчика нужные учебник и тетради, он прислоняет их рукой к груди, отвлеченно поворачиваясь. Коридор уже был почти пуст. Захлопнув дверцу шкафчика, Кениг ступает прямо, тут же резко плечом сталкиваясь с чужим плечом. Да настолько сильно, что еле успевает крепче прижать свои вещи к себе, чтобы не вывалились с шумом на кафель. Парень недовольно хмурится, поднимая взгляд на отстранившуюся физиономию. Светящиеся голубые глаза напротив отвечают тем же.       Тогда он встретил его в первый раз.       Но уже через пару секунд Кениг немного расслабляется, думая «Ну ничего страшного, с кем не бывает», и пожимает плечами.       — Извини.       — Нужно смотреть, куда прешь.       Они сказали это почти одновременно. Тэнэ удивленно, очень сильно недопонимающе вскинул брови, когда переварил сказанные незнакомцем слова через какое-то время. Он поглядывает на Торндайка, стоящего у своего шкафчика, а затем обратно переводит взгляд на того, с кем столкнулся.       — …Не понял, — юноша слегка повернул голову в пол оборота. — В чем дело?       Со стороны Кесси слышится выдох.       — Тэнэ, сейчас… Пойдем на урок уже, ладно? — говорит он.       Тэнэ хмурится еще сильнее.       — Нет, подожди, я просто хочу выяснить проблему…       Незнакомец недобро, насмешливо хмыкнул, медленно сведя густые брови к переносице. На его плече виднелась лямка от портфеля. Ученик, значит. И, видимо, даже ровесник.       — Так ты не только слепой, но еще и малоумный? — едко отвечает парень.       — Эй, следи за языком, ясно? Если встал не с той ноги, то разбирайся со своим паршивым настроением, а не порть его другим, — не уступая в грубости, парировал Кениг.       Сероглазого искренне возмущало такое поведение такого человека, видимо, со слишком завышенным чувством собственной важности. Тэнэ, конечно, не был из тех людей, которые делали выводы о человеке с первых минутсекунд знакомства, но сейчас он отчего-то точно понимал и был уверен, что этот типа местного популярного хулигана-капитана школьной сборной по американскому футболу, прямиком из тех самых фильмов про подростков. Хамить незнакомому человеку после того, как вы всего лишь по неосторожности столкнулись (и, кстати, вообще-то именно этот парниша и стал причиной сего казуса. можно было и заметить человека на своем пути) — странно. Он словно раздувает конфликт из ничего, и просто потому, что ему скучно.       Тэнэ еще раз глядит на Кессиди. Тот нерешительно делает пару шагов, и кивает в сторону коридора, мол, пойдем же, не нужно развивать потасовку.       — До столкновения с тобой у меня было прекрасное настроение, — подает голос незнакомец.       — Да? — наигранно-удивленно вскинув брови, Тэнэ понимающе кивает головой. — И поэтому ты решил внести перемены в свою жизнь, играя дешевую пародию на быдло? Браво, да ты настоящий гений. Ну, не буду мешать восходящему нестандартному уму. Пока.       Чуть вздернув подбородок, Кениг одарил незнакомца пренебрежительным взглядом, собравшись уходить. Но вот этот тип, видимо, не собирался заканчивать перепалку. Он приблизился, поправляя спавшую часть голубо-белой ветровки, и остановился буквально меньше, чем в полушаге, угрожающе возвышаясь. Тэнэ заметил след неприязни во вскинутых белесых бровях и сощурившихся зеницах.       — Ты вообще кто такой? — низким голосом спросил он.       Неназванный поднимает и протягивает руку, резво вцепившись Кенигу в плечо.       — Эй, прекрати! — тревожно восклицает Торндайк.       Прядь белых передних волос спала незнакомцу на глаза. Он больно сжимает пальцы, особенно достается краю ключицы. «Сильный!..» — думает сероглазый, испугавшись подобного жеста от неожиданности. Но затем страх отходит на второй план, потому что на первый восходит злоба. Тэнэ сминает ладонь в кулак, впиваясь собственными ногтями в кожу, готовясь к тому, что скоро ударят его, а затем он ударит сам. Но этого не происходит.       — Молодые люди, живо разошлись, урок вот-вот начнется! — выглянув из класса поблизости, воскликнула какая-то учительница. Распознав во втором, держащим Кенига, силуэте знакомое лицо, она возмущенно цыкает, поправляя очки. — Мистер Келлерман, да когда Вы угомонитесь?! Подойдите-ка сюда!       Звенит звонок, бьющий по ушам. Все три парня повернули голову в сторону женщины. Да когда Вы угомонитесь?.. То есть, этот мутный паренек не первый раз пристает к ученикам? Все сразу встало на свои места. Школьные хулиганы на то и школьные хулиганы, чтобы быть липкой жвачкой в будничных жизнях абсолютно рандомных школьников. Тэнэ первым отворачивается, расслабив ладонь и победно приподняв один уголок губ. Эта выскочка точно не решится его побить на глазах у преподавателя. Незнакомец отворачивается следом, все еще не убирая руку с плеча и даже не ослабляя хватки. Его губы кривятся, а по лицу читается «Тебе чертовски повезло».       — Мистер Келлерман! — требовательно повторяет учительница.       Кениг грубо и сильно дернулся, несильно ударив локтем парня в бок и кое-как отпихнув его от себя. Разминая ноющее плечо, он быстрым шагом направляется к Кессиди.       — Тэнэ… Тэнэ, ты как? Прости, что я не заступился за тебя, пожалуйста… — взволнованно проговорил Торндайк.       — Ничего страшного, — парень отмахнулся. — А… это кто? Ты его знаешь?       Кесси виновато отвел взгляд.       — Его среди двенадцатых классов все знают, он хулиганит часто… И дерется вечно… Не влезай с ним в конфликты, хорошо? Он неплохой, просто… тяжелый…       Кениг недовольно и брезгливо цыкает.       — И, наверное, — он немного помолчал. — Наверное, ты с ним будешь видеться часто…