Klergy & Claire Guerreso — Closing In
— Тэхён, уезжай оттуда! Быстро! — крик Намджуна слышно и без рации, голос эхом разносится по всей территории старого здания, стоящего у обрыва огромного кратера. — Всем уезжать! Отходите от края! — Там омеги Намджун! — Чонгук и Хосок, ищущие своими глазами среди убегающих и разъезжающихся подальше от угрозы Тэхёна, наперекор приказу лидера рванули на своей машине к самому краю. — Их же засыплет! Альфа, увидев машину крылатых, резко развернул и свой байк тоже, поднимая одну руку вверх, давая всем знак чтобы не ехали за ним. Старый заброшенный родник урана, один из тех самых, на которые богата их бедная страна, за пару сотен километров от Сыники, сразу за окраинами трущоб… Вокруг лишь пустыня, мёртвая, отравленная человеческим ядом. И лишь немногие знали, что старый завод всё ещё работал, днём здесь обрабатывали остатки добытого металла, а ночью — здесь открывались ворота в ад, которые и намеревался перекрыть мощным взрывом Намджун, долго и тщательно вынашивая план. Но не вышло… Их ждали… Рабочие, чей труд эксплуатировался на уровне рабства средневековья, оказались согнанные на нижние ярусы кратера. Части альф из рабочих не хватало, а вот омеги, все те, что были здесь не только в качестве рабочей силы, но и кого подвергали ночным пыткам и изнасилованиям, кричали и просили о помощи, боясь сдвинуться с места, запуганные, слабые и многие — покалеченные. Намджун догнал на своём байке, собиравшихся ехать вниз кратера братьев Чон. — Где он?! Где Тэхён?! — но ответ на вопрос выдал сам себя рёвом мотора огромного белаза, приближающегося к людям внизу. — Тэхён! Намджун уже не кричит, он готов скулить, разорвать свою глотку, но лучше бы перегрызть её тем, кто устроил всё это, кто так подставил, кто решился на такое… Согнав своих жертв вниз, люди из клана Пак стояли на самом верху по другую сторону, угрожая оружием, и нажатием кнопки запуска серии взрывов, чтобы похоронить любого, кто окажется внизу, а заодно и природу вокруг. И у безродных мечтателей было всего два выхода, когда они прибыли… Развернуться и уехать не с чем, бросив людей на попечении судьбы и возможного приказа сохранить жизнь и вернуть на места от главы Пак, или же, кинуться вытаскивать всех, при случае проигрыша наверху, оказавшись похороненными вместе с молящими о помощи. Но Намджуну не дали и секунды подумать, когда Тэхён рванул туда. Стоило им узнать о бомбе, младшего брата уже не было рядом, он, отобрав байк у одного из членов своей банды, помчался к огромной рабочей машине, виртуозно уворачиваясь от пуль противника, скрываясь под прикрытием огня, который открыли мечтатели сразу после крика Чонгука — «Стрелять!». — Чёрт! Чёрт! Чёрт! — ругается Хосок, пытаясь вылезти из окна машины, чтобы проще было целиться в стреляющих людей клана Пак. — Чонгук! Давай к ним! Если хоть один оставит царапину на теле Тэхёна, я своим собственными зубами их загрызу!!! Младший альфа, держась одними ногами за сидение, чуть-ли не выворачивая себе голеностопы, начинает автоматную очередь по противнику, разряжая один магазин за другим, выуживая новые из ремня, заранее перекинутого через плечо. Сегодня такой стрельбы не должно было быть, просто привычка… а как вовремя она пригодилась. Хосок сидит прямо на нижней раме раскрытого окна, норовя выпасть в любой момент, если его ноги соскользнут, на неровной дороге вокруг кратера. Бросая быстрый взгляд в сторону брата Чонгук только и успевает, что крикнуть: — Держись! — старший заворачивает, не снижая скорости, думая только о том, чтобы град пуль, обращённый их противником в самый низ, не задел родное, не тронул, не навредил, не отнял. Колёса автомобиля проскальзывают, поднимая пыль, разбрасываясь мелкими камнями, но, кажется, не приближая, а отдаляя братьев от их цели. Время снова играет из себя актёра драматического кружка с неопытными преподавателями, которые и сами не знают что такое сцена. Оно замедляется, скорость колёс снижает, а вражеским пулям даёт ускорения. Машина накреняется в один бок, на повороте колёса со стороны Хосока отрываются от земли на несколько секунд, с грохотом возвращаясь к земле, а Хосок всё же соскальзывает лодыжками, не удержавшись во время удара, параллельно и сам получая ушибы в живот от верхней рамы, и по пояснице от нижней. Боясь уронить свой автомат, парень старается ухватиться хотя бы одной рукой за машину, но пальцы предательски скользят, в глазах ветер и пыль, альфа пронзённый неожиданной болью начинает падать из окна, совсем не понимая что происходит. В ушах звон и пульсирующие удары собственной крови, в голове мысли только об одном человеке. Совсем юный, ему бы сейчас с жизнью прощаться или стараться себя спасти, а он автомат всё держит. Но Чонгук успевает. Старший хватает Хосока за ногу, дёргая на себя, не снимая ногу с педали газа, только карем глаза присматривая, чтобы брат не выпал. Сердце заходится в бешенном ритме. Среди десятков ревущих душу криков снизу мерещится ещё один голос. «Нет» — думает про себя. Не стал бы, Тэхёна вороны клевать будут, он и не подумает взмолиться о помощи, и сейчас тоже. Он внизу, но он цел, они успеют. Сегодня из их семьи никто не умрёт и не пострадает! Чонгук сильнее дёргает Хосока за ногу, заставляя нырнуть обратно в машину. Почти на месте, ещё несколько метров и они проедутся прямо по этим стрелкам! — Тэхён! — Намджун хрипит сорванным голосом, но продолжает звать брата, мчась следом за огромной машиной. — Назад! Слышит, не слышит, неизвестно. Омега слишком упрям, слишком бесстрашен, слишком нуждается спасении душ… Стрельба сверху прекращается, пули теперь не летят вниз, они разлетаются над поверхностью, а Тэхён тормозит машину, стараясь удержать управление и сам не сорваться с обрывистой дороги, спускающейся кольцами книзу. Ад… Казалось, он уже бывал тут. Какой это круг? Третий? Пятый? — Быстро все в кузов! — командует омега, доставая свою винтовку и через прицел стараясь разглядеть обстановку наверху. — Быстро я сказал! Люди бросились на кузов огромной рабочей машины. По колёсам, что выше человеческого роста, по лестницам, кто как, взбираются, продолжают кричать, рыдать, падают… Ещё одно адское пламя — паника. Несколько десятков человек так сильно пытаясь спасти свои жизни, не видя ничего перед собой, кроме слабого огонька спасения, оказались слишком большой массой для автомобиля, неровно стоящего на обрыве дороге. Тэхён смотрит в самый низ. Пытается докричаться до людей, чтобы помогали друг другу, как лобовое стекло со стороны пассажира пронизывает пуля, звонко пролетая сквозь него. Омега снова наводит прицел наверх. Слышно голос брата. Позади ещё большая паника. Тело пробивает секундная дрожь и Тэхён стреляет. Стреляет, высовываясь из своего окна. Стоит пули достичь своей цели, как альфа, стоявший наверху, прикладывает руку к кровоточащему отверстию в животе. Чёрная кровь… мужчина скалится, смотря вниз, начиная ощущать кровь во рту и нажимает кнопку детонатора. Первый взрыв прогремел, свои призывов, ударной волной беспокоя даже лежащие валуны, эхом срывая их вниз со всех сторон. «НЕТ» — четыре голоса утопают в отчаянии забирающихся в кузов, разбегающихся в стороны, прячущихся под машиной и срывающихся на самое дно… Чонгук поздно заметил стрелявшего по Тэхёну альфу, остальные отвлеклись на них, стоило машине подъехать. Хосок смотрит вниз, пытаясь разглядеть Тэхёна в кабине грузовика, но не находит, глаза наполняются жидкостью, солёной, обжигающей слизистую, провоцируя ещё большую слезоточивость. У него глаза наполнены кровью, парень уже не кричит, он заходится звериным рыком, волосы готовы дыбов встать, и как жаль, что они не оборотни, чтобы выпускать когти, иначе бы и они сейчас появились. Чонгук не успевает остановить брата, как парень бросается с голыми руками, отбрасывая автомат в сторону с последним пустым магазином, на троих альф сразу. Он мальчишка совсем по сравнению с ними, но тренировки и столько уже проведённых ими операций отлично вытренеровали его. Хоть и с гневом в сердце, отчаянием в мыслях и надеждой в душе, но он справляется с ними, а потом с ещё двумя, и ещё несколькими, прокладывая, вырывая, выгрызая себе путь к последнему, что собирается бежать отсюда. Чонгук идёт параллельно брату, не впервые всё идёт не по плану, но впервые так отчаянно их положение. И они не бок о бок с Тэхёном, а здесь, наверху, пока тот, кто их души за своей спиной носит, где-то далеко, внизу. Чонгук тоже издаёт животный рык, подбирая чужой автомат, целясь в самых дальних альф. Где-то среди них тот, что держит главный детонатор, установленный на стороне края прямо над Тэхёном. Ещё несколько автоматных очередей, а внизу машина почти полная. Камни всё ещё продолжают срываться вниз, мелкие бьют по головам, царапают кожу, ранят, сильно бьют по ногам и не дают забраться всем… — Тэхён! — Намджун залазит в машину к брату, не спуская глаз с вершины. — Уезжай на моём байке, я увезу их! Тэхён! Но младшего брата нет в кабине, сиденье за рулём пустует в компании с брошенной винтовкой. Альфа перелазит на сидение водителя, выглядывая назад из машины. Его брат в самом конце залезающей очереди… Тащит кого-то на себе… У Бродяги не хватает слов, чтобы говорить в слух, он выпрыгивает из машины, бежит к младшему, прикрывая голову от летящих камней, наконец-то ловит взгляд брата, рыча от получаемой боли из крупного каменистого града. — Живо на байк! Быстро я сказал!!! — омега перекладывает чужую руку со своего плеча на плечо брата, подгоняя остальных, бежит вперёд, как и попросил Намджун. И снова ныряет в толпу, замечая маленький комок, съёжившийся под ногами. Маленький альфа, упавший, по которому бежали остальные, был почти без сознания, практически раздавленный этой паникой. Намджун снова зовёт брата, стараясь ускориться с раненным под рукой, но тот не слышит. Собой тело лебёнка накрывает и пытается поднять его. Сверху продолжают разноситься выстрелы, слышно как их становится всё больше и больше, вся банда бросилась к братьям Чон, кто-то стоял на самом верху, готовы й любой момент резко рвануть вниз на помощь, крики продолжались, а последние ноги забирались в кузов… Намджун помогает забраться парню, которого ему вручил тэхён и оглядывается на брата. Тот тащит ребёнка практически на себе к байку. Альфа забирается обратно в кабину белаза, на ходу захлопывая двери и нажимая педаль газа. Теперь главное подняться с живым грузом. Крики уже не такие сильные, слышны только поскуливания и всхлипы, Тэхён едет позади, периодически управляя одной рукой, второй удерживая руки ребёнка на собственном животе. Намджун уже видит как они выезжают, вот он, последний круг… Ещё пара десятков метров. Совсем чуть-чуть, его люди машут, но из-за пили не видно ничего… Кто-то показывает крест? Остановиться? Машина проезжает ещё несколько метров, байк едет следом немного отставая из-за неудобства вести с полусознательным ребёнком… Гремит ещё один взрыв, точно над головой Бродяги…***
У Чимина из глаз никак эта чёртова картина из глаз не уйдёт. Почему тот парень здесь? Как он оказался рядом с Сокджином? А мистер Ким знает чем занимается его… знакомый? Друг? Омега? Кто он вообще Ким Сокджину? Опадая в руках братьев Чон, Пак тут же выпутывается из них, замечая лица двоих альф, их одежду и ощущая запах с их тел, вызывающий рвотные позывы. — Какого чёрта? — омегу снова шатает, но он всё же смог устоять на ногах. Точно также, как устоял когда во время перерыва, пока он переодевал свой костюм, на глаза попалась свежайшая новость о двух крупных взрывах на заброшенном заводе… — Я хочу поговорить с Бродягой, — слёзы, всё это время стоявшие в глазах перед главным альфой этого города, полились из глаз. — И… сотрите кровь… у вас на лицах, капли попали… люди увидят. — Чимин… Мы сейчас не можем ехать к нему… — начал Чонгук, протягивая руку, чтобы вытереть слезу со щеки Пака, и тут же получая по ней удар дрожащего, не то от страха, не то от омерзения, омеги. Альфа тяжело вздыхает. — Пошли, тут сейчас опасно. — Отведите меня к Бродяге, иначе я никуда не пойду сам! — Чимин продолжал плакать, бесшумно, стараясь говорить как можно ровнее, но его голос дрожал, а слёзы лились из глаз. — Иначе я буду кричать! — Хорошо-хорошо, Чимин, успокойся, всё в порядке, с нами всё хорошо… — Хосок выставил руки вперёд, пытаясь улыбаться как можно мягче и всё же стирая несколько капель крови со своей щеки. — Ты наверное испугался, что мы в таком виде… Намджун тебе всё расскажет, если захочешь… Но альфа осекается, видя, как омега перед ним ежится, руки в замок складывает, поднося их к груди, боком поворачивается, готовый пуститься в любой момент на утёк. Дрожит так, что дрожь всё тело пробивает, видная глазу. Не их он испугался… и не того кто приходил… или всё-таки его… Хосок переглядывается с Чонгуком. — Поехали, мы отвезём тебя к Намджуну… кажется, тебя что-то испугало… или кто-то…***
— Ты сегодня очень бледный, — Намджун тихо прошёл в спальню, походя к кровати. Альфа поднял лицо Чимина за подбородок, осматривая его, беспокоясь о здоровье омеги, сам зажимая рукой живот, на котором спрятана под бинтами и футболкой свежая рана от задевшей пули. — Что-то случилось во время выступления? Извини, я не смог прийти… дела были… Бродяга слегка улыбается, а самого ещё немного потряхивает от случившегося. — Я знаю, — Чимин отмахнулся от руки, точно также, как Чонгукову в театре, ударяет, не давая себя трогать и вставая с кровати альфы. — Много людей сегодня умерло, пока весь директорский состав завода моего отца смотрел на меня? Омега всё это время шёл к двери, не видя, как зрачки Намджуна сужаются от ещё одной волны ярости и страха, Пак всё знает о сегодняшнем… Неужели кто-то рассказал ему, о том, что Бродяга попросту использовал желание омеги танцевать на сцене, в качестве отвлекающего манёрва, таким образом, раздав приглашения собственнолично вместе со своей бандой нужным людям, чтобы отвлечь их, как и полагалось по первоначальному плану. Ведь, пока Чимин делал прыжок, в другой части этих земель должен был взорваться завод. Но, пока омега кружил, вымеряя шагами расстояние до края сцены, Чонгук и Хосок кружили с автоматами в руках, пытаясь спасти людей… Не стоило ему посылать за братьев Чон… Но и доверять он настолько сильно свою Элегию никому не может… — Чимин… — позвал омегу Намджун, смотря тому в спину, начиная жалеть, что так и не рассказал всё омеге, боясь напугать его, спугнуть от себя же, подавляя в себе всю ярость за младшего брата, за сорванную операцию, в которой пострадали его люди, его семья. За каждую каплю крови невинных… — В нашу первую встречу, ты тоже сказал мне танцевать. Танцевать как в аду, в котором я и был тогда! Намджун, крупный альфа, который мог одной рукой вбить в пол по пояс такого хрупкого мальчишку перед собой, сейчас камнем слушал крики в свою сторону. Это разрушало, словно заставляло съёжиться, хотя и было ожидаемо, но, так невыносимо противно от самого себя. Ким такого ещё не ощущал. Ни когда убил первый раз, ни когда узнал в каком состоянии находится его младший брат. Но, смотря в большие глаза напротив, где сплошное разочарование, где боль от неизвестности, прячут гордо не появляющийся страх, Бродяге сердце сжимает. У него душа тянется обнять, всё-всё рассказать, объяснить, хотя бы попробовать, но разум новые цепи вешает. Ему бы рассказать, как рисковали своими жизнями, спасая несчастных из плена, как саднит рана под рукой, как собственного брата почти похоронил под камнями… Но альфа продолжал стоять, откроет рот — скажет лишнее… Боится. Ким Намджун боится. Словно и не выбрался из-под обвалов камней, не успел выехать, засыпало и остался там лежать похороненный под этой тяжестью слёз в карих глазах. — Если для тебя это свобода, то для меня это не хуже рабства, Бродяга. Я не собираюсь быть посланником смерти, — Чимин закрыл за собой дверь, даже не хлопая ею. Аккуратно, бесшумно. Точно также как исчез из поля зрения Намджуна пять лет назад, и точно также, как снова появился, оставляя за собой только лишь цветочный запах, которым альфа надышаться никогда в своей жизни не сможет, даже если упадёт на цветочную грядку и сверху себя цветами засыплет, схоронив своё тело таким образом. — Если я всё объясню ты не поймёшь… — кричит, выбегая за дверь. — Чимин! Одна цепь лопается. Альфа нагоняет омегу в пару шагов, в коридоре, ту же у двери, хватает за руку, к себе разворачивая. Слишком многих потерял, скольких ещё потеряет? Но Чимина — не готов никогда… Элегия его жизни, сейчас музыку души превратила в скрипучий лязг страха и скованности, дрожания от мёртвой хватки мужчины на собственном запястье. — Отпусти меня! — почти кричит Чимин. — Ты говорил, что я могу делать что захочу! Что могу уйти отсюда! Но Бродяга не отпускает, мёртвой хваткой схватил, вторую руку цепляет, к себе ещё ближе подвигая, почти вплотную, пока не обхватывает, прижима к себе совсем, обнимая. — Чимин… — внутри всё съёживается, отрицание накрывает своей волной сопротивляющегося в руках омеги. — Куда ты пойдёшь? Ты же знаешь как опасно, неужели ты не боишься? А если с тобой снова что-то случится? Задевает запрещённое. Нельзя говорить так, но альфа продолжает, сам себя уже проклиная за свои действия. Кто он для Чимина? Просто спаситель? Просто посторонний мужчина? Омега не чувствует его… И к нему ничего не испытывает… Неужели Юнги был прав… Истинность лишь разум туманит, и людей лишает права выбора. Намджун на запах идёт, хочет по шее носом провести, пока его отталкивают от себя. Пак Чимин не знает его, они никто друг другу, и сейчас, Намджун не лучше тех, кто запер его, кто украл… Омеге страшно, опять, у него начинается паника, ещё чуть-чуть и будет истерика. Чимин уже кулаками начинает стучать в живот Бродяги, по груди, плечам, рукам, лишь бы отпустили. Он сейчас в этом запахе миндаля и ванили задохнётся… Лёгкие уже горят… Несколько ударов прямо по свежей ране и Намджун опускает руки, резко делая шаг назад. — Если хочешь уйти, уходи, — сквозь зубы цедит, опустив голову. Бродяга даже вслед не смотрит, как бегут вниз по лестнице, не слушает, как хлопают главные двери дома. Открывшаяся рана начала пропитывать не только бинт, но и краснеть на белой ткани футболки. Боль отрезвила Бродягу. Сорвал одну цепь и сейчас её же латает, сам себе сильнее надавливая на живот. Морщится от самого себя… Обратно в спальню так и не заходит.***
И пяти минут не прошло после выхода Пака из дома, как к Намджуну заглянул Тэхён. Всё ещё грязный, в пыли и в чужой крови, руки покрыты мелкими царапинами, волосы взъерошены. — Нас с тобой связывает гораздо больше, нежели тебя и этого омегу. Но, одно твоё слово, и мы вернём его, — младший Ким опёрся на стену, закрыв за собой дверь, ожидая ответа от Намджуна. — Мальчишка многое пережил, и сейчас попал в самый водоворот неизвестного для него мира. Ты в его глазах спаситель. Был. Теперь он посчитает тебя… — Главным злодеем происходящего, — договорил за омегу Бродяга, листая новостную ленту, где уже объявлено количество погибших работников завода. Во всех взрывах обвиняют террористов… А Чимин понял… но как… — Верно, — Тэхён подошёл к брату, складывая свои руки в замок вокруг его шеи, краем глаза замечая пятна крови на футболке. — Моя мечта схожа с его. Я могу понять мальчонку. Тэхён действительно мог. Ему бы макияж после сцены стирать с лица, а не кровь прогнивших людей смывать под холодной водой, возвращая себя эти холодом в реальность после выхода из очередного своего образа безумца. Прислоняясь лбом ко лбу альфы, парень тихонько улыбнулся, припоминая дество, когда они вот так же стояли, если кому-то из них было больно. Нерушимая связь становилась ещё сильнее, передавая тепло одной души другой. — Покажи ему, с чем мы боремся. Напомни, как нашли его. Сдаваясь теплу, которое исходила от Тэхёна, Намджун обнял брата в ответ, пряча лицо в плече омеги и вдыхая родной сладкий запах. Только, с тех пор как носа коснулся аромат цветов, больше раны альфы не затягивались без него, продолжая кровоточить, обливая собственное сердце кровью. Ему бы сейчас точно также Чимина обнимать. Лечить шрамы, которые жизнь один за одним на нём оставила и продолжает ковырять не давая им зажить, а не на диван садиться, чтобы Тэхён перевязал его рану. — Так, ну всё. Завод теперь наш всё-таки, что насчёт следующего? Он вроде бы в другом конце города, — Тэхён закончил с раной альфы, мягко улыбаясь и ища в глазах брата ответ на свой вопрос. — Ах да, Чимину подарили букет цветов. Красивый такой, сразу после выступления, за кулисами. Сам лично владелец «Свободы». Кажется об этом Чоны ещё не успели сказать? А вот и ответ. При упоминании Кровавого Орла, глаза Намджуна вспыхнули ярким пламенем. Если Джин подходил к Чимину, то он мог сказать ему что угодно. — На такой сцене и я бы выступил, знаешь… — Тэхён ухмыльнулся, догадываясь о мыслях брата. — Может, раз Юнги смог провести его в наше место, то он и меня сможет выставить на сцену? Услышав это имя, Намджун пошатнулся, делая шаг назад и оседая обратно на диван, не успев отойти от него. Слух на секунду обманул его, воспроизведя звуки рояля напротив, к которому так никто и не прикасался, пока клавиши ожидают пальцев своего настоящего хозяина. Мин Юнги… Сегодняшняя засада, поджидающая их, Чимин, видевший Сокджина и узнавший о Бродяге далеко не самую правду, но приукрашенную ложь. — Скоро в Орлином гнезде бал-маскарад, — проговорил Бродяга. — Видимо, Джин считает, что нашёл главный номер на этот вечер. Что ж, там то мы и сорвём все маски. Оставляя Намджуна и дальше сидеть на диване, погружённого в раздумья, Тэхён вышел из его дома, набирая сообщение на неизвестный для записной книжки номер, качая головой, встречаемый братьями Чон на первом этаже и кивая им, что пора ехать домой, отдыхать. — Поехали, — Тэхён сел вперёд, рядом с Чонгуком, тут же поворачиваясь к альфам лицом. — Я вас люблю… Чонгук в удивлении приподнял бровь, а Хосок захлопал своими ресницами. — И я тебя люблю, — в один голос отвечают оба, подвигаясь и целуя омегу в обе щеки. — Всё хорошо? — Чонгук начинает вести машину, выезжая со двора особняка Бродяги. — Просто… иногда я боюсь нашей связи, а иногда так сильно рад, — Тэхён развалился на переднем пассажирском сидении, вытирая лицо и руки от крови влажными салфетками. — Почувствовав это в детстве, ощутив нашу мощь спустя столько лет, мне кажется я свободен только тогда, когда вы оба рядом. Но… считаете ли вы также… Альфы никак не отвечали, продолжая слушать внезапные откровения омеги. — Истинные… это действительно всегда искренние чувства? Или природа так шутит над людьми? — Тэхён говорил до самого их дома. — Становится по-настоящему страшно не тогда, когда кошмары из прошлого преследуют, а когда думаю, что это не любовь вовсе… Может привычка? Или что-то ещё? Отчаяние? — Тэхён? — подал с заднего сидения голос Хосок. -Почему ты так говоришь? — Потому что сегодня мне стало страшно. Вы были не рядом со мной, а я не рядом с вами. Вы мои крылья, будьте всегда за моей спиной… оба… Продолжая смывать с себя грязь, омега аккуратно вытер скатившуюся слезу, пока альфы её не заметила. В кратере не боялся. Рванул впереди всех, безумец, не знающий страха смерти. Как сейчас перед глазами картины одиночества пробежали, отчуждения в глазах других ищет, а в своих в отражении зеркала находит протянутые руки к этим двоим. Любит. Они их любит, а они любят его. Их истинность на троих не ошибка, а Благословение природы, иначе не один бы не выжил без двух других. Особенно сегодня…***
Вытаскивая из заднего кармана визитку, Чимин смахнул рукавом подступающие слёзы. Омега не знает, что делал рядом с Сокджином тот человек, которого Пак не раз видел на торгах омег, когда его выставляли на продажу, но и другого выбора у него не было, кроме как попытаться найти себе уголок в этом мире, где его личности больше не существует. Сделать новый шаг в неизвестность, от которой пока по сути, ни разу не страдал, не считая факта страха, или же, остаться здесь, среди людей, которых узнал самую малость, которые тоже живут своими мечтами, идя вслед за Бродягой по его кровавому следу… В ушах всё ещё та лента новостей, знакомые лица мужчин, сидящих в зале с ухмылками… Ветер на улице никак не подсказывал Паку путь, только мешаясь, медленно трепля фиолетовые волосы. Дрожа от холода внутри себя, пробиваемый болезненным ознобом, Чимин набрал номер телефона, красиво выбитый на красном картоне. — Мистер Ким? Это Чимин… Вы просили позвонить завтра… но… мне… Мне нужна Ваша помощь!