Now let me switch up the optics: Our neighborhoods held us hostage (that’s real) Some nights we slept in our closets (that’s real), gun fights was outside the projects So you can’t blame me for nonsense. I’m here to collect deposits. All else defies the logic. My people need me beside them now
Тяжелые басы гремели в наушниках Экко, висевших у него на шее. Он стоял перед зданием школы вместе с Джинкс. Девушка присвистнула: — Итак, это Академия Светового Щита. Выглядит чертовски претенциозно. Почему мы снова здесь? — Их техническая программа провалилась, осталась куча мощного инженерного барахла. Если повезет, сможем привезти кое-что из этого в Заун, может быть, даже соорудим что-нибудь сами. — Хм-м-м. Понятно, — Джинкс прикусила губу и покачнулась на каблуках. — Я так хочу взорвать это место. — Джинкс… — На секундочку! Оно выглядит очень… Взрывоопасным, понимаешь? — Не вляпайся в неприятности, — предупредил Экко, позволяя тишине заполнить пространство, прежде чем добавить: — Без меня. Она одарила его усмешкой, подняв кулак: — Никаких обещаний? Вздохнув, он ответил на жест: — Никаких обещаний. Джинкс похлопала его по спине так сильно, что он задумался, не приклеила ли она к нему что-нибудь, а затем ворвалась в здание с возбужденным криком: — Погнали! Он побежал за ней, входя в переполненный коридор. Она так быстро металась, пробираясь сквозь серьезных старшеклассников, кружась, что чуть не столкнулась лицом к лицу с розововолосой девушкой перед ней. — Привет! Ты, должно быть, Джинкс, — объяснила игриво выглядевшая девушка. — Меня зовут Серафина. Приятно познакомиться! Джинкс окинула ее взглядом, пожевав язык: — Эх… Скажу прямо. Приятная энергия, но атмосфера шлюхи, привлекающей внимание, все портит. И еще этот плаксивый голос! Так что нет, спасибо, — она собралась уходить. Девушка сглотнула, заставляя себя быть невозмутимой: — Я друг семьи Кейтлин, и… — ФУ! — она остановилась, огрызнувшись на пилтоверку. — Дай угадаю: богатая сучка-подружка сестренки «беспокоилась» обо мне в мой первый день, поэтому она попросила тебя присмотреть за мной. Как мило! Я буквально плачу, и меня рвет. Послушай: скажи Маленькой мисс Шериф, что я не запятнаю доброе имя ее семьи или что-то в этом роде, чтобы она могла не лезть в мои дела, если только не захочет мне отлизать. М’кей? Если Серафина и сказала что-то в ответ, Джинкс этого не услышала. В эту секунду она была слишком сосредоточена на студентке, только что вошедшей в ее поле зрения. Луч солнечного света упал на прядь ее золотистых волос, ненавязчиво привлекая внимание своим отблеском. Она прижимала к груди простую записную книжку, вероятно, заполненную до смешного скрупулезными заметками на всевозможные скучные темы, которые она могла объяснить с таким энтузиазмом, что можно было подумать, что это игры для вечеринок. Она смеялась над чем-то, что говорил мальчик рядом с ней, и Джинкс убила бы, наверное, человек семь, чтобы услышать ее. — Кто. Это… Это кто… Серафина нахмурила брови: — Что? — Вот ты где! — выпалил Экко, подбегая к ним. — Черт возьми, Пау, не убегай, как… — Заткнись, Коротышка. Пилти! — она обняла Серафину с такой силой, что это выглядело скорее угрожающе, чем дружелюбно. — Вон та блондинка, ну, ты знаешь, настоящий ангел. Как ее зовут? — Что? Ты имеешь в виду Люкс Краунгард? Она староста класса. Она очень умная, и ее семья — одна из самых богатых в Демасии. Они вроде как друзья директора или что-то в этом роде, — осторожно убрав руку рассеянной Джинкс, Серафина продолжила: — Ее брат — Гарен — капитан футбольной команды. Он… — Никому нет дела. — перебила она. — Ей нравятся девушки? — Я… — Серафина резко замолчала. — Что? Экко схватил подругу за руку: — Джинкс, мы должны пойти и узнать наше расписание. — Я спросила: «Ей нравятся девушки?» — настаивала она, глядя на перепуганное лицо Серафины. — Ну? Так ли это? Поджав губы, пилтоверка осторожно заявила: — Это была одна из вещей, о которых Кейт просила меня предупредить тебя. Видишь ли, я понимаю, что некоторые вещи… разрешены в Зауне, но поскольку Академия находится здесь, в Демасии… — она не закончила свое заявление, так что Джинкс пришлось додумывать остаток фразы. Ей совсем не хотелось слышать эти слова. — Ты не можешь встречаться с девушками здесь. — наконец раздраженно закончила Экко. — А я не могу встречаться с парнями. Демасианцы помешаны на всем этом, даже хуже, чем Пилти, и если мы не выполним их гетеронормативную повестку дня, они вышвырнут нас вон. Вот. Это то, что ты хотела услышать? Джинкс была шокирована: — Но… моя сестра… — Кейтлин и Вай — очень хорошие друзья. — осторожно произнесла Серафина. — И ничто из их поведения в Академии не говорило об обратном. Заунианка прикусила губу: — Итак, то есть, пока тебя не поймают… — Или сообщат об этом директору. — добавил Экко. — Ну, кто знает? — Джинкс замахала руками. — Может быть, она латентная! Серафина откашлялась: — Эм, насчет этого… Она снова обратила свое внимание на Люкс, теперь заметив парня, стоящего рядом с ней и с радостью несущего ей книги. Выражение его лица говорило о том, что он отпускает какую-то плохую шутку, и Люкс игриво шлепнула его по руке, все время ухмыляясь. — Кто это? — снова спросила Джинкс голосом, полным отвращения. — Люкс и Эзреаль — своего рода пара власти в школе. Они встречались целую вечность, примерно со средней школы или что-то в этом роде. Довольно редко можно увидеть одного без другого, я имею в виду, вне занятий. — Что, черт возьми, — был ее ответ. — заставляет такого сверкающего куска дерьма, как он, думать, что он заслуживает такой богини, как она? — Ну, — ответила Серафина. — он лучший студент на факультете археологии. Он — талантливый изобретатель и… — Он — талантливый изобретатель?! Я — талантливый изобретатель! И вообще, кого, блядь, волнуют какие-то пыльные старые развалины? Ску-ука! — она повернулась к Экко за поддержкой. — Скажи мне, что ты согласен, что она заслуживает лучшего. Прямо сейчас! Он сочувственно похлопал ее по плечу: — Я думаю, тебе следует пойти за своим расписанием и постараться, чтобы тебя не исключили в первый же день. Она глубоко вдохнула, наконец разочарованно хмыкнула и убежала. Экко повернулся к Серафине с извиняющимся видом: — Спасибо за помощь. Она просто слишком бешеная, чтобы быть благодарной. Серафина заправила волосы за ухо: — Не беспокойся об этом. Покончив с этим, Экко перешел к своему настоящему вопросу, указав на сияющую механическую платформу, которую Серафина тащила за собой, перевозя все свои школьные учебники. Она выглядела слишком громоздко, чтобы называться настоящим ховербордом, но, тем не менее, конструкция эффектная. — Это ты сделала? — Хм? — она оглянулась на него, весело смеясь. — Ой, нет, я просто у друга одолжила. Он поджал губы: — Верно. Конечно, нет, — он ушел.________________
По шкале от «ебучий ад» до «блевотный рай» у Эзраэля был дерьмовый день. Во-первых: у него почти не было занятий с Люкс. Это означало, что некому было выручить его, когда он неизбежно засыпал во время лекции. Он был предоставлен собственному мучительному страданию. Во-вторых: та странная синеволосая девушка, которая преследовала его весь день. Она не совсем скрывала то, как следила за ним между уроков, разглядывая его колючими глазами. Это, в конечном счете, привело к одному из худших раскладов, которые только можно себе представить: — Сука! Эзреаль вскочил со стула, обернулся и обнаружил, что кто-то подложил на его сиденье бомбу с краской в форме шимпанзе. И стул, и его задница теперь были полностью окрашены в то, что, по крайней мере, он мог признать довольно симпатичным оттенком розового. — Ой! Мне та-а-ак жаль! — раздался певучий голос. Внезапно синеволосая девушка оказалась в нескольких дюймах от его лица, маниакально ухмыляясь. — Я совершенно не представляла, что ты собирался сесть тут: не похоже на то, чтобы ты сидел во втором ряду, на третьем месте от окна в каждом классе. Ты ужасно предсказуем, ты в курсе? — Какого хрена, чувиха! — пожаловался он, безуспешно пытаясь стереть краску со своих штанов. — Чем я тебе так насолил? — Хм… своим существованием! Этого более чем достаточно. Эзреаль прищурил глаза, и внезапно девушка показалась ему до жути знакомой: — Подожди, ты та девушка из Зауна что-ли? Дочь мэра или что-то в этом роде. Так вот в чем дело? Ты ненавидишь меня только потому, что я из Пилтовера? Джинкс выглядела так, словно только что проглотила что-то кислое: — Боже, ты что, Пилти? В довершении ко всему остальному?! Чувак, насколько ужасным ты можешь быть? Внезапно отвлекшись, она немного оглядела комнату: — Скажи, Люкс учится в этом классе? — Люкс? — Эзреаль был шокирован тем, что эта девушка даже знала ее имя, но, учитывая жестокое обращение, через которое он и его штаны уже прошли, он не мог представить, какие пытки эта сумасшедшая планировала для его лучшей подруги. — Оставь Люкс в покое! Джинкс хлопнула обеими руками по столу Эзреала, наклонившись прямо к его лицу: — Не собираюсь. Прозвенел звонок, и с самодовольной улыбкой она проскакала к своему месту в задней части класса. Весь урок он чувствовал прожигающий взгляд синеволосой между лопаток. Излишне говорить, что в тот день он ничего не слышал о содержании курса. Он проделал на удивление хорошую работу, добравшись до следующего класса, скрывая свой испачканный зад. Эз отказался завязывать пальто вокруг талии, потому что это была его любимая куртка, черт возьми! Возможно, эта дикарка испортила его брюки и день, но куртка была за чертой этого безумия. К сожалению, всего через несколько минут после начала урока истории он понял, что его день лучше уже не станет. — Мы начнем новый раздел со Странного Восстания 998 года н. э. Итак, кто может сказать мне, с чего началось восстание? Да, Джарван? — Несколько гомосексуалистов, возглавляемых Сайласом Необузданным, штурмовали столицу Демасии, требуя прав для своего народа и свободы вступать в брак с кем они захотят, профессор. — Совершенно верно. И скажи мне, почему его называли «Сайлас Необузданный»… Фиора, у тебя есть ответ для нас? — Потому что он утверждал, что любит и мужчин, и женщин. — Именно. Другими словами, он был нерешителен, не мог контролировать свои эмоции или даже выбрать чью-то сторону. Такое непостоянство не подобает лидеру, так что вы можете себе представить, почему Восстание обернулось именно так Эзреаль встал: — Можно выйти? Пожилой профессор обратил свое напряженное внимание на мальчика: — Только если вы сначала ответите на этот вопрос: что случилось со всеми двумястами семьюдесятью пятью протестующими после Восстания? — Они… они все были казнены, профессор. Учитель кивнул, по-видимому, удовлетворенный его ответом: — Очень хорошо, Эзреаль. Вы можете идти. Как только он вышел из класса, Эзреаль ударил кулаком в стену: — К черту эту тупую гомофобную нацию! К черту эту дурацкую гомофобную школу! Неужели я не могу хоть на один день обойтись без того, чтобы мне не напомнили о буквальном геноциде и не заставили признать тот факт, что это хорошо? — Я бы и сам лучше не сказал, — ответил голос. Эзреаль замер. Неужели он действительно не проверил, пуст ли коридор, прежде чем крикнуть это? С его удачей, это могла быть та заунианка, пропустившая урок и в этот момент направлявшаяся сообщить о нем директору. По крайней мере, говоривший голос был мужским и, к счастью или нет, незнакомым. Он медленно повернулся лицом к говорившему. Прислонившись к стене как ни в чем не бывало, мальчик со светлыми волосами, смуглой кожей и наушниками, свисающими с шеи, с любопытством разглядывала его. Казалось, он был удивлён маленькой тирадой пилтоверца. Заметив выражение ужаса на лице Эзреаля, он пренебрежительно покачал головой. — Нет, я за тебя. Мне тоже пришлось уйти — я больше не мог слушать эту чушь. Знаешь, в Зауне мы учим людей по-настоящему любить друг друга, а не жить в страхе перед правительством. — О, ты из Зауна? — Эзреаль не мог не поморщиться, вспомнив события сегодняшнего дня. Внезапно парень приблизился к нему, расправляя плечи: — Это проблема? — Нет! Нет, конечно, нет, — быстро выпалил он, теперь чувствуя себя лицемером. — Хорошо. Незнакомец без тени смущения принялся разглядывать парня. Чувствуя себя немного неловко, Эз добавил: — Меня зовут Эзреаль… — Экко. Блондин моргнул. Зауновец ухмыльнулся, увидев пустое выражение лица своего собеседника. — Это мое имя: Экко. — А, да, точно, — Эзреаль внезапно почувствовал себя идиотом. Экко мотнул головой: — Похоже, Джинкс уже добралась до тебя. — А?.. — Ну, знаешь: голубые волосы, розовые глаза, немного психованная? — О… — понял Эзреаль. — О! — он быстро потянулся за спину, прикрывая свой зад. Он уже и забыл про то пятно. — Эм, да, мы «встретились» сегодня утром. — Извини за это. Временами она становится довольно дикой. Постарайся не принимать это на свой счет. Эз фыркнул: — О, да. Бомба с краской специально на моем стуле. Это совсем не личное. Экко приподнял бровь: — Ты всегда такой саркастичный? — Только по понедельникам. — Откуда ты? — Пилтовер, — ответил он, стараясь казаться уверенным, но не высокомерным. Зауновец склонил голову вбок. — Ну что ж, тогда, Пилти, я скажу тебе вот что: если я помогу убрать это пятно краски с твоей задницы, ты пообещаешь никому не рассказывать об этом недоразумении с Джинкс? Эзреалю потребовалось мгновение, чтобы осознать это, прежде чем выпалить: — Конечно! Я имею в виду, ты уверен, что сможешь его вывести? Краска сильно въелась. Экко пожал плечами: — Я знаю, что она использует для приготовления этой дряни. А теперь пошли — Тич заметит, если нас не будет слишком долго. Засунув руки в карманы, он медленно направился в туалет, совершенно не торопясь. Как будто не он только что парился из-за этого. Как только они оба вошли, Экко заглянул под раковины, затем полез в свой рюкзак и вытащил небольшую коробку с чем-то. — Снимай штаны, — приказал он. — Что? Экко не знал, закатить ему глаза или расхохотаться. — Твои штаны, Пилти. Или ты предлагаешь мне облить твою жопу кислотой? — Точно, да, конечно. Я именно так и думал. — Окей, я отвернусь. Просто передай их мне, когда будешь готов, — Экко позволил себе улыбнуться, повернувшись лицом к окну и выжидающе протянув руку. Через несколько мгновений ткань была у него в руках. — А что, если войдет кто-то еще? — забеспокоился пилтоверец. — Если тебя это так напрягает, просто спрячься в кабинке. — Можно подумать, будет лучше, если кто-нибудь спалит тебя за отбеливанием чужих брюк. — Меня ловили на более странном дерьме в туалетах, поверь мне. Эзреаль хотел спросить, но прежде чем он успел, Экко вернул ему на удивление чистые штаны. — Вот. Подожди ещё пару минут, пока высохнут. И лучше закинь в стирку вечером. Ладно, я возвращаюсь в класс — будет странно, если мы вернёмся вместе. — Ух ты. Спасибо, чувак. Экко полуулыбнулся: — Никому не говори об этом. Увидимся, Блондинчик. Затем он ушел, оставив Эзреаль наедине с его невеселыми мыслями. Господи, зачем новенькому нужно было быть таким сексуальным? Ему необходимо было рассказать об этом Люкс, но представляя ее реакцию… Помешает ли его настоящая влюбленность фальшивым отношениям? Только через минуту парень понял, что Экко видел его в нижнем белье…