(Не) Типичные

Там на столе моё сердце. Ждёт, пока его отнесут в тепло. Оно уже и так всё изранено. Надеюсь, что хоть ты сбережёшь его. Найди на моём сердце живое место, И закрыв глаза на его протесты, Положи туда веточку алоэ, И оно к утру наполнится любовью. ©Асия

- Ты будешь моей девушкой? - задаёт мне вопрос Никита, зарываясь лицом в мои волосы. Тусовка в самом разгаре, но мы вышли покурить и устроились на лавочке, оба полу-пьяные, не отказывающие себе в поцелуях и объятиях. Сегодняшним вечером мы вели себя уже как пара, Ленка даже невзначай сунула мне презик, заставив меня смутиться и отвести взгляд, вызывая тем самым смех блондинки. - Я хочу чтобы ты сначала узнал кое-что, - решилась я и посмотрела в его глаза. - Ты человек-паук? - спрашивает он, притворно нахмурившись и разглядывая меня с прищуром. Я не сдерживаю смеха и Ник смеётся вместе со мной, уткнувшись носом в мою ключицу. - Нет, - покачала головой я, закусив губу. - Меня недавно из дома выгнали. - Кхм, - поперхнулся Ник и посерьёзнел. - И где ты сейчас живёшь? - Вот, это та часть, о которой я хочу, чтобы ты узнал и взвесил своё предложение, на которое я, между прочим, согласна, - я закусываю губу и решаю вывалить всё: - У меня есть два близких друга, братья-близнецы, я живу и теперь буду работать у них. Клянусь, у меня ничего нет ни с одним из них, мы просто друзья. Я считаю, ты должен знать, потому что в ближайшее время это обстоятельство вряд ли изменится. - Я верю тебе, - подумав, говорит он мне и я шумно выдыхаю, понимая, что почти не дышала, ожидая его реакции. - Значит, ты согласна? Он хитро улыбается и я зарываюсь пальцами в его волосы, не сдерживая улыбки в ответ. - Согласна, - подтверждаю я и киваю, тряхнув волосами. И всё кажется таким правильным, и эта лавочка, и фонарь над нашими головами, изредка моргающий в одном ему понятном ритме, и я, сидящая боком на его коленях, и его рука на моём бедре и поцелуй с привкусом табачного дыма и алкоголя. Всё правильно. Всё так, как и должно быть. - Виски с колой сделай мне, пожалуйста. И себе, угощаю, - садится за стойку Ден. На часах уже почти пять утра, моя смена заканчивается через час, поэтому я замешиваю другу незатейливый коктейль, делаю глоток из своего, благодарно отсалютовав близнецу своим бокалом и начинаю потихоньку убираться на баре, пересчитывать остатки и считать кассу. Как раз около часа потребуется на уборку и можно уходить на заслуженные три дня выходных. - Как смена? Без эксцессов? - Почти, - отозвалась я, не поворачиваясь и не отвлекаясь от пересчитывания жестяных банок колы и энергетика. - Стажёр купил бутылку текилы, а в целом всё хорошо. - Я не специально, - пробубнил рыжий, сидящий в углу и украдкой позёвывающий в кулак. - Ну ещё б ты специально, - хмыкнула я. - Налить тебе кофе? - Давай я лучше под твоим присмотром сделаю? - предлагает Ник и я улыбаюсь ему, кивком соглашаясь на предложение. Лето выдалось жарким и совершенно безумным для меня. Я пропадала ночами в баре, весь июнь учась искусству смешивать алкоголь в правильных пропорциях, а днями то отсыпалась, то гуляла с Никитой, то мы всем скопом, то есть группой "Б" выбирались то погулять, то на какую-нибудь вечеринку, то вообще на природу. Я была удивлена этим обстоятельством, ведь пребывала в уверенности, что они общаются только по необходимости, в центре. Ан-нет, мы регулярно собирались всей компанией погулять. И к началу августа я уже могла уверенно сказать, что это лето - самое счастливое в моей жизни. Бесконечные тусовки, прогулки, много сна и витамина Д, любимый бар в котором я уже чувствую себя своей и где своей меня считают абсолютно все, пляжи и любимый человек, музыка и друзья, смех и поцелуи, и даже драки отчего-то были со знаком плюс. В середине июля мы с близнецами, оценив количество народа в будние дни вечером и в выходные от открытия и до закрытия, поговорили о том, чтобы взять третьего бармена, чтобы в выходные на весь день и в будни в ночь было по два бармена. И мне под руку подвернулся Никита, за которого я поручилась перед близнецами. Собравшись двумя с половиной барменами и двумя владельцами, решили, что до конца лета Никитос будет выходить на стажировку и обучение и со мной, и с Катей - вторым барменом, чтобы к началу осени закончить обучение. К концу августа, как только Никита отучится, решили брать ещё стажёра, поскольку к осени, соразмерно с ухудшением погоды, увеличится и поток посетителей. Бар разрастался, за счёт приходящих к нам не только наших ребят, но и из других компаний, из тех, против которых мы ничего не имели. Таким образом, подогнав график подо всех, мы сумели договориться на осень. Мы с Никитой встали в одну смену, даже не сговариваясь, только переглянулись и кивнули на вопрос Вадика: "Вас вместе же ставлю?". Пусть я и опасалась, что мы заебём друг друга, но пока к этому предпосылок не было и я решила не нагнетать. - Малолетки оккупируют наш бар, Ден, - горестно вздохнул Вадим, садясь рядом с братом, наблюдая как я показываю заливку латте Никите. - Ещё немного и придётся детскую комнату открывать. - Сдаётся мне, полноценно она профункционирует часов двенадцать, потом кто-нибудь обязательно нассыт в неваляшку, - я наливаю ему шот текилы и ставлю перед другом. Кивком поблагодарив, Вадик слизывает соль с края, глотком опустошает рюмку и закусывает лаймом. Подхожу к киперу, пока не забыла, и списываю на персонал два виски-кола, шот текилы и чашку латте, чтобы потом не вылезли недостачи. - Кто вообще в здравом уме приведёт ребёнка в скинхедский бар? - хмыкает Ден, глянув на брата, мол, ты дурак? - Мм, та ебанушка, которая требовала подогреть ей молочный коктейль до температуры горящего абсента, а потом метнула его в меня, потому что получилась хуита? - предположила я, припомнив события недельной давности. - Да, спрос всё равно будет, - согласился со мной Вадим. - Но как же классно, что мы как владельцы, имеем право слать нахуй всех ебанатов. Я невольно покосилась на вывеску прямо над баром, которую недавно, психанув, повесил Денис. Стекло, за которым находился практически целый кодекс нашего бара, подсвечивалось и невольно привлекало внимание. В кодексе было одно единственное правило: "Бармен - агрессивная сука, у которого под стойкой ружьё и бита. Хочешь уйти живым, целым и выпившим - будь, блять, вежлив." Ни слова неправды, под стойкой у нас действительно были заряженное утиной дробью ружьё и лёгкая алюминиевая бита, и нам даже разрешалось их применять по назначению в случае крайней необходимости. Всё-таки близнецы прекрасно осознавали, с какими людьми имеют дело. Это не хорошо и не плохо, просто-напросто особенности нашей целевой аудитории. - Устал? - тихо спрашиваю я, подходя к натирающему бокалы Никите и кладу подбородок на его плечо. Народа уже нет, через десять минут закрываемся, остаётся только выпроводить вон то тело, спящее в углу, но это труда не составит. - С непривычки, - согласился парень. - Слушай, у меня отца на пятнашку забрали и мать с утра на сутки уйдёт. Как насчёт завалиться ко мне? - Почему бы и нет, - улыбнулась я. - Пойду предупрежу. Закрыв смену и пересчитав кассу, я отдаю наличку близнецам, ставя в известность, что домой не поеду. Пересчитав наличку, пока я хожу собираю вещи и выключаю всё, что нужно выключить, Ден отсчитывает две кучки наличных и отдаёт мне ту, что побольше. Блин, точно, пятое число. Я пересчитываю количество наличности, полученной на руки, после ещё раз, а после поднимаю глаза на друзей: - Чёт много, - нахмурилась я. - Премия за ту неделю без выходных, - пояснил мне Вадим. А, точно, Катька же уезжала в июле и я хреначила неделю без отдыха подряд. Никитос забирает свои бабки за те несколько дней в июле, которые успел отработать и мы дружно выходим из бара, не забыв выгнать спящее тело в углу. - Молодёжь, вас подбросить? - Подбрось, пенсионер, - проворчала я и пошла к их машине. Устроившись на заднем сидении, я кладу голову на плечо Никиты и решаю покемарить, пока едем, пусть это и займёт каких-нибудь минут двадцать. Мы поднимаемся на шестой этаж и заходим в старую деревянную дверь. С кухни пахнет сбежавшим кофе и омлетом, негромко шумит телевизор и по ногам тянет сквозняком, несмотря на то что дверь прикрыта. Парень толкнул дверь кухни, и заглянул внутрь. Бросив буквально пару фраз, он возвращается, берёт меня за руку и мы проходим по тёмному коридору в самую дальнюю комнату. Квартира не очень чистая, и видно, что денег у хозяев немного, но мне плевать на это, также как и на не очень прибранную комнату Никиты. - Чувствуй себя как дома, - улыбается он мне. Я улыбаюсь ему в ответ и целую парня в щёку, бросив сумку рядом со столом, потягиваюсь всем телом. - Спать? - Спать, - подтвердила я. Я стаскиваю с себя шорты и футболку и устраиваюсь на диване, залезая под тонкое покрывало - под одеялом спать слишком жарко. Не первый раз уже здесь ночую, хоть мы никогда и не заходили дальше простого совместного сна. Устроившись на плече своего парня, также раздевшегося до трусов, я перекидываю через него ногу устраиваю руку ровно над татуировкой на груди и вырубаюсь в считанные секунды - слишком устала за сегодняшнюю смену. - Разбудил, да? - спрашивает меня Никита, которого я обнимаю со спины и целую в лопатку. Проснулась я на закате, ближе к десяти часам вечера, когда парень проходил мимо и запнулся обо что-то, негромко чертыхаясь себе под нос. Повалявшись для проформы ещё минут десять в тишине, я решила вставать. Надев футболку парня, наощупь найденную в шкафу, выползла на кухню. Он варил кофе, лениво перемешивая специи в турке, и отчего-то был весь такой уютно-звонкий, что я не удержалась. - Есть такое, - согласилась я. - Я твою футболку одолжила, ты не против? - Конечно против, снимай немедленно, - с сарказмом говорит он и закатывает глаза. Шаловливо ухмыльнувшись, я стягиваю с себя его вещь и льну к его голой спине, шумно выдыхая в шею. - Сняла, - шепчу я и чувствую, как он напрягся. - Что дальше? - А дальше надевай её обратно, потому что я не железный, - хрипло говорит мне парень и я чувствую как он напрягся всем телом. - Может, ты лучше снимешь с меня всё остальное? - мурлыкнула я и потёрлась носом о его шею, заканчивая прикосновение поцелуем. Мне нечего стесняться, мы несколько месяцев вместе и я готова к этому шагу. А ещё чертовски благодарна ему, ведь он не торопил меня и не настаивал, когда я сказала, что он у меня во всех смыслах первый. Он оборачивается ко мне, буквально несколько секунд смотрит мне в глаза, но не находит там сомнения, только уверенность в себе и своих действиях. А после притягивает за талию к себе и целует, подхватывая меня под бёдра и заставляя обнять его талию ногами, как будто мой вес для него вообще ничего не значит. Наверное, так и есть, я оглаживаю крепкое тело ладонями и обнимаю его за шею, не разрывая поцелуй. Он до одури физически силён, много сильнее меня и мне это чертовски нравится. - Уверена? - тихо спрашивает он, устроив меня на диване и нависая сверху. - Как никогда прежде, - ответила я и прильнула к нему. И он улыбается мне, а я обнимаю его за шею. Мне чертовски нравится его тело, мне нравится касаться его, нравится как он целует меня, как бережно ко мне относится... Мне нравится Бойко Никита и я ничего не могу с этим сделать. Ничего, блять, не хочу с этим делать. Его губы и руки как будто везде, он ощутимо опытнее меня, но не акцентирует на этом внимания, только улыбается отчего-то, целуя мои ключицы. И я решаю спросить, ведь мне важно о чём конкретно он думает. - Ты бы знала, как мне нравится мысль о том, что я у тебя первый, - он смотрит мне в глаза. - То есть, я имею ввиду, что я бы не расстроился, будь это не так, но мне нравится... - Я люблю тебя, - перебиваю я и он замирает, лихорадочно глядя мне в глаза. - Моя девочка, - спустя буквально минуту шепчет он и улыбается. - Я тоже тебя люблю. Он целует меня и я отвечаю, обнимая его, точно будучи уверена, что я для него, а он для меня. Как будто мы с ним соулмейты, тему которых так любят форсить в тик-токе, как будто мы действительно созданы друг для друга. Он ершистый и колючий, и с трудом подпускает к себе людей, ему проще думать, что кругом всё и все против него, потому что так всегда и было. И мне очень непросто далось за эти несколько месяцев приручить его, дать понять, что я играю за него, только за него, всегда за него, что я всегда за его левым плечом и не собираюсь уходить, потому что мне неинтересен никто, кроме него. Потому что я не терплю неверности, потому что я сделала свой выбор и мне никто кроме него, моего любимого рыжего, не нужен. Мне неинтересно. Мне нужен только он. - Люблю, - шепчет он и целует моё тело, покрывая поцелуями мои рёбра, а я не сдерживаю рваный вдох, закусывая губу и чувствуя, что чертовски хочу прогнуться в спине ему навстречу. - Люблю, - шепчу я, чувствуя его горячее дыхание на животе, чуть-чуть выше резинки моего белья. - Моя девочка, - шёпот и влажный поцелуй на внутренней стороне бедра. - Родной мой, - полустон и закатывающиеся от удовольствия глаза. Он чертовски нежен, он боится причинить мне боль, я чувствую это в каждом его осторожном движении, я буквально впитываю это кожей. Он легко-легко касается пальцами нежных складок и предсказуемо обнаруживает моё возбуждение, самодовольно ухмыляется и пальцами аккуратно входит в меня, а я чувствую как невольно поджимаются пальцы ног и как его любое движение внутри меня откликается щекоткой по всем нервным окончаниям. Я кусаю губы и не сдерживаю слабых стонов, комкая покрывало до боли в пальцах. Он поднимается и целует меня и я чувствую между своих ног часть него. Толчок, и я жмурюсь от непривычных ощущений, ногтями невольно впиваясь в его плечи, кусая губы. - Больно? - обеспокоенно спрашивает парень, замирая внутри меня. - Нет, - выдохнула я. - Скорее, непривычно. Он ещё раз двигается во мне и я не сдерживаю стон. Медленными толчками он будит во мне что-то сакральное, что-то спавшее во мне до этого момента, какое-то совершенно новое чувство, которого я не знала до этого момента, как будто любой выброс окситоцина в кровь до этого был совершенно незначителен, неважен, его будто и не было никогда. Я обнимаю его ногами и руками, закусываю губу и чувствую, как непроизвольно сжимаюсь внутри и он, застонав, выдыхая, вздрагивает всем телом в ответ и крепче прижимает меня к себе. Этот момент до того безумно искренний между нами, что я едва сдерживаю слёзы, зная, что он не поймёт. Это чисто девчачья хрень, которую я не смогу ему объяснить. Да ему и не надо, вообще-то. - Всё хорошо? - спрашивает он, целуя меня макушку. - Всё лучше, чем хорошо, - мурлыкнула я. - Всё просто почти потрясающе. - Почти? - переспрашивает Ник. - Угу, - подтвердила я и потёрлась щекой о его грудь. - Я голодная, но мне становится дурно при мысли о готовке. Давай доставку чего-нибудь закажем? Он смеётся, оценив мои приземлённые мысли и дотягивается до своего телефона. Я поднимаюсь и потягиваюсь всем телом, а после открываю окно нараспашку и закуриваю, чувствуя как кайфово табачный дым прокатывается по вкусовым рецепторам. Правы окружающие: сигарета после секса - это что-то совершенно особенное, что-то очень вкусное, совсем не такое, как обычно. - Пицца, роллы, бургеры? - он обнимает меня со спины и даёт свой телефон мне в руки, забирая сигарету и затягиваясь сам. - Роллы, - определилась я, залезая в приложение доставки. Еду привозят в считанные полтора часа и мы разваливаемся на диване со стареньким ноутбуком, включая на фон что-то из Марвела, раскладываем пластиковые контейнеры, рядом кидаем пачку сигарет и пепельницу, и переглянувшись решаем, что с дивана слезем только до уборной и обратно. Холланд на экране в роли Паучка говорит Старку, что он подстраховка, а я пытаюсь объяснить Никите, что есть палочками - это не суперспособность, а достаточно примитивный навык, который просто требует пусть недолгой, но тренировки. Он не слушает, отмахивается, говорит что ему пофиг на мои слова и что он всё равно считает, что это дано только определённым людям с особым строением пальцев. Сам Никита этим строением, конечно же, не обладал, потому кусочек Филадельфии брал пальцами, окунал в соевый соус и особо ущемлённым себя не чувствовал, как бы ни пытался доказать мне обратное. И всю ночь мы перемежали просмотр фильмов с едой, поцелуями и сексом. Не знаю как он, а я была счастлива вся целиком и готова была кричать об этом счастье всему миру, но тихий шёпот Нику на ухо, кажется, вышел тоже вполне себе убедительным.