Держать рядом

      В доме появился новый вожак. Помимо него появилось еще какое-то непонятное метание в верхушке. Это чувствовали все, но вмешиваться не спешили. После возвращения из Клетки Слепец с Волком перестали так часто цапаться, стали чаще оставаться наедине, и чувствовалось, что авторитет Волка поднимается. А если сказать точнее, то на Слепого возымел влияние не только Сфинкс. Теперь какие-то решения Бледный рассматривал, исходя из желаний или слов Волка, который с каждым днём все надменнее смотрел на худощавую фигуру, покрытую следами его авторства. Слепой же все чаще стал походить на статую, прилипшую к подоконнику. А дело все в очень болючем укоре глаз, который вожак ощущал не кожей, а почти душой. Он чувствовал, как тяжелый обжигающий взгляд скользит по каждому новому следу и с каждым из них становится все жёстче. Жгучее чувство. Обидное такое.       Ревность.       Сфинкс ревновал незаметно для всех. Доставалось одному Слепому, и немного перепадало Волку, который был только рад позлить Большую Кошку. Хоть в детстве они и были близки, в подростковом возрасте их взгляды сильно переменились.       Волк все чаще прилюдно и неоднозначно касался вожака или выкидывал какие-то фразочки, от которых даже у Табаки уши заливались краской.       Вскоре вечные ссоры Слепого и Волком вовсе прекратились. В Доме началось мирное время, хотя это скорее напоминало затишье перед бурей. Слепой ушёл в себя и стал ещё тише обычного. Со своего подоконника он почти не спускался, а в присутствии Сфинкса почти не дышал. А виновник торжества собственнически поглядывал на все и всех. Он чувствовал себя главным в своеобразных отношениях с вожаком и в Доме в принципе.

***

      В какой-то из дней вся четвёртая собралась за картами и настойками. Табаки завывал какие-то песни. Ветер ломился в окна. Македонский услужливо уносил и приносил бутылки.       В очередной партии Сфинкс остался с Волком один на один. Карты летели на кровать, глаза горели азартом и неприязнью. В проигрыше заключалось желание победителя, а карточный долг — это святое. Волк был заядлым картежником, при чем не скупился жульничать, а Сфинкс особенно думал наперёд. Поэтому долгое сражение измотало не только их обоих, но и всю наблюдающую стаю. А по итогу выиграли ловкие руки Волка. Он с надменной усмешкой вскинул голову, посмотрел на состайника, и в глазах его блеснул недобрый огонь.       — Выйдите все, — сказал фривольно Волк, помахивая рукой, выпроваживая стаю.       — С какого это?       — Не обнаглел ли ты, дорогуша?       Протесты сыпались со всех сторон, но все они стихли, когда голос с подоконника повторил слова Волка. Противиться хотел Чёрный, с ним даже Лорд задержался на минуту. Но когда оба поняли, что против взвинченных до чертиков Сфинкса, Волка и Слепого шансов у них нет, ушли.       Только после этого Волк озвучил своё желание.       — Я хочу кое-что тебе показать. Будь умницей, не отворачивайся.       Предупреждение не возымело успеха, но ни смотреть на развернувшуюся картину Сфинкс не мог. Его пожирали ревность и ненависть. А в это время Волк стянул с подоконника вожака, впился в его бледные губы требовательным поцелуем и, сверкая хищными глазами, поглядывал на Сфинкса. Руки парня медленно забрались под чужой свитер, из-за чего сразу показались недавние и старые следы соития. Вся бледная тушка вожака была покрыта укусами, засосами, царапинами, а само он на глазах у самого близкого человека с готовностью отдавался чужим рукам. Слепой выглядел совершенно безразлично к тому, что взгляд горяче любимых глаз с каждым мгновением ожесточался все сильнее. А в это время на языке заиграл привкус крови.       Блядина.       Волк словно танцевал со Слепым перед Сфинксом, раздевая вожака. Он чувствовал себя победителем жизни, ведь в его руках был сам Хозяин Дома. А для Сфинкса это было издевательством пострашнее того, что он проворачивал с Лордом.       Вскоре Волк успокоился, оставил вожака и ушёл. Слепой же сел обратно на подоконник, словно ничего не было. Но Сфинкс знал, что не на лицо вожака нужно смотреть. Взгляд переместился на руки. Тонкие пальцы безостановочно переплетались, дрожали и чесались. Верный признак какого-то раздражения и усиленного мыслительного процесса. Сфинкс хотел поговорить со Слепым, пока они были наедине, но из коридора уже слышался гвалт недовольной стаи. Парень пошёл к выходу и только у самой двери услышал, как треснуло оконное стекло. Он тут же развернулся, но в комнате никого не было. Окно не было совсем разбито, а в воздухе витал запах листвы и дождя. Слепой ушёл решать свои проблемы, а Сфинкс остался со своей всепоглощающей ревностью и ненавистью к Волку.