Venus

Любой уважающий себя родитель обязан порадовать своего ребёнка, исполнить в праздник-один-раз-в-году все мечты и помочь осуществлять цели. Снова стол, кухня. Шестнадцатилетие запито первым бокалом вина. Милый белый тортик стоял перед ней с ещё не зажженными свечками. — Время исполнения твоих желаний, Джинкс. — пробасил Силко, щёлкнул зажигалкой, создав на кончике сигареты ярко-оранжевое свечение. Длинные пальцы с источником пламени пробежали по восковым палкам на кондитерском изделии. Словно маленький ребёнок, Джинкс заёрзала на стуле, со всей силой выдохнула на именинный тортик, высказав расслабленным тоном: — Хочу… — она задумчиво промычала и закончила мысль с более чёткой интонацией. — веселья с тобой. Наступила загадочная тишина, в ушах зазвенело. Силко заинтригованно и вопросительно вскинул одну тонкую бровь. Давно ли малышка-Джинкс заплетала ему резинки в волосы и каталась на его шее? Вот что значит от детства до юности. Быстро же время идёт! Неужели пришёл час покататься на нём? Силко брали сомнения, чувство неправильности подсело в душу. — Ты точно этого хочешь? — выдохнув клубок дыма в лицо опекаемой. — Да-а… — протянула девушка, кашлянув, и держа в руке бутылку из темно-зелёного стёкла подманила его за собой пальчиком. Её поцелуи в его изодранную щеку такие нежные, славные, неуверенные. Силко поддаётся пухлым губам, пытаясь держать себя в руках. Если сорвётся — она считай уже обижена. Его руки проводят путь по талии Джинкс сначала вниз, затем вверх вместе с топом, оставив ту только в своих полосатых штанах. Он хочет ее. Каждая нервная клеточка возбуждена до предела, лишь бы всадить в неё. Ему нужна красотка Джинкс. Идеал. Как какой-нибудь драгоценный металл. И он будет повторять это до конца своей жизни, даже если она задушит его, оборвёт ему жизнь, перекроет дыхательные пути, утопит или подожжет. Все равно, лишь бы она касалась его, и наплевать, если она передумает. Джинкс сама завела его внутреннюю шарманку. — Силко… — голубоволосая девушка рвалась за очередными ласками, подступаясь ближе, обхватывая худыми ножками торс опекуна.— целуй меня нежно…— Джинкс заумоляла, хихикая. — ну, поцелуй! … Ее волосы, которые так вкусно пахли, чем-то сладким, манящим, притягивающим, сводили с ума мужчину. Этот запах. Ее запах — аромат красного вина и дыма от взрывчатки. Приглушённый свет в комнате не мешал накрашенными глазкам светиться кислотно-розовым пламенем, которые гипнотизировали разноцветные (в прямом смысле этого слова) радужки Силко. Отпив ещё один глоток красной и сладостной жидкости, каплями оставшейся на губах, девушка решила добиться своего. Она неумело примкнула к его губам, стараясь как можно скорее завести язык в полудетский поцелуй. Она получит все, что пожелает, чего требует грешная аура. Силко готов повернуть планету вокруг себя в обратную сторону. Хоть на край света пойти, но с Джинкс. Звучит как наивные мечты юноши, но правда глаза колит. И очень сильно. Тем временем похотливые женские пальчики уцепились в плечи, казавшиеся огромными и сильными. Мужчина отцепился от рта, хитро ухмыльнулся, глядя на неё. — Маленькая пьяная дурочка! — покачал головой Силко, усмехнувшись в очередной за свою жизнь раз, когда та начала отстёгивать пуговицы на его рубашке. — Большой умненький Силко… — пролепетала Джинкс, которая никак не могла справиться с последними тремя пуговицами. — Давай помогу. После он завёл свои руки под штаны Джинкс, пальцами исследуя: осторожно касаясь и грубо массируя, сохраняя в девичьей голове отличное мнение о себе. Она откинула голову назад, дав свободу в ещё одном действии. Силко стал лобзать ее бледную шейку, словно нежный вампир своего донора, заставляя девчонку тихо поскуливать и многочисленно вздыхать. Когда он прекратил свою двойную деятельность, Джинкс отчаянно рвалась, желая продолжения. —Тихо…— успокаивал он свою разбушевавшуюся живую стихию, и голодные руки выбросили к чертикам на куличики штаны. Ах, какую же роль здесь играют руки, глаза, пальцы… Именно похоть выбрал Бог одним из серьезных грехов! Они оба смертные, настолько испорченные: пьяная представительница прекрасного пола и опьяненный любовью мужчина, оба желающие разорвать друг друга. Предложите что-то похуже? Паудер пальцами провела по обнаженной, освещаемой лишь керосиновой лампой в углу коже, и его торс слегка дёрнулся. Девушка надавила на то же место, заставив его лечь. Опять исполнение желаний королевы рабо. На ее лице изобразились гордость и удовлетворённая улыбка. — Значит, ты теперь у меня рулишь, да? — задал вопрос Силко и сел перед ней в то же положение. — Ага! — удовлетворенно покачала головой девушка и неожиданно для обоих… Заикала. Силко, сверкнув нездоровым глазом, отправился за стаканом воды. На кухне он немного угомонился и привел себя в трезвость, а когда вернулся, то заметил Джинкс уже мастурбирующую... Ее руки находились под трусами и делали круговые движения. На сером треугольничке между ногами красовалось пятнышко. «Да не успела бы она так быстро намокнуть… Ах, да, это же все из-за меня», — подумал Силко, гордясь собой. — Чего ты так долго ходишь?! Я соскучилась! — Джинкс хитро улыбалась, скопировав мимику опекуна. У Силко аж кровь в висках закипела. Она сама ему отдаётся. Как же замечательно, однако! Теперь главное: не задеть и сделать все гладко. Без боли, осторожно. Все девочки любят наглых, но и умных людей тоже. После небольшого перерыва с питьем, Джинкс постаралась уронить мужчину, сколько хватало мочи, но она уступала ему в силе, разов эдак в десять, и опекун взаимно опустил ее белоснежный стан на спину. Хмельная башка вытащила всю физику из мышц Джинкс. Ее смутные глаза как будто наполнились туманом, розовая кислота исчезла и поменялась на пыльную розу. И не уж-то девушки так пьянеют? Или он забыл, какого это? У Силко даже появилось сомнение в голове о напоении. «Зачем я только разрешил?», — с досадой пронеслась мысль. —Давай, я хочу тебя, папочка…— прошептала она над самым его ухом, нежно прикусив крайнюю часть. Решено. Секс неизбежен. Надо расслабляться. Мужчина, запустив руку в длинные и пушистые волосы, лазурные, как побережье Пилтовера, ещё раз задел ее алые и сладкие от вина губы. Он проскользнул языком голый живот, тем самым добившись выгибания изящной как у кошки спины. Напоследок оставив там парочку розовых отёкших отметок, Силко расстегнул ее черный лифчик. Он облизнул засохшие губы: давно не видел такой прелести. Небольшая, но довольно симпатичная грудь часто вздымалась с каждым возбужденным вздохом носительницы, и Силко жадно впивался туда глазами. Мужчина даже почувствовал, как в штанах стало тесно, и Джинкс не могла не увидеть. — Неужели я так привлекательна? — промурлыкала она и взмахнула рукой по волосам. — Сейчас лучше убери. — Будут мешать. — дал совет «отец», расстёгивая ширинку. А что? Саму себя она уже завела до конца, осталось только добить Силко. Позже, дав минуту отдыха и убиранию волосяных прядей, Силко просканировал комнату и попросил ее: — Ну-ка, слезь на пол. Девушка с трудом встала из-за ватных ног, но исполнила просьбу. — Теперь… — брюнет высвободил эрекцию и пододвинулся ближе к своей девочке — Пора и тебе меня порадовать. Она неуверенно взяла окаменевшую, горячую плоть мужчины в руки, и осторожно лизнула языком верхнюю часть члена, как-то скромно поглядывая на него. — Куда делась твоя смелость, Джинкс? Девушка растерянно пожала плечами. — Не бойся, всё хорошо. Тот ласково собрал лезшие ей на лицо белобрысые пряди в руку и аккуратно поддался вперёд, придав смелости неопытной Джинкс. Из-за опьянения ее ритм местами сбивался, но она возвращалась в обратный темп и исправляла ошибку. — Умница… —похвалил Силко и свободной ладонью погладил ее по голове, издав глуховатый стон в знак благодарности. — Будем останавливаться? «Дочь» отрицательно покачала головой. Значит, скоро кульминация. — Можно я лягу? — Можно. Теперь она под ним и полностью его. Наспех нацепив презерватив, он навис над ней, представ перед девушкой во всей красе. Ее хрупкая ладошка отныне в его огромной: уровень доверия зашкаливает, не отрывая глаз от ее бешеных зрачков, которые в ожидании посмотрели себе под ноги. Девушка прикусила нижнюю губу и продолжительно моргнула. Натуральной смазки у неё достаточно, а вот ему понадобился тюбик, который был надёжно спрятан под диваном. Пристегните ремни, разрешение дано, можно начинать. Джинкс невнятно проскулила ругательство, когда тот вошёл, ощущая в себе острую боль, которая быстро прекратилась, перейдя от неприятной щекотки до удовлетворительной. Силко начал осторожно, наблюдая за ней: мало ли ей не понравится весь процесс или какая-нибудь часть? Он знал, что Джинкс сначала не понравится. Хотя, если подумать, в таком состоянии мало что волнует? Это ее первый раз. Надо быть очень нежным с ней, потеря девственности — не хухры-мухры, процесс, требующий внимательности и рассудительности. Девушка снова прикусила губу, дабы не издавать звуков, так и лезших наружу. Она делала это из-за того, что молчал Силко, он лишь изредка вздыхал, и его грудь часто вздымалась. Джинкс решила просто подражать ему, дабы казаться хоть чуток круче в ситуации, ею и устроенной. И такое поведение ей приказала пьяная голова. Но хватило ее ненадолго… Ох уж эти детки! И их подражание взрослым! Молчание девушки показалось брюнету странным. — Не молчи. Лицо Джинкс совсем раскраснелось и она издала громкий и сладостный стон, который означал полное отсутствие сдержанности. И эта невинность окончательно свела его с ума. Он чувствовал, как сокращаются ее мышцы, он ощущал себя полным безумцем. Капельки пота выступили на переносице и шее, подлив масла в огонь, добавив азарта. «Я не потеряю ее. Никогда не отпущу эту самую тёплую на свете мне руку. С днём рождения, Джинкс. Надеюсь, я осуществил твои ожидания, мой подарочек…» Теперь комната заполнилась самыми различными звуками, даже громким скрипом дивана, словно он орал от боли. Остальная мебель была лишь безмолвным свидетелем происходящего, а бедняжка-диван — все же жертвой. Часы умиротворённо тикали на стене: «Тик-так, тик-так…» Помещение приняло хаотичный характер: везде лежащая одежда тому подтверждение. Время было уже за полночь, и эти двое закончив, как ни в чем не бывало отправились спать. Вместе. Спасибо за внимание. Конец инструктажа.