Venus

Первые дни, проведённые в доме Силко, девочка постоянно плакала, и жалобные всхлипы слышались даже в кабинете. Ей уже была отведена отдельная комната, темноватая, но просторная, почти крепость, где можно и поплакать и посмеяться. — Делай, что заблагорассудится. Если надо чего-нибудь, то я в своём кабинете. Надеюсь, малышка, ты выучила, где это. — сказал прокуренный голос, на последней ноте добавив сарказма. Его губы изогнулись в насмешке, а брюнет поспешно ее подавил, когда уловил нахмуренную физиономию. Она не то чтобы злилась, но неприятно ей стало явно. Он не быстро привык к Джинкс. Мужчина с уродливой щекой стоял посередь помещения и думал: «А на кой черт я приютил несчастного котёночка? Какая нелепость. Ошибка… О чем я только размышляю?» В начале он просто желал вознести кинжал над горячим и бьющимся сердцем несчастной отныне Джинкс, но теперь видел ее рядом с собой: превосходный, будущий бриллиант, который требует хорошей, надежной оправы. «Быть может, я педофил? Любить ее — запретно. Пусть растёт», — мелькало в сознании. В его голове уже нарисовался образ мощного «живого оружия» для мести. Девочка будет расти, становится с каждым годом все краше и сообразительней. Perfectum et perfectum! А месть заболит в ее груди сильней, напомнит, что девчонка сама должна предложить себя в качестве «блюда, которое подают холодным». Пускай она ещё немного прямоугольная, не сформированная, ничего, выстоим. Идиотка-сестра за все ответит… Видел Силко эту паршивую натуру, малиновую шкуру с двумя железными «рукавичками» в схватке с одним из своих приближённых. Сучка… Такая уверенная и навороченная, словно девушка из романа. Ах, да. Ещё же есть рыцари-головы с Пилтовера, их желательно также устранить с лица Земли. Наиграются ещё в супергероев. Джинкс ещё ничего не знала о нем, но первая бросилась в объятия Короля Зауна. Вокруг огня, натерпевшись столько всего, что согласилась стать тем, кем всегда боялась стать. Это знак. И Силко сможет. Он всегда доделывает, что начал. Воспитает дьявола, если ангела не смогли. Да поможет ему… Сейвика — самая верная воительница в его кругу, пусть и с бионическим протезном на мерцании. Женщина готова на все ради него, даже пожертвовать собой ей почти удалось, пусть и частичкой, но целой рукой. Силко был бы не прочь договориться с Сейвикой по поводу разного: от тренировок до всякой болтовни. Ведь есть куча «но». Это же девочка! Надо и зеркало, и нарядов, ещё кучу прибамбасов. Плюс ко всему ей всего-то восемь-девять лет. А в тринадцать много о чем надо поговорить. Вообщем, всякие женские шутки. Для такой серьёзной личности в Нижнем Городе как Силко, такие мысли казались непутёвыми и простыми, ему лезть туда необязательно, значит, и без него справятся. «Вот Сейвика и разберётся…» Несчастные глаза обратились к нему. В груди Силко неприятно съёжилось. Веря чувству, рука невольно потянулась на очаг тревоги, словно это поможет ему избавиться от жалости. И так делалось каждый божий раз, когда та плакала. Смотреть на расстроенную Джинкс было просто невозможно. Закалённое чужой кровью сердце разрывалось на кусочки при виде блестящих щёк, покрасневших век, опухшего носа, алых губ. — Хорошо… — выдавила из себя девочка, содрогаясь всем телом. — Можно поесть? Силко был удивлён. Первая просьба: просто поесть? Фантастика, он уже и забыл, какой голод иногда стоит в домах обычных людей Зауна. Ну, как обычных… Вандер и остальные детишки не считаются. Чуть не утопил, почти что в гроб загнал, а ещё и пожалеть? Как говорится, обойдётся. Точнее уже обошёлся. Своей паршивой душонкой. Идиот! Такую ягодку упустил. — Можно. С этого «можно» всё и началось. — Можно я здесь посижу? — А можно я выстрелю? — Можно взять? — Можно?! И так далее и тому подобное. До определённого возраста. Самая главная цель — впрыснуть ребёнку немного мерцания. Для смелости скажем так. Первая доза… А ещё эта фраза: «Теперь ты станешь такой же сильной, как и я» придала ей сил. «Джинкс мирно сидела в моем кресле. Так покорно, непринуждённо как солнце, которое светило из окна со зеленым узорчатым стеклом. Лазурные глаза смотрят в мои, и мне жаль ее. Она сама выпросила вколоть наркотик. Хлопок крышки и сыворотка внутри шприца. Когда я вознёс иглу над тонкой шейкой, девочка даже не шелохнулась. Но когда вколол. Ручонки трясутся, сама дрожит. Ломка. Она привыкнет». Джинкс съела в тот вечер со зверским аппетитом салат с креветками. Даже Силко есть захотелось, слушая безжалостный хруст зелени и морепродуктов. Такими темпами она начнёт хрустеть костями своих врагов! Брюнет прищурился на неё с недоумением, как бы делая замечание. Паудер обратила внимание, ее брови печально поднялись, и она стала поедать пишу тише. Но тарелка скоротечно опустела. Это стало понятно по звону металла по керамике. — Спасибо. — поблагодарила она и встала из-за стола. — Пожалуйста. Сухое молчание. Ребёнок удалился в свою комнату так же быстро, как и появился. Такая маленькая, безгрешная, ни в чем неповинная, будто мученица. Не Паудер. Его Джинкс. Будущая пудра для убийственных вещей… Безумная привязанность так поспешно наполнилась в нем, что он даже не заметил. А как мирно спала девочка. Силко иногда заглядывал к ней, проверял, всё ли с его девочкой в порядке. И каждый раз уходить было трудно. Не хотелось, не моглось, не желалось: длинные реснички, словно у куклы, прикрылись с мягкими веками. Ручонки у головы, сама на боку… Не прелесть ли? Для Силко нет милее и румянее существа. Она его. Принадлежит только ему. Это его прелесть. Стоять и видеть ее — уже настоящий кайф. Это вам не наркотики. В следующие дни Джинкс повеселела. Силко находился тогда в своём кабинете и советовался с Сейвикой. — Босс, послушайте, если мы поставим их туда, то можете считать, что всё кончено с торговлей на западе! — Это-то я понимаю… Ай! — Так, — взгляд женщины устремился к тёмным прядям начальника.— А как нам быть? — Не ставьте, и все дела! — пропищал голос с колен, обладательница которого навязывала цветные резинки на волосы Силко. Он был похож на ежа с кольцами, надсаженными на иголки. Джинкс обожала туго завязывать, чтобы аж каждая волосинка колом стояла!.. И Король Зауна терпел ее выходки, изо всех сил делая вид, что он довольный и абсолютно спокойный. У него это прекрасно выходило, только когда он шипел от боли, Джинкс приговаривала, мол, осталось ещё совсем немножко, и она пойдёт разукрашивать свою чашку. — Потерпи, так покрепче будет! — рассмеялась Сейвика, высказалась ещё парой-тройкой слов, решила до конца вопрос и через пять минут ее тут как и не бывало. Девушкой Джинкс станет тоже скоро. Инструкция продолжается.